Академия Изгнания

– Понимаю, – дрогнувшим голосом отозвалась я и уронила лицо в ладони.

Меньше всего хотелось плакать на глазах у Ригана. Да вообще хоть у кого!

А слезы так и просились хлынуть из глаз. Почерневших, омерзительных глаз… Их щипало и жгло от непролитой тоски, но я до боли прикусила губу, заставляя себя хотя бы внешне сдержать шквал эмоций.

Поверить не могу. Чары, что раньше накладывала против монстров и чудовищ, теперь срабатывали против меня самой… Собственная магия считала меня отродьем Тьмы.

– Где Лекси? – уронила дрогнувшим голосом, лишь бы отвлечься от убивающих мыслей.

– Без понятия. Может, тоже где-то в лазарете. А может, ей хватило простейших чар заживления.

После слов Ригана повисла тяжелая, густая тишина, что навалилась на плечи, мешая дышать. Я скрючилась еще сильнее, обхватила себя руками. Незаданный вопрос звенел в воздухе, а ответ уже жалил губы.

– Я не смогла сдержаться, – выдохнула и крепче стиснула себя в оковы рук. – Меня просто накрыло такой злобой, что не могла ей противиться. Словно… это вовсе и не я напала на Лекси.

Риган молчал, давая мне высказаться. Его понурый взгляд не выражал ни сожаления, ни прощения, которое почему-то так жаждала найти. Он просто кивнул и откинулся на спинку кресла.

– Тебе нужно больше заниматься, если не хочешь в скором времени…

На полуслове Риган прикусил язык, но я и без того прекрасно поняла, что он хотел сказать. Очередные наставления Дагера больше не злили, хоть и было ясно – говорит он это не ради меня. И сидит со мной в лазарете тоже не ради меня. А потому что так обязывают правила – быть рядом со своим темератом, когда он ходит по грани. Ведь именно связанный охотник должен уничтожить союзника, если тот обратится в инфекта.

Или лучше сказать – «когда»?

В любом случае ответственность за меня теперь несет не академия, а Риган. Убийство монстра, которым стану, – его обязанность и последний шанс за мой счет срубить побольше желанных очков…

– Занятия не помогут, – тихо пробурчала замогильным голосом, но Риган все равно услышал мои причитания.

– Лучше не противься помощи, а прими ее. Ты ничего не теряешь.

– Теряю, – сквозь слезы, застывшие в глазах, глянула на парня и поджала дрожащие губы. – Я теряю время.

Риган выдержал мой взгляд, и мне показалось, будто что-то внутри охотника треснуло после моих слов. Надломилось совсем чуть-чуть, пошатнув его веру.

– Хочешь сказать, преподаватели ошибаются? Академия живет по мертвым законам? Зачем тогда эта система, которой идет уже десятый год?

– Потому что так удобно, – снисходительно пояснила я и грустно улыбнулась. – Неужели ты не видишь, что никто не ищет выхода? Академия – просто госпиталь, куда со всей Империи свозят оскверненных, чтобы они под чутким присмотром дожидались неминуемой гибели. Нас загоняют в ловушку, чтобы удобно прихлопнуть. Чтобы охотникам было на ком тренироваться. Все просто устали бороться и теперь, сложа руки, ждут чуда. Но чудо не случится, понимаешь? Темераты продолжают обращаться и погибать. Те, кого не смогли выловить, прячутся в подвалах и лесах, чтобы в итоге все равно покориться Тьме и стать ее источником для новых невинных душ. Это замкнутый круг, который расширяется с каждым годом. Но те, кого он пока не коснулся, почему-то твердо уверены – этого никогда не произойдет. Я тоже когда-то была такой же, а теперь долблюсь в глухие стены, пытаясь найти дверь.

Риган ошарашенно молчал. С каждым моим словом его лицо становилось мрачнее, а взгляд заволокли тяжелые свинцовые тучи. Он внимательно выслушал мою тираду, которую выпалила на одном дыхании.

