Академия мертвых душ
Часть 31 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я решила испытать уже проверенное сегодня средство. Заглянула ему в глаза и жалобно проговорила:
– Постарайся вспомнить. Может, он хоть что-то сказал? Это очень, очень важно.
Небольшая пауза. И странный изменившийся голос Сатия:
– Он спрашивал у кого-то, где можно купить украшение – самое дорогое и роскошное.
– И? Что ему сказали?
– Не знаю. Этого я не слышал.
Я вздохнула. Ну что ж – хоть что-то… а Сатий вдруг добавил:
– Но в академгородке только один магазин с тряпками и побрякушками.
Точно! Могла бы и сама догадаться. В первый же день здесь мы с Эрмилиной обошли все лавки. Значит…
А о том, что это значит, следовало подумать.
Как минимум, незадолго до исчезновения Майк мог зайти в этот магазин. Я вспомнила, как туда пришли мы с Эрмилиной. Там было не протолкнуться от покупательниц. А вот парней я что-то ни одного не заметила. Наверняка продавщица его запомнила. А может быть, он был там не один? Встретил кого-то, кто впоследствии его похитил, и именно на это намекал? Так или иначе, это следовало проверить.
Я рванула к выходу из Академии, распахнула дверь и… с разбегу впилилась в невидимую преграду. Так сильно, что отлетела на пару шагов. Это ещё что за чёрт? Я поднялась с пола и ещё раз попробовала выйти, на этот раз осторожнее, выставив руку вперёд. Ладонь уперлась во что-то холодное, упругое. За спиной раздался смешок.
– Даже не пытайся. На Академии защитный купол – никто живой не может ни войти, ни выйти. Распоряжение ректора.
Разумно. Если всех запереть, никого не похитят. Но меня это категорически не устраивало. Мне просто необходимо было выяснить, что и как.
Конечно, можно было бы пойти к магистру Рониуру, рассказать о своём маленьком расследовании и попросить его, чтобы он отправился в магазин со мной. Но я вспомнила его холодную улыбку и вежливый ответ, который в целом сводился к тому, что мне не стоит лезть не в своё дело, а всё, что я себе напридумывала – полный бред.
Я поёжилась. Ну уж нет! Второй раз это пережить я не хочу.
Я вернулась в комнату. Рыжик всё ещё спал. Интересно, это он дрыхнет сутками, как и все нормальные коты, или восстанавливает силы после вчерашнего фаершоу? Да какая разница.
Злость и отчаяние переполняли меня.
На глаза попалась мантия. Я схватила её и швырнула на пол. Следом полетела подушка и что-то ещё, что попалось под руку.
– Ты решила прислушаться к моему совету и теперь собираешь вещи? – поинтересовался медведь.
– Нет, – с едва сдерживаемой злостью сказала я. – Мне позарез нужно выйти из Академии, ненадолго. А её накрыли чёртовым защитным куполом. И выбраться просто невозможно. Наверняка эти маги не оставили нигде ни щёлочки.
– Не факт, – сказал вдруг медведь. – Уж щёлочка точно есть…
– Много ты знаешь, – устало бросила я. Манеру плюшевого вредины спорить по поводу и без я знала очень хорошо. Но сейчас настроение для этого было совершенно неподходящее.
– Немного, – согласился медведь. Что-то он стал слишком покладистым. Нету ли тут какого подвоха? – Тюремные камеры в подвале – продолжил он. – Там когда-то держали очень мощных магов – ещё до того, как Академия стала Академией. Они так устроены, что магия там не работает – вообще никакая. А значит, в куполе в этом месте дыра.
Точно! И дознаватель ночью что-то такое говорил.
Теперь я посмотрела на него с интересом.
– Это точно?
Медведь задумался.
– Лет прошло много, но сделано было добротно. Думаю, сейчас про эти камеры просто забыли. Судя по тому, что творится в подвале, вряд ли там что-то переделывали.
Звучало логично, но совершенно бесполезно для меня. Толку от того, что я окажусь в камере, даже если смогу туда пробраться? Магического купола там, допустим, нет – зато есть толстенная стена, и что-то я себе плохо представляю, как смогу её проломить.
