Брачная афера Ривотта Мадсона
Часть 23 из 25 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Наверное, Гортензия испугалась бы, если бы не была так измотана. Но разум подсказал единственно верный ответ.
— Без доказательств ваши слова — пустое сотрясение воздуха…
— Я не дознаватель, меня не интересует правосудие. А вот возможность взять вас отнимает разум…
— Не страшно? — ухмыльнулась Гортензия. Отчаяние придавало сил.
— Очень страшно, — прошептал мужчина, облизываясь. — И это будоражит кровь…
Теззи тяжело сглотнула. Значит, ночь… Невелика цена. А три тысячи с учетом чека от князя — и вовсе мелочь. Еще и на драконюшню останется. Хоть какая-то польза от связи с Мадсоном! В постель, конечно, совсем не хочется, но к Белдону хочется еще меньше.
— Я готова заплатить, — подытожила она. Торговаться не видела смысла. В ее положении время играло самую важную роль. — Четверть суммы после бракосочетания, остальное через полгода, после расторжения брака. Что до ночи… Я не девка из борделя, Оливсур, мне понадобится время привыкнуть к мысли о постели с женатым мужчиной…
— Дам вам два дня, — он снова захватил ее руку в плен своих ладоней. Отчего-то в этот раз его прикосновение казалось омерзительным. — Дольше тянуть не готов. Но могу помочь, изобразив ухаживания, если вам так будет легче.
— Посмотрим, — выдохнула Гортензия, отняла руку и прикрыла глаза, отгоняя мысли о Ривотте и его реакции на нового ухажера. Мадсон не вернется, это ясно как день, так к чему заботиться о его самолюбии? О себе бы позаботиться, а остальное как-нибудь…
В доме оказалось ожидаемо пусто. Фукси собиралась за покупками и, похоже, ушла совсем недавно. Теззи нашла еще теплый пирог, налила себя киселя и устроилась за столом. Есть не хотелось, но сильно худеть в ее планы тоже не входило: придется менять гардероб, а денег на новые платья просто не было.
Снова захотелось плакать. Обида, недоумение и злость смешались в шершавый ком и стояли в горле. Не понимала, отчего Ривотт поступил с ней так низко. Превосходно знал, что Патрак для нее хуже смерти, но не дал даже шанса подготовить пути к отступлению…
За что ее пнули, как навязчивую шавку? Что она сделала не так? Вела себя не лучше и не хуже любой влюбленной женщины: нежила, развлекала и ничего не просила взамен. Видимо, зря. Наследнику княжества Тлип требовалось что-то другое. Ухмыльнулась и до боли сжала чашку. Так и шел бы за этим другим, зачем с ней тогда время тратил? Обычный жестокий мальчишка, которому все сходит с рук! Допила кисель залпом и поднялась к себе. Слезы текли ручьем, а демонстрировать свои слабости никому не хотелось.
Не заметила, сколько проревела, прежде чем заснуть. Обида не желала униматься и тогда, когда сил не осталось. Мысли отзывались тупой тянущей болью, и на душе было так тяжко, будто кто-то неизвестный принес новости о том, что ее муж, Датур, все-таки жив и вот-вот вернется домой.
Проснулась от непонятного шума под окнами. Перешла в соседнюю спальню и тайком выглянула наружу. Внизу Фукси пыталась спровадить ту самую стареющую сотрудницу газетенки. Незваная гостья напирала почище настоящего преступника. Теззи подавила желание вылить на эту курицу воду из вазы с цветами и направилась к лестнице. В отличие от служанки, она вполне может вести себя невежливо с мерзкой провокаторшей.
Душу отвести не удалось: женщина ушла раньше, чем хозяйка добралась до двери. Раздосадованная и измученная, Теззи отправилась в кабинет. Послезавтра ждали переговоры в торговой палате, и не мешало бы подготовиться.
От документов отвлек очередной стук в дверь. Желая опередить Фукси, Теззи почти бегом направилась к выходу. Ох, сейчас и отыграется за все! Да, она ходячее позорище, ее обвели вокруг пальца и выставили дурой, но здесь она дома и может позволить себе гораздо больше, чем думает пришлая лахудра. Гортензия Патрак и без мужа может поставить на место угодно.
Распахнула дверь и тут же оказалась в теплых объятьях. Сильные руки подхватили под подмышки и подняли как ребенка, а потом снова вернули на землю. Знакомые губы обожгли поцелуем.
— Я так скучал! — вместо приветствия сообщил Ривотт, бегло касаясь ртом кончика ее носа.
