Битва свадеб
Часть 39 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мама! – Во взгляде Эммы мелькнуло негодование. – Поверить не могу, что тебе такое на ум пришло!
Мелани открыла было рот, чтобы извиниться, но потом решила, что не за что. У нее, черт побери, есть чувство юмора, а дочь уже взрослая.
– Ну вот пришло. Кстати, Теннисон все еще встречается с тем копом? Она прямо лучится от счастья. Может, потому что больше не приходится использовать свою коллекцию?
– У меня просто уши в трубочку сворачиваются! – пожаловалась Эмма, но в ее голубых глазах вспыхнули искорки. За последние недели она редко выглядела по-настоящему счастливой и веселой. Потерять родную тетю, постоянно принимать решения плюс еще и успевать с учебой – это не шутки. – Да, они по-прежнему видятся, хотя Теннисон упорно отказывается называть это «встречаться». Но в доме он бывает постоянно. И, думаю, там не только секс. Джозеф как-то вечером жарил с нами стейки на гриле – забавно, как она от него буквально теряет дар речи. Вообще, он отличный парень и умеет слегка вытрясти из нее дерьмо. Э-э, извиняюсь за выражение.
– Отлично. Ей как раз такой и нужен. Если она счастлива, это здорово.
Мелани самой не верилось, что она радуется за Теннисон, однако так оно и было. За недели после постигшего их горя приготовления к свадьбе отошли на второй план. Взять верх над бывшей подругой вдруг стало не столь важно. Серьезно, не так уж много решений, которые они принимали, имели действительно большое значение. Какого цвета ленточка будет у жениха в бутоньерке – темно-сиреневая или бледно-голубая? Да кто это вообще вспомнит потом?! Какая к черту разница?!
Когда у тебя умирает сестра, всякие необязательные вещи, вроде выбора между туберозами и каллами, перестают казаться такими уж судьбоносными. У Эммы на этот счет было свое мнение… Она по-прежнему уделяла большое внимание приготовлениям и каждой мелочи – ведь именно они определяют разницу между «так-сяк» и «просто изумительно». Без сомнения, слова самого Марка Мэллоу.
– Да, с ней в последнее время стало как-то попроще. Наверное, после смерти тети Хилли и прочего решила на время перестать строить из себя примадонну. – Эмма вытащила чайный пакетик из саше и положила в чашку. Потом, поставив греться чайник, пододвинула к стойке табурет. – А ты как? На террасе ты выглядела немного потерянной. В последнее время ты часто там пропадаешь…
Неужели дочь догадывается о сигаретах? Да нет, Мелани была крайне осторожна, всегда их прятала и брызгала вокруг спреем от насекомых, чтобы отбить запах.
– Мне бывает сложно сосредоточиться. Скучаю по Хиллари. Мы с ней почти каждый день разговаривали. Сестра для меня значила… ну, ты в курсе, что у нас с твоей бабулей отношения не очень.
– Она тебя любит, мам.
– Я знаю, но между нами всегда все было… непросто. Наверное, такое иногда случается. Надеюсь, к нам с тобой это не относится.
Эмма улыбнулась.
– Для меня ты всегда была лучшей мамой на свете!
Да, Мелани старалась изо всех сил – в основном потому что ее собственная мать нечасто уделяла ей внимание в детстве. Трудясь партнером в юридической фирме, специализировавшейся по налогам и банкротству, Энн усердно просиживала долгие часы в офисе и много работала дома. Она не отвозила детей в школу и ни разу не появилась ни на одной из тренировок Мелани по софтболу, чтобы привезти дочери чего-нибудь подкрепиться. В недельный отпуск они ездили на какой-нибудь средиземноморский курорт, где родители оставляли дочерей под присмотром нянек, пока сами расслаблялись на пляже. Словом, про Энн Бревард никак нельзя было сказать, что она «занимается детьми». Поэтому Мелани из кожи вон лезла, чтобы стать ее полной противоположностью.
– Спасибо. Я старалась.
В открывшуюся дверь вошел Кит, прижимая телефон головой к плечу и бормоча в него:
– Да, да, ладно, звучит неплохо.
