Архалор и Ледяной мир

– Кто? Что? – От счастья, что нашел достойную замену красавице дер Попагранд, портной поглупел и в ситуацию не включился.

Но, заметив мой крайне хмурый взгляд, проморгался и смог ответить:

– Но как же, мадам! Девушки помогут снять ваше платье!

– Вдвоем? – скептически хмыкнула я. Напомню, что в нашей реальности прислугой я была не избалована и оттого от поднявшейся суеты напряглась. – Ну, предположим. А вы?

– Я?! – дернулся господин Откутюр. – Я помогу вам надеть придворный туалет.

– А девушки с этим ответственным заданием не справятся? – озадачилась я.

– О, мадам! – обиделся кутюрье. – Но автору же лучше знать, как уложить складки и затянуть корсет! Да и общее видение…

– Хорошо, – вздохнула я, – присутствие персонала и портного еще как-то можно оправдать. Но!

Подняла палец вверх, и все послушно за ним проследили.

– Зачем здесь он? – Я невежливо, но ясно указала на мужчину в кресле, который до этого момента сидел затаившись и, кажется, даже не дышал, убедительно прикидываясь деталью меблировки.

Когда четыре пары глаз уставились на него пристально, господин расстроенно крякнул и поманил к себе хозяина ателье. Тот качнулся к нему, они зашептались, а я провела ладонью по пышной юбке, пытаясь определить ткань. И по виду, и по ощущениям было похоже на атлас, такая же гладкая и глянцево сверкающая поверхность.

– Мадам, – кашлянул у меня над ухом портной Откутюр, – господин просит разрешения присутствовать при примерке в обмен на оплату трети стоимости платья в случае, если оно вам подойдет.

Смысл оферты дошел до меня не сразу.

– Это он хочет посмотреть на меня голую за деньги? – моргнув, уточнила дотошно.

Потенциальный инвестор зашелся в удушливом кашле, а кутюрье в очередной раз красиво переплел руки в экспрессивном жесте.

– Ах, не на голую, мадам, – пробормотал он, – на вас же будет нижнее белье…

Тут клиент кашлянул дважды, уже намеренно, и господин Откутюр услужливо метнулся к нему, подставив ухо.

– Но если вы готовы на озвученный вами вариант, – начал он через минуту, – то платье не будет вам стоить ничего.

– Нет, не готова. – В денежных средствах я не стеснена, а забрать из этого мира наличность все равно не смогу, так какой смысл экономить?

Оба мужчины крайне разочарованно вздохнули, что натолкнуло меня на мысль, что и портной был бы не прочь за чужие деньги увидеть мою красоту в максимально полном объеме. Может, я зря сомневалась в его ориентации? Или это он чисто для творческого вдохновения?

– Тогда вернемся к первому предложению, – с легкой грустинкой продолжил вести деловые переговоры кутюрье.

– Отрицательно, – покачала я головой и сделала нетерпеливый приглашающий жест, предлагая лишним покинуть помещение.

– Мадам, – кутюрье перешел на горячечный шепот, – вы знаете, кто этот человек?

– Нет, – равнодушно ответила я.

– Примите его предложение, – уговаривал Откутюр, – вам и в будущем покровительство пригодится…

Смерила мужчину в кресле продолжительным взглядом. Не то чтобы имела что-то против него лично, но захотелось поупрямиться, как и полагается столичным красавицам. Ну а когда еще доведется?

– И не просите. – Отвернулась демонстративно и задрала нос повыше.

Клиент сделал какой-то знак, и кутюрье чутко на него среагировал:

– Половина. Половина стоимости платья. Господин не будет мешать, просто тихо посидит в кресле… Ах, мадам, это очень хорошая сумма! Платье стоит безумно дорого.

В ответ на это я резко развернулась к кутюрье с едва сдерживаемым негодованием.

– Безумно дорого?! – вопросила зазвеневшим от эмоций голосом. – А разве вы, господин Откутюр, не собираетесь мне сделать приличную скидку? А лучше так и вообще отдать платье даром в благодарность за рекламу?

Нет, средства-то у меня есть, но вот заело как-то: неужели кутюрье противится моему гипнотическому обаянию? О какой-то Попагранд не смел и мечтать, а я чем, спрашивается, хуже?

Портной переменился в лице, взгляд его заметался и… драматично зацепился за зону декольте.

– Конечно, мадам, – судорожно выдохнул Откутюр, – сделаю скидку… неплохую… хорошую скидку… ах, но сама ткань очень модная и ценная! А золотое шитье?! Большую скидку дам… очень… но… но четыре месяца работы!

При каждом бормотании иномирец перебегал несчастными смятенными глазами со своего творения на меня и обратно.

Я с отстраненным, если не сказать научным аналитическим, интересом наблюдала за его внутренней борьбой. Неужели все-таки кутюрье «голубой»? Или довольно закрытое скромное платье гасит исходящие от даров Богини эманации? Визуальный эффект, получается, самый сильный, да? В том, что господин Откутюр обладает внушительным магическим даром, помогающим ему сопротивляться мести Богини, я как-то сомневалась. Нахмурилась задумчиво. Надо будет вернуться к обсуждению цены, когда буду в придворном туалете лососевого… хм, эйдерхазового цвета. Очень хочется узнать о моем оружии массового поражения побольше.

Клиент ателье взволнованно поднялся с кресла и подошел ко мне, решив больше не доверять переговоры посреднику.

– Я заплачу за платье, – хрипловатым, но приятным голосом пообещал он, – и за каждую вещь, которую вы наденете в моем присутствии.


