Богиня хаоса
Часть 36 из 72 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Можешь. Ты же хочешь с ней дружить. Так помирись. Не выясняйте, кто кому больше гадостей сказал и сделал, а просто помирись.
Совершенно неожиданно мы вышли к отелю. И я подозревала, здесь не обошлось без магии: лес просто в один момент расступился, и мы очутились на залитой звездным светом равнине, откуда было рукой подать до отеля. Только тогда я поняла, как сильно устала. На ноги словно надели чугунные колодки, а оцарапанная коленка противно ныла.
– А если вдруг у вас снова возникнет… м-м-м… несовпадение взглядов, то вы всегда можете разбежаться опять.
– Я не хочу, чтобы со мной дружили из страха, что иначе Лорелей подвесит ее вверх ногами прямо в школьном холле.
– Надо же с чего-то начинать, – философски заметил Кейман. – Ты подружилась с Бриной на почве призрака ее умирающего брата. А с Катариной – да-да, я знаю, что вы не подруги и это я вас заставил общаться, – на фоне жертвоприношения ее тебе же. А с Роялом, после того, как его привязали голым к столбу в столовой. А я, кстати, предлагал тебе секс за деньги. Помнишь? Тоже не самое обычное знакомство. Тебе мало? Габриэл Сайзерон по указке ди Файра изображал влюбленного в тебя.
– Откуда ты…
Но Кейман только отмахнулся.
– И вот тебе вишенка на торте. Любовь у вас с ди Файром появилась до того, как вы встретились лбами на тренировке, или все-таки где-то вместе с горящим чуланом?
– Ладно, хватит! Я поняла. Со мной никто не начал общаться просто потому, что я ему понравилась. Все через одно место…
– Ну почему? Твой брат был совершенно не против явиться вместе с тобой в Штормхолд.
Я скривилась. Вот вспоминать Акориона было совершенно не к месту!
– Видишь? Подумай еще вот о чем. Эйген надеялся получить второй шанс и не дождался его, потому что Бастиан был (хотя почему был?) упертым бараном, который не слышит никого, кроме себя. Что для тебя страшнее: переступить через гордость и страх и попробовать снова подружиться с Аннабет или потом всю жизнь кусать локти, если вдруг что-то случится?
– Ты такой умный, аж тошнит, – буркнула я, снова украдкой вытирая глаза.
Это как загадка без ответа. Если я сближусь с Аннабет, Акорион может использовать ее против меня. А если не сближусь, то даже не узнаю, если вдруг он все-таки ее использует.
Дом встретил нас умиротворяющей утренней тишиной. Казалось, спали все: адепты, магистры, жутковатый распорядитель. Но когда мы вошли и я замешкалась, чтобы мельком взглянуть в большое зеркало и оценить вид после блужданий по лесу и рыданий, Кейман вдруг резко выпустил мою руку. Это получилось так неожиданно, что я удивленно повернулась и увидела Бастиана.
Сомнений в том, что он видел, не было. Привычно переругивающиеся, мы зашли в дом, держась за руки.
Надеюсь, ничего не загорится. Или наоборот… его пламя дало бы мне надежду.
Но сейчас королевский огонь был очень холодным.
– Тебе стоит взглянуть, – Бастиан, проходя мимо, сунул в руки Кроста папку, а на меня даже не посмотрел.
Дверь за ним захлопнулась с оглушительным грохотом.
Интересно, существует ли в этом мире что-то, чем можно заплатить за то, чтобы хоть на денек вернуться в те недели, когда я была счастлива? И если мне сейчас эту цену назовут…
…буду ли я готова ее заплатить?
* * *
– Бастиан ди Файр! – раздается из-за двери, и прислужник мягко, но настойчиво подталкивает его вперед.
Зал заседаний Совета Магов настолько же темный, насколько и большой. За полукруглым столом сидят маги из числа не знакомых Бастиану, и в этом есть обидная справедливость. Если бы он увидел хоть одно знакомое лицо… хоть кто-то дал бы понять, как прошла инициация Кристины!
Но она зашла через ту же дверь, что и Бастиан, а вот вышла через какую-то другую, потому что он полчаса с надеждой прислушивался к звукам, но ничто даже не намекнуло на то, что Кристина прошла инициацию.