Теззи отстранилась, отошла на пару шагов и с сомнением посмотрела на бывшего мужа. Какого ящера ему надо? Поиздеваться пришел? Или рассказать, отчего его выходка не такая уж и мерзкая? Она уже как-то слышала подобное объяснение. Не впечатлило.
— Убирайся, откуда пришел, — прошипела она, сама удивляясь своей решимости. — Не желаю тебя видеть!
Ривотт изменился в лице. Пропала улыбка, и между бровями залегла глубокая морщина.
— Что случилось, Теззи? — вполголоса осведомился он.
— Ты обманул меня, вот что, — прикрикнула, с трудом подавляя желание ударить бывшего. — Писал, что оставил Флоксу нужную бумагу, а оказывается — нет. Скотина! Не думал, каково мне будет там?
— Не понимаю, — развел руками Ривотт. — Я все сделал как нужно. Флокс заверил меня, что этого достаточно. Послушай, — подскочил к Гортензии и попытался обнять. Ускользнула ловкой рыбиной и покачала головой. Бывший торопливо продолжил: — Может, он соврал? Потерял документ, или Патрак подкупил его?
— Есть люди, господин Мадсон, для которых их имя и репутация не пустой звук. Жаль, вы не из таких… — заявила она как можно высокомернее.
К горлу подступил ком и захотелось разрыдаться. Верила, что рядом с Ривоттом в безопасности, верила — небезразлична ему, а на деле… Хотя чего обижаться, он говорил: ему нужна постельная грелка, ее и получил. Все остальное наследника Мадсонов не касается.
— Теззи, — шумно выдохнул, протягивая руки, но она опять отступила.
— Уходи, — прошептала еле слышно и покачала головой. — Не желаю иметь ничего общего с лицемерным шутом. Твои проказы обходятся мне слишком дорого.
Ривотт посмотрел в ее полные слез глаза и отступил к двери. Сейчас он притащит Теззи этого канцелярского таракана, и пусть только попробует не убедить ее, что бумага у него была.
Теззи проводила его взглядом. Ну и пусть идет! Незачем удерживать предателей! Если отдал ее Белдону, прекрасно зная, насколько ей страшно, то грош цена такому кавалеру. Даже если он нежен и уверяет, что скучал. Даже если сердце разрывается на части, стоит только подумать о разлуке.
Глава двадцать вторая
Проревела остаток дня и всю ночь. Не хотела ничего предпринимать, бороться, трепыхаться. Да что говорить! Жить не очень хотела. И если до ночи еще была надежда, что Ривотт вернется и объяснит происходящее какой-нибудь чудовищной ошибкой, то к утру и ее не стало. Он не пришел, значит, возразить было нечего и прогнала его справедливо. Теззи обнимала подушку, всхлипывала, глотала соленые слезы и хотела просто сдохнуть. Нет, с Ривоттом не было будущего с самого начала, но ей и в голову не приходило, что разрыв будет таким. Обидным, лживым и очень болезненным. Неужели оказалась плоха настолько, что не заслужила человеческого расставания? Тогда зачем пачкался, ныряя в ее постель? Просто из-за удобства?
Забылась сном ближе к рассвету. Снился Ривотт: он смеялся, нежно обнимал и строил планы. Очнулась в слезах. Голова трещала, веки отекли, и по-прежнему хотелось только плакать. Привела себя в порядок, прихватила подаренный Сирингой кулон и спустилась завтракать. Сегодня надо выйти замуж, потом выдержать натиск разгневанного Белдона, под благовидным предлогом отшить Флокса и не сдохнуть к вечеру. Еще бы как-нибудь успеть подготовиться к завтрашней встрече в торговой палате. Насыщенный день, ничего не попишешь!
Запихнула в себя остатки вчерашнего пирога, запила водой и принялась выбирать подходящую наряду шляпку. По-хорошему к каждому платью шло не больше двух уборов, но шляпки успокаивали, а Теззи страшно надо было хоть как-то прийти в себя. Немного отвлечься перед очередным бракосочетанием. Посмотрелась в зеркало и расстроилась еще больше. Раскрасневшаяся, припухшая, некрасивая, будто пила вчера весь вечер, а сейчас мучается похмельем. Ухмыльнулась и пристроила очередную шляпку на голову. Хотят получить ее силой? Пусть едят, что дают.
Подъехала карета, и Теззи, навесив на себя дежурную улыбку, поспешила из дома. Страшно хотелось плакать, но раскисать при Флоксе не следовало. Поверенный был как всегда любезен: одарил вежливым поклоном, помог сесть в карету и велел трогать. Гортензии показалось вдруг, что вокруг пахнет сандалом с горьковатой ящериной ноткой, но она отогнала эти глупые мысли. Просто еще не отпустила Ривотта, вот и мерещится всякое.
