Безмолвный король

Я заправляю волосы за ухо и закрываю баночку лака для ногтей. Сдвинувшись на край кровати, я поджимаю руки под бедра, немного нервничая по поводу предстоящего разговора.

Она садится рядом и поворачивается лицом ко мне.

– Я знаю, что мы мало разговаривали, но я хочу быть с тобой полностью откровенна. – Она откашливается и завязывает свои короткие волосы в небольшой пучок. – Я встретила Гектора, когда была примерно твоего возраста. Я недавно переехала в город, а он был настоящей звездой Хэмптонса, – она делает паузу и слегка мне подмигивает. – Яблоко от яблони. В общем, я привлекла его внимание практически мгновенно, что, как и в случае с Бишопом, было почти невозможным. Он, опять же как и Бишоп, встречался только с женщинами постарше, которые были либо моделями, либо актрисами, либо певицами. К слову, они выбирают популярных личностей не просто так – эти женщины хорошо понимают, что такое конфиденциальность. Хейсов с самого раннего детства учат держать свой бизнес подальше от личных отношений, и, чтобы исключить неприятности, они никогда не связываются со старшеклассницами или студентками. – Она замолкает, чуть прикусив губу. – Я думала, что он любит меня. Он заставлял меня чувствовать себя желанной и по-настоящему меня добивался. Я имею в виду, – ее лицо сияет, как на празднике, – достижение недостижимого вызывает у человека выброс эндорфинов, все равно что пробежать десятимильный кросс. Так мы и влюбились. Мои родители изо всех сил пытались его принять. Они знали, что он что-то скрывает, но я проигнорировала все их предупреждения. Я познакомилась с его семьей и очень сблизилась с его отцом. Он был воплощением всего, чем не являлся Гектор.

Мои брови взлетают вверх. Она качает головой, на ее лице появляется ужас.

– Ох! Нет! Боже мой, нет. Я просто очень его уважала. Если бы он был здесь, ты бы ему понравилась. – На секунду она опускает глаза, а затем снова смотрит на меня. – Свой первый актерский опыт я получила в небольшом телешоу, и Гектор меня поддержал. Мы прошли через все трудности вместе. У нас прекрасные воспоминания. – Ее улыбка гаснет, и внезапно комната кажется меньше, чем была минуту назад. – Два года спустя он впервые мне изменил. Я говорю это не потому, что думаю, будто мой сын может поступить так же. Я говорю это потому, что Бишоп похож на деда куда больше, чем на отца. Я каждый день благодарю Господа за то, что Бишоп провел двенадцать прекрасных лет рядом с дедушкой, потому что ему удалось посеять в его сердце семена добра. Да, Бишоп холоден и расчетлив, как его отец, но я вижу, как он смотрит на тебя, – Гектор на меня так не смотрел. Так его отец смотрел на бабушку.

Она смахивает слезу и тянется к моей руке. Я теряю дар речи, не зная, что сказать.

– Его дед посеял семена добра в сердце Бишопа, но именно ты поливаешь их, Мэдисон. Каждую секунду, когда находишься рядом с ним. Поэтому я всегда буду на твоей стороне.

Эмоции комом застревают у меня в горле.

– Спасибо, – отрывисто шепчу я.

– Не стоит благодарности! – Она игриво меня шлепает.

– Нет, стоит, – отвечаю я, борясь со слезами. – Прямо перед тем, как вы вошли сюда, я обдумывала свои чувства. Я любила свою маму и, узнав о ее смерти, оплакивала ее каждый божий день. Я не могла представить свою жизнь без нее и, проживая каждый новый день, ждала, когда эта боль утихнет. Но, – я переключаюсь с болезненной темы, – когда я узнала, что меня удочерили, что она жива и что она спала с Бишопом, я потеряла контроль. Я потеряла все чувства, которые к ней испытывала. Теперь я даже не могу находиться с ней в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы на нее посмотреть. И как раз перед тем, как вы сюда вошли, я думала о слове «женщина» и о том, что оно значит для людей. Я всегда чувствовала в нем силу. И хотя единственная мать, которую я знала, оказалась мошенницей и льгуньей, глядя на вас, я вижу подтверждение своим мыслям.

Она мило мне улыбается.

– Что ж, спасибо, но я не такая уж сильная.

Я фыркаю.

– Вы замужем за Гектором…

– Действительно! – она кивает. – Насчет твоей родной матери – если однажды ты захочешь с ней встретиться, я обязательно тебе помогу, но твоя приемная мать… Она та еще штучка.

Я поджимаю под себя ноги.

– Расскажите мне побольше.

Она смеется и слегка расслабляется.

– Ничего пикантного. В школе она была задирой. Все, кроме меня, ее боялись. Я была ее заклятым врагом. Она ненавидела и Елену, а Елена – моя лучшая подруга. Она была веселой, сумасшедшей… – Она делает паузу и на секунду задумывается. – Елена была моей Татум.

Я хихикаю, закрывая рот рукой.

– А Тилли у вас была?

Ее улыбка гаснет.

– Была.

– Была?..

Ее взгляд упирается в стену.

– Скажем так, это не очень хорошо кончилось, и наши с ней дела до сих пор обстоят непросто.

– Похоже на Тилли, – улыбаюсь я. – Не знаю, что с ней делать.

