Академия Изгнания

Это заклинание будто обесценило меня как человека, и я решила подыгрывать до конца, за язвительными словами пряча сжигающую боль.

– Прекрати, пожалуйста. – Риган отвернулся, чтобы не видеть моего спектакля.

– Тебе нравится, когда молчат? – поддела его тут же и сама скривилась от разъедающего сердце яда.

Видела, как тяжело поднимаются и опускаются плечи охотника, пока он пытается прийти в себя. Слышала тяжелое дыхание, но не понимала причины столь бурной реакции Ригана.

– Зачем ты говоришь такие вещи? О чем ты думаешь?!

– О том, что после встряски у ректора тебе нужна разгрузка. Разве не за этим ты меня призвал, будто я не темерата, а суккуб?!

Он обернулся и прошил меня хмурым взглядом, в котором плескалось столько скорби, что стало холодно. Я первая отвела глаза. Села на кровати и сцепила дрожащие руки в замок.

Если мое выступление было лишь приступом взбесившейся черной магии, то сейчас он подходил к концу. Тьма быстро отпускала, и взгляд будто прояснялся. Оставались только боль, раздирающая грудь, и обжигающий стыд.

Ненавижу такие моменты. Я будто перестаю быть собой. Не контролирую ни мысли, ни слова. Наружу выходят самые низменные демоны моей души, о которых никогда даже не догадывалась.

Эта новая Аста мне не нравится. Она пугает и противна до тошноты. Но чем больше я боюсь своей темной стороны, тем чаще она захватывает рассудок и прячет в себе прежнюю меня.

– В чем-то ты права. – Риган пересек комнату и опустился за стол, не желая садиться на кровать рядом со мной. – Я действительно призвал тебя из-за сегодняшнего выговора.

Наступила моя очередь таращиться на Ригана, пока он старательно прятал глаза. Бездумно перебирал страницы учебника, глядя сквозь книгу. Я напряглась и чуть ссутулилась.

– Хочешь забрать свои слова обратно? – сразу же вспомнила его геройство в кабинете отца, и сожаление за грубость стало в разы сильнее.

Он прикрыл меня. Не стал говорить, что бродила после бала в запретном для темератов крыле замка. Не выдал драку с Лекси, о которой сама охотница, видимо, не заявила, иначе проблем было бы не избежать. И самое главное – взял мою вину за проступок в кабинете старшей лекарки на себя.

– Нет. Это было мое решение, и я не жду от тебя какой-то платы за него. – Он многозначительно окинул меня взглядом от стоп до растерянного лица. – Любой платы.

От стальных ноток в его голосе по коже вновь поползли липкие мурашки. Невольно расправила юбку, хоть она и прикрывала ноги почти до колена.

– Спасибо, – виновато уронила я. Понимала, что момент выбрала отвратительный, но иначе поступить не могла. – Мне очень жаль, что так вышло с твоим наказанием…

Слова были абсолютно искренние. Я прекрасно знала, как охотникам дороги баллы за практику. Особенно тем, кто в академии не ради поисков респектабельного жениха и не для того, чтобы получить хоть какую-то корочку.

Баллы за последний год – самый мощный трамплин, альтернативы которому на карьерном пути может и не быть. Хорошо покажешь себя в связке – получишь высокую оценку и в первый же год завоюешь престижную должность. Провалишься – займешь место простого исполнителя-боевика.

До обращения я хотела быть следователем. Далеко не все нападения тварей случайны, и именно следователи распутывают самые сложные дела, попутно уничтожая чудовищ. Такие охотники ищут причины атак и тех, из-за кого они произошли. Однако стремилась на труднодостижимое место по одной причине.

Хотела найти истоки Тьмы и искренне надеялась, что следователем у меня будет больше шансов отыскать лекарство. Но теперь, похоже, все надежды пошли прахом.

– Мне тоже очень жаль, что так вышло, – резко отозвался Риган и взъерошил тонкими пальцами короткий ершик волос. – Поэтому ты здесь.

Я подозрительно подобралась, чувствуя, как мышцы завибрировали от напряжения.