Оливсур молчал и вообще был на удивление тихим. Обычно он все-таки поддерживал беседу, а сейчас будто воды в рот набрал. Тишина угнетала Теззи, и она заговорила о первом, что пришло в голову.
— Я смогу отдать вам деньги ближе к вечернему чаю, — заверила, мысленно прикидывая, сколько времени займет регистрация бумаги от князя, — выпишу чек.
— Ничего страшного, — торопливо заверил ее мужчина, — зайду к вам на ужин.
Теззи поежилась. Если только поесть… Большее в ее планы не входило.
— Может, лучше прогуляемся? — предложила осторожно, но потом прикусила губу. Оливсур — женатый человек, вряд ли будет хорошо, если кто-то увидит их вечером вдвоем.
— Я зайду, и мы непременно решим, что делать, — кивнул мужчина и, хвала небесам, не стал хватать ее руку.
Теззи уставилась в окно и вздохнула. Зачем вчера прогнала Ривотта? Может быть, у него все-таки было объяснение выходке с бумагами… Хоть какое-то… Только небо знает, как дорого бы Теззи дала за это. Пусть бы не был мужем, но побыл рядом хоть немного… Поморгала, отгоняя подступившие слезы. Плакать нельзя! И думать о Мадсоне тоже нельзя! Не заслужил.
Заснула к концу пути, и когда карета остановилась, Теззи не сразу сообразила, что делать дальше. Флокс помог ей выбраться и повел за собой в ратушу. Представитель градоначальника встретил их едва заметной улыбкой, и новобрачная, окинув еще сонным взглядом свидетелей, уткнулась носом в бумаги. Оливсур женился на ней по доверенности, и документов на подпись оказалось куда больше, чем когда они сочетались с Ривоттом. Сон не желал отпускать и, не особо утруждаясь чтением, Гортензия подмахивала все, что подсовывали.
Наконец представитель градоначальника вручил им бумаги и отпустил восвояси. Оливсур отправился заверять еще какой-то документ, а Теззи спрятала свой комплект в сумочку и потопала к выходу. Подождет Флокса на улице. Заодно и проснется. Самое важное она сделала: Патрак сегодня на ней не женится, даже если изойдет собственным ядом.
Остановилась у двери и посмотрела на солнце. Начинался еще один жаркий день. День, который требовалось просто пережить. Больше ничего. Откуда-то пахнуло мятой, Теззи прикрыла глаза и повела носом, аромат казался удивительно приятным. Рядом остановилась карета. Новобрачная отступила на шаг, стараясь не мешать выходящему, но в дверях возник Стрихнос. Схватил Гортензию под подмышки и, будто куклу, затащил внутрь. Извозчик залихватски свистнул и дернул поводья. Лошади послушно побежали вперед. Теззи даже вскрикнуть не успела.
Из-за зашторенных окон в карете царил полумрак, но ноздри обжигал знакомый лимонно-гвоздичный аромат, и Теззи пристально вглядывалась в пространство, страшась увидеть деверя и заранее вздрагивая то ли от холода, то ли от омерзения. От духоты мутило и страшно хотелось на воздух.
— Куда мы едем, Белдон? — поинтересовалась она, еще не понимая, надо ли паниковать.
— Узнаешь, когда доберемся, — отрезал мужчина и отодвинул штору. — Не вздумай кричать, будет только хуже, — красноречиво посмотрел на держащегося за пояс штанов Стрихноса. Ухмыльнулся, по-отечески качая головой: — Решили с Флоксом обмануть меня? Хорошо, мир не без добрых людей. А Оливсур и вовсе шельмец, решил угодить и тем, и этим… Но ничего, с ним я разберусь сразу, как закончу с тобой.
— Не понимаю, — прищурилась Гортензия. Страх окончательно прогнал сон, и она судорожно размышляла, как сбежать. Можно было выпрыгнуть из кареты, к двери Теззи сидела ближе всех, но она никогда этого не делала и сейчас не могла решиться.
— Он с меня тысячу плуток взял за писанину твоего княжича, — снова усмехнулся Белдон. — А сам под это дело решил тебе братца пристроить. Сколько запросил? Тысяч пять? Скотина…
— Что за писанина? — Теззи попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.
— Согласие на брак с тобой. Отец мелкотравчатого, конечно, не одобрил бы его порыва, вот я и решил, что эта бумага сгодится мне. Подразнить мою сладкую Гори…
— Ах ты мразь! — Гортензия сжала кулаки: пусть потом над ней будут издеваться, но сейчас она начистит рожу этому павиану.
Стрихнос опередил. Схватил в охапку и усадил к себе на колени. Через ткань юбки Теззи четко ощутила твердость его налитой плоти, и это охладило пыл. Страх победил злость.
