Без права на ошибку
Часть 21 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В Красносельске им впервые попались жители. Через небольшую речушку был перекинут мост, и так же, как и в казахстанском Кушуме, предприимчивые ребятушки брали плату за проезд. Два блокпоста на этой стороне, два на другой, да еще, наверняка, где-то в окрестном лесочке снайпера сидят с группой быстрого реагирования.
– Сколько? – запросила Юка, используя внешний громкоговоритель.
Мужик с автоматом, стоя прямо под лобовым стеклом, показал две пятерни и ткнул в калаш у себя на пузе. АКС-74У. Понятно, десять пятерок. Тот же смысл: из-за десятка патронов войну затевать глупо, проще заплатить. Да и информацией запастись не мешало бы.
– Выхожу, – махнул ему рукой Добрынин. – Давай за консоль, по сторонам смотри, – это уже Юке.
Встретились снаружи. Добрынин, отсыпав таможеннику горсть, тормознул его, намылившегося было открывать шлагбаум:
– Вопросы есть, уважаемый.
– По патрону за вопрос, – тут же отреагировал мужик. – Плата вперед.
– Сойдет, – кивнул Добрынин. Достал калашовый рожок, с некоторых пор использовавшийся им как кошелек, выщелкнул первый, отдал. – Что впереди? Сызрань живая? Пройти на Ульяновск можно?
– Пройдешь, дорога чистая. На въезде в город еще один пост, тоже заплатить придется. А дальше катись хоть до самого Ульяновска.
– Дорога как? – второй патрон.
– До Ульяновска-то? Похуже, понятно. Не федералка… Но этот, – он уважительно кивнул на «Тайфун» за спиной Добрынина, – всяко пройдет.
– Бандиты, рэкет, селяне неприветливые… Может, зверье какое… Есть по дороге? Радиация?..
– Здесь нет, – ответил мужичина, принимая третий патрон. – До Ульяновска чисто, окромя радиации нет нихрена. Вот локалок – тех полно, до трех сотен доходит… А за Кировом, сказывают, есть одно селеньице. Грабят путников и жрут без разбора. Но это далеко севернее, черт-те знает где, – и он замахал рукой, подкрепляя свои слова. – У нас-то нет, не водится такого.
«Плавали, знаем, – усмехнулся по себя Добрынин, живо вспомнивший блюющего под лавку Хасана. – Еще лет семь тому селу стоять. А потом сгорит…»
– Что в Ульяновске? Много выжило?
– Да по слухам-то не очень. До войны тысяч семьсот там было. А теперь-то кто посчитает?.. Горстка осталась…
– А переправы на левый берег знаешь?
– Есть такие, – кивнул мужик. – Одна в районе Климовки, там небольшая семейка промышляет, паром держит. Это тебе дальше по М-5, а потом налево поворот, на Шигоны… Еще в Криушах вроде бы кто-то был – это уже по Ульяновской трассе до Больших Ключищ и направо, на Меловой. Ну, там разберешься… А больше и всё. В самом городе два моста было – теперь нет. Но там, кстати, тоже плавсредства имеются: баржи, большая община занимается. Только на правый берег ты там не влезешь…
– Почему? – заинтересовался Добрынин, отщелкивая очередной патрон.
– Там пиндосня засела, держат берег от Красного Яра и вверх по течению аж до Кременков. Большая группировка, по слухам. Патрули на УАЗах с пулеметами, оперативные группы… С левым берегом воюют уже лет десять, почти что с самого начала.
– Почему? – опять повторил Данил.
– Вот чего не знаю – того не знаю, – ответил мужик, но очередной патрон, собака, взял. – Разное болтают. Кто говорит – кровная месть у них, кто – еще чего… Это тебе лучше в самом городе спросить, там точно скажут.
На этом и закончили. Больше вопросов у Добрынина не было, хотя мужик, понятно, мог бы до самого вечера отвечать, только отстегивай.