– Мне же не в камеру надо попасть, а наружу, – сказала я медведю. Он снова задумался, а потом вдруг заявил:
– Если я расскажу тебе как выбраться, мы убежим?
Я отрицательно помотала головой, а на случай, если он меня не видит, ещё и сказала вслух:
– Нет.
Медведь снова замолчал, но сейчас я уже напряжённо ждала, что он скажет. Неужели и для этой проблемы у него имеется решение? Я почти перестала дышать, боясь спугнуть удачу, и уж точно не собиралась ничего ему говорить, отлично зная: начну уговаривать – и спор затянется надолго, а тут и Эрмилина явится. Я, конечно, хочу её видеть и всё такое, но с медведем при ней уже не поговоришь.
– Существует легенда, – заговорил медведь, когда я уже отчаялась услышать хоть какой-то ответ, – что когда-то в незапамятные времена один узник, очень сильный маг и вообще весьма изворотливый тип, томился в этой темнице. И, конечно же, хотел убежать. Он умудрился подпилить решётки в своей камере почти до конца. Оставалось работы всего ничего.
– И? – заинтересовалась я.
– Не успел. Его отправили на казнь.
– Значит, в одной из камер подпилены решётки? И ты знаешь, в какой? И скажешь мне?
– Если ты пообещаешь хотя бы подумать о том, чтобы уехать. Поверь, Юлия – последствия тёмного ритуала по-настоящему страшные.
– Говори как найти камеру. И, может, не будет никакого ритуала…
Не то чтобы я сама верила в свои слова. Но мне было просто необходимо выбраться наружу.
И медведь объяснил – рассказал дорогу, как пробраться в подвал из здания академии, не делая почетный круг по двору и много других важных мелочей. Ни один урок я еще не пыталась запомнить так внимательно!
Когда я уже собиралась вылететь из комнаты – остановил:
– Третий кирпич в крайнем левом ряду под окном открывается. Надо на него только нажать посильнее. Там есть пилочка.
– Это ещё зачем?
– Я же сказал: он почти закончил работу.
Я вздохнула. Значит, придётся пилить… но сейчас меня это не пугало. Если есть хоть какая-то возможность разузнать, что случилось с Майком, а заодно утереть носы гадкому дознавателю и снисходительному магистру Рониуру – буду пилить.
Глава 34
Раздобыть ключи от подвала оказалось проще, чем я думала.
Я заявилась к кастелянше, связка ключей висела на гвоздике у стола. Я много раз видела, как она её оттуда снимала, да и ключ от подвала приметила. Я спросила как дела, выслушала её жалобы на то, сколько работы приходится делать из-за того, что замок перешёл на осадное положение. Мы недобрым словом вспомнили королевского дознавателя, эта тема оказалась очень благодатной. Нам обеим ой как было что сказать, и я умудрилась тихонечко стащить ключи.
Забраться в подвал тоже было несложно, но потом пришлось немало поплутать по тёмным коридорам, вздрагивая при каждом шорохе и звуке, прежде чем я добралась до отделения с камерами. А вот там я застыла в нерешительности. Что если камеры закрыты и весь мой сложный план полетит в тартарары? Итак, вторая от входа направо…
Я почти наощупь подобралась к двери и потянула её на себя. Дверь нехотя, со скрипом поддалась.
Камера была маленькой, узкой, тесной и настолько низкой, что даже мне хотелось пригнуть голову. Свет, который пробивался в окошко под самым потолком, выхватывал из полумрака темные, словно закопченные кирпичные стены в подтеках, каменный в трещинах пол и небольшой топчан в углу. Не камера, а сундук какой-то. Видимо, специально, чтобы попавший сюда сразу начал каяться во всем, что делал. И что не делал тоже. Но мне это только на руку. Будь потолок повыше, до решетки я бы попросту не дотянулась.
Я шагнула внутрь, аккуратно прикрыла за собой дверь, и проскользнула к окну. Осталось найти кирпич и пилочку. С этим я тоже справилась, хоть и не без труда. На нажатие кирпич не реагировал, мне пришлось хорошенько его пнуть, чтобы он медленно, словно нехотя, пошевелился.
