Аномалия

– Воспроизвести его с точностью до бесконечно малой ошибки. Этот новый индивид имеет тот же генетический код, что и его оригинал, но это еще далеко не все.

– Что-то вроде идеальной копии, как под копирку, да? – уточняет мормонский апостол.

– Да, – улыбается Пудловски. – Как под копирку.

– Это что, спекулятивные рассуждения? – осведомляется один из буддистов с почти хрестоматийной восточной сладкоречивостью.

Пудловски надолго замолкает, ей некуда спешить.

– Нет, это не теоретический вопрос. Мы задержали человека, который, как выясняется, неотличим от другого, коим он, по его утверждению, и является. Очная ставка произошла. Это невероятно.

– Они как близнецы?

– Нет… Оба они обладают одной и той же личностью, у них одинаковые воспоминания, до такой степени, что каждый из них убежден, что он и является оригиналом. Оба их мозга закодированы одинаково на химическом, электрическом и атомном уровне.

В зале оживление. Слова “богохульство” и “скверна” уже прозвучали наряду с другими, скорее скатологическими, чем теологическими.

– Интересно, кто стоит за этим безобразием? – подытоживает баптист.

– Мы не знаем, – говорит Джейми Пудловски. – И не просим вас дать этому событию этическую оценку. Но эти индивидуумы существуют.

– Это не Google? – взволнованно вступает один из кардиналов. – У них…

– Нет, ваше преосвященство, это не Google.

– И все же, – продолжает прелат, – Google приобрел акции израильской компании 3D-принтинга и…

– Нет, ваше преосвященство, это не они. Мой первый вопрос – согласно Закону это… существо – божественное творение?

Может показаться, что Пудловски подбирает слова, но на самом деле такая заминка всего лишь риторический прием, чтобы разговорить их. Все растерянно молчат, наконец салафит первым наклоняется к микрофону:

– Аллах дал человеку и животным дар деторождения, и Аллах дал человеку разум, который позволяет изобретать предметы. Но Пророк, да пребудут над ним мир и благословение Аллаха, сказал также в “Паломничестве”: “О люди! Приводится притча, послушайте же ее. Воистину, те, кому вы поклоняетесь помимо Аллаха, не сотворят и мухи, даже если они объединятся для этого”. Вот в чем смысл притчи: человек не может сотворить жизнь, даже жизнь мухи.

– Я понимаю, но тут мы имеем дело с кое-чем гораздо большим, нежели муха, дорогой друг, – возражает Джейми Пудловски.

Встает суннит:

– Абу Саид аль-Худри, да будет доволен им Аллах, передает в хадисах “Сахих аль-Бухари”, что Пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: “Нет ничего ранее созданного, ибо все сотворено Аллахом”. Вот что важно.

– Значит, по вашему мнению, эти существа созданы Богом.

– Не буду повторять вам притчу о мухе, – снова откликается салафит. – Если бы Аллах не хотел, чтобы это существо было создано, он не позволил бы ему существовать.

– Вот оно что, – говорит Пудловски, – понятно…

Потом она умолкает, тщетно ожидая реакции католиков или протестантов. Раввин-традиционалист, мгновение поколебавшись, решается:

– Все-таки в Талмуде записаны мифы о сотворении мира. В трактате “Санхедрин” говорится, что Рава, да будь он благословен, колдовской силой сотворил однажды человека. Но в трактате не сказано, какими именно силами…

– Простите, кто такой Рава? – спрашивает Пудловски.

– Законоучитель Талмуда четвертого поколения… Ну не важно, Рава посылает человека, которого он создал, к рабби Зейре. Заговорил с ним рабби Зейра, но тот не отвечал, и рабби Зейра понял, что создал его не Бог, что это голем, и приказал ему вернуться во прах.

– В других версиях, – добавляет либеральный раввин, – человек, созданный Равой, может говорить, но не может размножаться. Чуть дальше в “Санхедрине” сказано, что рабби Ханина и рабби Ошайа как-то раз создали теленка и потом его съели… Все это довольно запутанно… Это следует читать как притчу. Чтобы показать суетность человека и всемогущество Бога.

Шиит пожимает плечами:

– Вернемся все же к Корану. Там употребляется арабское слово “создавать”, khalaqa, что означает “создавать из ничего”, а это подвластно исключительно – тут мы все согласны – одному Аллаху. Даже ваш раввин Рава использовал глину. Но в случае, о котором вы упомянули, мисс, это… существо… ведь не было создано из ничего?

– Конечно нет, – отвечает Пудловски. – Однако мы ничего не знаем о… производственном процессе.

Либеральный раввин влезает в краткую паузу:

– Давайте вспомним учение Маймонида: Бог вдохнул в человека душу, nèphèsh, и Бог дал человеку законы и заповеди именно потому, что человек как с хорошими наклонностями, так и с плохими обладает свободой воли.

– Я не понимаю, какое отношение вопрос о свободе воли имеет к нашей теме, – раздражается раввин-традиционалист. – Нам предложили высказаться с богословских позиций, а вы, само собой, как всегда, ни к селу ни к городу тычете всем в нос своим Маймонидом!

– Ну знаете! Никуда я не тычу своим Маймонидом! – Прошу вас, – умеряет их пыл Пудловски. – Поймите меня: я задаю вопрос о творении прежде всего потому, что не хочу, чтобы этого человека назвали сатанинской тварью.