— Сейчас отвезу тебя в безопасное место и отправлюсь решать бумажные формальности, — будто насмехаясь, сообщил Белдон. — Пора взять ситуацию в свои руки. Тебе и закону веры нет.
— Меня будут искать…
— Между «будут искать» и «найдут» пропасть, Гори, настоящая бездна. Но ты не бойся: будешь хорошей девочкой, и я тебя не трону. До свадьбы…
Стрихнос пошевелил ногами, заставляя пленницу поерзать у него на коленях. Теззи передернуло от отвращения. Мужчина довольно хмыкнул и мерзко хохотнул.
Карета повернула и въехала в незнакомый двор. Слуга освободил колени и полез наружу. Теззи выбралась следом.
Отвернулся на мгновение, и пленница поняла: сейчас или никогда. Побежала к выходу. Стрихнос нагнал сразу. Грубо сжал шею и повел обратно. Патрак тоже успел выйти из кареты.
— Я же просил вести себя прилично, Гори, — упрекнул он. — Придется тебя наказать.
Гортензия пропустила его слова мимо ушей. Судорожно скользила взглядом вокруг: надо бы бежать, но куда? Ровный, обнесенный низким забором участок без деревьев с нежилым строением в центре. Не похоже на драконюшню, но горьковатый запах выдавал присутствие ящеров. Частный загон? Тогда где дракон-обитатель и не думает ли Белдон, что оставить ее с ящером — хорошая идея? Внутри все похолодело. Мало ей угроз, еще и зубастые где-то рядом!
Торопливо обогнули здание и попали во внутренний двор. Гортензия покачала головой. Вот и хозяин! Чуть поодаль на приколе с длинной цепью прогуливался знакомый ящер. Питомец управляющего ее драконюшней. На шкуре животного явно проглядывались пятна от яда Чучундры. Самец в яблоках… Неуравновешенный и плохоуправляемый. С таким не сладишь, ни даром, ни кнутом.
— Белдон, — попыталась достучаться до разума деверя, — не дури. Этот дракон агрессивен, а если со мной что-то случится, трахай — не трахай, даром ты не воспользуешься.
— Успокойся, я привяжу тебя в полушаге от мальчика…
Теззи стало окончательно не по себе. Что задумал этот урод?
— Ты будешь забавно визжать и покрикивать, возможно, даже сопротивляться, а животное — рычать и пытаться дотянуться до тебя, чтобы сожрать. Незабываемое удовольствие для всех!
— Не надо, Белдон, — Гортензия попыталась вырваться из захвата Стрихноса, но безуспешно. — Они не любят шума и суеты. Это опасно…
— Конечно, — деверь остановился у столба, вероятно, отмечающего границу прогулок зверя. — Но меня раздражает твоя непокорность. Пора навести порядок.
Кивнул Стрихносу и тот, на мгновение выпустив пленницу, полез в карман за веревкой. Теззи рванулась к выходу. Страх придавал решимости и сил.
Мужчина сшиб с ног. Хватило одного сильного удара по спине, чтобы у Теззи перехватило дыхание. Вскрикнула и попыталась подняться. Стрихнос ударил еще раз и поволок обратно к столбу. Укусила, оцарапала его руку. Не помогло. Продолжил тащить ближе к загону.
Лягнула по ноге. Исступленно, зло, со всей силы. Стрихнос взвыл, и к нему на помощь пришел Белдон. Теззи потеряла чувство реальности, ярость захватила тело. Казалась себе дикой кошкой: царапалась, лягалась, кусалась. Мало замечала, куда ее затащили обидчики. А потом услышала рык и, подняв голову, с ужасом поняла: они оказались слишком близко к самцу. Последнее, что увидела, прежде чем очередной удар выбил искры из глаз, — морду дракона в опасной, пугающей близости.
***
Ривотт носился ошпаренным ящеренком. Сначала еще надеялся вернуться на ночь к Теззи: обижена она или нет — дело третье, а он соскучился и хочет быть рядом; но потом понял — просто не успеет. Действовать следовало быстро и бесцеремонно.
Когда они с Алдро и Дарлитом вломились в дом поверенного, Оливсур чинно ужинал с семьей. Трапезу пришлось отложить ради серьезного разговора. Час с лишним Флокс объяснял тонкости происходящего и отвечал на вопросы. Ближе к концу разговора Ривотт понял: самое простое — изменить имя в брачной доверенности. Для этого следовало забежать всего к трем советникам. Была только одна загвоздка — бракосочетание назначили значительно раньше начала работы любого из городских советов. Наследник княжества Тлип выдохнул и решился побыть невоспитанным малым. Проедется по гостям. На главное представление опоздал, придется наверстывать лишними визитами.