Тронулись дальше. После поворота на Ульяновск, как и было сказано, начались ухабы. Местами – ничего, гладко, местами – полностью разбитое полотно, кочка на кочке, яма на яме, а местами так и вовсе одна только насыпь и песок со щебнем. Дело пошло хоть медленнее, но все равно двигались со средней скоростью километров в сорок. Учитывая, что до города от поворота чуть больше сотни – четыре-пять часов ходу. Впрочем, в сам город им и не нужно, Добрынин, поглядывая вперед, ждал указателя с названием «Большие Ключищи». От них, как говорил мужик – направо и до Криушей, до переправы.
Пока ехали, немного поупражнял мозги в планировании. Так, ради интереса. Судя по карте, община в тысячу штыков контролировала правобережье, площадью примерно в триста пятьдесят – пятьсот квадратных километров. Местность – самая разнообразная. Тут тебе и леса, и поля, и деревеньки. Сама база-Пиндостан расположена довольно удобно, между двумя лесными массивами с севера и востока. С юга – поселок Чердаклы и поля, с запада – собственно город, правобережная часть. Но город, как говорил Каракулов, почти неживой, ибо досталось ему неплохо, да еще и арсенал рванул. То есть с запада – чистое безлюдье. И река. И патронный завод около нее, на нижней террасе. И америкосы держат его мертвой хваткой. Принять все это по совокупности – не такая уж сложная задача. Организовать патрулирование основных дорог, троп по берегу, выставить вдоль реки цепь засидок с мощной оптикой и чем-то дальнобойным, чтоб на реке диверсантов отстреливать, а если все же просочатся – по берегу опергруппами выцеплять. И связь иметь. Брякнул на базу – и сиди, жди подмоги. Это с запада. С востока – тоже ничего сложного. Северный и восточный лесные массивы занять, вставить охранение, организовать постоянный блокпосты. Минирование дорог. В Чердаклы, что с юга – то же самое. Да еще и несколько групп быстрого реагирования посадить. А вокруг, на основных направлениях и дорогах, – засидки выставить, для оповещения. И основные силы – на базе, в центе территории, в готовности выдвинуться в течение часа-двух, пока блокпосты будут сдерживать. По всему получалось, не такая уж и легкая задача у Братства. Это нужно даже не тройное – пятикратное превосходство. И то кровушкой умоются!
Придя к такому выводу, Данил повеселел. Если предупредить командование америкосов, то есть все шансы нанести группировке очень серьезный урон. Причем, не затратив сил вообще, абсолютно без потерь, чужими руками! Вот это действительно будет удачный выход!..
Во всем этом его напрягало только одно – пертурбации со временем. Пять лет назад, в своей временной петле, когда Добрынин в составе группировки шел на север, караван делал в районе города остановку, догружал припасы и людей. Возвращаясь потом назад, к Убежищу, Данил также проходил через Ульяновск. Не через сам город, западнее, по полям – но тем не менее. И нарвался на серьезную засаду. Тогда он выбрался, помог пацан, тезка – но факт оставался фактом: в его времени на этой местности в тридцать третьем году вовсю хозяйничало Братство. И вот тут у него был один единственный вопрос, но вопрос этот грыз, как никакой другой: либо его собственный Зоолог занимался только подготовкой к приходу младшего, не закусываясь с Братством – либо у него, у Зоолога, ничего не получилось. И если первый вариант Добрынина не волновал, то второй очень даже беспокоил. Почему Зоолог не смог? По какой причине?! Ответа на этот вопрос у него не было. Да ну и хрен с ним. Тот Зоолог не смог, но он, Добрынин, – обязательно сможет!
А вот девушку, похоже, напрягало другое.
– Дань. Ты продумал вообще, как дело сделать? Как на контакт с администрацией выйти? В качестве кого заявимся, что скажем? Есть варианты?
– Вариант у нас только один, – пожал плечами Добрынин. – Выходим на патруль – или кто там у них есть – и заявляем, что есть информация для командования. До младшего командования нас в любом случае доведут. Там расскажем. Заодно и к ним напросимся. Хочу лично в этом дельце поучаствовать.
Юка кивнула и вопросов больше не задавала. Привыкла уже за пару лет на мужчину своего во всем полагаться.
