Боярин

– Ну так, вашими молитвами, Борис Николаевич. Вы столько шуму наделали, что мне едва удается усмирить поднимающуюся бурю. Ей-богу, прямо и не знаю, что было бы лучше: сиди вы в тиши или вот такое беспокойство.

– Признаться, не совсем понимаю. По моему разумению, наша задача в том, чтобы наносить болезненные удары по Уругваю, дабы вывести его из войны. И пока мы со своей задачей справляемся. Разве нет?

– Да, но бить в болезненные точки де Каррильо вам никто не говорил, – хмыкнув, заметил капитан второго ранга.

– А вот теперь не понял, – вздернул бровь Борис.

Номинально старшим офицером среди объединившихся капитанов был Рыченков, но это для сторонней публики. Горский же прекрасно знал, кто командует отрядом в действительности.

– А что тут непонятного? По самым скромным прикидкам, вы подняли одного только опыта миллионов тридцать. И все беспошлинно.

– Вообще-то девятнадцать. А с учетом разгромленного отряда – около двадцати. И по деньгам не так много, как может показаться господину президенту. Но если его так корежит, то к чему было соглашаться на выставленные мною условия?

Борис не стал ничего изобретать и просто озвучил президенту условия, на которых служил у де Кастро. Находясь на службе, он мог открыто использовать характерников и проворачивать операции с опытом, не опасаясь обвинений в посягательстве на устои.

– Он такого не ожидал. Ага. Спасибо, братец, – принимая тарелку с кашей и корзинку черного хлеба, поблагодарил кавторанг вестового. – Он думал, что вы провернете нечто вроде потопления броненосного отряда де Падилья. Как результат, Уругвай лишится явного преимущества, после чего последует наступление Парагвая и принуждение противника к миру. А на деле вы занялись грабежом.

– Попытка минирования кораблей провалилась, и я вам об этом докладывал.

– Но и ваши потуги отвлечь силы с линии фронта для охраны тыла также не привели к успеху. Да, уругвайцы собрали отряд для вашего уничтожения, но задействовали для этого внутренние резервы. Кстати, наряду со своим недовольством господин президент высказал благодарность за призовые корабли. Ну и сожаление по поводу плачевного состояния крейсера «Каталина».

– Он вообще бывает доволен? – хмыкнул Борис.

Им удалось легко нагнать беглецов. Корабли были не такими уж и старыми, но машины и котельные установки уже успели изрядно устареть. Девятнадцать узлов максимального хода, которые пятнадцать лет назад считались великолепным результатом, сейчас таковым уже не являлись.

Капитаны двух миноносцев предпочли сдаться, пополнив список призов отряда. Всех уругвайцев, оказавшихся в воде, русские спасли. Во всяком случае, тех, кого сумели обнаружить. И членов экипажа крейсера «Каталина» в том числе. Избавив всех от избыточного и свободного опыта, русские высадили уругвайцев на недавно оставленном острове Транкерас и поспешили вдогонку своему танкеру, который продолжал путь к их базе на Картейре.

На все про все им потребовалось в общей сложности порядка пяти часов. И каково же было их удивление, когда покинутый экипажем крейсер все еще оставался на плаву. Высадили призовую команду. Обследовали поврежденный корабль и пришли к выводу, что переборки вполне справляются с нагрузкой, обеспечивая необходимую плавучесть. Если на море не случится волнения, то просевший на корму корабль вполне возможно отбуксировать в свой порт. Что, собственно говоря, и проделали.

Рыченков заикнулся было о том, чтобы оставить красавца себе. Благо крейсер был новенький, с иголочки, построен с учетом последних веяний научной и военной мысли. И согласно условиям контракта обойдется им в три четверти от номинальной стоимости. Но Измайлов предпочел получить денежную компенсацию.

Разумеется, в его планы входило обзавестись крейсером, но не так скоро и не по существующим стандартам, которые, к слову, через пару лет могут и измениться. Во всяком случае, Борис не видел никакого смысла в таране, который сегодня невероятно популярен во всех флотах и, разумеется, присутствовал на «Каталине».

– Никому не понравится, когда мимо его рта проносят ложку с кашей, – с удовольствием налегая на гречку, ответил Горский. – И это не единственная его претензия.

– Правда? И что же ему еще не нравится?

– То, что вы не привезли ни одного пленного, а вместо этого просто отпустили их.

– Он мясник. Если бы я привез пленных, то он их расстрелял бы или сгноил на каторжных работах. Эдак у него получится не заключить мир с Уругваем, а заполучить лютую ненависть соседей и войну до победного конца. Я вообще удивляюсь, как Александр Михайлович решил его поддержать.