А еще он знает, что внимание Совета будет особенно пристальным после инцидента на ярмарке. И что придется приложить все усилия, чтобы доказать, что его всплеск – это лишь случайность, игра нервов перед ответственным испытанием. Придется самому поверить, что это был ЕГО всплеск, иначе Крис придется туго.
– Господин ди Файр, – председатель Совета, немолодая дама, важно кивает.
Совершенно не к месту Бастиану думается, что она похожа на огромную бесформенную сову в мантии. Эта мысль немного веселит.
– Что ж, нет нужды представлять вас членам Совета, поэтому лишь спрошу: вы готовы пройти инициацию?
– Да, миледи.
– Тогда, – она делает взмах рукой, – приступайте.
Перед ним появляется стол с… котлом?! Бастиан недоверчиво смотрит на собравшихся. И что ему с ним нужно сделать? Сварить бульончик?
– Прошу, – настойчиво кивает председатель, и Бастиан, мысленно пожав плечами, пододвигается вплотную.
В котле беснуется пламя. Суматошные язычки огня мечутся внутри, словно жаждут вырваться наружу, но не высовываются за пределы котла. Осторожно протянув руку, действуя больше инстинктивно, он касается края холодного металла.
И вдруг слышит знакомое имя.
Показалось.
Или нет?
Нет, не показалось, это точно имя Крис. И ее фамилия.
Он напрягает слух.
– Связались с ее родителями?
– Пока нет. Она совершенно невменяема. Не способна даже сказать свой адрес.
– Кто допустил ее до инициации?
– Иногда мне кажется, что магия деградирует. И скоро мы все окажемся среди таких, как она. Тупых и бездарных.
– Бросьте, всегда были магические уроды. Закрытые школы неплохо справляются с такими, справятся и с ней.
– Было бы прекрасно, потому что в ином случае становится страшно выходить из дома.
Ярость затмевает разум и застилает глаза прежде, чем он успевает сообразить, что происходит. И пламя вырывается из котла, разнося его в клочья. Перекидывается на руку, но огонь не причиняет никакого вреда. О, нет, он не сжигает Бастиана, своего будущего короля, он готов подчиниться малейшему его желанию, и сейчас оно одно: стереть с лиц магов, сидящих за столом, ухмылки. Заставить их умолять о прощении за слова в адрес Кристины!
Ему хочется сказать, что они не правы, что Крис – самая талантливая и яркая девчонка, какую он знает. Но слова застревают в горле. И один за другим бумаги на столах Совета вспыхивают кроваво-красным огнем.
– Достаточно, – холодно говорит председательница.
И по очередному ее кивку от огня не остается и следа, а Бастиану кажется, будто душу вытащили наружу и порвали в клочья. И сил почти нет. Никогда еще он не чувствовал магию всем существом. Никогда еще не был готов уничтожить все, что видит перед собой.
Никогда не был готов убить.
– Боюсь, у нас плохие новости, господин ди Файр. Ваша магия очень нестабильна. Школа Огня не возьмется за обучение. Мне жаль. Пожалуйста, пройдите в зал ожидания. Я свяжусь с вашими родителями. Возможно, магистр Крост согласится посмотреть вас и взять в Школу Темных. В любом случае вопрос нужно решать через вашего отца.
– А Крис? – Его голос звучит хрипло. – Вы сказали… она…
Потом Бастиана осеняет жуткой догадкой.
– Вы специально говорили о ней… знали о нас!
– Господин ди Файр, – председательница улыбается, но видно, что это дается ей с трудом, – пожалуйста, пройдите в зал ожидания.
Хочется надеть котел ей на голову, но, к сожалению, он уже исчез.
Вместе с привычной жизнью.
Магия, прежде спавшая, медленно начинает течь по венам. Кажется, что в них вместо крови залили расплавленный металл. Легким не хватает воздуха, а каждый шаг дается с нечеловеческим трудом.
Когда с жутким скрипом дверь выпускает его из зала заседаний Совета Магов, только что приговорившего его практически к смерти, Бастиан понимает: отныне и до последнего вздоха рядом будет боль.