До Больших Ключищ добрались за три часа. О том, что это та самая деревенька, извещал помятый и обшарпанный указатель у дороги. За ним на тракте стоял еще один указатель, направо, и пометка: «Меловой – 4 км».
– Направо, солнце, – сказал Добрынин, и Юка послушно свернула с трассы.
От мертвого Мелового дошли до первого поворота с трассы налево, в сторону Волги. Спросить было не у кого, пришлось открывать карту. Оказалось, правильно едут. После поворота дорога вела по прямой километров семь, а затем снова раздваивалась на два одинаковых рукава. Указателей не было.
– Давай налево, – снова глянув на карту, сказал Добрынин. – Недолго уже.
Криуши открылись неожиданно. КАМАЗ вылетел из небольшого лесочка, сжимающего дорогу с боков – и вот он, поселок. Правда, тоже не особо живой, лишь пара дымов из труб. А сразу же за поселком – река: огромная серая масса, неспешно несущая свои воды вниз, на юг, белые барашки от ряби, вздуваемой ветром…
– Красота то какая… – снижая скорость, на выдохе сказала Юка. – Вот это силища…
– Сколько за бортом?
– Шесть рентген.
– Смотри-ка… Приспособились селяне… – хмыкнул Добрынин. – Ладно, давай помалу к ближнему домику. Найдем аборигенов, пообщаемся.
Аборигенов долго искать не пришлось. Буквально на въезде в село, у самого крайнего дома, сидел на скамье у завалинки мужик в респираторе и ковырялся в лодочном моторе. На «Тайфун» вытаращил глаза, но убегать и прятаться не стал – было понятно, что это лишь любопытство от невиданной доселе техники. Однако ружье, стоящее рядом, поближе подтянул.
Нужно было облачаться.
Затянувшись в скафандр и навешав обычную свою снарягу и оружие, Добрынин открыл пандус и спрыгнул вниз. Развернулся к мужику – и вот тут аборигена пробрало! Еще бы. Черная глыба двух метров ростом, переплетенная мускулами, словно канатами, в плечищах поперек себя шире, да еще и навешано по всему корпусу, будто на войну с целой армией собрался. Перетрухав, селянин, тем не менее, за оружие свое хвататься не стал, понимая, что шансов нет, и что там внутри, по идее, должен сидеть обычный человек, а не какой-нибудь мутантище. Поднялся, поклонился почтительно – и во все глаза уставился на пришельца. Причем поза его выражала такую покорность и готовность немедленно услужить, что Добрынину аж неловко стало…
– Дружище, переправа на тот берег есть? – прогудел он сквозь маску шлема, едва сдерживая усмешку. Ткнул пальцем куда-то в сторону реки: – Туда нам надо. Поможешь?
– Да чего же не помочь хорошему-то человеку, – закивал мужичок.
– А что у тебя? На чем плаваешь?
– Да вот, – мужик кивнул на мотор. – Лодка. За один заход четверых возьму. Э-э-э… ну если с тобой, то, пожалуй, двоих только…
Добрынин чертыхнулся: вот это незадача! Он-то планировал вместе с «Тайфуном» туда, а оно вон как. Что же – назад возвращаться?
– А покрупнее ничего нет? Для моего динозавра?
– Вот чего нет – того нет, – развел руками абориген. – Это вам нужно вниз по реке, в Климовку. Там Семеныч паром держит крупный. А у нас тут что… Так, баловство…
– Ладно. Решим. Никуда не уходи, – предупредил Добрынин. Подошел к КАМАЗу, влез на водительское колесо, прижался шлемом к стеклу. Изнутри на него смотрела Юка. – Похоже, дорогая моя, придется нам на своих двоих топать. Здесь у мужика лодочка. На ту сторону переправит. КАМАЗ оставляем. Оно, может, так и лучше. На патруль выйдем, скажем, что информация есть для командования. А там поглядим.
– Броневик куда? Посреди дороги не бросим ведь?
– Да нет, конечно. Селянина напряжем, посторожит пока.
Юка кивнула и полезла из-за руля.