– Что поделать… Это единственная сила, которая может подсыпать бразильцам перца под хвост и заставить вести правильную политику. Нам нужны каучук и рынок сбыта вооружений. Спасибо вам за то, что подтолкнули государя в нужном направлении. А что до жестокости… Так ведь союзники ведут себя ничуть не лучше.

– Но сепаратный мир нужен Парагваю, а не им. Итак, президент намерен пересмотреть условия найма? – откинувшись на спинку стула и оставив в покое выпечку, сменил тему Борис.

– У него была такая мысль. Но мне удалось убедить его в том, что это станет большой ошибкой. Есть предложения, как сделать так, чтобы я не оказался пустозвоном?

– Я думал над этим.

– И?..

– Ему следует дать уругвайцам генеральное сражение, разбить их. Вышвырнуть с архипелага Фрам и вновь предложить почетный мир в довоенных границах.

– А у него есть шанс победить? Эскадра вторжения превосходит его объединенный флот.

– Значит, нам придется уравнять силы.

– Подробности будут?

– Де Каррильо выйдет не со всем флотом, а только с новейшими быстроходными кораблями.

– Надеюсь, вы в курсе, что говорите об одном эскадренном броненосце, одном броненосном крейсере, двух крейсерах первого и одном второго ранга. Ну, может быть, случится чудо и весьма скоро удастся ввести в строй «Каталину». Парочка минных крейсеров и штук пять миноносцев. Это и все корабли, способные, по сегодняшним меркам, развивать высокую скорость.

– Ну и как считаете, адмирал де Рамальо станет дозировать свои силы или выйдет всей эскадрой, чтобы раздавить де Каррильо?

– Думаю, что ответ вам известен.

– Вот именно. Но когда завяжется бой, в дело вступит мой отряд. Мы атакуем их прямо сквозь дым и пламя сражения. А пока господин президент будет довершать разгром, можно организовать высадку десанта на Фрам. Все будет кончено в один день.

– Но для чего выводить в бой ослабленную эскадру? Не лучше ли ввести в линию и старые корабли? Конечно, эскадренная скорость упадет до четырнадцати или даже двенадцати узлов, но мощь бортового залпа будет в разы выше. А при вашей массированной атаке о таких изысках, как «кроссинг над Т», думать уже не нужно.

– Насколько получила распространение тактика использования минных катеров в прямой атаке противника? Не утруждайте себя. Интерес очень быстро сошел на нет ввиду скоро нашедшегося противоядия. Шрапнель на дальних подступах и картечь на ближних, от чего дымзавеса помогает откровенно слабо, а также постановка противоминных сетей.


– Но вы с вашим «Камуфляжем» имеете все шансы пробиться.

– Совершенно верно. Скорость, «Камуфляж», «Защитник», бронещит, индивидуальная защита моряков, наличие «Аптечек» – все это дает неплохие шансы, чтобы пробиться к цели. Но в то же время теряет смысл в случае наличия противоминных сетей. Торпеды просто не доберутся до корпуса.

– И к чему тогда все эти ваши рассуждения?

– Все просто. На скорости свыше двенадцати узлов сети всплывают и уже не могут служить защитой. Уругвайцы будут вынуждены стараться держать высокую скорость, иначе де Каррильо получит возможность использовать «кроссинг над Т». А в этом случае численный перевес противника уже не будет иметь значения. Набрав же высокую скорость, из-за инерции они не успеют замедлиться в достаточной мере, чтобы сети опять провисли.

– Хитро. Мы обязательно подумаем над этим.

– Подумайте, Константин Матвеевич. Обязательно подумайте. Только негромко, чтобы слухи не добрались до де Рамальо. А то как бы он нас не удивил.

– А что это? Я смотрю, вы опять перекрашиваете один из миноносцев? – кивнув в сторону «Страшного», заметил Горский.

– Да. Хочу попробовать новый рисунок «Камуфляжа».

– Не часто меняете? А то смотрите, как бы корабль не пошел на дно от чрезмерно большого слоя краски.

– Ничего страшного. Лишнее мы счищаем. Причем делаем это быстро, – хмыкнул Борис.

Как говорится, все гениальное просто. Однажды, глядя на то, как матросы мучаются с массивными шпателями, снимая несколько слоев краски, Борис взял да и изобрел пескоструйный пистолет. Благо в мастерской вполне себе использовали пневмоинструмент. Даже пневматическая дрель имелась, чему Борис поначалу сильно удивился. Так что оставалось только приладить сопло, а к нему – емкость для песка, которого на пляже ну о-очень много. И вперед.