Скарлетт встает с моей кровати и похлопывает меня по ноге.

– Все скоро наладится, обещаю. Знай, Тилли любит тебя, Мэдисон. Она хорошая подруга. Не такая, как моя Тилли. Может быть, пока мы здесь, ты могла бы провести с ней чуть больше времени? Ты ведь слышала, что происходит?

– Все настолько очевидно, да?

Она сжимает пальцы.

– Да, немного.

Я вздыхаю.

– Хорошо. Я попробую завтра.

Она наклоняется и целует меня в макушку, словно мама, которая целует своего ребенка на ночь.

– Сладких снов.


Затем она выходит из спальни и оставляет меня наедине с моими мыслями. Я не думала, что мои сомнения насчет отношений с Тилли так очевидны. Нельзя сказать, что я из-за нее расстроена – хотя в какой-то степени так и есть. Не знаю почему, но мне обидно из-за того, что она мне не доверилась. Она должна была знать, что я сделаю для нее все, что в моих силах, и я уверена, что при случае она поступила бы так же. Но если бы я была на ее месте и знала, что могу подвергнуть ее опасности… разве я бы стала просить о помощи? Нет. Ни в коем случае. С этой мыслью я выключаю свет и ныряю под одеяло.

Открыв сообщения, я снова вижу (0). Бишоп так и не ответил на мое прошлое сообщение, но я все равно отправляю ему еще одно.

Спокойной ночи, целую.

Затем я сую телефон под подушку и погружаюсь в сон.





Глава 30




– Здесь так уютно. И почему я думала, что мы остановимся в каком-то затхлом старом месте? – спрашивает Татум, отправляя в рот ложку мюсли.

Тилли мягко покачивает Микаэлу на коленях, выковыривая из своей тарелки кусочки фруктов.

– Ты в порядке? – спрашиваю я ее, откусывая от своего блинчика.

Скарлетт уехала на работу рано утром, поэтому мы заказали завтрак онлайн. Блинчики на пахте[30], свежие фрукты, крем-фреш[31] и теплое шоколадное молоко. С добавлением виски. Я начинаю беспокоиться о пристрастии Тат к алкоголю.

Тилли смотрит на меня.

– Не совсем. Мы с тобой мало говорили…

– Я знаю, прости. Столько всего произошло. – Я встаю и огибаю стол. – Боже, она так похожа на Нейта.

Тилли усмехается. Легкая улыбка озаряет ее лицо, демонстрируя две глубокие ямочки на щеках.

– И правда.

– Можно ее подержать?

– Конечно! – Тилли поворачивается и передает ее мне.

– Ух ты! Она тяжелее, чем кажется!

– Прямо как ее мама, – усмехается Тилли в ответ.

– Ложь, – шепчу, уткнувшись в маленькую головку, от которой пахнет мыльной пеной и молоком.

Медленно покачивая малышку, я возвращаюсь на свое место, а свободной рукой беру новый блинчик.

– Ты можешь рассказать все что угодно, Тилли. Мы твои лучшие подруги. Хорошо?

Сидящая рядом Татум согласно кивает.

– Да, мы твои подруги. И насчет, эм, Нейта…

Тилли качает головой, перебивая Татум.

– Нет. Все в порядке, Тат, он полностью твой. Мне достаточно того, что он не будет ненавидеть меня до конца своих дней.

– Он успокоится. – Я смотрю ей в глаза. – Я его знаю, он остынет.

Я решаю промолчать насчет того, что она дала Тат добро на отношения с Нейтом. Не хочу причинять Татум боль.

– Нет, нет. Больше у нас с ним ничего не будет, – отвечает Тат.

– В общем, – Тилли ерзает на стуле, – я готова рассказать все как есть. Итак, той ночью в хижине, после того как мы с Нейтом поговорили, он спустился вниз, чтобы приготовить нам что-нибудь поесть. Я бродила по комнате, чтобы убить время, и в конце концов наткнулась на шкаф, где нашла небольшой ящик. Я открыла его – внутри лежали фотографии, которые до сих пор хранятся у меня. На одной из них была женщина. Молодая, нежная, красивая. У нее были длинные светлые волосы и озорные глаза. Она была очень молода. Рядом с ней стоял мужчина вдвое выше ее и обнимал ее за плечи. Что-то в этой женщине меня привлекло. Она казалась мне знакомой. На фотографии она явно была беременна, и я перевернула карточку, чтобы поискать на обороте имена или записи. – Она глубоко вздыхает. – Там было написано «Катсия Ступрум – беременна, ожидаемый срок родов 18 ноября». Я помню, как просто… потеряла дар речи. Я не могла пошевелиться – сама не знаю почему. Что с того, что ожидаемая дата родов была моим днем рождения? Сами подумайте, разве дети часто рождаются в назначенный срок?

– Господи… – шепчу я, по коже пробегает озноб. – Продолжай.

– Поэтому я положила остальные фотографии в карман и ждала, пока Нейт вернется, чтобы все у него разузнать. Когда он зашел в комнату, его взгляд упал на фотографию, которую я держала в руке…



– Черт.

Нейт заходит в спальню и пинает дверь с такой силой, что одна из фотографий на стене падает на пол и разбивается.