Не буду говорить, что осталось от моих ногтей после того, как я выковыряла чёртов кирпич из ячейки. Пилочка оказалась на месте, а ещё рядом обнаружились медальон и перстень, явно старинные, потемневшие от времени. Они завораживали, притягивали взгляд, почти гипнотизировали. Оставить их там не представлялось возможным, поэтому я быстро цапнула свою находку и сунула в карман: потом разберусь.
Решётка и правда была хорошенечко подпилена. Выглядело это так, словно закончить работу – раз плюнуть, и я с энтузиазмом принялась за дело. Прошёл, наверное, час, пока я поняла, что сделать это не так уж и легко. Я давила на пилочку изо всех сил, елозила по металлической поверхности так, что у меня уже болели руки, плечи, шея, и вообще, кажется, всё болело, а оно не поддавалось. Солнце уже начало садиться, и я была почти в отчаянии. Ещё немного – и меня хватятся, а главное – закроется магазин, и все мои усилия пойдут прахом.
– Ну, давай же! – рявкнула я на решётку и особенно сильно надавила. Послышалось тихое гудение, и она выпала. Только сейчас я могла увидеть, что за годы (или всё-таки столетия?) она успела изрядно поржаветь, и даже эту относительно мягкую ржавчину я пилила так долго. О чём вообще медведь думал, когда посылал меня сюда? Этот тип что, считает, что я Суперженщина? Но ругать медведя было некогда – успею, когда вернусь. Ох я ему и выскажу…
Я ухватилась за каменный подоконник и, цепляясь ногами за выступы в кирпичной кладке, легла на него животом. Еще пара движений, и я буквально вывалилась наружу. Вскочила и огляделась по сторонам. Кругом было непривычно тихо и пусто. Ну конечно: все ведь заперты в Академии. И всё же, идти через двор, пустынный, словно вымерший, было жутковато.
На площади, где находились лавки, было так же пусто, и только сейчас я запоздало подумала: а ведь магазины-то наверняка закрыты! Студенты же заперты, продавать некому. Но не разворачиваться же обратно теперь, когда я почти у цели. Я подошла к потухшей витрине и, почти ни на что не надеясь, просто для очистки совести, толкнула дверь. Она была открыта. Более того – и в самом магазине горел тусклый свет, а продавщица с жутковатым макияжем сидела в углу и листала какую-то старинную книгу. Увидев меня, она спрятала книгу под прилавок и растянула губы в дежурной улыбке.
– Добрый вечер, – проговорила она, а я поёжилась. Сейчас, в полутьме, рот, накрашенный алой помадой, на бледном лице смотрелся как зияющая рана. – Разве вас не заперли?
Да уж, слиться с толпой у меня точно не получится. Потому что никакой толпы нет. Всё моё существо кричало: беги! Беги отсюда сейчас же! Но я заставила его заткнуться. Бояться нечего – это ведь просто игра света. Я должна быть храброй. По крайней мере, ради Майка.
– Меня отпустили, ненадолго. Я тут по делу.
Она улыбнулась ещё шире, и от этого стала выглядеть ещё более жутко.
– Платье? Сумочки? Украшения?
– Нет, я хотела спросить. Несколько дней назад к вам не заходил парень?
– Парень? – продавщица вроде как задумалась. – У нас тут обычно девушки. Парни к нам не ходят.
– Именно. Поэтому вы должны были его запомнить. Высокий такой, тёмненький, симпатичный. Он потом пропал, и я думала… может, пришёл сюда не один, может с кем-то? И вы запомнили?
Женщина испуганно посмотрела на дверь.
– Не здесь же о таком говорить, – сказала она тихо. – Пойдём.
Значит, что-то знает! Может быть, мне удастся выяснить даже больше, чем я рассчитывала. Воодушевлённая этой мыслью, я зашагала туда, куда она указала своим тощим пальцем. Там, за роскошной портьерой, пряталась дверь. Продавщица открыла её ключом, дверь заскрипела.