Пока она там одевалась-экипировалась, Добрынин, действуя методом кнута и пряника, договорился о парковке:
– Значит так, мужик. Мы на тот берег. Машину оставляем у тебя. Загоним только во двор или куда там скажешь… Все как положено тебе оплатим. За сохранность отвечаешь головой. Если, когда вернусь, машины не будет – нижнюю челюсть вырву. Если же все будет в порядке – получаешь сотню пулек. Какие предпочитаешь – пять-сорок пять или семерку?
Мужичек, похоже, привыкший только к кнуту, на такой пышный пряник аж глаза вытаращил.
– Семерку, семерку мне! У меня «Сайга» охотничья, семь-шестьдесят два самое моё!
– Вот и договорились, – кивнул Данил. И добавил: – Ты внутрь даже и не пытайся пролезть. Откроешь дверь – шарахнет. У меня там бомба на взводе. Половина деревни в пыль….
– Ох, страсти-то какие… – запричитал мужик. – Так эта… добавить надо бы… За вредность…
– Добавить – это если только звиздюлями, – ответил Добрынин, но смилостивился. – Ладно. Аванс тебе будет, двадцать патриков. Ну и после возвращения сотка. По рукам?
Ударили по рукам.
Пока Юка загоняла машину во двор, мужичек готовил свое плавсредство – моторную лодку средних размеров. Согнав в одну кучу свое семейство – четверых сыновей возрастом от пятнадцати и до тридцати и супругу – долго говорил, выдавая какие-то наказы. После этого четверо сынов, впрягшись в тележку, на которой размещалась лодка, потащили ее вниз по дороге, к реке, а следом за ними потопали капитан и пассажиры.
– Как там в городе-то? – пользуясь возможностью добыть лишнюю информацию, принялся за расспросы Данил. – Говорят, воюют тут у вас?
– Воюют… – протянул мужик. – Сколько лет уже прошло, а все не уймутся… Да, постреливают изредка…
– Может, причина серьезная?
– Ну это как посмотреть… Тут, вишь ты, в чем дело… На левом берегу общин несколько. Между собой хоть и не дерутся, но и дружбы особой тоже нет. Так, соседствуют, торгуют помалу… И одна из них, из общин-то, – остатки от тридцать первой ДШБ, которая в городе до всего этого бардака стояла. Гвардейская десантно-штурмовая бригада. Серьезные ребята, они в Грузии в две тысячи восьмом воевали. Нормально так выписали, и при том потерь почти не было. А на правом берегу – америкосы! Понял, да?.. Остатки от морпехов, которых тут на аэродроме «Восточном» перед самым началом высадили. Тогда, понимаешь ли, десантуру эту, тридцать первую ДШБ, самых первых на пиндосню и бросили. Еще за день до Удара. Задача была – выбить морпехов с аэродрома. Бросили пацанов, считай, в мясорубку, без артподготовки, без нихера!.. Но те-то уже закрепились – а этих прямо так кинули. Ну и, понятное дело, покрошили их серьезно. Хорошо, если половина из боя вышла. Но и морпехам тоже досталось, люди говорят – щемились они от наших пацанов, как овцы! А потом война, бардак, разруха… Но ребята до сих пор помнят. Так что ни правым на левый берег, ни левым на правый ходу нет. Хотя, бывает, переправляются выше или ниже по течению, щиплют друг дружку. Вялотекущая такая войнушка идет…
– А мы как же пойдем? – озадачился Добрынин. – Долбанут из пулемета посредине реки – и все, не укроешься.
– Да не, не долбанут, – даже под респиратором было видно улыбку мужика. – Меня-то знают. У меня нейтралитет.
– Это с чего ж?..
– Ну, мы-то не десантура, – развел руками лодочник. – Америкосы деловые отношения понимают. Говорят: хороший бизнес у тебя, Алекс. Алексей Петрович я, кстати, будем знакомы… Туда-сюда переправил – оплату получил. Сиди, не напрягайся, вози туда-обратно…
– То есть ты, вроде как, доверенное лицо? – уточнил Добрынин.
– Да нет, какое там. Говорю же – нейтралитет я. Если нужно кого отсюдова туда перебросить – везу. Оттуда нужно – обратно везу. Вот и весь сказ.
