Академия Изгнания

– Послушай, – отчеканила деловым тоном, стараясь не смотреть на бывшего охотника, – мне важно знать, есть ли у тебя в академии друзья?

– Друзья? – эхом повторил он, будто слово было незнакомым.

– Кто-то, кто мог бы желать тебя защитить, – разжевала терпеливо и крепче стиснула пальцы, которыми вцепилась в изножье.

От мысли, что бокал мог предназначаться мне, отказалась сразу же. Хоть и хотелось верить, будто это отец тайно пытался помочь мне избежать церемонии, я не могла упускать очевидные факты.

Официант первым делом обратился к Фраю. Подал ему заранее подготовленный бокал. С любимым напитком бывшего охотника!

Однако после отвратного вечера для Фрая последовало терпимое утро, а единственный отпечаток испитого накануне пунша – затянувшаяся эйфория.

Выходит, его не пытались убить или навредить, а хотели лишь вывести из строя. Как раз на время церемонии.

Все складывалось. А единственная часть мозаики, которая пока была для меня тайной, заключалась в том самом доброжелателе, что все еще оставался в тени. Кто приказал официанту поднести Фраю бокал?

Меня не отпускала надежда, что этот кто-то может знать о темератах, церемонии и Тьме больше, чем я. Глупая, пустая, необоснованная вера… Но пока она была, я чувствовала, что все еще живу.

– Хорошенько подумай, Фрай. Кто может дорожить тобой?

Он задумчиво притих, и я немного расслабилась. Даже начала шарить по поясу с прикрепленным кожаным кармашком. В нем должен был ютиться фолиант, но после перевода к темератам меня лишили этого артефакта, а его место, сиротливо опустевшее, заняли чистая бумага и кусочек грифеля.

Я собиралась под диктовку записать список имен. Была готова пройтись по всем его товарищам, немного поговорить. Где-то надавить. Я предвкушала разгадку и трепетала от надежды, что мигом рухнула, едва Фрай снова заговорил:

– Зачем тебе это? Ревнуешь? – Он криво улыбнулся и вновь потянулся ко мне.

– Что? Нет! – всплеснула руками и досадливо уронила голову. – Дело вообще не в этом. Просто назови имена.

Однако все попытки достучаться до Фрая с треском провалились. Он вел себя как мальчишка: ужимисто хихикал, кокетливо улыбался и – о ужас! – строил мне глазки.

– Не обижайся, Аста! – проворковал он, когда, совсем отчаявшись, направилась к выходу. – Я ведь шучу.

– Угу, конечно, – пробурчала себе под нос, едва не скрипнув зубами.

– У меня нет друзей. Кроме тебя.

Я обернулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Опять шутит? Или пытается унять мою обиду, которую сам же и надумал?

Ни на один вопрос не смогла найти ответ на его взволнованном лице. Его взгляд метался, губы превратились в бледную нить. Фрай заметно переживал, но окончательно запутался и не понимал, чего я хочу.

– Я не обижаюсь. Не злюсь. Не ревную. Возможно, кто-то пытался уберечь тебя от церемонии вчера на балу, – пояснила, решив дать своей затее последний шанс. – Я пытаюсь понять, кто это был. Только и всего.

Последние слова прозвучали ровно и спокойно. Однако в моей голове они пульсировали яростным пламенем.

Только и всего? Ну-ну. На кону этого «только и всего» – моя жизнь и еще сотни других.

Фрай вновь нахмурился, размышляя об услышанном. Тонкие пальцы темерата впились в белую простыню, а лоб изрезали напряженные морщинки. Я вновь шагнула вглубь комнаты, надеясь все-таки услышать заветный список. Но парень лишь качнул головой.

– Не знаю, Аста. Правда. Меня зачислили на две луны раньше тебя. Всего пара дней – и мы бы учились вместе.

– К чему ты это? – склонила голову набок и внимательно сощурилась.

– К тому, что у меня за такой короткий срок друзей не появилось. Я одиночка, каким был всегда.

Задумчиво кивнула, а в повисшей тишине мой тяжелый вздох прозвучал совсем уж отчаянно. Действительно, Фрай никогда ни от кого не зависел. У него не было своей компании, он не крутился в группах других ребят и не окружал себя толпами, как это делает Риган. Фрай со всеми приветлив и доброжелателен. Но все это – на расстоянии вытянутой руки. Решишь шагнуть чуть ближе – и рискуешь упереться в глухую стену.

Как раз в такую я билась пару лет назад, когда была во Фрая влюблена. Мы общались, но он никогда не выделял меня среди других, таких же не друзей.

Удивительно, что сейчас он вдруг причислил меня в элитный список близких, в котором, кажется, была единственным участником.

– Почему я? – спросила неожиданно даже для самой себя.

Фрай поднял безупречно черный взгляд к моему лицу, и я не стала отводить глаза. Даже когда ощутила, что начинаю мелко дрожать.

– Потому что я тебя знаю, – хрипло отозвался Фрай, но мне этот ответ не понравился.

Выходит, он не влюбился в меня спустя столько лет. Не заинтересовался, потому что я ему понравилась. А выбрал лишь потому, что в этом лагере обреченных я единственная, кто любил его до обращения.

