Бестиарий

Что бы ты испытала, если бы узнала, что тебе предстоит умереть вместе с ними?



Саша: Облегчение…





* * *


Его не было больше трех часов. Улицы Владивостока, окутанные снегом, казались ему одинаковыми.

Кристиан посмотрел на красные буквы здания: «Авангард». Где-то здесь, недалеко должна находиться библиотека. В ней, кстати, можно попробовать переждать эту страшную пургу.

Фишер свернул за угол и торопливо вошел в здание библиотеки, где, кроме него от непогоды спряталось довольно много человек. Наверное, столько людей в библиотеке не было давно.

Стряхнув с капюшона снег, Кристиан вошел в читальный зал. Библиотекарша с ним сотрудничать согласилась. Она показала, где сидела обычно Алина, которая ходила сюда каждый день. Постоянных посетителей, как правило, в таких местах бывает немного, поэтому их легко запоминают. Потом Фишер узнал, что записи с камер, к сожалению, уже удалены – история с браузеров чистится часто.

Фишер сел за компьютер и незаметно подключил к нему свой переносной жесткий диск на случай, если придется скачивать много информации или переустанавливать операционную систему на ноутбуке в срочном порядке.

Он увидел значок гугл-хрома и запустил его. «Это, пожалуй, самый ненадежный из браузеров – из него удалить историю навсегда не получится» – отметил про себя Крис.

После примерно двадцати минут работы у Фишера получилось узнать адрес и пароль от стороннего е-майла Алины. Она завела его специально для общения с неким человеком под ником Prayer.

После попытки переслать тестовое письмо с нового е-майла Кристиан увидел предупреждение о том, что подобного почтового адреса и никнейма не существует. Видимо, убийца создавал каждый раз отдельный почтовый, секретный адрес для каждого, с кем общался.

Кристиану не удалось восстановить переписку. Еще до него убийца залез в почтовый ящик Алины и навел в нем полный порядок.

Еще у Кристиана появился странный электронный адрес. Даже не адрес, а набор чисел и букв. Выяснить по нему что-либо оказалось невозможным. Фишер чувствовал, что убийца – где-то рядом, но он – невидим. Он, как падальщик, ждет очередную душу, очередную жертву, наблюдая за ней с безопасного расстояния и терпеливо выжидая.



Когда он вошел в номер Саши, которая отказывалась открывать на его стук, то увидел, что девушка спит. Правда, спит в одежде и в центре кровати. Что-то показалось неправильным Кристиану в самой ее позе. Что-то беспомощное, разбитое, распятое. Как тело упавшей на землю Алины.

– Александра, – он тронул ее за плечо.

Девушка посмотрела на него и слабо улыбнулась:

– Привет.

Она не имела привычки ему улыбаться. Кому угодно, но не ему. Еще и так тепло, искренне, беззащитно. Кристиан почувствовал себя странно в ту секунду, но у него не было времени с этим разбираться. Он нахмурился:

– Ты в порядке?

– Да, – бодро кивнула она.

– Ты хотела со мной поговорить насчет того, что произошло в самолете.

– А, это… – она опустила голову: – Уже не нужно.

Когда он, пожав плечами, собрался выходить, Саша неожиданно подошла к нему и обняла.

Она обняла его крепко, искренне, и так тепло, что…

Кристиан замер, а потом, высвободился, пожалуй, слишком резко, схватил ее за плечи и потряс:

– Ты смертельно больна? Ты что-то приняла? Отвечай. Александра!

Теперь он выглядел встревоженным. В глазах его мелькнула нешуточная тревога.

– Перестань, придурок, – она снова обняла его. – Просто до меня кое-что дошло.

– Что именно? – прошептал он, рассеянно обнимая её в ответ. Но ему показалось, что он обнимает привидение – тело её было лёгким и податливым. Точно разум Саши находился совершенно в другом месте и прикосновений не чувствует.

– Я поняла, что ты имеешь полное право быть собой.

Он понял – перед ним была не Саша. Саша на физиологическом уровне не переносит его. Эта ненависть к нему всегда была чем-то вроде оси, на которой основывались их недолгие отношения. Кристиан принимал это отношение. Оно было логичным, понятным и правильным. А сейчас он неожиданно холодом в груди почувствовал, как теряет ее.

Кто бы это ни обнимал его сейчас, но это была не Саша.




Нет. Нет, нет, нет!

Как это случилось? Как это успело с тобой произойти? Я сломал тебя?



– Это всё из-за того, что случилось в самолете? – спросил он тихо.

– Не бери в голову, – беспечно произнесла она. – Всё равно тебе не интересно.

