Амаркорд смерти

Кара повернулась к стене и увидела свою драгоценную полку с мягкими игрушками. Они с мамой обожали доставать плюшевых зверушек из автоматов в торговых центрах. Порой получалось, порой нет, но, когда металлическая рука – так Кара называла устройство, хватающее заветный приз, – все же вынимала игрушки, счастью не было предела. Они с мамой визжали от восторга, словно выигрывали в лотерею.

В конце концов, медведей, лягушек и прочей живности скопилось столько, что папе пришлось прибить несколько деревянных полок к стенке, чтобы новым друзьям Кары было где разместиться. Каждый раз перед сном мама или папа целовали Кару в щеку, говоря, что зверьки будут охранять ее, пока она спит.

Взяв с полки коричневого мишку, Кара крепко прижала его к груди. Он был ее первым. Первый, кого она лично достала из автомата. Сложно было даже представить, сколько ночей они провели вместе. Кара не расставалась с ним ни на секунду. Медведь с криво пришитым пластмассовым носом стал ее самым настоящим другом.

Внезапно раздался грохот. Звук донесся откуда-то из-за двери. Только после этого Кара вышла из омута воспоминаний о детстве, осознав: она в установке! А все, что ее окружает – лишь компьютерная симуляция.

Вновь грохот. В этот раз намного громче и ближе… Кара вздрогнула. Осмотрев себя сверху вниз, поняла, что белая сорочка и босые ноги совершенно не тот внешний вид, который нужен в подобной ситуации. Когда оглушающий удар прозвучал в очередной раз, дав понять: что бы это ни было за стеной, оно практически здесь! – Кара с грустью откинула плюшевого медведя в сторону и приготовилась столкнуться с чем-то ужасным.

В следующую секунду дверь распахнулась. Удар был такой сильный, что деревянное полотно с треском слетело с петель. Несколько щепок от косяка врезались Каре в лицо. Мелкие капельки крови промчались по щекам и упали на ворот сорочки. Хилл инстинктивно схватилась за раны, а уже через мгновение ее сбили с ног.

Кара ударилась затылком об пол. В глазах помутнело. На нее кто-то упал: она почувствовала частое дыхание у себя возле уха. Открыв глаза, Хилл увидела бледное лицо Грэма Сайлента. Мужчина лежал на ней сверху, словно они были любовниками, которые секунду назад оторвались от страстного поцелуя. Только нежности в этой позе совершенно не прослеживалось.

Губы Грэма выглядели напряженными и больше напоминали одну прямую линию. В глубоко посаженных глазах не было ни намека на былое веселье и азарт. В них отчетливо читалось смятение. Сайлент выглядел растерянным, если не сказать больше…

Он что, напуган? Разве это вообще возможно?

– Вставай, – отрезал Грэм в лицо Кары. – Времени нет. Они близко…

– Они? – спросила Хилл.

Сайлент вскочил. Протянул Каре руку, чтобы та могла подняться. Детектив отвергла предложение. С трудом встав на ноги, она услышала еще один удар. Будто кто-то со всей силы врезался в металлическую дверь. Вскоре раздался протяжный лязг, а потом до комнаты Кары донесся пронзительный тяжелый вой.

Хилл не знала чей это голос. Он звучал сразу несколькими октавами, как высокими, так и низкими. Будто его обработал звукорежиссер, решив придать своей звуковой дорожке нотки ужаса. Ни одно животное или человек не могли издавать подобный звук. В этом Кара была уверена. От чего бы ни убегал Сайлент, ей точно стоит последовать его примеру.

В проеме, где раньше красовалась дверь, сейчас виднелась тьма. Она так сильно контрастировала со светлой комнатой, в которой очнулась Кара, что в это почти не верилось.

Абсолютная темнота.

Сайлент носился туда-сюда, перебирая все ящики. Возможно, искал оружие. Но кроме набора плюшевых игрушек ничего найти не удалось. Грэм подошел к окну, попытался его открыть… не вышло.

– Черт, – выругался он. – Твое подсознание не могло нарисовать более практичное помещение?

– Что? – не понимая, спросила Кара. – О чем ты?

Не слушая детектива, Грэм смахнул рукой со стола все его содержимое. Альбомные листы, детские поделки, краски, даже шкатулка балерины! – все полетело в стену. Сайлент повернулся к Каре спиной, и она увидела на нем три глубокие кровоточащие борозды. Из-под разорванной футболки виднелись раны. Словно какой-то зверь преследовал Грэма сзади, нанося удары своими длинными когтями, пока он мчался сюда со всех ног.

– Окно! – крикнул Сайлент. – Бери стол с другой стороны. Нам нужно выбить твое чертово окно и убраться отсюда, пока не поздно!

