Блеск

Царстве фейри.

Сайра провалилась сквозь землю и приземлилась на небо. Птичка, так они ее прозвали. Птица со сломанными крыльями.

Фейри приняли ее, заботились о ней, а она была восхищена этими людьми и их выдающейся магической силой. В волшебном краю она обрела новую семью, устроила там свою жизнь.

Но сердце ее навеки осталось в Орее, где покоилась ее мать, где у нее сохранились теплые воспоминания об отце.

Когда ей исполнилось девятнадцать, Сайра влюбилась в фейри, принца Лидии. Говорили, что их любовь была глубже всех морей в Эннвине, а эта музыка была создана из песен их сердец.

И перед свадьбой принц сделал ей подарок.

Он не мог вернуть ей отца, но мог вернуть домой. Поэтому принц снова отвел Сайру к мосту Лемурии, на краю их сверкающего неба, и связал его.

Сквозь пространство и время он нашел нить, которая соединила их царства через этот пустой мост. С помощью своей могущественной силы он притянул его ближе к Эннвину, к королевству фейри, чтобы Сайра могла вернуться домой в Орею, когда пожелает.

Орея и Эннвин стали королевствами-сестрами. Когда фейри и ореанцы объединились, праздновали все семь королевств.

После этого великого объединения Лемурия больше не была той пустой, бесконечной доро́гой смерти, а стала настоящим мостом между мирами, пересечь который можно было всего за несколько минут.

И на протяжении сотен лет мы сосуществовали вместе. Едино. Оттуда до сих пор исходит ореанская магия, смешивающаяся с магией фейри. Но год от года она понемногу угасает, потому что сюда больше не приходят фейри. И ни один ореанец не приходит в Эннвин. Они не делали этого уже триста лет.

Потому что фейри предали Орею.

Спустя долгое время после того, как Сайра Терли и ее принц испустили последний вздох, новый монарх восстал. Король, который выступал против объединения с ореанцами, против смешения с низшими существами. Он оборвал нить, которую муж Сайры связал с любовью, разорвал мост и расколол царства одним мощным ударом.

Седьмое королевство, уязвимое там, на краю света, было целиком поглощено силой магического разреза. Землю и людей больше никто не видел. И мост Лемурии рухнул в эту пустоту, рассыпался в прах.

Так что Орея должна поблагодарить фейри за магию, которая еще здесь существует. Но это горький дар, пронизанный предательством.

Потому что Седьмого королевства больше нет. Мирного союза не существует. Моста в Эннвин нет. И фейри больше нет.

Или так думают люди.





Глава 33




Барабанная дробь.

Сердце стучит так, словно по венам слишком громко, слишком быстро, слишком резко бьет барабанная дробь.

Я всегда полагала, что рассказы про командира, даже письменные упоминания в библиотеке Хайбелла, слишком сгущали краски. Уделяли чрезмерное внимание его жуткому облику и оправдывали трусость людей, когда они в страхе перед ним заискивали.

Командир, которого прозвали Рипом за его склонность в прямом смысле этого слова отрывать головы солдатам, стал новой легендой, тем, кого боялись, как самого короля Рота. Но я не ожидала, что командир Рип и в самом деле окажется настолько пугающим.

Конечно, ходили слухи, что в его жилах больше, чем у любого другого ореанца, текла кровь фейри. Но все же я считала их сплетнями. Досужими толками. Преувеличением. Бо́льшую часть этих выдумок распустил, наверное, сам король Ревингер, чтобы его командир еще сильнее вселял страх.

Но теперь, увидев его воочию, могу сказать, что он не просто очередной ореанец, в чьих жилах течет разбавленная магия от далеких предков-фейри.

Он больше.

Это подтверждают шипы. В большинстве письменных источников упоминалось, что эти шипы просто часть его доспехов, еще одна броская доработка. Но могу сказать, что это не так.

Шипы, рослость, грозный внешний вид – все это настоящее.

Не знаю, что и думать.

Я не могу оторвать от него взгляд и ловлю себя на том, что подсчитываю черные шипы, которые тянутся вдоль его спины. Их шесть между поясницей и лопатками, и каждый последующий короче того шипа, что выше. Они немного загибаются книзу, пробиваются сквозь доспехи, и от них отражается яростный блеск горящих красным фонарей.