Плюхнув портфель на столешницу, муж наконец дал отбой.
– Фух, ну и денек.
– Привет, пап.
– Привет, солнышко. Ты ведь не за деньгами? – пошутил Кит.
Эмма рассмеялась.
– Нет, хотя если у тебя найдутся лишние, я не против.
– Чем вы тут заняты? – спросил он, беря банан из корзинки с фруктами и роняя яблоко. Оно упало на пол и, подпрыгивая, подкатилось к ногам Мелани. Подняв и оценив ущерб, она отправила плод в мусорную корзину.
– Я только что из университета, нужно пробежаться по списку в последний раз. Марк хочет получить окончательное подтверждение по каждому пункту перед завтрашней репетицией. Нам с мамой нужно только отметить некоторые моменты и на этом все. Поверить не могу, что через несколько дней стану замужней женщиной! Так странно и в то же время волнующе!
Эмма сняла с плиты поющий чайник и налила кипяток в свою чашку, от которой поднялся благоуханный аромат чая с молоком и специями.
– По-моему, мы с мамой не готовы к тому, что ты выросла. Может, лучше вместо замужества снова поиграешь в Барби? – пошутил Кит.
– Ну, если купите для нее домик… и для меня… – в тон откликнулась Эмма, прихлебывая чай.
Кит улыбнулся, затем перевел взгляд на до сих пор висевшую в кухонном окне черепашку из цветного стекла, которую дочь сделала в третьем классе. Муж был сегодня какой-то немного не такой. Взбудораженный или, скорее, выбитый из колеи.
– Теннисон сегодня была в центре и завезла чек…
– Чек? Какой еще чек? Я же сказала ей, что мы сами в состоянии заплатить за свадьбу дочери!
В душе Мелани поднялось раздражение. Почему этой женщине обязательно надо во все влезть? Если у нее полно денег, это еще не значит, что остальные не могут без них обойтись! Вечно ей нужно себя показать! Монструозный венок, который она прислала на похороны Хиллари, несли двое. Даже по такому печальному поводу не упустила случая выделиться! Нет, пора кому-то приструнить Теннисон!
– Это просто сме…
– Мы оставляли залог в ресторанчике, где будет проходить репетиция, помнишь? Она возвращает половину вам с папой, – вмешалась Эмма.
– А… Ну да. Понятно.
Мелани стало неловко из-за слишком поспешно сделанных выводов. Она была на них горазда – во всяком случае, на это постоянно намекал Кит.
Тот как раз вышел из кухни, бросив кожуру от банана на столешницу, которую Мелани вытерла перед тем, как выйти наружу. Телефон и портфель тоже так и остались лежать. Она постаралась подавить раздражение – муж в последние недели был особенно добр и терпелив с ней. Видимо, ощущал вину за то, что остался во Флориде и приехал с Шарлоттой на машине только сутки спустя после смерти Хиллари. Мелани не стала скрывать недовольства его отсутствием, когда он был ей нужен. Презентация – это, конечно, важно, но разве не важнее поддержать жену, которая только что потеряла сестру?
Едва покинув дом Теннисон, Мелани погрузилась в печальные заботы – следовало подписать свидетельство о смерти, сделать необходимые приготовления, выбрать любимое платье Хиллари, пусть мать и предпочла скромную церемонию прощания только для близких и похороны в закрытом гробу для всех остальных. Мелани варила кофе в безумных количествах, определяла, какие цветы будут в венках, договаривалась с пастором и так далее. Все это время она пыталась справиться со всепоглощающим горем, гложущим душу. Наконец-то прибывший Кит гладил жену по спине, подставлял плечо, чтобы могла выплакаться, и старался хоть немного помогать по дому. И все же неряшливость мужа раздражала.
Следующие полчаса они с Эммой занимались списком, который прислал Марк. В основном требовалось действительно только подтвердить выбор – от торта и половника для пунша до гостей, которым нужно было веганское или безглютеновое меню. Обе похихикали над дядей Джоном, который в ответе на приглашение указал пункт собственного изобретения: «побольше мясного и мучного».