– Значит, контакты все же налажены?
– Ну, знамо дело. Стрелять сразу не будут, не волнуйся. Но с патрулем обязательно встретитесь.
– Сколько? – запросила Юка, используя внешний громкоговоритель.
Мужик с автоматом, стоя прямо под лобовым стеклом, показал две пятерни и ткнул в калаш у себя на пузе. АКС-74У. Понятно, десять пятерок. Тот же смысл: из-за десятка патронов войну затевать глупо, проще заплатить. Да и информацией запастись не мешало бы.
– Выхожу, – махнул ему рукой Добрынин. – Давай за консоль, по сторонам смотри, – это уже Юке.
Встретились снаружи. Добрынин, отсыпав таможеннику горсть, тормознул его, намылившегося было открывать шлагбаум:
– Вопросы есть, уважаемый.
– По патрону за вопрос, – тут же отреагировал мужик. – Плата вперед.
– Сойдет, – кивнул Добрынин. Достал калашовый рожок, с некоторых пор использовавшийся им как кошелек, выщелкнул первый, отдал. – Что впереди? Сызрань живая? Пройти на Ульяновск можно?
– Пройдешь, дорога чистая. На въезде в город еще один пост, тоже заплатить придется. А дальше катись хоть до самого Ульяновска.
– Дорога как? – второй патрон.
– До Ульяновска-то? Похуже, понятно. Не федералка… Но этот, – он уважительно кивнул на «Тайфун» за спиной Добрынина, – всяко пройдет.
– Бандиты, рэкет, селяне неприветливые… Может, зверье какое… Есть по дороге? Радиация?..
– Здесь нет, – ответил мужичина, принимая третий патрон. – До Ульяновска чисто, окромя радиации нет нихрена. Вот локалок – тех полно, до трех сотен доходит… А за Кировом, сказывают, есть одно селеньице. Грабят путников и жрут без разбора. Но это далеко севернее, черт-те знает где, – и он замахал рукой, подкрепляя свои слова. – У нас-то нет, не водится такого.
«Плавали, знаем, – усмехнулся по себя Добрынин, живо вспомнивший блюющего под лавку Хасана. – Еще лет семь тому селу стоять. А потом сгорит…»
– Что в Ульяновске? Много выжило?
– Да по слухам-то не очень. До войны тысяч семьсот там было. А теперь-то кто посчитает?.. Горстка осталась…
– А переправы на левый берег знаешь?
– Есть такие, – кивнул мужик. – Одна в районе Климовки, там небольшая семейка промышляет, паром держит. Это тебе дальше по М-5, а потом налево поворот, на Шигоны… Еще в Криушах вроде бы кто-то был – это уже по Ульяновской трассе до Больших Ключищ и направо, на Меловой. Ну, там разберешься… А больше и всё. В самом городе два моста было – теперь нет. Но там, кстати, тоже плавсредства имеются: баржи, большая община занимается. Только на правый берег ты там не влезешь…
– Почему? – заинтересовался Добрынин, отщелкивая очередной патрон.
– Там пиндосня засела, держат берег от Красного Яра и вверх по течению аж до Кременков. Большая группировка, по слухам. Патрули на УАЗах с пулеметами, оперативные группы… С левым берегом воюют уже лет десять, почти что с самого начала.
– Почему? – опять повторил Данил.
– Вот чего не знаю – того не знаю, – ответил мужик, но очередной патрон, собака, взял. – Разное болтают. Кто говорит – кровная месть у них, кто – еще чего… Это тебе лучше в самом городе спросить, там точно скажут.
На этом и закончили. Больше вопросов у Добрынина не было, хотя мужик, понятно, мог бы до самого вечера отвечать, только отстегивай.
Тронулись дальше. После поворота на Ульяновск, как и было сказано, начались ухабы. Местами – ничего, гладко, местами – полностью разбитое полотно, кочка на кочке, яма на яме, а местами так и вовсе одна только насыпь и песок со щебнем. Дело пошло хоть медленнее, но все равно двигались со средней скоростью километров в сорок. Учитывая, что до города от поворота чуть больше сотни – четыре-пять часов ходу. Впрочем, в сам город им и не нужно, Добрынин, поглядывая вперед, ждал указателя с названием «Большие Ключищи». От них, как говорил мужик – направо и до Криушей, до переправы.