– А что у вас здесь… – начала спрашивать я, но договорить не успела: в глазах потемнело и я поняла, что куда-то падаю.
– Постарайся вспомнить. Может, он хоть что-то сказал? Это очень, очень важно.
Небольшая пауза. И странный изменившийся голос Сатия:
– Он спрашивал у кого-то, где можно купить украшение – самое дорогое и роскошное.
– И? Что ему сказали?
– Не знаю. Этого я не слышал.
Я вздохнула. Ну что ж – хоть что-то… а Сатий вдруг добавил:
– Но в академгородке только один магазин с тряпками и побрякушками.
Точно! Могла бы и сама догадаться. В первый же день здесь мы с Эрмилиной обошли все лавки. Значит…
А о том, что это значит, следовало подумать.
Как минимум, незадолго до исчезновения Майк мог зайти в этот магазин. Я вспомнила, как туда пришли мы с Эрмилиной. Там было не протолкнуться от покупательниц. А вот парней я что-то ни одного не заметила. Наверняка продавщица его запомнила. А может быть, он был там не один? Встретил кого-то, кто впоследствии его похитил, и именно на это намекал? Так или иначе, это следовало проверить.
Я рванула к выходу из Академии, распахнула дверь и… с разбегу впилилась в невидимую преграду. Так сильно, что отлетела на пару шагов. Это ещё что за чёрт? Я поднялась с пола и ещё раз попробовала выйти, на этот раз осторожнее, выставив руку вперёд. Ладонь уперлась во что-то холодное, упругое. За спиной раздался смешок.
– Даже не пытайся. На Академии защитный купол – никто живой не может ни войти, ни выйти. Распоряжение ректора.
Разумно. Если всех запереть, никого не похитят. Но меня это категорически не устраивало. Мне просто необходимо было выяснить, что и как.
Конечно, можно было бы пойти к магистру Рониуру, рассказать о своём маленьком расследовании и попросить его, чтобы он отправился в магазин со мной. Но я вспомнила его холодную улыбку и вежливый ответ, который в целом сводился к тому, что мне не стоит лезть не в своё дело, а всё, что я себе напридумывала – полный бред.
Я поёжилась. Ну уж нет! Второй раз это пережить я не хочу.
Я вернулась в комнату. Рыжик всё ещё спал. Интересно, это он дрыхнет сутками, как и все нормальные коты, или восстанавливает силы после вчерашнего фаершоу? Да какая разница.
Злость и отчаяние переполняли меня.
На глаза попалась мантия. Я схватила её и швырнула на пол. Следом полетела подушка и что-то ещё, что попалось под руку.
– Ты решила прислушаться к моему совету и теперь собираешь вещи? – поинтересовался медведь.
– Нет, – с едва сдерживаемой злостью сказала я. – Мне позарез нужно выйти из Академии, ненадолго. А её накрыли чёртовым защитным куполом. И выбраться просто невозможно. Наверняка эти маги не оставили нигде ни щёлочки.
– Не факт, – сказал вдруг медведь. – Уж щёлочка точно есть…
– Много ты знаешь, – устало бросила я. Манеру плюшевого вредины спорить по поводу и без я знала очень хорошо. Но сейчас настроение для этого было совершенно неподходящее.
– Немного, – согласился медведь. Что-то он стал слишком покладистым. Нету ли тут какого подвоха? – Тюремные камеры в подвале – продолжил он. – Там когда-то держали очень мощных магов – ещё до того, как Академия стала Академией. Они так устроены, что магия там не работает – вообще никакая. А значит, в куполе в этом месте дыра.
Точно! И дознаватель ночью что-то такое говорил.
Теперь я посмотрела на него с интересом.
– Это точно?
Медведь задумался.
– Лет прошло много, но сделано было добротно. Думаю, сейчас про эти камеры просто забыли. Судя по тому, что творится в подвале, вряд ли там что-то переделывали.
Звучало логично, но совершенно бесполезно для меня. Толку от того, что я окажусь в камере, даже если смогу туда пробраться? Магического купола там, допустим, нет – зато есть толстенная стена, и что-то я себе плохо представляю, как смогу её проломить.