Отправив окончательный список Марку по электронной почте, Эмма ушла готовиться к празднеству. Вместо традиционного девичника подруги решили устроить для нее коктейльную вечеринку, на которой невесте будут дарить нижнее белье. Потом планировалось отправиться на лимузинах в местный гриль-бар на игру в бинго с ведущими-трансвеститами. Теннисон со своими блестками, яркими нарядами и фальшивой грудью наверняка будет чувствовать себя там как рыба в воде.
Мелани пошла в спальню, собираясь залезть в душ и вымыть голову. Уложенные каскадом мелированные волосы делали ее моложе на несколько лет, и хотя возиться с ними приходилось теперь минут на десять дольше, конечный результат того стоил. Не говоря уж о том, что – нет худа без добра – из-за переживаний последних недель Мелани сбросила еще десять фунтов. Она нашла отличное, в самый раз для матери невесты, бледно-голубое с небольшой искоркой платье с открытой спиной, слегка расширяющееся книзу от колен. И к тому же на пару размеров меньше своего обычного. Мелани гордилась тем, как в нем выглядела, и не могла дождаться, чтобы Кит увидел его на ней в субботу. Сеансы у семейного психолога продвигались отлично. Смерть сестры в какой-то степени позволила раскрыть перед мужем то, о чем обычно умалчивалось. Боль утраты все еще не отпускала, зато, по крайней мере, их брак встал на нужные рельсы.
Кит сидел на кровати все в той же одежде и разглядывал семейное фото с отдыха на Карибах. От выражения лица мужа Мелани стало не по себе.
– Что, подумываешь съездить туда снова? Может, на нашу годовщину? – предложила она, остановившись.
– Мне нужно с тобой поговорить, – произнес он.
Тон был такой серьезный и невеселый, что у Мелани все внутри упало.
– Что случилось?
Муж глубоко вдохнул.
– Слушай, я знаю, что ты последнее время в стрессовой ситуации. Свадьба Эммы и смерть Хиллари слишком тяжело тебе дались…
Она подошла и, сев рядом, взяла его руку в свою. Потом посмотрела на него, слегка улыбнувшись.
– Да, было очень непросто, но мы справимся. Скоро все постепенно придет в норму. Ну, я надеюсь.
Кит слегка сжал кисть жены и, отпустив, поставил рамку на прикроватный столик.
– В общем, я, возможно, не был с тобой полностью честен у психолога. На тебя и так все навалилось, особенно со смертью Хиллари, так что я не хотел обрушивать еще больше. Тебе требовалось время, и сейчас ты, кажется, почти пришла в себя. Однако сам я последние недели с трудом справляюсь. На работе все тяжелее и тяжелее. Ты знаешь, какая морока добиваться всяких разрешений и договариваться с владельцами земли. Я сыт этим по горло.
– Не нужно скрывать свои чувства только потому, что я горюю по сестре. Если работа тебя выматывает, надо было так и сказать.
Кит пожал плечами.
– Дело не только в ней. Сегодня заходила Теннисон…
Мелани поднялась и прошлепала в их большую ванную. Нехорошее предчувствие терзало по-прежнему. Все это словно уже было – в каком-то фильме или во сне… И не предвещало ничего хорошего. Рука машинально открыла дверь душа и, повернув ручки, выставила нужную температуру.
– Ты говорил. Вернуть половину залога за место, где пройдет репетиция свадьбы.
Кит вошел следом и опустился на мягкую оттоманку, расставив колени и сжав руки в замок. Мелани заметила на коврике под белой льняной оторочкой обрезки ногтей. Ведь миллион раз просила убирать за собой! Как об стенку горох!