— Без доказательств ваши слова — пустое сотрясение воздуха…
— Я не дознаватель, меня не интересует правосудие. А вот возможность взять вас отнимает разум…
— Не страшно? — ухмыльнулась Гортензия. Отчаяние придавало сил.
— Очень страшно, — прошептал мужчина, облизываясь. — И это будоражит кровь…
Теззи тяжело сглотнула. Значит, ночь… Невелика цена. А три тысячи с учетом чека от князя — и вовсе мелочь. Еще и на драконюшню останется. Хоть какая-то польза от связи с Мадсоном! В постель, конечно, совсем не хочется, но к Белдону хочется еще меньше.
— Я готова заплатить, — подытожила она. Торговаться не видела смысла. В ее положении время играло самую важную роль. — Четверть суммы после бракосочетания, остальное через полгода, после расторжения брака. Что до ночи… Я не девка из борделя, Оливсур, мне понадобится время привыкнуть к мысли о постели с женатым мужчиной…
— Дам вам два дня, — он снова захватил ее руку в плен своих ладоней. Отчего-то в этот раз его прикосновение казалось омерзительным. — Дольше тянуть не готов. Но могу помочь, изобразив ухаживания, если вам так будет легче.
— Посмотрим, — выдохнула Гортензия, отняла руку и прикрыла глаза, отгоняя мысли о Ривотте и его реакции на нового ухажера. Мадсон не вернется, это ясно как день, так к чему заботиться о его самолюбии? О себе бы позаботиться, а остальное как-нибудь…
В доме оказалось ожидаемо пусто. Фукси собиралась за покупками и, похоже, ушла совсем недавно. Теззи нашла еще теплый пирог, налила себя киселя и устроилась за столом. Есть не хотелось, но сильно худеть в ее планы тоже не входило: придется менять гардероб, а денег на новые платья просто не было.
Снова захотелось плакать. Обида, недоумение и злость смешались в шершавый ком и стояли в горле. Не понимала, отчего Ривотт поступил с ней так низко. Превосходно знал, что Патрак для нее хуже смерти, но не дал даже шанса подготовить пути к отступлению…
За что ее пнули, как навязчивую шавку? Что она сделала не так? Вела себя не лучше и не хуже любой влюбленной женщины: нежила, развлекала и ничего не просила взамен. Видимо, зря. Наследнику княжества Тлип требовалось что-то другое. Ухмыльнулась и до боли сжала чашку. Так и шел бы за этим другим, зачем с ней тогда время тратил? Обычный жестокий мальчишка, которому все сходит с рук! Допила кисель залпом и поднялась к себе. Слезы текли ручьем, а демонстрировать свои слабости никому не хотелось.
Не заметила, сколько проревела, прежде чем заснуть. Обида не желала униматься и тогда, когда сил не осталось. Мысли отзывались тупой тянущей болью, и на душе было так тяжко, будто кто-то неизвестный принес новости о том, что ее муж, Датур, все-таки жив и вот-вот вернется домой.
Проснулась от непонятного шума под окнами. Перешла в соседнюю спальню и тайком выглянула наружу. Внизу Фукси пыталась спровадить ту самую стареющую сотрудницу газетенки. Незваная гостья напирала почище настоящего преступника. Теззи подавила желание вылить на эту курицу воду из вазы с цветами и направилась к лестнице. В отличие от служанки, она вполне может вести себя невежливо с мерзкой провокаторшей.
Душу отвести не удалось: женщина ушла раньше, чем хозяйка добралась до двери. Раздосадованная и измученная, Теззи отправилась в кабинет. Послезавтра ждали переговоры в торговой палате, и не мешало бы подготовиться.
От документов отвлек очередной стук в дверь. Желая опередить Фукси, Теззи почти бегом направилась к выходу. Ох, сейчас и отыграется за все! Да, она ходячее позорище, ее обвели вокруг пальца и выставили дурой, но здесь она дома и может позволить себе гораздо больше, чем думает пришлая лахудра. Гортензия Патрак и без мужа может поставить на место угодно.
Распахнула дверь и тут же оказалась в теплых объятьях. Сильные руки подхватили под подмышки и подняли как ребенка, а потом снова вернули на землю. Знакомые губы обожгли поцелуем.
— Я так скучал! — вместо приветствия сообщил Ривотт, бегло касаясь ртом кончика ее носа.
Теззи отстранилась, отошла на пару шагов и с сомнением посмотрела на бывшего мужа. Какого ящера ему надо? Поиздеваться пришел? Или рассказать, отчего его выходка не такая уж и мерзкая? Она уже как-то слышала подобное объяснение. Не впечатлило.