По аналогии изобрел и краскопульт. Правда, инструмент куда тоньше, и с ним пришлось помучиться, подбирая давление подачи воздуха и размер сопла. Но результат… Помнится, Измайлов радовался, когда привнес в этот мир валик. Тут радости было куда больше. Не у него. У матросов, которые по достоинству оценили новинку, едва научившись ею пользоваться.

Так что очистили корабль и покрыли его серой грунтовкой очень быстро. Осталось дождаться, когда краска подсохнет, чтобы начать выводить линии рисунка.

– Придумали «Камуфляж» с лучшими показателями? – не сдержал своего любопытства Горский.

– Мысли есть. А вот что из этого получится, я без понятия. До последнего момента не представляю, куда кривая выведет. Пока осечек не случалось. Но это такое дело… Возможно, показатели улучшатся, может, останутся на месте, а то, глядишь, и вниз сползут.

– Понятно. Кстати, вы в курсе, что никому из одаренных художников пока еще не удалось создать свой «Камуфляж»?

– Возможно, это пустые слухи, – пожал плечами Борис.

– Не думаю. В свете ваших новых «Камуфляжей» меня уже запрашивали на ваш счет. Мол, как я смотрю на то, что вас отзовут. Не ладится у них что-то. И ведь я точно знаю, что сразу трое одаренных российских художников забросили свои занятия живописью и палят из пушек как проклятые, стараясь проникнуться наукой наводчика на благо родины. Да только без толку все. Ни у них ни черта не получается, ни у заграничных светил изобразительного искусства.

– Возможно, причина в том, что для них стрельба из пушки и создание «Камуфляжа» – всего лишь поручение, которое нужно выполнить, а сами они мысленно находятся в своей светлой мастерской и желают вдыхать не пороховую гарь, а запахи красок. Мне же нравится воевать, сражаться со стихией, стоять на краю пропасти. До одури страшно, но нравится до безумия. Мы думаем совершенно иначе. Я стараюсь раствориться в пушке, ощутить ее всем существом. Мысленно представляю траекторию каждого снаряда: куда он упадет, под каким углом и как именно ударит в борт, палубу или надстройку.

– Да вы романтик, – хмыкнув, тряхнул головой Горский.

– Есть немного, – разведя руками, признал Измайлов.

– Ну что же, удачи вам. Кстати, а вы не желаете передать мне документацию по уже готовым «Камуфляжам» типа «Страшный»?

– Все зависит от полноты налитого стакана.

– Я надеюсь, цена прежняя?

– При том что показатели отличаются от прежних вдвое? Разумеется, нет. Четыре сотни тысяч.

– Ну у вас и аппети-иты. Я уточню у начальства.

– Да ладно. Казна на этом заработает гораздо больше. Уж я-то знаю, – возразил Борис.

Проводив гостя, Измайлов с удовольствием потянулся, бросив взгляд окрест. Здесь, в Южном полушарии, сейчас самый конец весны. Впрочем, зимы тут нет вовсе. Ну похолодает, средняя температура будет держаться в районе шестнадцати градусов тепла. Так что рай, да и только. И уж тем более если учесть полное отсутствие комаров или москитов. На других островах архипелага они неизменно присутствуют, а вот здесь – нет.

Небольшой остров Картейра выделили им в качестве базы по просьбе Бориса. Просил он, конечно, не именно этот остров, а место, расположенное подальше от основного флота и поглубже в тылу. Так и от противника далеко, и у местного начальства на глазах не вертишься. А то у командования вечно зудит в одном месте при виде бесконтрольных потенциальных подчиненных.

Вот и приходится Горскому кататься за сотню морских миль, чтобы навестить своих подчиненных. Так-то по возвращении из рейда Борис непременно заходит с докладом, но старается как можно быстрее убраться в свою берлогу.

Остров ему нравился. Даже мелькали нездоровые мысли о том, что неплохо бы осесть на таком вот берегу. Нет, понятно, что прожить на привязи у него не получится. Но как хорошо было бы возвращаться сюда! А охота какая! Правда, забавляться ею доводится редко.

Когда миноносец с кавторангом на борту вышел из бухты и скрылся из виду, Борис сошел на берег. Прошел на пирс, установил вместе с Яковом кульман и замер перед ним, вглядываясь в очертания «Страшного», покоящегося на водной глади метрах в шестидесяти от берега. Борис водил по нему взглядом, ловя то самое ощущение, которое помогало ему в работе. Прошло полчаса, прежде чем Измайлов взялся за карандаш и начал прорисовывать контуры корабля…



Артефакт «Корабельный камуфляж типа «Страшный-2».

Заметность – 10 %.

Рассеивание снарядов противника – +4 %.

Рассеивание своих снарядов – 4 %.

Активация – пассивный.