– Прямо сейчас – просто дико интересно.



Она сказала – ты имеешь право быть собой.

Лучше бы она приставила к моему лбу пистолет и выстрелила.



Кристиан не был мастером по части эмоций. Он был непроходимо и страшно слеп. Любой человек в этой гостинице, наблюдая эту сцену, заметил бы, что у Саши глаза красные от слез. Любой, включая уборщицу Нину Аркадьевну с третьего этажа, понял бы, что случилось, и немедленно принял бы меры.

Фишер же страдал не только диссоциальным расстройством личности, у него с детства была запущенная форма алекситимии, из-за чего он и выучил дедукцию, как единственный способ эмоционального мировосприятия. Он кое-как победил в себе страшный недуг, но не до конца. Алекситимию невозможно вылечить, ее можно лишь заблокировать и уравновесить незнание эмоций слепой зубрежкой психологии.

Будучи самым внимательным человеком из всех, что знала Саша, Кристиан не заметил в ней того, что она прощалась с ним.

– Я спать хочу, – внезапно сказала ему она, посмотрев в его глаза и доверчиво погладив по щеке, которая не так давно была удостоена пощечины, – слишком много читала.

Детектив дернулся в сторону от этого прикосновения. Потом отшвырнул от себя Сашу на кровать:

– Что с тобой происходит, Александра?

– Перестань… Это было грубо. Уходи, я правда спать хочу. Давай побеседуем утром, если хочешь? Знаешь, ты выглядишь испуганным.

– Это отвращение, а не испуг. Завтра я всё узнаю. Твоё поведение не приемлемо.

– Прости меня… – шепнула она ему.



Она не выглядела больной или раненой, и Фишер ушел, но сказал себе, что завтра, просто на всякий случай, будет везде брать с собой свою помощницу.

Это озарение случилось с Сашей постепенно. Даже отметив, что она не сопротивлялась ему, Александра не испугалась, а, скорее, успокоилась. Теперь ей стало ясно всё – почему она притягивает к себе, как магнит, ненормальных, почему так настойчиво ищет во всех деструктивность и выбрала работу, а не тёплое лоно семьи, почему бы предпочла умереть с детьми, если бы им угрожала опасность. Всё уравнение, состоящее из терзающих ее вопросов, сложилось к одному ответу и решению.

Она еще не собиралась умереть, но уже начала понимать тех, кто убил себя. Саша – девушка очень понимающая. И если уж она начала впитывать в себя чей-то конкретный смысл, то сделала бы это полностью. В каком-то смысле, она была идеальной жертвой и самой легкой добычей для подстрекателя.

Ответ состоял в том, что ей всегда будет больно. И так будет потому, что она сама это почему-то решила, причем, настолько давно, что уже не помнила, когда и почему. Ей это было не важно, ведь от боли можно уйти только одним способом.

Утром, когда Кристиан проснулся, Саши уже не было. Она заблаговременно обыскала всю свою одежду на предмет следящих жучков и разбила свой телефон. Чтобы наверняка. Она не беспокоилась о своей семье, потому что для них она уже была мертва. И конечно, она не переживала за Фишера, понимая, что она совсем к ней не привязан. У Саши не осталось никого. Ни единой живой души, которая бы искренне ее оплакивала или скучала по ней. Она родилась дефектной. Она изначально не должна была появляться на свет.

В четыре часа утра Саша вышла из отеля, перешла дорогу и около кофейни впервые встретила своего ангела смерти. Теперь она вспомнила, что уже видела его у гостиницы. На инвалидов обычно внимания не обращаешь, как-то машинально отводя от них взгляд.

Перед Сашей сидел безногий, худощавый молодой мужчина. Едва посмотрев ему в глаза, она поняла, что он не лгал ей. Она увидела перед собой существо, которому пришлось ужасно страдать. Он провожал на другую сторону людей и чувствовал всё за них. Лицо его искажали скорбные морщины – слишком глубокие для его возраста. Взгляд был светлый и печальный.

– Ты видела когда-нибудь океан? – сразу спросил он у нее.

– Нет…

– Ты поймешь, когда увидишь его, что нет на свете ничего прекраснее. Мы будем проезжать по дороге, которая очень тебе понравится.





* * *


У Кристиана был непонятный электронный адрес, разбитый Сашин телефон, короткая запись с камеры и многочисленные фото на компьютере. Фишер спокойно осмотрел ее комнату и поднял с пола разбитый телефон. Затем он подошел к тумбочке, на которой лежал сложенный вдвое лист бумаги.



Как он мог узнать, где она остановилась? Он был заранее подготовлен. Каким образом?