– Прости, что пришлось так грубо призвать тебя. Не хотел, чтобы кто-то видел, как входишь в мою комнату вечером.

Грустная улыбка скрывала нарастающую тревогу. Я понятливо кивнула и прикусила язык, чтобы с него не сорвались новые язвительные замечания. Не стоит заикаться о ревнивых подружках. И так ясно, что в этой шутке огромная доля правды.

– Я рассказал отцу о своем штрафе, – признался Риган, а я занервничала еще больше.

Глава семейства Дагеров – известная шишка. Старший в Совете, влиятельный и сильный человек. Что он предпримет, чтобы вытащить сына из неприятной ситуации? Заявится в академию? Устроит разгром ректору?

– И что?

В горле резко пересохло, и голос показался охрипшим.

Вместо ответа Риган коснулся взглядом моей раненой ладони, чуть нахмурился и спросил:

– Как рука?

Я удивленно вскинула брови и картинно перебрала уже абсолютно здоровыми пальцами в воздухе. Изобразила ими веер и подвела итог скромного эксперимента:

– Нормально. Еще в лазарете болеть перестала. Сейчас вообще отлично.

Риган, удовлетворенный таким ответом, загадочно кивнул. Подхватил со стола фолиант, предмет моей бесконечной зависти, и направился ко мне.

– Отец придержал для меня одно задание. – Страницы зашелестели под пальцами Ригана и замерли, когда он нашел нужную. – Оно не для студентов. Было…

Я, одеревенев, таращилась на охотника и глупо хлопала ресницами. Вот это я понимаю – подход. Мне не придется таскаться с Риганом на десятки заданий в день. Мы просто расшибемся в пыль на одном.

Витиеватым почерком на строке заказов было красиво выведено краткое «Глаза онейры». Меня едва не вывернуло наизнанку, но Риган не заметил накатившего на напарницу приступа тошноты и невозмутимо продолжил:


– Я уже договорился с заказчиком, поэтому соперников у нас нет. Однако тянуть не стоит. Крайний срок – утро.

Я, не веря в происходящее, как оглушенная качала головой и не сводила глаз с распахнутого фолианта. Он серьезно? Не шутит?!

– Выступаем ранним утром. За каждый глаз – десять баллов. Если постараемся, можем даже выйти в плюс.

– Или подохнуть прям там, – не сдержала нервное замечание и гневно уперлась взглядом в недоумевающего союзника. – Как ты себе это представляешь? У меня больше нет оружия. Да и вдвоем мы…

– …вполне одолеем онейру, – оборвал охотник и сел рядом. Наши локти соприкоснулись, и меня будто обожгло. Яростью.

Я чуть отодвинулась, чтобы лучше видеть непроницаемое лицо Ригана. Дыхание сбилось, сердце танцевало по ребрам, а кровь лавой бурлила в венах.

– Я достал для тебя ножи, – успокоил напарник и, заметив, что мои черты лица чуть смягчились, заверил: – Абсолютно новые. Без меток светлых заклинаний.

От последних слов меня покоробило. Губы плотно сжались, глаза сузились. Неприятное напоминание.

– Хочешь другое оружие? – неправильно расценил мое огорчение Риган. – Меч? Лук? Арбалет? Булава?

– Ножи подойдут, – метнула холодно и вновь насупилась.

Куда больше амуниции меня интересовал сам заказ. Допустим, ножи у меня есть. Амулет-усилитель всегда со мной. Но как мы победим онейру вдвоем? На нее обычно собирают немалые рейды. А тут еще и нужно постараться добыть как можно больше глаз!

Самоубийство.

– Почему? – выгнул брови Риган, а я не сразу сообразила, что последнее слово приговором произнесла вслух.

– Как ты себе это представляешь? – повторила я. – Ладно бы просто убить онейру, но…

– Мы справимся, – заверил охотник, оборвав мои метания. – Ты ведь знаешь что-нибудь об этом монстре?

– Поверь, я знаю достаточно, чтобы не питать надежд.