– Что там? – в суматохе спросила Хилл. – От чего ты убегал? Что за хренотень там в темноте?

– Поверь, тебе лучше не знать…

Кара заглянула в черный проем двери: в этот раз она заметила два тусклых огонька, внезапно вспыхнувших вдали. Сперва два, потом четыре, потом восемь. Маленькие красные точки удваивались, гипнотизируя, заставляя смотреть на них все дольше. Следом вновь раздался вой. Он звучал гораздо ближе. Стало ясно, почему он собран из разных тональностей. Потому что автором этого мерзкого крика было не одно животное, а целая стая.

Холодок пробежал по спине. Вытерев кровь с лица, Кара подошла к Грэму и, не задавая лишних вопросов, схватилась за край стола. Он был прав: ей не стоит знать, с кем он столкнулся в той тьме и от кого удирал.

– Готова? – спросил Сайлент.

– На счет три! – ответила Кара.

Досчитав до трех, они подняли стол и со всей силы зашвырнули в окно. Благо он был достаточно тяжелый и его веса хватило, чтобы выбить стекла вместе со ставнями.

Солнце погасло в момент, окунув комнату Кары во мрак. Цвета померкли. Даже плюшевые игрушки на полках приняли враждебный вид. Вместо милых улыбок на мордашках животных появились оскалы. Приятная ткань зверушек превратилась в шершавые струпья. Лица пластмассовых кукол треснули. Глаза с огромными зрачками забегали из стороны в сторону.

Кара смотрела на все это и не могла поверить в происходящее…

Из тьмы в проеме раздался скрежет. Кем бы ни были те твари, с горящими глазами, они мчались прямо сюда. Кара в очередной раз пожалела, что она босиком: переступая через осколки окна, она пыталась выбраться из комнаты. Но когда Хилл подошла к краю карниза, то поняла, что они находятся на черт знает каком этаже! Как и с дверным проемом, за окном ничего не было видно. Одна лишь тьма. Даже если они прыгнут, то могут попросту разбиться. Ведь это мог быть как второй этаж, так и пятидесятый.

– Чего ты ждешь? – нервно спросил Грэм у нее за спиной.

– Там нихера не видно! – закричала Кара.

Она повернулась назад и увидела десятки горящих огней. Они были совсем близко. Еще несколько секунд, – и их разорвут.

– Не знаю, как ты! – заорал Сайлент, – А я лучше сдохну от падения, чем от лап озверевших тварей. Считай это прыжком веры, Пуговка!

Сделав шаг назад для разгона, он помчался к выбитому окну, обхватил Кару двумя руками и вылетел вместе с ней во тьму.

***

Боль была адской…

Когда Кара открыла глаза, ей показалось, что она попала под грузовик. Ломило каждую косточку. Что вообще произошло? Последнее воспоминание – обезумевший Грэм, который прыгнул на нее, словно гепард на газель. Потом – темнота и страшный удар обо что-то очень твердое.


Видимо, при падении Кара потеряла сознание, поскольку, когда она пришла в себя, то сперва не поняла, где оказалась. Тело потряхивало. Кара лежала на спине. Перед глазами виднелось серое небо заката. Пахло навозом и пылью.

– Надо же, очнулась, – раздался незнакомый голос.

Хилл хотела подняться, но у нее не получилось. Руки не слушались. Кто-то бесцеремонно схватил ее за волосы, приподнял и посадил на задницу. Кара хорошенько проморгалась: секунду спустя она поняла, что едет в деревянной телеге. Доски выглядели настолько старыми и прогнившими, что, казалось, тележка вот-вот развалится. За упряжкой спиной к Каре сидел мужчина с длинными спутанными волосами. Грязные патлы ниспадали на широченные плечи.

Хилл осмотрелась по сторонам: повсюду виднелись недостроенные высотки. Серые бетонные здания, окруженные строительными лесами, уходили далеко в небо. Телега проезжала мимо ржавых автомобилей с разбитыми стеклами. Потрескавшийся асфальт в некоторых местах прорастал кустарником. Город, если его можно было так назвать, выглядел полем боя, в которое когда-то ударила бомба.

Из-за недостроенных крыш домов проглядывало кроваво-красное солнце. Его лучи липкими пальцами цеплялись за кирпичные стены, на которых сидели огромные вороны, чавкающие чем-то похожим на мясо. Черные птицы кричали так громко, что хотелось прикрыть уши.