Четыре шипа на внешней стороне предплечья, поднимающиеся с запястья к локтевому сгибу, намного короче, но кажутся не менее острыми и смертоносными.

Я слишком испугана, чтобы гадать, как же он выглядит без шлема. В некоторых документах говорилось, что на голове у него рога, а на лице отвратительные шрамы. В других утверждалось, что у него есть клыки, а в иных божились, что он может убить человека одним только взглядом прожигающих красных глаз.

Не хочется узнавать на собственной шкуре, что из этого всего правда.

А вот узнать, почему он здесь, в Пустоши, на встрече с Красными бандитами, хочется.

– Капитан Фейн, – громко произносит низкий, грудной голос. От этого звука наложники рядом со мной цепенеют.


– Командир Рип, – чуть наклонив голову в знак приветствия, отвечает капитан. – Удивлен видеть вас так далеко от Четвертого королевства. Ваше послание стало для меня неожиданностью.

– Хм.

Попытки капитана Фейна выудить информацию безуспешны, но, похоже, его это не останавливает.

– Слышали, на ваших границах возникли проблемы.

Командир наклоняет голову:

– Всего лишь досадная неприятность. Но король не терпит посягательств на свои владения.

– Разумеется. Истинный лидер этого не потерпит.

Я чуть не проглатываю язык от откровенной лести капитана Фейна.

– Как Пустошь и порт Брейквотер? Полагаю, пиратство достойно окупается.

Капитан ухмыляется:

– Не смею жаловаться.

– Осенью вы обычно не уходите так далеко на север.

Это не вопрос, но даже я слышу, что он требует ответа.

Капитан Фейн быстро переглядывается с Квотером, а потом отвечает:

– Мы получили наводку. Она привела нас сюда, и, к счастью, наши труды окупились. Уже весьма скоро мы вернемся в доки.

Руки, по-прежнему сжимающие ленты, безвольно опускаются.

Мы получили наводку.

Наводку? Сюда его привела наводка? Нахмурившись, смотрю на капитана, словно тем самым смогу выманить из него ответы.

– Интересно, – отвечает командир Рип. Он шевелит руками, и алый свет падает на эти его шипы, что привлекает внимание капитана. – И эта наводка имеет какое-нибудь отношение к двенадцати посланным вами пару часов назад ястребам?

Капитан Фейн замирает:

– А вы откуда знаете?

Не ответив, командир поднимает кулак. Разжимает его, и на палубу падает кусок завернутого пергамента… а стоящие за ним солдаты тоже разжимают кулаки и кидают еще одиннадцать.

На лице капитана появляется возмущение. Он ловит ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Что… как вы…

Командир подбрасывает в воздух мешочек, и Квотер едва успевает его поймать.

– Компенсация. За ястребов.

Застигнутые врасплох, Квотер и капитан Фейн смотрят на командира.

– Вы перехватили все мои послания? – спрашивает капитан хриплым от ярости голосом.

Командир кивает:

– Все.

Капитан Фейн сжимает челюсти и скрежещет деревянными зубами.

– Не хотите рассказать зачем? Это акт вражды, командир. Мои люди и за меньшее убивали.

Ни командир, ни стоящие за его спиной солдаты никак не реагируют на эту угрозу. Наоборот, Красные бандиты кажутся не на шутку встревоженными, переглядываются, словно опасаясь битвы между ними и солдатами Четвертого королевства.

– Нет нужды проливать кровь, – ровным, невозмутимым голосом отвечает командир. – На самом деле я вам помогу.

– И каким это образом? – рявкает капитан.

Командир Рип делает шаг вперед. Всего один шаг, такое ничтожное действие, и все же от этого грозного наступления капитан сжимает рукоятку ножа – того самого, который вонзил в сердце Сэйла.

– Вы слишком поторопились писать потенциальным покупателям, бахвалясь краденой добычей. Но я предложу сделку поинтереснее, Фейн, и облегчу вам задачу. – Его голос звучит не громче прежнего, но по какой-то причине я вздрагиваю от этого тона и беспокойно кусаю нижнюю губу.