Эти мысли давно не давали мне покоя. Точили днем, не отпускали по ночам, пока долго ворочалась перед сном. Когда я облекла свою боль в слова и поняла, что меня услышали, стало немного легче. Однако я совсем не ожидала, что в конце моей пламенной речи Риган скажет:

– Хорошо. И что ты предлагаешь делать?



В общей палате Фрая не оказалось, и мы с Риганом двинулись по индивидуальным боксам. По очереди открывали двери, заглядывали внутрь и с каменными лицами захлопывали обратно. Тревога за старого друга гремела в черепе с каждым шагом все громче. Только в конце тусклого коридора, когда мне уже начало казаться, что Фрая в лазарете и нет вовсе, Риган вдруг объявил:

– Он тут.

Я будто забыла, как дышать, и воздух застыл в онемевших легких. Меня окатило волной страха, смешанного с предвкушением. Пол поплыл под ногами, подталкивая к двери, за которой ждал Фрай. Я успела увидеть его бледное, но просиявшее улыбкой лицо. Была готова улыбнуться в ответ, но из странной эйфории вырвал звук шагов Ригана за спиной.

– Что? – Короткие медные пряди, вновь упавшие на высокий лоб, задрожали, когда Риган вопросительно качнул головой.

Он смотрел на меня сверху вниз, и лицо его медленно вытягивалось, пока выталкивала охотника за дверь.

– Эй, Аста! Ты чего творишь? – под слабый и хриплый смех Фрая возмутился Риган. Я же бодро вытеснила напарника в коридор и бросила напоследок:

– Сторожи, чтоб никто не пришел.

– А если…

– Дашь предупредительный сигнал!

– И какой же?!

Дверь с хлопком захлопнулась, едва не прищелкнув чуть вздернутый нос охотника. Последним, что увидела при этом, была гроза в глазах парня.

Я ожидала, что он снова ворвется в палату и отчитает за странное поведение, или, того хуже, накажет каким-нибудь мерзким заклятием. Однако за дверью повисла тишина, никто не пытался вломиться в бокс, а единственным звуком в палате был смех Фрая.

– Ну ты даешь! – Темерат приподнялся в кровати и сел, облокотившись на подушки. – За что ты так с Дагером?

– Мы с ним связаны. Так что око за око, – отмахнулась, хотя понимала, что не права.

Риган пока что ни разу не превысил своих полномочий надо мной. К тому же пошел на уступки и поддержал просьбу поговорить со старым товарищем. Разумеется, пришлось рассказать охотнику о подозрениях, что в напитках на балу было что-то подмешано, и Фраю не повезло угоститься из ядовитой чаши. Однако я утаила догадки о тайных доброжелателях и возможной попытке сорвать церемонию связи.


Охотник так и остался в недоумении: почему ворочу нос от занятий, которые якобы должны стать моим лекарством, но со всей прытью рвусь в мутное и, возможно, пустое расследование. Как случившееся с Фраем может быть связано с поиском исцеления?

Я и сама пока не до конца понимала, за чем гонюсь. Одно знала точно: мне нужно противоядие. И как можно скорее. Но где его найти?

У меня имелось не так много: воспоминания из поместья Линетти, где произошло роковое нападение, «разбитое» заклинание крови и единственный из всех случай столкновения с чистой Тьмой.

Все.

Этого катастрофически мало, если планируешь в кратчайшие сроки разгадать загадку девятилетней давности и спасти свою жизнь. Тем более пока что я сделала все возможное: обшарила доступную библиотеку от плинтуса до потолка, поговорила с темератами и попыталась улизнуть от связки.

Прахом пошло все.

И, по-хорошему, стоило бы явиться в бокс к Фраю, только чтобы закончить начатое – поговорить о его обращении. Но то ли я уперлась в тупик и не знала, что делать дальше, то ли мне действительно показался подозрительным и важным инцидент на балу… Но я решилась ввязать в общее полотно своих проблем еще и эту нить.