— Убирайся, откуда пришел, — прошипела она, сама удивляясь своей решимости. — Не желаю тебя видеть!
Ривотт изменился в лице. Пропала улыбка, и между бровями залегла глубокая морщина.
— Что случилось, Теззи? — вполголоса осведомился он.
— Ты обманул меня, вот что, — прикрикнула, с трудом подавляя желание ударить бывшего. — Писал, что оставил Флоксу нужную бумагу, а оказывается — нет. Скотина! Не думал, каково мне будет там?
— Не понимаю, — развел руками Ривотт. — Я все сделал как нужно. Флокс заверил меня, что этого достаточно. Послушай, — подскочил к Гортензии и попытался обнять. Ускользнула ловкой рыбиной и покачала головой. Бывший торопливо продолжил: — Может, он соврал? Потерял документ, или Патрак подкупил его?
— Есть люди, господин Мадсон, для которых их имя и репутация не пустой звук. Жаль, вы не из таких… — заявила она как можно высокомернее.
К горлу подступил ком и захотелось разрыдаться. Верила, что рядом с Ривоттом в безопасности, верила — небезразлична ему, а на деле… Хотя чего обижаться, он говорил: ему нужна постельная грелка, ее и получил. Все остальное наследника Мадсонов не касается.
— Теззи, — шумно выдохнул, протягивая руки, но она опять отступила.
— Уходи, — прошептала еле слышно и покачала головой. — Не желаю иметь ничего общего с лицемерным шутом. Твои проказы обходятся мне слишком дорого.
Ривотт посмотрел в ее полные слез глаза и отступил к двери. Сейчас он притащит Теззи этого канцелярского таракана, и пусть только попробует не убедить ее, что бумага у него была.
Теззи проводила его взглядом. Ну и пусть идет! Незачем удерживать предателей! Если отдал ее Белдону, прекрасно зная, насколько ей страшно, то грош цена такому кавалеру. Даже если он нежен и уверяет, что скучал. Даже если сердце разрывается на части, стоит только подумать о разлуке.
Глава двадцать вторая
Проревела остаток дня и всю ночь. Не хотела ничего предпринимать, бороться, трепыхаться. Да что говорить! Жить не очень хотела. И если до ночи еще была надежда, что Ривотт вернется и объяснит происходящее какой-нибудь чудовищной ошибкой, то к утру и ее не стало. Он не пришел, значит, возразить было нечего и прогнала его справедливо. Теззи обнимала подушку, всхлипывала, глотала соленые слезы и хотела просто сдохнуть. Нет, с Ривоттом не было будущего с самого начала, но ей и в голову не приходило, что разрыв будет таким. Обидным, лживым и очень болезненным. Неужели оказалась плоха настолько, что не заслужила человеческого расставания? Тогда зачем пачкался, ныряя в ее постель? Просто из-за удобства?
Забылась сном ближе к рассвету. Снился Ривотт: он смеялся, нежно обнимал и строил планы. Очнулась в слезах. Голова трещала, веки отекли, и по-прежнему хотелось только плакать. Привела себя в порядок, прихватила подаренный Сирингой кулон и спустилась завтракать. Сегодня надо выйти замуж, потом выдержать натиск разгневанного Белдона, под благовидным предлогом отшить Флокса и не сдохнуть к вечеру. Еще бы как-нибудь успеть подготовиться к завтрашней встрече в торговой палате. Насыщенный день, ничего не попишешь!
Запихнула в себя остатки вчерашнего пирога, запила водой и принялась выбирать подходящую наряду шляпку. По-хорошему к каждому платью шло не больше двух уборов, но шляпки успокаивали, а Теззи страшно надо было хоть как-то прийти в себя. Немного отвлечься перед очередным бракосочетанием. Посмотрелась в зеркало и расстроилась еще больше. Раскрасневшаяся, припухшая, некрасивая, будто пила вчера весь вечер, а сейчас мучается похмельем. Ухмыльнулась и пристроила очередную шляпку на голову. Хотят получить ее силой? Пусть едят, что дают.
Подъехала карета, и Теззи, навесив на себя дежурную улыбку, поспешила из дома. Страшно хотелось плакать, но раскисать при Флоксе не следовало. Поверенный был как всегда любезен: одарил вежливым поклоном, помог сесть в карету и велел трогать. Гортензии показалось вдруг, что вокруг пахнет сандалом с горьковатой ящериной ноткой, но она отогнала эти глупые мысли. Просто еще не отпустила Ривотта, вот и мерещится всякое.