– Да, она занесла чек…
Мелани собиралась уже скинуть потную футболку и старые спортивные шорты, но что-то в повисшей в ванной атмосфере удерживало от этого. Секса у них с Китом не было с Дестина. Надежда восстановить более близкие, интимные отношения улетучилась после смерти сестры. Сил едва хватало пережить очередной день с непрестанными приготовлениями к свадьбе. Каждый вечер Мелани, когда муж уже ложился, допоздна засиживалась перед телевизором, довязывая цветастый шарф, который когда-то начала для Хиллари, да так и не закончила. Почему-то казалось очень важным его завершить, хоть та уже никогда его не наденет, а семейные фильмы с их неизменным тошнотворным хеппи-эндом действовали до странного успокаивающе. Хотя логичнее было бы искать утешения в объятиях мужа…
Может, в этом все дело? Кит всегда любил секс и за последнюю неделю неоднократно пытался приласкать жену, но та всякий раз только начинала плакать. Сама себя корила и все же просто не способна была сейчас на физическую близость. От этого чувствуешь себя слишком живой, что приносит ощущение вины и печали.
– И?.. – спросила Мелани, когда муж надолго замолк, уставившись на свои руки.
– Я считаю, нам надо подумать над тем, чтобы пожить отдельно, – проговорил наконец он.
Она моргнула.
– Что?
– Ну, на время…
В этот момент Мелани поняла, что чувствовал койот из мультика, вмятый в скалу огромным ядром для разрушения зданий.
– Ты хочешь разъехаться?! То есть с последующим разводом?
Кит выставил руки ладонями вперед.
– Нет, нет, этого я не говорил. Я же сказал – на время. Без скоропалительных решений. Просто попробовать. В последнее время все как-то слишком напряженно – я совсем не чувствую удовольствия от жизни, Мелани.
«Не ты один!» – хотелось закричать ей.
– Я даже уже не понимаю, чего хочу, – продолжал Кит. – Раньше мне казалось, что знаю, но вот мне уже почти пятьдесят – и я спрашиваю себя: и это все? Ничего больше?.. Наверняка и ты чувствуешь то же самое.
Мелани все еще не могла произнести ни слова. Муж называл «и это все?» их брак, двоих детей, поднятый с нуля бизнес, всю их жизнь, которую они так тщательно выстраивали в соответствии со своими желаниями? Разве речь шла не о той самой «американской мечте»?! Да какого хрена, в конце концов?!
Кит встал и принялся расхаживать взад-вперед, запустив руки в волосы.
Мелани открыла было рот, чтобы извиниться, но потом решила, что не за что. У нее, черт побери, есть чувство юмора, а дочь уже взрослая.
– Ну вот пришло. Кстати, Теннисон все еще встречается с тем копом? Она прямо лучится от счастья. Может, потому что больше не приходится использовать свою коллекцию?
– У меня просто уши в трубочку сворачиваются! – пожаловалась Эмма, но в ее голубых глазах вспыхнули искорки. За последние недели она редко выглядела по-настоящему счастливой и веселой. Потерять родную тетю, постоянно принимать решения плюс еще и успевать с учебой – это не шутки. – Да, они по-прежнему видятся, хотя Теннисон упорно отказывается называть это «встречаться». Но в доме он бывает постоянно. И, думаю, там не только секс. Джозеф как-то вечером жарил с нами стейки на гриле – забавно, как она от него буквально теряет дар речи. Вообще, он отличный парень и умеет слегка вытрясти из нее дерьмо. Э-э, извиняюсь за выражение.
– Отлично. Ей как раз такой и нужен. Если она счастлива, это здорово.
Мелани самой не верилось, что она радуется за Теннисон, однако так оно и было. За недели после постигшего их горя приготовления к свадьбе отошли на второй план. Взять верх над бывшей подругой вдруг стало не столь важно. Серьезно, не так уж много решений, которые они принимали, имели действительно большое значение. Какого цвета ленточка будет у жениха в бутоньерке – темно-сиреневая или бледно-голубая? Да кто это вообще вспомнит потом?! Какая к черту разница?!
Когда у тебя умирает сестра, всякие необязательные вещи, вроде выбора между туберозами и каллами, перестают казаться такими уж судьбоносными. У Эммы на этот счет было свое мнение… Она по-прежнему уделяла большое внимание приготовлениям и каждой мелочи – ведь именно они определяют разницу между «так-сяк» и «просто изумительно». Без сомнения, слова самого Марка Мэллоу.
