Белая мышь

– Возможно, ты прав. Себя я тоже сужу. И чувствую себя такой дрянью порой.

Он опустил спину на камень и посмотрел в небо.

– Тебя поймали с Жюлем?

– Я о таком не болтаю.

Нэнси набрала в лёгкие воздуха, чтобы рассказать ему про милиционеров, Бёма, про своё решение, но этот резкий ответ обрубил ей крылья, и исповедоваться расхотелось. Она вытащила его буквально из дерьма и сделала попытку извиниться. Больше она ему ничего не должна. Нет, должна. Она знала, что должна, но не могла этого дать.





49




Больше об этом инциденте не было сказано ни слова. А если кто-то и хотел что-то сказать о появлении в лагере Энн, они оставили свои мысли при себе. В распоряжении Нэнси был весь день, чтобы подготовить инструкции для Дендена и того офицера, кого Управление Специальных Операций пришлёт вместо неё. А потом к ней в автобус пришёл Тарди, громко хлопнув дверью. Она засунула свои записи под подушку и приготовилась отражать атаку.

– Матео считает, что вы этого не сделаете, но он ошибается, так?

Она ещё не видела его таким. Он побагровел и говорил с ней на повышенных тонах, чего не случалось до этого никогда. Казалось, он вытянул из тесного автобуса весь воздух и навис над ней. Она положила руку на кобуру.

– Этот немец вам врёт!

– Тарди, – спокойно сказала она. – Я должна это сделать. Если есть хоть малейший шанс, что Анри жив, я должна обменять свою жизнь на его. Я его люблю. Он бы сделал для меня то же самое.

Тардиват ударил по стене так, что автобус закачался.

– Враньё! Вы во Франции не ради него, а ради нас! Вы так говорили, вы обещали.

Её начал охватывать гнев.

– Я достаточно для вас сделала! Боже, Тарди, не паникуй! Всё у вас будет – десанты, парашюты! Найдёшь себе другую девушку, для кого платья шить.

Он отшатнулся, словно она ударила его, а затем снова наклонился к ней.

– Вы нам нужны! Ни один мужчина не стоит того урона, который повлечёт за собой потерю вас.

Она быстро встала, вынудив его отступить назад.

– Анри стоит десяти меня! Сотни меня. Ты не знаешь, Тарди, ты просто его не знаешь. Ты ни его, ни меня не знаешь. Боже, если бы представился шанс… я бы умерла за вас, но я готова тысячу раз умереть за Анри. – На его лице уже не было злости, только горе и растерянность. – Ты бы то же самое сделал для своей жены, Тарди. Не отрицай.

Она убрала руку с кобуры, и он сделал шаг назад.

– Может, и так, командир, – с горечью сказал он, – но я думал, вы лучше меня.

Когда он ушёл, Нэнси упала на сиденье, спрятав голову в ладонях, и её начало трясти – впервые с тех пор, как она вернулась во Францию.



На следующее утро Нэнси проснулась и увидела, что спальное место Энн на полу аккуратно убрано. Ей было совестно, что она бросает ребёнка, но за ней смогут присмотреть Тарди и Матео. Она приподнялась на локтях и выглянула из окна. Всё тихо. Тарди она больше вчера не видела, а больше к ней никто не приходил и не указывал, что ей нужно или не нужно делать. Значит, Матео не рассказал Форнье и Дендену о предложении Бёма, а Тарди никому не рассказал о её решении. Хорошо. Так будет только легче.

Она разделит бойцов на группы, чтобы они учились обращению с базуками, и попросит Рене объяснить старшим по рангу тактические аспекты. А затем, когда все будут заняты делом, она скажет кому-то из младших, кто не слышал про предложение Бёма, – возможно, Жюлю, – что поищет новое место для грузовых десантов ближе к Монлюсону, и уедет.

Интересно, в каком настроении будет сегодня Матео. Простил ли он её за кровопролитие в кафе? Возможно, прощение – неправильное слово. Оно означает, что она была неправа, а это не так. Он переживёт. И Гаспар теперь будет искать возможность отомстить за инцидент с Денденом. Когда новость о её уходе распространится по лагерю, он тут же начнёт бахвалиться. Но с этим ничего не поделать. К тому же Форнье уже в силах противостоять ему.

По крайней мере, она не оставляет их ни с чем. Их мозг будет занят перспективой масштабной атаки. Денден вчера вечером получил сообщение из Лондона. Там хотят, чтобы отряд Нэнси отрезал часть немецкой армии в шестидесяти пяти километрах к югу, оттянул на себя внимание войск и помог расчистить место для британского десанта в Марселе. Слава богу, у них есть базуки. Поэтому сейчас она раздаст всем сёстрам по серьгам: Форнье хорошо знает регион – ему она поручит разработать стратегию, а Гаспар сможет выбрать, кого из бойцов обучить и поставить на базуки. Пусть немного потешат своё уязвлённое самолюбие.

Она быстро оделась, сходила в лес облегчиться и поднялась в лагерь.



Что за..? Тардиват держал за руку Энн. Она сжалась от страха, он же стоял с поднятой рукой. Увидев Нэнси, он бросил девушку на землю.

– Командир, эта глупая девица разожгла костёр под открытым небом. Она часами сигналила дымом!

– Хватит пугать ребёнка и потуши костёр.

– Я испекла хлеб, мадам, – сказала Энн, показывая на дюжину круассанов, разложенных на платке на траве. – Вчера вечером я решила приготовить для вас особенный завтрак, чтобы поблагодарить.