Оливсур молчал и вообще был на удивление тихим. Обычно он все-таки поддерживал беседу, а сейчас будто воды в рот набрал. Тишина угнетала Теззи, и она заговорила о первом, что пришло в голову.
— Я смогу отдать вам деньги ближе к вечернему чаю, — заверила, мысленно прикидывая, сколько времени займет регистрация бумаги от князя, — выпишу чек.
— Ничего страшного, — торопливо заверил ее мужчина, — зайду к вам на ужин.
Теззи поежилась. Если только поесть… Большее в ее планы не входило.
— Может, лучше прогуляемся? — предложила осторожно, но потом прикусила губу. Оливсур — женатый человек, вряд ли будет хорошо, если кто-то увидит их вечером вдвоем.
— Я зайду, и мы непременно решим, что делать, — кивнул мужчина и, хвала небесам, не стал хватать ее руку.
Теззи уставилась в окно и вздохнула. Зачем вчера прогнала Ривотта? Может быть, у него все-таки было объяснение выходке с бумагами… Хоть какое-то… Только небо знает, как дорого бы Теззи дала за это. Пусть бы не был мужем, но побыл рядом хоть немного… Поморгала, отгоняя подступившие слезы. Плакать нельзя! И думать о Мадсоне тоже нельзя! Не заслужил.
Заснула к концу пути, и когда карета остановилась, Теззи не сразу сообразила, что делать дальше. Флокс помог ей выбраться и повел за собой в ратушу. Представитель градоначальника встретил их едва заметной улыбкой, и новобрачная, окинув еще сонным взглядом свидетелей, уткнулась носом в бумаги. Оливсур женился на ней по доверенности, и документов на подпись оказалось куда больше, чем когда они сочетались с Ривоттом. Сон не желал отпускать и, не особо утруждаясь чтением, Гортензия подмахивала все, что подсовывали.
Наконец представитель градоначальника вручил им бумаги и отпустил восвояси. Оливсур отправился заверять еще какой-то документ, а Теззи спрятала свой комплект в сумочку и потопала к выходу. Подождет Флокса на улице. Заодно и проснется. Самое важное она сделала: Патрак сегодня на ней не женится, даже если изойдет собственным ядом.
Остановилась у двери и посмотрела на солнце. Начинался еще один жаркий день. День, который требовалось просто пережить. Больше ничего. Откуда-то пахнуло мятой, Теззи прикрыла глаза и повела носом, аромат казался удивительно приятным. Рядом остановилась карета. Новобрачная отступила на шаг, стараясь не мешать выходящему, но в дверях возник Стрихнос. Схватил Гортензию под подмышки и, будто куклу, затащил внутрь. Извозчик залихватски свистнул и дернул поводья. Лошади послушно побежали вперед. Теззи даже вскрикнуть не успела.
Из-за зашторенных окон в карете царил полумрак, но ноздри обжигал знакомый лимонно-гвоздичный аромат, и Теззи пристально вглядывалась в пространство, страшась увидеть деверя и заранее вздрагивая то ли от холода, то ли от омерзения. От духоты мутило и страшно хотелось на воздух.
— Куда мы едем, Белдон? — поинтересовалась она, еще не понимая, надо ли паниковать.
— Узнаешь, когда доберемся, — отрезал мужчина и отодвинул штору. — Не вздумай кричать, будет только хуже, — красноречиво посмотрел на держащегося за пояс штанов Стрихноса. Ухмыльнулся, по-отечески качая головой: — Решили с Флоксом обмануть меня? Хорошо, мир не без добрых людей. А Оливсур и вовсе шельмец, решил угодить и тем, и этим… Но ничего, с ним я разберусь сразу, как закончу с тобой.
— Не понимаю, — прищурилась Гортензия. Страх окончательно прогнал сон, и она судорожно размышляла, как сбежать. Можно было выпрыгнуть из кареты, к двери Теззи сидела ближе всех, но она никогда этого не делала и сейчас не могла решиться.
— Он с меня тысячу плуток взял за писанину твоего княжича, — снова усмехнулся Белдон. — А сам под это дело решил тебе братца пристроить. Сколько запросил? Тысяч пять? Скотина…
— Что за писанина? — Теззи попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.
— Согласие на брак с тобой. Отец мелкотравчатого, конечно, не одобрил бы его порыва, вот я и решил, что эта бумага сгодится мне. Подразнить мою сладкую Гори…
— Ах ты мразь! — Гортензия сжала кулаки: пусть потом над ней будут издеваться, но сейчас она начистит рожу этому павиану.
Стрихнос опередил. Схватил в охапку и усадил к себе на колени. Через ткань юбки Теззи четко ощутила твердость его налитой плоти, и это охладило пыл. Страх победил злость.