Пока ехали, немного поупражнял мозги в планировании. Так, ради интереса. Судя по карте, община в тысячу штыков контролировала правобережье, площадью примерно в триста пятьдесят – пятьсот квадратных километров. Местность – самая разнообразная. Тут тебе и леса, и поля, и деревеньки. Сама база-Пиндостан расположена довольно удобно, между двумя лесными массивами с севера и востока. С юга – поселок Чердаклы и поля, с запада – собственно город, правобережная часть. Но город, как говорил Каракулов, почти неживой, ибо досталось ему неплохо, да еще и арсенал рванул. То есть с запада – чистое безлюдье. И река. И патронный завод около нее, на нижней террасе. И америкосы держат его мертвой хваткой. Принять все это по совокупности – не такая уж сложная задача. Организовать патрулирование основных дорог, троп по берегу, выставить вдоль реки цепь засидок с мощной оптикой и чем-то дальнобойным, чтоб на реке диверсантов отстреливать, а если все же просочатся – по берегу опергруппами выцеплять. И связь иметь. Брякнул на базу – и сиди, жди подмоги. Это с запада. С востока – тоже ничего сложного. Северный и восточный лесные массивы занять, вставить охранение, организовать постоянный блокпосты. Минирование дорог. В Чердаклы, что с юга – то же самое. Да еще и несколько групп быстрого реагирования посадить. А вокруг, на основных направлениях и дорогах, – засидки выставить, для оповещения. И основные силы – на базе, в центе территории, в готовности выдвинуться в течение часа-двух, пока блокпосты будут сдерживать. По всему получалось, не такая уж и легкая задача у Братства. Это нужно даже не тройное – пятикратное превосходство. И то кровушкой умоются!
Придя к такому выводу, Данил повеселел. Если предупредить командование америкосов, то есть все шансы нанести группировке очень серьезный урон. Причем, не затратив сил вообще, абсолютно без потерь, чужими руками! Вот это действительно будет удачный выход!..
Во всем этом его напрягало только одно – пертурбации со временем. Пять лет назад, в своей временной петле, когда Добрынин в составе группировки шел на север, караван делал в районе города остановку, догружал припасы и людей. Возвращаясь потом назад, к Убежищу, Данил также проходил через Ульяновск. Не через сам город, западнее, по полям – но тем не менее. И нарвался на серьезную засаду. Тогда он выбрался, помог пацан, тезка – но факт оставался фактом: в его времени на этой местности в тридцать третьем году вовсю хозяйничало Братство. И вот тут у него был один единственный вопрос, но вопрос этот грыз, как никакой другой: либо его собственный Зоолог занимался только подготовкой к приходу младшего, не закусываясь с Братством – либо у него, у Зоолога, ничего не получилось. И если первый вариант Добрынина не волновал, то второй очень даже беспокоил. Почему Зоолог не смог? По какой причине?! Ответа на этот вопрос у него не было. Да ну и хрен с ним. Тот Зоолог не смог, но он, Добрынин, – обязательно сможет!
А вот девушку, похоже, напрягало другое.
– Дань. Ты продумал вообще, как дело сделать? Как на контакт с администрацией выйти? В качестве кого заявимся, что скажем? Есть варианты?
– Вариант у нас только один, – пожал плечами Добрынин. – Выходим на патруль – или кто там у них есть – и заявляем, что есть информация для командования. До младшего командования нас в любом случае доведут. Там расскажем. Заодно и к ним напросимся. Хочу лично в этом дельце поучаствовать.
Юка кивнула и вопросов больше не задавала. Привыкла уже за пару лет на мужчину своего во всем полагаться.
До Больших Ключищ добрались за три часа. О том, что это та самая деревенька, извещал помятый и обшарпанный указатель у дороги. За ним на тракте стоял еще один указатель, направо, и пометка: «Меловой – 4 км».