– Да, с ней в последнее время стало как-то попроще. Наверное, после смерти тети Хилли и прочего решила на время перестать строить из себя примадонну. – Эмма вытащила чайный пакетик из саше и положила в чашку. Потом, поставив греться чайник, пододвинула к стойке табурет. – А ты как? На террасе ты выглядела немного потерянной. В последнее время ты часто там пропадаешь…
Неужели дочь догадывается о сигаретах? Да нет, Мелани была крайне осторожна, всегда их прятала и брызгала вокруг спреем от насекомых, чтобы отбить запах.
– Мне бывает сложно сосредоточиться. Скучаю по Хиллари. Мы с ней почти каждый день разговаривали. Сестра для меня значила… ну, ты в курсе, что у нас с твоей бабулей отношения не очень.
– Она тебя любит, мам.
– Я знаю, но между нами всегда все было… непросто. Наверное, такое иногда случается. Надеюсь, к нам с тобой это не относится.
Эмма улыбнулась.
– Для меня ты всегда была лучшей мамой на свете!
Да, Мелани старалась изо всех сил – в основном потому что ее собственная мать нечасто уделяла ей внимание в детстве. Трудясь партнером в юридической фирме, специализировавшейся по налогам и банкротству, Энн усердно просиживала долгие часы в офисе и много работала дома. Она не отвозила детей в школу и ни разу не появилась ни на одной из тренировок Мелани по софтболу, чтобы привезти дочери чего-нибудь подкрепиться. В недельный отпуск они ездили на какой-нибудь средиземноморский курорт, где родители оставляли дочерей под присмотром нянек, пока сами расслаблялись на пляже. Словом, про Энн Бревард никак нельзя было сказать, что она «занимается детьми». Поэтому Мелани из кожи вон лезла, чтобы стать ее полной противоположностью.
– Спасибо. Я старалась.
В открывшуюся дверь вошел Кит, прижимая телефон головой к плечу и бормоча в него:
– Да, да, ладно, звучит неплохо.
Плюхнув портфель на столешницу, муж наконец дал отбой.
– Фух, ну и денек.
– Привет, пап.
– Привет, солнышко. Ты ведь не за деньгами? – пошутил Кит.
Эмма рассмеялась.
– Нет, хотя если у тебя найдутся лишние, я не против.
– Чем вы тут заняты? – спросил он, беря банан из корзинки с фруктами и роняя яблоко. Оно упало на пол и, подпрыгивая, подкатилось к ногам Мелани. Подняв и оценив ущерб, она отправила плод в мусорную корзину.
– Я только что из университета, нужно пробежаться по списку в последний раз. Марк хочет получить окончательное подтверждение по каждому пункту перед завтрашней репетицией. Нам с мамой нужно только отметить некоторые моменты и на этом все. Поверить не могу, что через несколько дней стану замужней женщиной! Так странно и в то же время волнующе!
Эмма сняла с плиты поющий чайник и налила кипяток в свою чашку, от которой поднялся благоуханный аромат чая с молоком и специями.
– По-моему, мы с мамой не готовы к тому, что ты выросла. Может, лучше вместо замужества снова поиграешь в Барби? – пошутил Кит.
– Ну, если купите для нее домик… и для меня… – в тон откликнулась Эмма, прихлебывая чай.
Кит улыбнулся, затем перевел взгляд на до сих пор висевшую в кухонном окне черепашку из цветного стекла, которую дочь сделала в третьем классе. Муж был сегодня какой-то немного не такой. Взбудораженный или, скорее, выбитый из колеи.
– Теннисон сегодня была в центре и завезла чек…
– Чек? Какой еще чек? Я же сказала ей, что мы сами в состоянии заплатить за свадьбу дочери!
В душе Мелани поднялось раздражение. Почему этой женщине обязательно надо во все влезть? Если у нее полно денег, это еще не значит, что остальные не могут без них обойтись! Вечно ей нужно себя показать! Монструозный венок, который она прислала на похороны Хиллари, несли двое. Даже по такому печальному поводу не упустила случая выделиться! Нет, пора кому-то приструнить Теннисон!