Слушая топот копыт, Кара в очередной раз хотела пошевелиться, но поняла, что ее руки и ноги скованы кандалами: ржавые железяки болтались на запястьях и щиколотках. Некогда белоснежная сорочка, теперь вся измазанная кровью и грязью, превратилась в порванную тряпку. Босые ступни были настолько сильно исцарапаны, что даже если бы у Кары и появилась возможность на побег, она вряд ли бы смогла это сделать.

Напротив нее сидел парень. Не старше двадцати: мерзкое чумазое лицо, отросшие темные волосы. Потертый кожаный плащ скрывал худощавое тело. Вместо правой ноги у него был импровизированный протез в виде кривой палки. Пахло от парня как от дворовой псины, которая только что искупалась в луже.

В дальнем конце скрипящей тележки Кара увидела Грэма. Закованный в точно такие же кандалы он спокойно сидел, откинувшись спиной на деревянный борт. Футболка и джинсы Сайлента так же были испачканы грязью. Лицо выглядело помятым. Наверняка по нему несколько раз хорошенько приложились кулаком.

Сперва Кара удивилась: почему это вечно разговорчивый Сайлент все время молчит? – но потом поняла, что рот Грэма заткнут тряпкой. Увидев, что Кара очнулась, он коротко кивнул. Хотел улыбнуться, но из-за кляпа вышло не очень.

Хилл окинула взглядом калеку напротив:

– Ты еще, что за хер? – спросила она. – И где мы находимся?

– Здравствуй, пташка! Рад, что ты с нами, – с воодушевлением сказал парень. – Поздравляю! Ты, типа, попала в самый центр задницы!





Глава 9




– Нет, Билл, ну ты, типа, представляешь, как нам повезло? – сказал калека. – Эти две пташки упали нам на голову буквально с неба. Невероятно!

Извозчик что-то неразборчиво буркнул себе под нос и хлестанул лошадь поводьями. Тележку дернуло, и Кара повалилась на бок. Сидящий напротив парень наклонился и поднял ее обратно.

Красное солнце начало скрываться за крышами домов. Разрушенный город погружался в темноту. Крики воронов звучали все громче. Становилось холоднее. Кара выдохнула клуб пара изо рта.

– Где мы? – спросила она. – И кто вы такие?

– Слыхал, Билл! – он вновь обратился к товарищу. – Кто мы? Где мы? Надо же… давненько я не слышал такого.

– Ага, – почти неразборчивым басом ответил громила. – Янг Блиды. В последнее время они редкость.

– Янг Блиды? – Хилл поерзала на тележке, приняв более удобную позу.

– Новенькие, – калека прильнул к Каре и схватил ее за подбородок. – Те, кто попали в наш проклятый Тартар не так давно.

Парень бесцеремонно начал разглядывать Кару как какой-то трофей. Повернул ее голову вправо, влево. Открыл ей рот, посмотрел на зубы. Оттянул ворот сорочки и присвистнул, взглянув на ее грудь. Удостоверившись, что она хороший товар, откинул Кару обратно на борт телеги.

– Шикарная, – протягивая каждую букву, сказал он. – Никтеанцы щедро заплатят.

– Никтеанцы? – в очередной раз спросила Кара, до сих пор чувствуя его мерзкие руки на своем теле.

– Дети ночи. Как думаешь, Билл, сколько нам, типа, дадут за эту красотку и ее друга?

Грэм затопал ногами, начал мычать. Поняв, что на него не обращают внимание, стал трясти кандалами.

– Что? – рявкнул калека. – Знаешь, – обратился он к Каре, – твой друг не затыкался ни на секунду. Пришлось даже снять носок, чтобы прикрыть его сраный рот! Откуда он только взялся такой?

Кара посмотрела вниз. Здоровая босая нога парня была обута в старый, местами порванный сандаль. Каждый раз, смотря на недовольное лицо Грэма, ее начинало мутить.

– Ах, да, – сказал парень. – Забыл представиться… Мое имя Роберт Патрик Оуэн. Но все, типа, зовут меня просто Боб. А это, – Боб кивнул в сторону волосатого здоровяка, – малыш Билл.

Извозчик повернулся, и Кара увидела огромную вмятину на правой половине его лица. Выглядело так, словно в это место ударили кувалдой. Как он при этом остался жив? – непонятно. Билл улыбнулся, оголив ровный ряд зубов, в котором правая их часть преимущественно отсутствовала. Зрелище выглядело довольно мерзким.

– Что? – смеясь, спросил Боб. – Думаешь, как он еще жив, с такой-то вмятиной на роже?

Кара не ответила, но, видимо, на ее лице читался вопрос.

– Видишь ли, куколка, – продолжил калека, – здесь ты умрешь, типа, только тогда, когда этого захочет он.

Боб покорно опустил голову вниз, при этом показав пальцем вверх.