Богиня хаоса

У Аннабет дела обстояли хуже. Водная, земляная и воздушная магия вообще требовали больше усилий для нейтрализации даже самого безобидного темного существа. По своей природе не слишком смертоносные, вода, земля и воздух приобретали разрушительную силу только в огромных масштабах. Поэтому приходилось изгаляться: душить бедных тварей хищными лианами, замораживать их и со всей дури лупить о скалы, подхватив потоками воздуха. На последнее я бы посмотрела, но нас не пускали. Только Кейман бурчал и ругался. Но главная сложность Аннабет была в том, что ей никто и никогда не помогал. Оказываясь в смертельной опасности, мы на время забывали, что не слишком-то друг друга любим, и на совместных занятиях бились единым фронтом, но с ней все было иначе. Подобное единодушие даже удивляло и однозначно не радовало Кроста. Но пока он молчал.

В один из дней, когда мы, полумертвые, приползли после гонки по горам за стрилгами, Кейман объявил:

– Что ж, господа, после обеда занятий не будет, можете отдыхать.

И мы дружно уснули. Вряд ли нашелся хоть один идиот, упустивший драгоценные часы сна после хорошей нагрузки. А когда настойчивый и противный звонок согнал нас на ужин, обнаружилось странное.

Холл и гостиную отеля превратили в зал для фуршета. Вдоль окон стояли столы, накрытые закусками и десертами, а в углу высилась пирамида из бокалов с игристым золотым вином.

– Э-э-э… – протянула я. – Мы помешали чьему-то свиданию?

Яспера, сидевшая в кресле, скривилась.

– Нет. Это ужин, и могли бы, адептка Шторм, хоть сделать вид, что приятно удивлены, – ответил Кейман. – Господа! Давайте подойдем поближе, и я сделаю небольшое объявление. Возможно, вы не заметили, но сегодня ровно неделя практики. Вы преодолели половину не самого простого блока занятий, и я счел возможным позволить вам отпраздновать успехи… ну, или не совсем успехи… в общем, раз уж вам нельзя в город, развлекайтесь сегодня здесь.

Народ одобрительно загудел и примерился к еде.

– Только не разнесите отель, пожалуйста. И будьте осторожны с вином… боги, для кого я это все рассказываю?

Адепты уже вовсю организовывали очереди у закусок и разбирали бокалы.

Я улучила момент, когда Крост останется в одиночестве, и подошла, делая вид, что мне до безумия хочется рыбки.

– Мог бы хоть предупредить. Я бы приоделась.

– Что тебе мешает?

Немногочисленные девчонки действительно бросились переодеваться в праздничные платья, но я чувствовала себя настолько уставшей, что вряд ли заставила бы себя спуститься. Бокал вина, пожалуй, мгновенно собьет с ног.

– Мы действительно неплохо идем по программе? – спросила я.

Крост пожал плечами.

– Нормально. Лучше, чем я ожидал. Но нельзя же оставить вас совсем без развлечений. Вы поедете крышей.

– Я поеду крышей, если ты не расскажешь, что было в папке, которую отдал Бастиан.

– А я сказал, что расскажу, если ты будешь прилежно учиться всю практику и не влипать в истории.

– Я не влипаю. В отличие от Ясперы, – хихикнула я, вспомнив ту лужу и матерящуюся Ванджерию, палочкой счищающую с каблуков мерзкую жижу.

– Лучше выпей вина.

Кейман протянул мне запотевший бокал, и пришлось взять, хотя последнее, чего хотелось, – это алкоголь. Заметив, что я тактично оставила вино в сторону, Крост добавил:

– Очень рекомендую попробовать. Контрабанда.

– Какая контрабанда?

– С Земли. Шампанское. Настоящее. Просекко.

– Да ладно?! – ахнула я и тут же сделала несколько больших глотков.

Плохая идея: голова пошла кругом, а желудок болезненно сжался, требуя еды. Но боги! Этот вкус… холодного, мягкого, сухого шампанского. Мне лишь пару раз удавалось попробовать хорошие напитки – на новогодних вечеринках в отеле, где я работала. А сейчас почти забытый вкус напомнил о доме…

Хотя нет. Дом – здесь, но тогда почему даже от запаха земного вина сердце сжимается в приступе ностальгической тоски?

– Кейман, вот скажи. Я взрослая?

– С чего это такие вопросы?

– С того, что, когда я была на первом и втором курсе, ты относился ко мне как к шкодливому ребенку.

– А ты им не была?

– Ну-у-у… возможно. Но сейчас я взрослая?

– Взрослее, – не стал отрицать.

– Тогда почему ты не рассказываешь мне о том, что было в папке Бастиана?

– Потому что я еще твой опекун. И я контролирую нагрузку, которая на тебя падает. И выдаю тебе информацию так, чтобы ты не впала в очередной… м-м-м… приступ перегруза.

– Какой заботливый.


– Да. Ты, конечно, не обращаешь внимания на такие мелочи, но даже твой рацион – результат моей альтруистичной заботы о тебе. Поэтому выпей вина и оставь этот разговор на конец практики.