– Это просто сме…
– Мы оставляли залог в ресторанчике, где будет проходить репетиция, помнишь? Она возвращает половину вам с папой, – вмешалась Эмма.
– А… Ну да. Понятно.
Мелани стало неловко из-за слишком поспешно сделанных выводов. Она была на них горазда – во всяком случае, на это постоянно намекал Кит.
Тот как раз вышел из кухни, бросив кожуру от банана на столешницу, которую Мелани вытерла перед тем, как выйти наружу. Телефон и портфель тоже так и остались лежать. Она постаралась подавить раздражение – муж в последние недели был особенно добр и терпелив с ней. Видимо, ощущал вину за то, что остался во Флориде и приехал с Шарлоттой на машине только сутки спустя после смерти Хиллари. Мелани не стала скрывать недовольства его отсутствием, когда он был ей нужен. Презентация – это, конечно, важно, но разве не важнее поддержать жену, которая только что потеряла сестру?
Едва покинув дом Теннисон, Мелани погрузилась в печальные заботы – следовало подписать свидетельство о смерти, сделать необходимые приготовления, выбрать любимое платье Хиллари, пусть мать и предпочла скромную церемонию прощания только для близких и похороны в закрытом гробу для всех остальных. Мелани варила кофе в безумных количествах, определяла, какие цветы будут в венках, договаривалась с пастором и так далее. Все это время она пыталась справиться со всепоглощающим горем, гложущим душу. Наконец-то прибывший Кит гладил жену по спине, подставлял плечо, чтобы могла выплакаться, и старался хоть немного помогать по дому. И все же неряшливость мужа раздражала.
Следующие полчаса они с Эммой занимались списком, который прислал Марк. В основном требовалось действительно только подтвердить выбор – от торта и половника для пунша до гостей, которым нужно было веганское или безглютеновое меню. Обе похихикали над дядей Джоном, который в ответе на приглашение указал пункт собственного изобретения: «побольше мясного и мучного».
Отправив окончательный список Марку по электронной почте, Эмма ушла готовиться к празднеству. Вместо традиционного девичника подруги решили устроить для нее коктейльную вечеринку, на которой невесте будут дарить нижнее белье. Потом планировалось отправиться на лимузинах в местный гриль-бар на игру в бинго с ведущими-трансвеститами. Теннисон со своими блестками, яркими нарядами и фальшивой грудью наверняка будет чувствовать себя там как рыба в воде.
Мелани пошла в спальню, собираясь залезть в душ и вымыть голову. Уложенные каскадом мелированные волосы делали ее моложе на несколько лет, и хотя возиться с ними приходилось теперь минут на десять дольше, конечный результат того стоил. Не говоря уж о том, что – нет худа без добра – из-за переживаний последних недель Мелани сбросила еще десять фунтов. Она нашла отличное, в самый раз для матери невесты, бледно-голубое с небольшой искоркой платье с открытой спиной, слегка расширяющееся книзу от колен. И к тому же на пару размеров меньше своего обычного. Мелани гордилась тем, как в нем выглядела, и не могла дождаться, чтобы Кит увидел его на ней в субботу. Сеансы у семейного психолога продвигались отлично. Смерть сестры в какой-то степени позволила раскрыть перед мужем то, о чем обычно умалчивалось. Боль утраты все еще не отпускала, зато, по крайней мере, их брак встал на нужные рельсы.
Кит сидел на кровати все в той же одежде и разглядывал семейное фото с отдыха на Карибах. От выражения лица мужа Мелани стало не по себе.
– Что, подумываешь съездить туда снова? Может, на нашу годовщину? – предложила она, остановившись.
– Мне нужно с тобой поговорить, – произнес он.
Тон был такой серьезный и невеселый, что у Мелани все внутри упало.
– Что случилось?
Муж глубоко вдохнул.
– Слушай, я знаю, что ты последнее время в стрессовой ситуации. Свадьба Эммы и смерть Хиллари слишком тяжело тебе дались…
Она подошла и, сев рядом, взяла его руку в свою. Потом посмотрела на него, слегка улыбнувшись.