– Поболтаем? – мягко улыбнулась и подошла к измятой постели.

Вместо ответа Фрай поймал мою ладонь и сжал в прохладных пальцах. Несмотря на недуг, ему удалось настойчиво притянуть меня ближе к краю кровати.

– Садись, – пригласил он, когда улыбка сползла с моего лица и сменилась смущением. – Не бойся, я не кусаюсь. Пока что.

Он снова засмеялся, прикусив губу, а мне стало не по себе. Тоскливо и больно.

– Отвратительная шутка, – качнула головой, но все же села на кровать поверх плотного одеяла, которым до пояса укрывался темерат.

– Да ладно. – Левый уголок губ бывшего охотника чуть приподнялся. – Пока я над этим смеюсь, мне легче. Без юмора, боюсь, сойду с ума.

Мои брови коротко дернулись в удивлении, но ничего ответить не успела. Фрай снова сжал мою ладонь в своей, и на этот раз деться от его касаний было некуда.

– Я так рад, что ты заглянула! – с чувством бросил он, и я окончательно стушевалась.

– Вообще-то я зашла поговорить. Ну, знаешь, задать пару вопросов…

Он не сводил с меня глаз. Раньше от такого неожиданно пылкого взгляда я бы растеклась блаженной лужицей, но сейчас это леденило душу и, что важнее, стопорило дело.

– Я весь во внимании, – снова эта улыбка.

Если бы не знала Фрая, решила бы, что издевается. Но сейчас вариант оставался только один.

– Ты пьян, да? – выдавила, а в голосе против воли скользнула обида.

– Ни капли. Дыхнуть?

– Не надо, – попросила почти строго, но сделать ничего не успела.

Фрай легко притянул меня за руку, которую все еще держал своей. Я чуть вскрикнула от внезапности и страха рухнуть на лежащего в койке темерата, но тот поймал меня за плечо, когда между нашими лицами расстояния практически не осталось.

– Я абсолютно трезв. – Его дыхание защекотало мои губы, а от близости стало жарко.

Фрай был одет в легкую белую сорочку, но ее пуговицы оказались расстегнуты до середины груди. Я не опускала взгляда от лица бывшего охотника, но все равно краем глаза видела, как под одеждой вздымается сильная мужская грудь.

Щелчок двери прозвучал в удушающей тишине громом, а от голоса Ригана я подпрыгнула на месте и чуть не отлетела к противоположной стене палаты.

– Ты там скоро? – начал напарник, но тут же, будто подавившись воздухом, умолк.

Очень медленно, избегая смотреть на Фрая, я обернулась. Коротко взглянула на Ригана, чтобы увидеть округлившиеся глаза и зардевшееся лицо, и снова стыдливо уронила взор.

– Скоро, – отозвалась чужим голосом и услышала, как снова закрылась дверь.

Отчего-то хотелось рычать и рвать на себе волосы. Я порывисто встала и отошла за изножье кровати.

– Так на чем я остановилась? – затараторила со сбившимся дыханием.

– Могу напомнить, – улыбнулся Фрай и начал пододвигаться ко мне.

– Не надо! – чуть не взвизгнула и отпрыгнула в сторону двери.

Мой резкий тон отрезвил темерата. Улыбка растворилась, темные брови сошлись на переносице, а каскад густых ресниц прикрыл затуманившиеся глаза, в которых плескалась мгла.

Мне стало немного совестно, а потом – обидно. Не было сомнений, что кто-то сказал Фраю, как сохла по нему, пока тот еще учился в академии. В голове зароились нестройные мысли, сменяя одна другую.

Неужели Фрай, как и Эйлин, ищет последней любви? Но не чистой и невинной, а хоть какой-нибудь. Ведь, если подумать, я для него – самый доступный вариант. Только с истекшим сроком годности, потому что чувства к Фраю угасли больше года назад, а сейчас и вовсе сменились страхом.

Он действительно пугал меня.