Онейры живут, как правило, в подвалах, канализациях и пещерах, где до них не доберутся ни солнечные лучи, ни человек. Хотя с последним диковинные существа вполне могут ужиться, если исключить одну маленькую деталь…

Магия для онейры – деликатес, за который чудовище готово сражаться. Едва учуяв поблизости любые, даже самые слабые чары, онейра открывает глаза – один из мощнейших естественных артефактов, создающий иллюзии.

Жертва видит мираж, что невозможно отличить от реальности. В попытках убежать маг сыплет все новыми заклятиями, но развеять галлюцинации не может. Чудовище прячется за дымкой лживых картинок, подкрадывается к добыче и питается магической энергией, которая заполняет пространство. Очень быстро монстр впадает в исступление и сжирает недогадливого чародея.

От воспоминаний о парах по монстрологии кожа покрылась морозной коркой, а дыхание застыло в горле. Да, убить онейру сложно, а заказ, на который подписался Риган, выполнить вдвоем вообще нереально.

Глаз у онейры – несколько десятков. Но все они закрыты, если тварь спокойна и не получила парой-тройкой заклятий по своей морщинистой морде. Однако даже если успеть метнуть в монстра несколько заклинаний до того, как онейра скроется за завесой иллюзий, в лучшем случае откроется два-три глаза. А нам, чтобы вытащить Ригана из штрафной ямы, нужно как минимум десять!

– И кто из нас будет приманкой? – догадливо спросила я и тяжело сглотнула, когда Риган виновато потупил взор.

Нервный смешок сорвался с искусанных губ, что задрожали в неестественной улыбке. Я спрятала лицо в ладонях и пальцами надавила на веки. Перед закрытыми глазами, будто насмехаясь, тут же заплясали цветные кляксы.

– Чудно, – протянула елейным тоном. – Просто волшебно! А тебе не кажется, что нам лучше поменяться ролями?

На онейру не просто так ходят рейдами. Один человек вручную наносит заклинания-ловушки, чтобы не приманивать монстра следами магии. Еще один участник команды, не попавший под иллюзорные чары, наставляет союзников, что играют роль приманок. Он координирует ослепших в галлюцинациях товарищей, направляет их и подсказывает расположение врага.

Большая часть команды – наживки, чья задача – «нафаршировать» онейру чарами. Ведь чем больше заклинаний попадет в цель, а не в очередного призрачного противника, тем больше глаз раскроет чудовище.

Очень мило, что на такое серьезное дело мы идем вдвоем. И конечно же роль пушечного мяса отведена мне.

– Я думал над тем, чтобы поменяться…

– Но? – подначивала, воинственно скрестив руки на груди.

– Но ты не можешь наносить светлые заклятия, – нехотя напомнил Риган, а мне пришлось смириться с проигранным спором и отведенной ролью наживки.

Однако успокоиться все равно не могла, и когда напарник решительно поднялся с края кровати, рывком усадила его обратно.

– Мы не готовы! – настаивала с нарастающей тревогой. – Мы пропустили тренировку. Я даже не знаю, каким оружием ты дерешься! У нас нет стратегии. Уже почти ночь, мы выбились из сил…

– Кнут, – невпопад вставил Риган, а я удивленно свела брови на переносице. – Мое оружие – это кнут, – спокойно пояснил он.

Я сразу вспомнила, что на редких совместных тренировках видела Ригана, когда он упражнялся с кнутом. Тогда ужасно бесилась из-за шумных ударов и вздохов девчонок…

Но что толку от воспоминаний и теории без практики? На деле мы далеки от слаженного дуэта, и это может стоить нам обоим жизни.

Нет, онейры или другие чудовища не носят в себе Тьму и не способны множить ее в новых душах. Однако монстры не лишены острых когтей и тяжелых лап, а онейра – частых и тонких, как иглы, зубов.

Кажется, впервые за всю жизнь я смотрела на кого-то с мольбой. Я не готова вновь ставить на кон жизнь. Тьма научила ценить ее и хвататься за каждую секунду.

Знаю, я темерата, и мои песочные часы уже перевернуты. Но Риган… Зачем ему эта убийственная затея, обреченная на провал? Зачем этот риск ради будущего, что может даже не наступить, если наша команда проиграет?