Глупая девчонка. Разве можно переводить продукты ради обеда для избранных? А дальше что? Торты на день рождения? Бедняга. Нэнси вспомнила своё собственное бегство и как добры к ней были незнакомые люди в самые трудные первые дни.


– Ладно, Энн. Просто больше так не делай.

Энн торопливо собрала круассаны в подол собственного платья и понесла их в автобус. Тардиват тушил костёр, не переставая браниться.

– Самолёты пролетали? – спросила Нэнси.

Он покачал головой.

– Но день ясный. Они могут увидеть наш дым с большого расстояния, а мы при этом их не увидим.

Нэнси засунула руки в карманы.

– Скажи, чтобы охранники смотрели в оба. И мне нужен ты, Форнье, Матео и Гаспар в автобусе как можно скорее. Из Лондона пришли новые сообщения.

– Вы не передумали? Уходите? – спросил он после паузы.

– Да. Боишься, я выдам нашу позицию? – не удержалась она.

– Этого я не боюсь, – обиженно ответил он. – Я боюсь, что Бём врёт и вы впустую нарушите данное нам обещание.

Она отвернулась. Маловероятно, что Матео забудет про вчерашнее, когда услышит, что сделала Энн. А потом, когда они поймут, что она ушла, будет в десять раз хуже. Хватит. Она не собирается объясняться перед ними. Ещё час – и её работе миротворцем, мамочкой, душеприказчиком и нянькой придёт конец. Сами разберутся. Она пошла в автобус.

– Мадам, простите меня. – Девочка семенила за ней, как щенок.

Нэнси посмотрела на неё. Какая она маленькая и хрупкая! Сколько ей лет? Максимум восемнадцать. Всего на год старше, чем была она сама, когда сбежала из дома. И, бог свидетель, с тех пор Нэнси совершила немало ошибок. Только ей повезло убежать в мирное время.

– Это я виновата, Энн. Мне нужно было познакомить тебя с мерами безопасности вчера. Круассаны очень аппетитные. – Энн улыбнулась. – Мои помощники скоро придут на совещание. Возможно, они тебя простят, когда их съедят.





50




План им понравился – это было очевидно. Гаспар уже стал властелином придорожных засад, а Форнье разработал схему работы с пластитом, благодаря которой со дня «Д» они взорвали с дюжину маленьких мостов и два крупных завода. Но, конечно же, все ждали настоящего боя.

При этом они продолжали злиться на неё – за Энн, за Дендена, поэтому пытались не показывать свою радость. Боже, они ведут себя как мальчишки. Энн принесла круассаны и даже умудрилась откуда-то стащить масло. Запах был божественный. Все набросились на еду, а Матео даже не смог потерпеть и намазать свою булку маслом. Он прокусил хрустящую корочку и закатил глаза от удовольствия. Да, сейчас они всё будут готовы простить. Мужчины!

Нэнси же, наоборот, медленно намазала маслом свой круассан, чтобы в полной мере насладиться вкусом. Тардиват демонстративно игнорировал тарелку, тыча пальцем в карту.

– Если получится найти здесь маршрут – а я знаю проводника, которому можно доверять, – мы сможем обстрелять их с высоких позиций. И тогда вся эта часть дороги превратится для них в поле смерти.

Идея хорошая. Она отложила круассан.

– Сколько человек нам понадобится?

Матео застонал. Она вопросительно посмотрела на него – ему не нравится план? Он побагровел и схватился за горло.

– Матео, чёрт, ты поперхнулся? Обжора. Постучи ему по спине, Гаспар, и дай воды.

Гаспар засмеялся и стукнул его по спине. Тот ещё сильнее закашлялся, а изо рта потекла слюна. Он начал царапать горло и снова кашлянул. Карта покрылась каплями крови.

– Чёрт! – закричал Гаспар, взял стакан воды и начал пытаться влить её в Матео, но тот отпихнул его, поднялся на ноги, вышел из автобуса и упал.

– Это яд! – сказал Форнье. Он вышел вслед за Матео и опустился рядом с ним на колени.

Послышались шаги – по тропе спускались бойцы, в том числе и испанцы, с винтовками наперевес. Матео бился в конвульсиях на траве.

– Переверните его на бок! – сказала Нэнси. Она опустилась к нему и подложила руку ему под голову.

В глазах у него была паника, кровь изо рта струилась ей на запястье. Она гладила его по волосам, старалась поймать бегающий взгляд. Трудно было понять, узнаёт он её или нет. Она снова и снова звала его по имени – тихо и чётко. Он забился в конвульсиях и напрягся, мышцы на шее натянулись, как верёвки. Хриплый выдох – и его глаза потухли. Это невозможно. Но это правда.

Нэнси встала. Энн смотрела на происходящее из-за спин испанцев и остальных маки. Нэнси бросилась к ней. Девушка повернулась и побежала в лес, вверх по склону, в направлении к выступу. Нэнси двигалась быстро, в её голове было пусто. Энн всхлипывала и вскрикивала на бегу. Разрыв между ними неумолимо сокращался. Сердце у Нэнси готово было выскочить из груди, но исход был предрешён. Девушке просто некуда было деваться.

Энн выбежала на пригорок и едва успела остановиться перед обрывом, замахав руками. Она шагнула назад, упала на сухую траву и увидела, что Нэнси заблокировала путь к отступлению. Она снова поползла к обрыву на животе.

– Я ничего тебе не сделаю, Энн.

Нэнси шагнула к ней, Энн снова попятилась. Боже, сколько ужаса у неё на лице. Животного ужаса. Нэнси сделала глубокий вдох.

– Ты же не хотела нам вредить? Тебя кто-то заставил?