– Мне же не в камеру надо попасть, а наружу, – сказала я медведю. Он снова задумался, а потом вдруг заявил:
– Если я расскажу тебе как выбраться, мы убежим?
Я отрицательно помотала головой, а на случай, если он меня не видит, ещё и сказала вслух:
– Нет.
Медведь снова замолчал, но сейчас я уже напряжённо ждала, что он скажет. Неужели и для этой проблемы у него имеется решение? Я почти перестала дышать, боясь спугнуть удачу, и уж точно не собиралась ничего ему говорить, отлично зная: начну уговаривать – и спор затянется надолго, а тут и Эрмилина явится. Я, конечно, хочу её видеть и всё такое, но с медведем при ней уже не поговоришь.
– Существует легенда, – заговорил медведь, когда я уже отчаялась услышать хоть какой-то ответ, – что когда-то в незапамятные времена один узник, очень сильный маг и вообще весьма изворотливый тип, томился в этой темнице. И, конечно же, хотел убежать. Он умудрился подпилить решётки в своей камере почти до конца. Оставалось работы всего ничего.
– И? – заинтересовалась я.
– Не успел. Его отправили на казнь.
– Значит, в одной из камер подпилены решётки? И ты знаешь, в какой? И скажешь мне?
– Если ты пообещаешь хотя бы подумать о том, чтобы уехать. Поверь, Юлия – последствия тёмного ритуала по-настоящему страшные.
– Говори как найти камеру. И, может, не будет никакого ритуала…
Не то чтобы я сама верила в свои слова. Но мне было просто необходимо выбраться наружу.
И медведь объяснил – рассказал дорогу, как пробраться в подвал из здания академии, не делая почетный круг по двору и много других важных мелочей. Ни один урок я еще не пыталась запомнить так внимательно!
Когда я уже собиралась вылететь из комнаты – остановил:
– Третий кирпич в крайнем левом ряду под окном открывается. Надо на него только нажать посильнее. Там есть пилочка.
– Это ещё зачем?
– Я же сказал: он почти закончил работу.
Я вздохнула. Значит, придётся пилить… но сейчас меня это не пугало. Если есть хоть какая-то возможность разузнать, что случилось с Майком, а заодно утереть носы гадкому дознавателю и снисходительному магистру Рониуру – буду пилить.
Глава 34
Раздобыть ключи от подвала оказалось проще, чем я думала.
Я заявилась к кастелянше, связка ключей висела на гвоздике у стола. Я много раз видела, как она её оттуда снимала, да и ключ от подвала приметила. Я спросила как дела, выслушала её жалобы на то, сколько работы приходится делать из-за того, что замок перешёл на осадное положение. Мы недобрым словом вспомнили королевского дознавателя, эта тема оказалась очень благодатной. Нам обеим ой как было что сказать, и я умудрилась тихонечко стащить ключи.
Забраться в подвал тоже было несложно, но потом пришлось немало поплутать по тёмным коридорам, вздрагивая при каждом шорохе и звуке, прежде чем я добралась до отделения с камерами. А вот там я застыла в нерешительности. Что если камеры закрыты и весь мой сложный план полетит в тартарары? Итак, вторая от входа направо…
Я почти наощупь подобралась к двери и потянула её на себя. Дверь нехотя, со скрипом поддалась.
Камера была маленькой, узкой, тесной и настолько низкой, что даже мне хотелось пригнуть голову. Свет, который пробивался в окошко под самым потолком, выхватывал из полумрака темные, словно закопченные кирпичные стены в подтеках, каменный в трещинах пол и небольшой топчан в углу. Не камера, а сундук какой-то. Видимо, специально, чтобы попавший сюда сразу начал каяться во всем, что делал. И что не делал тоже. Но мне это только на руку. Будь потолок повыше, до решетки я бы попросту не дотянулась.
Я шагнула внутрь, аккуратно прикрыла за собой дверь, и проскользнула к окну. Осталось найти кирпич и пилочку. С этим я тоже справилась, хоть и не без труда. На нажатие кирпич не реагировал, мне пришлось хорошенько его пнуть, чтобы он медленно, словно нехотя, пошевелился.
