Боташка

Я тоже подняла бровь.

— Корни не лгут, Присси.

Она зашипела, свирепо глядя, как по комнате разнеслись смешки.

Прежде чем Раздражилла успела вставить еще хоть слово, прозвенел звонок, и я вышла, чувствуя себя немного лугше.

— Привет, Шпиц.

Я обернулась, ко мне подошел Эш.

— В чем дело, Эш?

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал он. — Это по поводу того, что ты сказала на вечеринке.…

Я почти не слушала. Бекс стояла чуть дальше по коридору, с одной стороны — Мерседес, чуть ли не вываливаясь из топа, с другой — Рокси, широко расставив бедра в коротких шортах. Невозможно было сказать, кто из них показывал больше кожи. Они обе разговаривали с ним, перекрикивая друг друга, но он внимательно осматривал зал. Когда встретился со мной взглядом, Бекс стряхнул их одним плавным движением, направляясь ко мне с решительным выражением лица.

Это не могло означать ничего хорошего.

— Эш, мы можем поговорить позже? — спросила я, уже направляясь в уборную.

— Хорошо, — сказал он, — но Шпиц…

— Ладно, пока.

Я бросилась через холл и вошла внутрь, и тут прозвучал предупредительный звонок. Я мельком увидела Эша и Бекса, у обоих были одинаковые удивленные взгляды, но мне было все равно. Мое сердце пропустило удар, когда я увидела Бекса. Все, о чем я могла думать, был тот поцелуй на столешнице у Мерседес.

«Немного времени, — подумала я. — Все, что мне было нужно — это еще немного времени. А потом я буду готова встретиться с ним лицом к лицу».

Дожидаясь звонка, я вымыла руки и не спеша осмотрела мыльную машину. Я опоздаю на первый урок, но Мисс Вега любила меня, и немецкий был моим любимым предметом. Я не хотела по дороге случайно наткнуться на кого-нибудь.

Прозвенел звонок, и я выдохнула. Схватив книги, распахнула дверь и вышла в пустой коридор.

— Ты уже второй раз так делаешь.

Я ахнула и, обернувшись, обнаружила Бекса, прислонившегося к стене недалеко от туалета.

— Бекс, ты меня напугал, — сказала я, все еще пытаясь успокоить свои обезумевшие нервы.

— Прости.

Он выпрямился и пошел навстречу, не останавливаясь, пока мы не оказались лицом к лицу.

— Что это ты все время бегаешь в туалет, когда видишь меня?

Когда сомневаешься, выбирай беспроигрышный вариант.

— Ну, вчера вечером я съела испорченную рыбу и…

Он поднял руку, сморщив нос.

— Ага, хорошо. Не хочу про это знать.

— Ладно.

Опустив глаза, он засунул руки в карманы.

— Слушай, Сэл… насчет того, что случилось на вечеринке, я…

— Это было здорово, правда? — я усмехнулась, точно так же, как репетировала дома, он удивленно вскинул голову. — Это была одна из моих лучших сцен.

— О чем ты?

— Я не думаю, что у кого-то остались какие-то сомнения после этого выступления. С Балли официально покончено. Это такое облегчение, правда?

— Ты хочешь сказать, что все это было притворством? — его глаза подозрительно сузились. — Не знал, что ты можешь плакать по сигналу, Сэл.

Я пренебрежительно отмахнулась.

— Слезы — замечательный ход, да? Думаю, они как раз добавили нужное количество драмы.

— Итак, когда ты говорила все это… Что именно ты сказала?


— В основном, целую кучу ерунды о том, что я не могу продолжать делать это… — Правда. — …как ты разбил мне сердце…, — Правда. — … и что я никогда тебя не прощу…, — Ложь. — Ну, в таком духе.

— И ты говорила это на немецком, потому что… — он замолчал, ожидая, пока я продолжу.