С этими словами Кейман сунул мне в руки новый бокал и даже убрал куда-то пустой. Я не стала отказывать себе в удовольствии, сделала хороший глоток и закусила креветкой. Если напьюсь и полезу с пьяными поцелуями к Ленарду – пусть самый заботливый и краснеет. А если напьется весь третий курс и устроит оргию в ближайшей часовне…

Так. Стоп.

– Крост!

– Что? Знаешь, поболтайся тут одна, детка, я должен поговорить с Ясперой.

Ему все-таки почти удалось меня отвлечь: несколько секунд я наблюдала, как Ванджерия неспешно и с традиционно недовольным видом удалялась из гостиной. Но прежде, чем Кейман двинулся за ней, я как клещ вцепилась в его рукав.

– Погоди! Что это значит?

– Значит что?

– Ты меня спаиваешь!

– Да, конечно. Чтобы вероломно воспользоваться твоим беспомощным состоянием и… ну, раз вчера мы все же не переспали, то, наверное, с целью наставить двоек. Адептка Шторм, вы меня раскусили.

– Ты ничего не делаешь просто так. И не позволил бы нам пить в условиях крайнего севера. В смысле, задницы мира. Здесь же повсюду твари! А у тебя несколько десятков выпивших адептов… Кейман, что ты задумал?!

– Деллин, уймись. – Крост осторожно и почти ласково отцепил от себя мои пальцы. – Лучше пообщайся с Аннабет. Это, в отличие от выноса мозга директору, доброе и хорошее дело. А я занят. Приятного вечера.

Голова кружилась, и теперь к головокружению добавилась неясная тревога.

– Привет, – Аннабет, будто услышав наш разговор, бесшумно очутилась возле стола, – ты не против, если я возьму креветок?

– Почему я должна быть против?

– Ну, – она пожала плечами, – не всем нравится моя компания.

Я хмыкнула, продолжая пристально наблюдать за гостиной. Что-то во всем этом смущало. Но что?

– Не отходи далеко, – посоветовала я Аннабет. – На всякий случай. И не пей.

– Почему?

– Потому что это очень странный ужин. Сколько раз за все время в школе давали вино? Я помню только тот случай после стриптиза перед колдовскими дубами. И это на закрытой территории, в присутствии десятков магистров, в близости от корпуса стражи. А здесь? Четверо преподов, край земли, куча тварей и хлипкий домик.

– Что-то я ничего не поняла. Ты считаешь, что магистр Крост… что он делает?

– Не знаю. Но у него всегда были интересные методы воспитания.

Тут задумалась и Аннабет, живо вспомнив историю с воровством. Когда чуть было не уволили Ленарда. Она столкнулась со специфическим манипулированием Кроста лишь однажды, а вот я могла назвать десятка два подобных ситуаций. И какова вероятность, что все не просто так?

– Эй! Ренсен!

Однокурсник нехотя оторвался от сыровяленого мяса и, одним махом допив вино, направился к нам.

– Чего тебе, Шторм? Я не буду с тобой танцевать, я не зоофил.

Делиться умозаключениями резко расхотелось. Правда, потом я решила, что еще меньше мне хочется сотрудничать с Ясперой или Ареном Уотерторном, но от этого не сбежать, поэтому пришлось умерить пыл и сказать:

– Тебе ничего не кажется странным? Нам выкатили выпивки больше, чем положено, все преподы куда-то свалили.

– Намекаешь на что-то?

Все же он был изрядно пьяненький, как и все остальные, потому что говорил про зоофилию, а глазками шарил по вырезу моей рубашки, словно надеялся, что вот-вот в нем появится еще что-нибудь интересное.

– Провожу опрос общественного мнения. Не кажется ли тебе это подозрительным.

Потому что объективно Ренсен – лучший, пусть иногда и придуривается или трусит. И если он сейчас скажет, что у меня паранойя, возьму еще бокальчик вина, сяду на диван и поболтаю с Аннабет. Не уверена, что готова зарыть топор войны, но после двух бокалов согласна хотя бы присыпать его земелькой.

– У тебя паранойя, Шторм, – заключил Ренсен, смерив меня насмешливым взглядом.

Жаль, что паранойя – не Санта-Клаус и не исчезает, когда в нее не верят. Я поднесла бокал к губам, все еще мучаясь сомнениями, а Ренсен потянулся за креветкой. И в этот момент окно рядом с нами разбилось, а запястье парня обвило длинное и тонкое блестящее от влаги щупальце.

Аннабет завизжала, а я схватила со стола кулинарные ножницы, которыми вскрывали панцири лангустинов, и отчекрыжила щупальце одним движением. Его конец, обвивавший руку Ренсена, истошно задергался, но тут же вспыхнул пламенем – подключились огневики.

– Позову магистра! – пискнула Аннабет и рванула к лестнице.

Я не стала делиться мыслями, что вряд ли она кого-то дозовется, решив, что пусть сбежит куда подальше от самого пекла, которое сейчас здесь начнется.