– Направо, солнце, – сказал Добрынин, и Юка послушно свернула с трассы.
От мертвого Мелового дошли до первого поворота с трассы налево, в сторону Волги. Спросить было не у кого, пришлось открывать карту. Оказалось, правильно едут. После поворота дорога вела по прямой километров семь, а затем снова раздваивалась на два одинаковых рукава. Указателей не было.
– Давай налево, – снова глянув на карту, сказал Добрынин. – Недолго уже.
Криуши открылись неожиданно. КАМАЗ вылетел из небольшого лесочка, сжимающего дорогу с боков – и вот он, поселок. Правда, тоже не особо живой, лишь пара дымов из труб. А сразу же за поселком – река: огромная серая масса, неспешно несущая свои воды вниз, на юг, белые барашки от ряби, вздуваемой ветром…
– Красота то какая… – снижая скорость, на выдохе сказала Юка. – Вот это силища…
– Сколько за бортом?
– Шесть рентген.
– Смотри-ка… Приспособились селяне… – хмыкнул Добрынин. – Ладно, давай помалу к ближнему домику. Найдем аборигенов, пообщаемся.
Аборигенов долго искать не пришлось. Буквально на въезде в село, у самого крайнего дома, сидел на скамье у завалинки мужик в респираторе и ковырялся в лодочном моторе. На «Тайфун» вытаращил глаза, но убегать и прятаться не стал – было понятно, что это лишь любопытство от невиданной доселе техники. Однако ружье, стоящее рядом, поближе подтянул.
Нужно было облачаться.
Затянувшись в скафандр и навешав обычную свою снарягу и оружие, Добрынин открыл пандус и спрыгнул вниз. Развернулся к мужику – и вот тут аборигена пробрало! Еще бы. Черная глыба двух метров ростом, переплетенная мускулами, словно канатами, в плечищах поперек себя шире, да еще и навешано по всему корпусу, будто на войну с целой армией собрался. Перетрухав, селянин, тем не менее, за оружие свое хвататься не стал, понимая, что шансов нет, и что там внутри, по идее, должен сидеть обычный человек, а не какой-нибудь мутантище. Поднялся, поклонился почтительно – и во все глаза уставился на пришельца. Причем поза его выражала такую покорность и готовность немедленно услужить, что Добрынину аж неловко стало…
– Дружище, переправа на тот берег есть? – прогудел он сквозь маску шлема, едва сдерживая усмешку. Ткнул пальцем куда-то в сторону реки: – Туда нам надо. Поможешь?
– Да чего же не помочь хорошему-то человеку, – закивал мужичок.
– А что у тебя? На чем плаваешь?
– Да вот, – мужик кивнул на мотор. – Лодка. За один заход четверых возьму. Э-э-э… ну если с тобой, то, пожалуй, двоих только…
Добрынин чертыхнулся: вот это незадача! Он-то планировал вместе с «Тайфуном» туда, а оно вон как. Что же – назад возвращаться?
– А покрупнее ничего нет? Для моего динозавра?
– Вот чего нет – того нет, – развел руками абориген. – Это вам нужно вниз по реке, в Климовку. Там Семеныч паром держит крупный. А у нас тут что… Так, баловство…
– Ладно. Решим. Никуда не уходи, – предупредил Добрынин. Подошел к КАМАЗу, влез на водительское колесо, прижался шлемом к стеклу. Изнутри на него смотрела Юка. – Похоже, дорогая моя, придется нам на своих двоих топать. Здесь у мужика лодочка. На ту сторону переправит. КАМАЗ оставляем. Оно, может, так и лучше. На патруль выйдем, скажем, что информация есть для командования. А там поглядим.
– Броневик куда? Посреди дороги не бросим ведь?
– Да нет, конечно. Селянина напряжем, посторожит пока.
Юка кивнула и полезла из-за руля.
Пока она там одевалась-экипировалась, Добрынин, действуя методом кнута и пряника, договорился о парковке:
– Значит так, мужик. Мы на тот берег. Машину оставляем у тебя. Загоним только во двор или куда там скажешь… Все как положено тебе оплатим. За сохранность отвечаешь головой. Если, когда вернусь, машины не будет – нижнюю челюсть вырву. Если же все будет в порядке – получаешь сотню пулек. Какие предпочитаешь – пять-сорок пять или семерку?