Ха, однако! Перед внутренним взором игриво промелькнули бирюзовые штанишки, и я хихикнула им вслед.

– Не сомневайтесь, мадам, – некстати встрял портной Откутюр, многозначительно понизив голос, – господин очень даже платежеспособен.

– А я, по-вашему, нет?! – тут же взвилась уязвленно и доходчиво им так на дверь, то есть шторку, указала.

Состоятельный иномирец попытался оттеснить портного от меня в сторону:

– Мадам, прошу вас…

– Не просите.

– Умоляю…

– Не умоляйте.

– Но я хочу…

– Не смейте!

– Дайте хоть распустить вам шнуровку! – с отчаянием воскликнул мужчина.

– Ни за что!

– И правильно, – снова влез, и снова некстати, господин Откутюр, – я сделаю это сам.

– Да сколько можно?! – взревела я. – Вон отсюда оба, или уйду я и куплю себе платье в другом месте!

То ли сработало зверское выражение лица, то ли разгневанно вздымающиеся дары Богини придали убедительности, но мужчины, жалобно причитая, поспешно покинули примерочную.

– И дверь закройте! – крикнула вдогонку.

Поморщилась и исправилась:

– В смысле штору задерните. Да не наполовину, а полностью!

Вздохнула утомленно и заметила, как прячет иронично-удовлетворенную улыбку одна из девушек, а вторая шепчет:

– Слава Богине.

Исторгла еще один вздох. Видимо, как бы я ни поступила, это дает в этом мире резонанс. Причем задействованы и мужчины и женщины, но по-своему. А ведь я в отпуске. И, возможно, в этом мире нахожусь нелегально. Я впервые задумалась, а не станет ли моя неоспоримая заметность препоной к спокойному, полноценному отдыху и не доставит ли больше хлопот, чем удовольствия?

Впрочем, всякая озабоченность покинула меня, стоило только взглянуть на отражение в зеркале. Цвет, может, и хитовый в этой реальности, но явно не в нашей, фасон откровенно старомодный, и юбка в своей чрезмерной пышности даже нелепа, но вот смотрю я на себя и чувствую, как сами собой расползаются губы в счастливой очарованной улыбке, а сердце переполняется восхитительной легкостью. С чего бы это? А, вспомнила. Мечта детства. Альда Принцессина.

– Мадам, вы неотразимы! – восторженно выдохнула одна из прислужниц, а вторая ожидаемо подтвердила:

– Слава Богине.

Да, подумала я с глубоким удовлетворением, вот и еще один плюс попадан-путешествия, который следует обязательно отразить в отчете: возможность побыть сказочной принцессой и не почувствовать себя при этом глупо. Взять в аренду или даже сшить роскошное длинное платье по старинным выкройкам можно и у нас дома, но это будет маскарад, и удовольствие тоже будет… не вполне настоящим, что ли. Наигранным. Придуманным. А здесь… здесь это смотрится аутентично и гармонично, и от этого испытываемые ощущения гораздо ярче и подлиннее.

Ну вот я и принцесса. Вся такая в розовом и золотом. Может, я слегка с реализацией детской мечты подзадержалась, но, как гласит народная мудрость, лучше поздно, чем никогда.

– В главном зале у нас тройное зеркало, не желаете ли взглянуть? – любезно предложила одна из девушек, а вторая тихой скороговоркой произнесла, когда я уже направлялась к шторке:

– Мадам, позвольте высказать вам свое глубокое уважение.

Эти слова привлекли внимание и заставили остановиться: ведь если к восхищению в этой реальности я привыкла, то чем можно было успеть заслужить уважение?

– Мало кто рискнет отказаться от покровительства виконта дер Гордон-Шарт, – сказала девушка и пояснила, заметив мой вопросительный взгляд: – Это господин, что ждет вас вместе с владельцем ателье.

– А что с ним не так? – не поняла я. – Мне он показался вполне симпатичным и адекватным.

Это если опустить шаловливую склонность к подглядыванию за красивыми дамами, что в мире без интернета и со скудной развлекательной программой можно считать извинительной слабостью. К тому же он заявил о своих намерениях открыто, обозначив актуальную для данной реальности цену.

– Не принято, чтобы незамужние женщины отказывались от покровительства столь знатных особ, да и мужчин вообще, – присоединилась к обсуждению первая и тоже шепотом, – а ведь на вас нет брачного клейма.

– Метка могла бы быть спрятана под нижним бельем, хотя мужья предпочитают ее ставить на видное место, – подхватила вторая, – но и в вашем запахе, мадам, я не уловила нужного компонента.

Ой, мамочки! У меня одеревенело лицо. Совсем упустила из виду местные особенности! Этак во мне опять скоро наиле распознают или вообще нелегальную попаданку, и прощай все надежды на полноценный качественный отдых! Так, значит, первое: близко к себе никого не подпускать, чтобы обнюхать хорошенько не смогли, второе: купить духи с убойным запахом, и третье, на крайний случай: обратиться к Дитриху с просьбой обновить его ольфакторную маскировку, похоже, она начинает таять. Ну и хм… Качнулась с пятки на носок, обдумывая пришедшую в голову спасительную мысль. Есть еще и четвертое: обзавестись любовником, и настолько высокопоставленным, чтобы никто ко мне и сунуться не посмел. Последний вариант как раз соответствует планам на отпуск.

Девушки заглянули в мое напряженное лицо, и одна из них, истолковав его выражение превратно, с сочувствующим пониманием произнесла:

– Теперь вы вспомнили, мадам, да? Дело даже не в виконте дер Гордон-Шарт, а в его брате.