Боль и, возможно, Кристина. От мысли о ней становится чуть легче.
Глава 8
Кейману бы тамадой работать. Такие интересные конкурсы возникали в его голове!
За неделю практики я не вспоминала не то что об Акорионе, но и о собственном имени. Выходных больше не давали, так что Глумгор я так и не посмотрела. А виной всему та самая шайка огневиков, от которой я так неудачно отстала в третий день практики. Говорят, они откопали какой-то бордель, решили посмотреть (из чистого и абсолютно невинного любопытства, конечно!). Ну, и ввязались в драку с демонами, которым не понравились смертные конкуренты в единственном подобном заведении заштатного городишки.
В общем, от греха подальше Кейман запретил походы в город до особого распоряжения.
Но нам и без этого хватало развлечений. Мы в компании с магами огня охотились на темных птиц, и я, к собственному восхищению, завалила самую здоровую. Еще мы зачищали гнездо арахны – здоровенной паучихи. За это задание нам даже заплатили: уж очень она мешала крошечной деревушке неподалеку.
Мы с самым умненьким огневиком отвлекали здоровенную мохнатую арахну, остальные темные добивали потомство, а маги огня жгли яйца и мерзкую серую паутину. Яспера вляпалась в какую-то склизкую лужу, а Корви верещал, как девчонка, когда на него забрался крошечный паучок, так что я вывалилась из пещеры в совершенном восторге. С этого момента, благодаря легкой руке одной огневички, иначе как Мать Членистоногих Корви не называли – от остальных арахны шарахались, а не лезли нежно обниматься.
Еще было целое озеро левиафанов, настоящая левиафанья семья. Даже я струхнула, когда они дружно полезли на нас из черной воды. И это был единственный раз, когда Кросту пришлось вмешаться: длинным и острым щупальцем мне исполосовало ногу. Совершенно не по моей вине, между прочим: я отвлеклась на спасение коллег.
Контроль давался легче, если можно было так это назвать. Легче было войти в нужный транс, легче проникнуть в сознание твари. Но соприкосновения с разумом были все еще противными и болезненными, так что после занятий я приползала в отель и падала без сил. Не только я одна: пару раз на нас даже орали за пропущенные ужины и завтраки.
Совершенно неожиданно мы вышли к отелю. И я подозревала, здесь не обошлось без магии: лес просто в один момент расступился, и мы очутились на залитой звездным светом равнине, откуда было рукой подать до отеля. Только тогда я поняла, как сильно устала. На ноги словно надели чугунные колодки, а оцарапанная коленка противно ныла.
– А если вдруг у вас снова возникнет… м-м-м… несовпадение взглядов, то вы всегда можете разбежаться опять.
– Я не хочу, чтобы со мной дружили из страха, что иначе Лорелей подвесит ее вверх ногами прямо в школьном холле.
– Надо же с чего-то начинать, – философски заметил Кейман. – Ты подружилась с Бриной на почве призрака ее умирающего брата. А с Катариной – да-да, я знаю, что вы не подруги и это я вас заставил общаться, – на фоне жертвоприношения ее тебе же. А с Роялом, после того, как его привязали голым к столбу в столовой. А я, кстати, предлагал тебе секс за деньги. Помнишь? Тоже не самое обычное знакомство. Тебе мало? Габриэл Сайзерон по указке ди Файра изображал влюбленного в тебя.
– Откуда ты…
Но Кейман только отмахнулся.
– И вот тебе вишенка на торте. Любовь у вас с ди Файром появилась до того, как вы встретились лбами на тренировке, или все-таки где-то вместе с горящим чуланом?
– Ладно, хватит! Я поняла. Со мной никто не начал общаться просто потому, что я ему понравилась. Все через одно место…
– Ну почему? Твой брат был совершенно не против явиться вместе с тобой в Штормхолд.
Я скривилась. Вот вспоминать Акориона было совершенно не к месту!
– Видишь? Подумай еще вот о чем. Эйген надеялся получить второй шанс и не дождался его, потому что Бастиан был (хотя почему был?) упертым бараном, который не слышит никого, кроме себя. Что для тебя страшнее: переступить через гордость и страх и попробовать снова подружиться с Аннабет или потом всю жизнь кусать локти, если вдруг что-то случится?