— Ну, конечно же, потому что никто не поймет. Опять-таки, это все было для того, чтобы усилить драму, — я широко раскрыла глаза и потянулась, чтобы схватить его за руку. — Ведь ты не злишься? О Бекс, я изо всех сил старалась сделать все правильно. Не слишком ли это было чересчур? Ты думаешь, люди могли не поверить мне?

— Уверен, что поверили, — пробормотал он, проводя рукой по волосам. Почему он выглядел таким… расстроенным? — Значит, у нас все в порядке?

— Конечно, — я улыбнулась так широко, что у меня заболели щеки. — Почему нет?

— Сэл, я хочу, чтобы ты знала… — он вдруг замолчал и покачал головой.

— Что, Бекс?

— Ничего, — он откашлялся и ухмыльнулся. — Спасибо, что позволила мне быть твоим фальшивым парнем, Сэл. Я рад, что ты попросила об этом меня. Было весело.

— Да, — сказала я, — я тоже рада. Теперь, когда ты не прикован ко мне, можешь встречаться с кем захочешь. Уверена, все девочки будут рады твоему возвращению.

— Хм, — согласился он, — и ты сможешь дать шанс этой своей тайной влюбленности.

Звук, сорвавшийся с моих губ, был слишком сдавленным, чтобы быть смехом. Я только надеялась, что Бекс этого не заметит.

— Мне пора, — сказал он, поворачиваясь, — но увидимся после школы, на тренировке, хорошо?

— Конечно.

Как только он ушел, я обмякла, улыбка сползла с моего лица. «По крайней мере, он мне поверил», — подумала я. И теперь его уже ничто не сдерживало. Бекс мог заполучить любую девушку, какую хотел. Я хотела бы радоваться за него, но с моими собственными чувствами, такими смешанными, это было просто невозможно. Чувство вины исчезло — это было плюсом, — но вместо него появились новые эмоции.

Как и всякий раз, когда я видела его с другой девушкой.



— Привет, Бекс. Хорошо выглядишь.

— Хочешь пойти куда-нибудь сегодня вечером, Бекс?

— Боже, Бекс, твои руки такие крепкие. Зайдешь ко мне попозже?



Флирт был не в новинку, вот только мои ощущения по поводу этого изменились. Сначала пришел гнев, горячий и тяжелый, за ним последовала ревность, а потом быстрый укол отвращения к себе, когда я поняла, что не имею права ни на одно из этих чувств.

Когда Мерседес поцеловала его в щеку, я, наконец, взорвалась.

— Ты просто позволишь ей это делать? — спросила я сердитым голосом, хотя это была ее вина, а не его.

— Что? — спросил Бекс. — Девушка сама полезла. Что я должен был сделать, ударить ее?

Я раздраженно покачала головой.

— У тебя что, совсем нет самоуважения?

— Успокойся, Сэл. Это было просто…

— Избавь меня от этого.

Я не разговаривала с ним весь остаток дня.

После этого я научилась отключать свои эмоции. Я не хотела быть той девушкой. Лучше быть пустой оболочкой. Ходить в школу. Возвращаться домой. И так по кругу. В течение следующих двух дней я почти ничего не замечала.

Когда мама впустила в дом Хукер, я даже не подняла глаз от книги. Гилберт как раз собирался просить Энн выйти за него замуж, и она, как идиотка, собиралась растоптать его сердце (прим. — один из самых известных романов канадской писательницы Люси Мод Монтгомери «Энн из Зеленых крыш). Перевернув страницу, я вздохнула. Хороших людей всегда растаптывают те, кого они любят.

— Шпиц, что на тебе надето?

— О, привет, — сказала я, вздрогнув. Я аккуратно положила закладку на место. — Как дела, Хукер?

— Значит, ты еще можешь составлять законченные предложения. Я начала было волноваться.

Она села на диван и потянула меня за флис.

— Ты ведь не всерьез заплатила за это деньги.

— Что? — я посмотрела на себя. — Ты говоришь о моем снагги? (прим.: снагги — плед с рукавами)

— Твоем что?