Мужичек, похоже, привыкший только к кнуту, на такой пышный пряник аж глаза вытаращил.
– Семерку, семерку мне! У меня «Сайга» охотничья, семь-шестьдесят два самое моё!
– Вот и договорились, – кивнул Данил. И добавил: – Ты внутрь даже и не пытайся пролезть. Откроешь дверь – шарахнет. У меня там бомба на взводе. Половина деревни в пыль….
– Ох, страсти-то какие… – запричитал мужик. – Так эта… добавить надо бы… За вредность…
– Добавить – это если только звиздюлями, – ответил Добрынин, но смилостивился. – Ладно. Аванс тебе будет, двадцать патриков. Ну и после возвращения сотка. По рукам?
Ударили по рукам.
Пока Юка загоняла машину во двор, мужичек готовил свое плавсредство – моторную лодку средних размеров. Согнав в одну кучу свое семейство – четверых сыновей возрастом от пятнадцати и до тридцати и супругу – долго говорил, выдавая какие-то наказы. После этого четверо сынов, впрягшись в тележку, на которой размещалась лодка, потащили ее вниз по дороге, к реке, а следом за ними потопали капитан и пассажиры.
– Как там в городе-то? – пользуясь возможностью добыть лишнюю информацию, принялся за расспросы Данил. – Говорят, воюют тут у вас?
– Воюют… – протянул мужик. – Сколько лет уже прошло, а все не уймутся… Да, постреливают изредка…
– Может, причина серьезная?
– Ну это как посмотреть… Тут, вишь ты, в чем дело… На левом берегу общин несколько. Между собой хоть и не дерутся, но и дружбы особой тоже нет. Так, соседствуют, торгуют помалу… И одна из них, из общин-то, – остатки от тридцать первой ДШБ, которая в городе до всего этого бардака стояла. Гвардейская десантно-штурмовая бригада. Серьезные ребята, они в Грузии в две тысячи восьмом воевали. Нормально так выписали, и при том потерь почти не было. А на правом берегу – америкосы! Понял, да?.. Остатки от морпехов, которых тут на аэродроме «Восточном» перед самым началом высадили. Тогда, понимаешь ли, десантуру эту, тридцать первую ДШБ, самых первых на пиндосню и бросили. Еще за день до Удара. Задача была – выбить морпехов с аэродрома. Бросили пацанов, считай, в мясорубку, без артподготовки, без нихера!.. Но те-то уже закрепились – а этих прямо так кинули. Ну и, понятное дело, покрошили их серьезно. Хорошо, если половина из боя вышла. Но и морпехам тоже досталось, люди говорят – щемились они от наших пацанов, как овцы! А потом война, бардак, разруха… Но ребята до сих пор помнят. Так что ни правым на левый берег, ни левым на правый ходу нет. Хотя, бывает, переправляются выше или ниже по течению, щиплют друг дружку. Вялотекущая такая войнушка идет…
– А мы как же пойдем? – озадачился Добрынин. – Долбанут из пулемета посредине реки – и все, не укроешься.
– Да не, не долбанут, – даже под респиратором было видно улыбку мужика. – Меня-то знают. У меня нейтралитет.
– Это с чего ж?..
– Ну, мы-то не десантура, – развел руками лодочник. – Америкосы деловые отношения понимают. Говорят: хороший бизнес у тебя, Алекс. Алексей Петрович я, кстати, будем знакомы… Туда-сюда переправил – оплату получил. Сиди, не напрягайся, вози туда-обратно…
– То есть ты, вроде как, доверенное лицо? – уточнил Добрынин.
– Да нет, какое там. Говорю же – нейтралитет я. Если нужно кого отсюдова туда перебросить – везу. Оттуда нужно – обратно везу. Вот и весь сказ.
– Значит, контакты все же налажены?
– Ну, знамо дело. Стрелять сразу не будут, не волнуйся. Но с патрулем обязательно встретитесь.