Не буду говорить, что осталось от моих ногтей после того, как я выковыряла чёртов кирпич из ячейки. Пилочка оказалась на месте, а ещё рядом обнаружились медальон и перстень, явно старинные, потемневшие от времени. Они завораживали, притягивали взгляд, почти гипнотизировали. Оставить их там не представлялось возможным, поэтому я быстро цапнула свою находку и сунула в карман: потом разберусь.
Решётка и правда была хорошенечко подпилена. Выглядело это так, словно закончить работу – раз плюнуть, и я с энтузиазмом принялась за дело. Прошёл, наверное, час, пока я поняла, что сделать это не так уж и легко. Я давила на пилочку изо всех сил, елозила по металлической поверхности так, что у меня уже болели руки, плечи, шея, и вообще, кажется, всё болело, а оно не поддавалось. Солнце уже начало садиться, и я была почти в отчаянии. Ещё немного – и меня хватятся, а главное – закроется магазин, и все мои усилия пойдут прахом.
– Ну, давай же! – рявкнула я на решётку и особенно сильно надавила. Послышалось тихое гудение, и она выпала. Только сейчас я могла увидеть, что за годы (или всё-таки столетия?) она успела изрядно поржаветь, и даже эту относительно мягкую ржавчину я пилила так долго. О чём вообще медведь думал, когда посылал меня сюда? Этот тип что, считает, что я Суперженщина? Но ругать медведя было некогда – успею, когда вернусь. Ох я ему и выскажу…
Я ухватилась за каменный подоконник и, цепляясь ногами за выступы в кирпичной кладке, легла на него животом. Еще пара движений, и я буквально вывалилась наружу. Вскочила и огляделась по сторонам. Кругом было непривычно тихо и пусто. Ну конечно: все ведь заперты в Академии. И всё же, идти через двор, пустынный, словно вымерший, было жутковато.
На площади, где находились лавки, было так же пусто, и только сейчас я запоздало подумала: а ведь магазины-то наверняка закрыты! Студенты же заперты, продавать некому. Но не разворачиваться же обратно теперь, когда я почти у цели. Я подошла к потухшей витрине и, почти ни на что не надеясь, просто для очистки совести, толкнула дверь. Она была открыта. Более того – и в самом магазине горел тусклый свет, а продавщица с жутковатым макияжем сидела в углу и листала какую-то старинную книгу. Увидев меня, она спрятала книгу под прилавок и растянула губы в дежурной улыбке.
– Добрый вечер, – проговорила она, а я поёжилась. Сейчас, в полутьме, рот, накрашенный алой помадой, на бледном лице смотрелся как зияющая рана. – Разве вас не заперли?
Да уж, слиться с толпой у меня точно не получится. Потому что никакой толпы нет. Всё моё существо кричало: беги! Беги отсюда сейчас же! Но я заставила его заткнуться. Бояться нечего – это ведь просто игра света. Я должна быть храброй. По крайней мере, ради Майка.
– Меня отпустили, ненадолго. Я тут по делу.
Она улыбнулась ещё шире, и от этого стала выглядеть ещё более жутко.
– Платье? Сумочки? Украшения?
– Нет, я хотела спросить. Несколько дней назад к вам не заходил парень?
– Парень? – продавщица вроде как задумалась. – У нас тут обычно девушки. Парни к нам не ходят.
– Именно. Поэтому вы должны были его запомнить. Высокий такой, тёмненький, симпатичный. Он потом пропал, и я думала… может, пришёл сюда не один, может с кем-то? И вы запомнили?
Женщина испуганно посмотрела на дверь.
– Не здесь же о таком говорить, – сказала она тихо. – Пойдём.
Значит, что-то знает! Может быть, мне удастся выяснить даже больше, чем я рассчитывала. Воодушевлённая этой мыслью, я зашагала туда, куда она указала своим тощим пальцем. Там, за роскошной портьерой, пряталась дверь. Продавщица открыла её ключом, дверь заскрипела.
– А что у вас здесь… – начала спрашивать я, но договорить не успела: в глазах потемнело и я поняла, что куда-то падаю.