— Сейчас отвезу тебя в безопасное место и отправлюсь решать бумажные формальности, — будто насмехаясь, сообщил Белдон. — Пора взять ситуацию в свои руки. Тебе и закону веры нет.
— Меня будут искать…
— Между «будут искать» и «найдут» пропасть, Гори, настоящая бездна. Но ты не бойся: будешь хорошей девочкой, и я тебя не трону. До свадьбы…
Стрихнос пошевелил ногами, заставляя пленницу поерзать у него на коленях. Теззи передернуло от отвращения. Мужчина довольно хмыкнул и мерзко хохотнул.
Карета повернула и въехала в незнакомый двор. Слуга освободил колени и полез наружу. Теззи выбралась следом.
Отвернулся на мгновение, и пленница поняла: сейчас или никогда. Побежала к выходу. Стрихнос нагнал сразу. Грубо сжал шею и повел обратно. Патрак тоже успел выйти из кареты.
— Я же просил вести себя прилично, Гори, — упрекнул он. — Придется тебя наказать.
Гортензия пропустила его слова мимо ушей. Судорожно скользила взглядом вокруг: надо бы бежать, но куда? Ровный, обнесенный низким забором участок без деревьев с нежилым строением в центре. Не похоже на драконюшню, но горьковатый запах выдавал присутствие ящеров. Частный загон? Тогда где дракон-обитатель и не думает ли Белдон, что оставить ее с ящером — хорошая идея? Внутри все похолодело. Мало ей угроз, еще и зубастые где-то рядом!
Торопливо обогнули здание и попали во внутренний двор. Гортензия покачала головой. Вот и хозяин! Чуть поодаль на приколе с длинной цепью прогуливался знакомый ящер. Питомец управляющего ее драконюшней. На шкуре животного явно проглядывались пятна от яда Чучундры. Самец в яблоках… Неуравновешенный и плохоуправляемый. С таким не сладишь, ни даром, ни кнутом.
— Белдон, — попыталась достучаться до разума деверя, — не дури. Этот дракон агрессивен, а если со мной что-то случится, трахай — не трахай, даром ты не воспользуешься.
— Успокойся, я привяжу тебя в полушаге от мальчика…
Теззи стало окончательно не по себе. Что задумал этот урод?
— Ты будешь забавно визжать и покрикивать, возможно, даже сопротивляться, а животное — рычать и пытаться дотянуться до тебя, чтобы сожрать. Незабываемое удовольствие для всех!
— Не надо, Белдон, — Гортензия попыталась вырваться из захвата Стрихноса, но безуспешно. — Они не любят шума и суеты. Это опасно…
— Конечно, — деверь остановился у столба, вероятно, отмечающего границу прогулок зверя. — Но меня раздражает твоя непокорность. Пора навести порядок.
Кивнул Стрихносу и тот, на мгновение выпустив пленницу, полез в карман за веревкой. Теззи рванулась к выходу. Страх придавал решимости и сил.
Мужчина сшиб с ног. Хватило одного сильного удара по спине, чтобы у Теззи перехватило дыхание. Вскрикнула и попыталась подняться. Стрихнос ударил еще раз и поволок обратно к столбу. Укусила, оцарапала его руку. Не помогло. Продолжил тащить ближе к загону.
Лягнула по ноге. Исступленно, зло, со всей силы. Стрихнос взвыл, и к нему на помощь пришел Белдон. Теззи потеряла чувство реальности, ярость захватила тело. Казалась себе дикой кошкой: царапалась, лягалась, кусалась. Мало замечала, куда ее затащили обидчики. А потом услышала рык и, подняв голову, с ужасом поняла: они оказались слишком близко к самцу. Последнее, что увидела, прежде чем очередной удар выбил искры из глаз, — морду дракона в опасной, пугающей близости.
***
Ривотт носился ошпаренным ящеренком. Сначала еще надеялся вернуться на ночь к Теззи: обижена она или нет — дело третье, а он соскучился и хочет быть рядом; но потом понял — просто не успеет. Действовать следовало быстро и бесцеремонно.
Когда они с Алдро и Дарлитом вломились в дом поверенного, Оливсур чинно ужинал с семьей. Трапезу пришлось отложить ради серьезного разговора. Час с лишним Флокс объяснял тонкости происходящего и отвечал на вопросы. Ближе к концу разговора Ривотт понял: самое простое — изменить имя в брачной доверенности. Для этого следовало забежать всего к трем советникам. Была только одна загвоздка — бракосочетание назначили значительно раньше начала работы любого из городских советов. Наследник княжества Тлип выдохнул и решился побыть невоспитанным малым. Проедется по гостям. На главное представление опоздал, придется наверстывать лишними визитами.