– Выздоравливай, Фрай, – сказала тихо и выскользнула за дверь, не дожидаясь ответа.





Глава 13





– Наконец-то. Я уж думал, мы получим по шее, – бурчанием встретил меня Риган, едва оказалась в коридоре.

– И с чего вдруг мы бы получили? – постаралась, чтобы голос звучал невозмутимо, но беспокойные руки все равно выдавали волнение с головой.

Я теребила рукава форменного платья, дергала амулет, пропускала под кончиками пальцев холодные звенья тонкой цепочки. Мы с Риганом избегали смотреть друг на друга, все еще испытывая неловкость за ситуацию, случившуюся в палате Фрая. Недоразумение, но оно изрядно пошатнуло спокойствие обоих.

– С того, что ходим, где не надо. В лазарете переполох. – Риган двинулся вдоль коридора и продолжил пояснять на ходу. Чтобы слышать, что говорит охотник, пришлось следовать за ним в сторону выхода из лекарского крыла. – Ты не единственная, кто набедокурил на тренировке.

Я молчаливо закатила глаза, но встревать не стала. Быстрым шагом мчалась за Риганом, пока он говорил:

– Преподаватель на занятие так и не вернулся, и какие-то ребята умудрились опрокинуть стойку с оружием. Говорят, кого-то нехило завалило железками.

– Да уж, – покачала головой и состроила недовольную мину. Однако оценить мою гримасу возмущения было некому. Риган на меня по-прежнему старался не смотреть. – А мы-то тут при чем? Стойку опрокинули они, а по шее – нам?

Риган притормозил, пропуская строй бегущих медичек. В корзинках они тащили целую гору лекарственных зелий.

– Главная сестра несколько раз проходила по коридору, – тихо пояснил Риган. – Я боялся, она заподозрит, что не просто так подпираю стены в лазарете.

– Но? – уловила что-то в его интонации и подтолкнула к продолжению, вопросительно изогнув бровь.

– Но она мне ничего не сказала. В последний раз так вообще вышла из своего кабинета и чуть ли не бегом растворилась в коридорах. Нам просто повезло, еще чуть-чуть и…

Идея вспыхнула неудержимым пожаром, а под кожей поползло нетерпение. Мышцы от напряжения обратились в тугие пружины. Я резко развернулась на пятках и ринулась обратно вглубь лазарета.

– Аста! Стой! Куда ты?

Риган не сразу сообразил, что происходит, а потому ему пришлось догонять меня, попутно пытаясь не натолкнуться на кого-то из персонала лазарета.

– Да остановись же ты! – уже громче и настойчивее попросил он, и я впервые за все короткое время нашей связки почувствовала, что хожу по грани.

Еще немного – и он накинет на меня парализующие чары.

Боясь оказаться под воздействием неприятного заклятия, я замедлила шаг и свернула в безлюдный коридор. Кивком подозвала Ригана к себе, и он нерешительно подчинился.

– Мне нужно попасть в кабинет главной сестры, – не стала ждать вопроса и заявила сразу в лоб.

Риган ошарашенно заморгал, глядя на меня с недоверием. Я видела, как он переваривает услышанное и как все сильнее хмурит брови. Он смотрел строго, готовясь вот-вот приказать выкинуть из головы дурную затею.

Но я опять опередила его, сказав:

– Это важно. Там должны быть истории пациентов, назначения… Мы можем узнать, что случилось с Фраем и чем его отравили.

Риган моего энтузиазма не разделял. Глядел на меня, чуть прищурившись и скрестив руки на груди, а в сером взгляде опять сгустились грозовые тучи.

Я прикусила губу и уронила взор. Кажется, он мне больше не верит. А все из-за той глупой сцены в палате Фрая. Наверняка Риган решил, будто я ходила к темерату на свидание, а поиск ответов был лишь предлогом.

– Пожалуйста, – выдохнула, глядя в пол. – Это моя последняя просьба.

Послышался протяжный вздох, а потом Риган устало пробормотал:

– Сомневаюсь.

Повисло тяжелое молчание, которое разбавляли далекие голоса лекарок и собственный пульс, что частой дробью бился в висках.

– Идем, – вдруг бросил Риган и зашагал впереди меня. Но не к выходу из лазарета, а обратно в коридоры, откуда мы не так давно собирались уйти.

Я часто заморгала, не веря глазам. Риган же остановился, спрятав ладони в карманы темной форменной куртки, и обернулся.

– Идешь? – коротко спросил он.

Усилием воли сбросила оцепенение, бодро закивала и почти бегом ринулась за ним. Мы быстро миновали бледные безликие ходы лазарета, что из-за переполоха в приемных покоях резко опустели, и оказались у двери кабинета.

Пока я воровато озиралась по сторонам, Риган осторожно повернул ручку… и дверь легко подалась.

– Посторожишь? – неуверенно уточнила я, а Риган твердо качнул головой.

– Нет уж. Прошлого раза с головой хватило. Я с тобой.

Хоть он ничего такого и не сказал, от его слов я вновь залилась краской стыда. Однако смешанные чувства не заглушили голос рассудка, что приказал шагнуть внутрь комнаты, а не мяться у порога.

– Ты все не так понял, – избито оправдалась, когда мы оказались внутри кабинета.