– Ты такой умный, аж тошнит, – буркнула я, снова украдкой вытирая глаза.
Это как загадка без ответа. Если я сближусь с Аннабет, Акорион может использовать ее против меня. А если не сближусь, то даже не узнаю, если вдруг он все-таки ее использует.
Дом встретил нас умиротворяющей утренней тишиной. Казалось, спали все: адепты, магистры, жутковатый распорядитель. Но когда мы вошли и я замешкалась, чтобы мельком взглянуть в большое зеркало и оценить вид после блужданий по лесу и рыданий, Кейман вдруг резко выпустил мою руку. Это получилось так неожиданно, что я удивленно повернулась и увидела Бастиана.
Сомнений в том, что он видел, не было. Привычно переругивающиеся, мы зашли в дом, держась за руки.
Надеюсь, ничего не загорится. Или наоборот… его пламя дало бы мне надежду.
Но сейчас королевский огонь был очень холодным.
– Тебе стоит взглянуть, – Бастиан, проходя мимо, сунул в руки Кроста папку, а на меня даже не посмотрел.
Дверь за ним захлопнулась с оглушительным грохотом.
Интересно, существует ли в этом мире что-то, чем можно заплатить за то, чтобы хоть на денек вернуться в те недели, когда я была счастлива? И если мне сейчас эту цену назовут…
…буду ли я готова ее заплатить?
* * *
– Бастиан ди Файр! – раздается из-за двери, и прислужник мягко, но настойчиво подталкивает его вперед.
Зал заседаний Совета Магов настолько же темный, насколько и большой. За полукруглым столом сидят маги из числа не знакомых Бастиану, и в этом есть обидная справедливость. Если бы он увидел хоть одно знакомое лицо… хоть кто-то дал бы понять, как прошла инициация Кристины!
Но она зашла через ту же дверь, что и Бастиан, а вот вышла через какую-то другую, потому что он полчаса с надеждой прислушивался к звукам, но ничто даже не намекнуло на то, что Кристина прошла инициацию.
А еще он знает, что внимание Совета будет особенно пристальным после инцидента на ярмарке. И что придется приложить все усилия, чтобы доказать, что его всплеск – это лишь случайность, игра нервов перед ответственным испытанием. Придется самому поверить, что это был ЕГО всплеск, иначе Крис придется туго.
– Господин ди Файр, – председатель Совета, немолодая дама, важно кивает.
Совершенно не к месту Бастиану думается, что она похожа на огромную бесформенную сову в мантии. Эта мысль немного веселит.
– Что ж, нет нужды представлять вас членам Совета, поэтому лишь спрошу: вы готовы пройти инициацию?
– Да, миледи.
– Тогда, – она делает взмах рукой, – приступайте.
Перед ним появляется стол с… котлом?! Бастиан недоверчиво смотрит на собравшихся. И что ему с ним нужно сделать? Сварить бульончик?
– Прошу, – настойчиво кивает председатель, и Бастиан, мысленно пожав плечами, пододвигается вплотную.
В котле беснуется пламя. Суматошные язычки огня мечутся внутри, словно жаждут вырваться наружу, но не высовываются за пределы котла. Осторожно протянув руку, действуя больше инстинктивно, он касается края холодного металла.
И вдруг слышит знакомое имя.
Показалось.
Или нет?
Нет, не показалось, это точно имя Крис. И ее фамилия.
Он напрягает слух.
– Связались с ее родителями?
– Пока нет. Она совершенно невменяема. Не способна даже сказать свой адрес.
– Кто допустил ее до инициации?
– Иногда мне кажется, что магия деградирует. И скоро мы все окажемся среди таких, как она. Тупых и бездарных.
– Бросьте, всегда были магические уроды. Закрытые школы неплохо справляются с такими, справятся и с ней.
– Было бы прекрасно, потому что в ином случае становится страшно выходить из дома.
Ярость затмевает разум и застилает глаза прежде, чем он успевает сообразить, что происходит. И пламя вырывается из котла, разнося его в клочья. Перекидывается на руку, но огонь не причиняет никакого вреда. О, нет, он не сжигает Бастиана, своего будущего короля, он готов подчиниться малейшему его желанию, и сейчас оно одно: стереть с лиц магов, сидящих за столом, ухмылки. Заставить их умолять о прощении за слова в адрес Кристины!