– Да, было очень непросто, но мы справимся. Скоро все постепенно придет в норму. Ну, я надеюсь.
Кит слегка сжал кисть жены и, отпустив, поставил рамку на прикроватный столик.
– В общем, я, возможно, не был с тобой полностью честен у психолога. На тебя и так все навалилось, особенно со смертью Хиллари, так что я не хотел обрушивать еще больше. Тебе требовалось время, и сейчас ты, кажется, почти пришла в себя. Однако сам я последние недели с трудом справляюсь. На работе все тяжелее и тяжелее. Ты знаешь, какая морока добиваться всяких разрешений и договариваться с владельцами земли. Я сыт этим по горло.
– Не нужно скрывать свои чувства только потому, что я горюю по сестре. Если работа тебя выматывает, надо было так и сказать.
Кит пожал плечами.
– Дело не только в ней. Сегодня заходила Теннисон…
Мелани поднялась и прошлепала в их большую ванную. Нехорошее предчувствие терзало по-прежнему. Все это словно уже было – в каком-то фильме или во сне… И не предвещало ничего хорошего. Рука машинально открыла дверь душа и, повернув ручки, выставила нужную температуру.
– Ты говорил. Вернуть половину залога за место, где пройдет репетиция свадьбы.
Кит вошел следом и опустился на мягкую оттоманку, расставив колени и сжав руки в замок. Мелани заметила на коврике под белой льняной оторочкой обрезки ногтей. Ведь миллион раз просила убирать за собой! Как об стенку горох!
– Да, она занесла чек…
Мелани собиралась уже скинуть потную футболку и старые спортивные шорты, но что-то в повисшей в ванной атмосфере удерживало от этого. Секса у них с Китом не было с Дестина. Надежда восстановить более близкие, интимные отношения улетучилась после смерти сестры. Сил едва хватало пережить очередной день с непрестанными приготовлениями к свадьбе. Каждый вечер Мелани, когда муж уже ложился, допоздна засиживалась перед телевизором, довязывая цветастый шарф, который когда-то начала для Хиллари, да так и не закончила. Почему-то казалось очень важным его завершить, хоть та уже никогда его не наденет, а семейные фильмы с их неизменным тошнотворным хеппи-эндом действовали до странного успокаивающе. Хотя логичнее было бы искать утешения в объятиях мужа…
Может, в этом все дело? Кит всегда любил секс и за последнюю неделю неоднократно пытался приласкать жену, но та всякий раз только начинала плакать. Сама себя корила и все же просто не способна была сейчас на физическую близость. От этого чувствуешь себя слишком живой, что приносит ощущение вины и печали.
– И?.. – спросила Мелани, когда муж надолго замолк, уставившись на свои руки.
– Я считаю, нам надо подумать над тем, чтобы пожить отдельно, – проговорил наконец он.
Она моргнула.
– Что?
– Ну, на время…
В этот момент Мелани поняла, что чувствовал койот из мультика, вмятый в скалу огромным ядром для разрушения зданий.
– Ты хочешь разъехаться?! То есть с последующим разводом?
Кит выставил руки ладонями вперед.
– Нет, нет, этого я не говорил. Я же сказал – на время. Без скоропалительных решений. Просто попробовать. В последнее время все как-то слишком напряженно – я совсем не чувствую удовольствия от жизни, Мелани.
«Не ты один!» – хотелось закричать ей.
– Я даже уже не понимаю, чего хочу, – продолжал Кит. – Раньше мне казалось, что знаю, но вот мне уже почти пятьдесят – и я спрашиваю себя: и это все? Ничего больше?.. Наверняка и ты чувствуешь то же самое.
Мелани все еще не могла произнести ни слова. Муж называл «и это все?» их брак, двоих детей, поднятый с нуля бизнес, всю их жизнь, которую они так тщательно выстраивали в соответствии со своими желаниями? Разве речь шла не о той самой «американской мечте»?! Да какого хрена, в конце концов?!
Кит встал и принялся расхаживать взад-вперед, запустив руки в волосы.