– Сатана ничего не творит! – возмущается мудрецсалафит.

– О да! – подтверждает раввин-традиционалист, и оба согласно кивают.


– Бог создал Сатану, – говорит, перекрестившись, один из кардиналов. – Он создал его, чтобы искушать людей, а в Эдеме Сатана воплотился в змея, самую хитрую из божьих тварей. Но Сатана не смог бы ничего сотворить.

– Ах, – наивно недоумевает Пудловски. – А мне казалось, я что-то слышала о дьявольском отродье.

– Это всего лишь языковая небрежность, расхожее выражение, – улыбается салафит, а шиит, сидящий в конце стола, ухмыляется и возмущенно восклицает:

– Небрежность? Но если я не ошибаюсь, ваш теолог Мухаммад аль-Мунаджид назвал Микки-Мауса “сатанинской тварью”.

– Микки-Мауса?! – подскакивает президент США, который до сих пор не произнес ни слова.

– Аль-Мунаджид вовсе не “наш” богослов, как вы выражаетесь, – досадует салафит, – он уважаемый ученый, вот и все. Он сказал вообще-то “агент Сатаны”, и его слова были искажены нечестивцами и отступниками, дабы высмеять ислам.

– Он все-таки издал фетву против Микки-Мауса, – фыркает шиит. – И аль-Мунаджид ничего не имеет ни против рабства, ни против секса с рабами.

– Это иджма, единодушное мнение мусульманских ученых, – злится салафит. – Мухаммад аль-Мунаджид просто повторяет его, и я…

– Ха! А что, все еще можно сжигать гомосексуалов? – спрашивает лютеранин.

Либеральный раввин закатывает глаза:

– Хм. Вам напомнить, что говорил Лютер о гомосексуалах?

– Господа, господа, – решительно прерывает их Пудловски. – Мы отклонились от темы. Я считаю, что на первый вопрос мы ответили: наш человек не дьявольское создание. Идет?

– Нет твари, кроме Божьей, и все мы с этим согласны, – примиряющим тоном говорит раввин-традиционалист.

Буддийские монахи до сих пор хранили молчание, но тут один из них раздраженно вступает в спор.

– К вопросу о ваших “творениях Божьих”… Мы не мешали вам препираться, но происхождение мира – понятие относительное. Это бесконечный цикл, вселенная колеблется между состояниями творения, которое есть привилегия Брахмы, моментами стабильности, когда доминирует Вишну, и фазами, когда Шива разрушает все, медленно или быстро. И тогда все начинается сначала. Для нас ваш вопрос не имеет никакого смысла. Во всех разумных существах есть Будда, и все они могут достичь Пробуждения. Не волнуйтесь, буддисты не закричат “Караул! Дьявольское отродье”! Мы рады приветствовать новое существо. И как всегда, передаем послание мира.

– Прекрасное послание мира, ничего не скажешь, – возражает суннит, – притом что ваши единоверцы убивают наших братьев рохинджа в Бирме под знаменем фанатика Виратху…

– Но… Это не тот буддизм, который я защищаю… И вообще, кто уничтожил Бамианских будд, скажите на милость? А кто в Шри-Ланке…

Пудловски ненавязчиво вмешивается:

– Прошу прощения. Я знаю, что вы все хотите как лучше, но, увы и ах, мы не сможем урегулировать в этом зале все планетарные проблемы. Значит, это творение Божье либо существо, чувствующее присутствие Будды. Ставим галочку. У меня есть еще один вопрос относительно концепции души.

– Души? – повторяет суннит.

– Да. Я не могу дать ей определение, но это же важнейшее понятие, не так ли?

– Это важно, но сложно, – говорит суннит. – Позвольте мне развить свою мысль?

– Я не тороплюсь… – вздыхает Пудловски.





* * *


Встреча длится два часа, по истечении которых ни к какому выводу они не приходят, и Джейми Пудловски устало прекращает прения. Будь у них впереди неделя или даже месяц, это бы их не спасло.

– Прошу вас, господа. Готовы ли мы выработать общую позицию? И даже написать предварительную совместную декларацию, как можно более единодушную, призванную защитить этого человека от любого преступного деяния, совершенного во имя неверно истолкованных священных текстов?

– Замечательное решение, – говорит буддист.

– Совершенно согласен, – кивает либеральный раввин, – мы могли бы взять на вооружение прекрасные слова из книги Левит (19:18), где Бог велит нам любить ближнего своего, как самого себя.

– Или из Евангелия от Иоанна (13: 34), – подхватывает лютеранский пастор, – когда Иисус повелевает своим ученикам любить друг друга.

Салафит, склонив голову, заключает:

– Творите добро, сказал Пророк, мир ему и благословение Аллаха. “Поистине, Аллах любит творящих добро”. Принимая этих существ и не обрекая их на муки, мы не творим зла.

– Хорошо, – говорит Джейми Пудловски. – Благодарю вас. Я обязана сделать еще одно существенное дополнение. Мы имеем дело не с одним “продублированным” существом, а с несколькими. Их двести сорок три человека, если быть точным.

– Двести сорок три?

Она не дает им времени высказаться.

– Друзья мои, мы снова увидимся завтра утром, и тогда вы получите исчерпывающую информацию. В любом случае, я полагаю, это не меняет сути нашей дискуссии. Я напишу конспект этой встречи и представлю вам на одобрение экуменическую резолюцию, преодолевающую религиозные разногласия.