Ему хочется сказать, что они не правы, что Крис – самая талантливая и яркая девчонка, какую он знает. Но слова застревают в горле. И один за другим бумаги на столах Совета вспыхивают кроваво-красным огнем.
– Достаточно, – холодно говорит председательница.
И по очередному ее кивку от огня не остается и следа, а Бастиану кажется, будто душу вытащили наружу и порвали в клочья. И сил почти нет. Никогда еще он не чувствовал магию всем существом. Никогда еще не был готов уничтожить все, что видит перед собой.
Никогда не был готов убить.
– Боюсь, у нас плохие новости, господин ди Файр. Ваша магия очень нестабильна. Школа Огня не возьмется за обучение. Мне жаль. Пожалуйста, пройдите в зал ожидания. Я свяжусь с вашими родителями. Возможно, магистр Крост согласится посмотреть вас и взять в Школу Темных. В любом случае вопрос нужно решать через вашего отца.
– А Крис? – Его голос звучит хрипло. – Вы сказали… она…
Потом Бастиана осеняет жуткой догадкой.
– Вы специально говорили о ней… знали о нас!
– Господин ди Файр, – председательница улыбается, но видно, что это дается ей с трудом, – пожалуйста, пройдите в зал ожидания.
Хочется надеть котел ей на голову, но, к сожалению, он уже исчез.
Вместе с привычной жизнью.
Магия, прежде спавшая, медленно начинает течь по венам. Кажется, что в них вместо крови залили расплавленный металл. Легким не хватает воздуха, а каждый шаг дается с нечеловеческим трудом.
Когда с жутким скрипом дверь выпускает его из зала заседаний Совета Магов, только что приговорившего его практически к смерти, Бастиан понимает: отныне и до последнего вздоха рядом будет боль.
Боль и, возможно, Кристина. От мысли о ней становится чуть легче.
Глава 8
Кейману бы тамадой работать. Такие интересные конкурсы возникали в его голове!
За неделю практики я не вспоминала не то что об Акорионе, но и о собственном имени. Выходных больше не давали, так что Глумгор я так и не посмотрела. А виной всему та самая шайка огневиков, от которой я так неудачно отстала в третий день практики. Говорят, они откопали какой-то бордель, решили посмотреть (из чистого и абсолютно невинного любопытства, конечно!). Ну, и ввязались в драку с демонами, которым не понравились смертные конкуренты в единственном подобном заведении заштатного городишки.
В общем, от греха подальше Кейман запретил походы в город до особого распоряжения.
Но нам и без этого хватало развлечений. Мы в компании с магами огня охотились на темных птиц, и я, к собственному восхищению, завалила самую здоровую. Еще мы зачищали гнездо арахны – здоровенной паучихи. За это задание нам даже заплатили: уж очень она мешала крошечной деревушке неподалеку.
Мы с самым умненьким огневиком отвлекали здоровенную мохнатую арахну, остальные темные добивали потомство, а маги огня жгли яйца и мерзкую серую паутину. Яспера вляпалась в какую-то склизкую лужу, а Корви верещал, как девчонка, когда на него забрался крошечный паучок, так что я вывалилась из пещеры в совершенном восторге. С этого момента, благодаря легкой руке одной огневички, иначе как Мать Членистоногих Корви не называли – от остальных арахны шарахались, а не лезли нежно обниматься.
Еще было целое озеро левиафанов, настоящая левиафанья семья. Даже я струхнула, когда они дружно полезли на нас из черной воды. И это был единственный раз, когда Кросту пришлось вмешаться: длинным и острым щупальцем мне исполосовало ногу. Совершенно не по моей вине, между прочим: я отвлеклась на спасение коллег.
Контроль давался легче, если можно было так это назвать. Легче было войти в нужный транс, легче проникнуть в сознание твари. Но соприкосновения с разумом были все еще противными и болезненными, так что после занятий я приползала в отель и падала без сил. Не только я одна: пару раз на нас даже орали за пропущенные ужины и завтраки.