Академия Буря
Часть 52 из 85 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
* * *
В итоге в библиотеке они обе стали старательно вытирать пыль.
Кажется, инициатива была избыточной: судя по толстому белому слою везде и всюду, сам Стэн такими вещами испокон веку не заморачивался. Ну да ладно, доброе дело лишним не бывает.
Тисса, елозя тряпочкой по пыльным изгибам и странным иероглифам шестиугольной древней колонны, начала рассказ.
Рассказ Тиссы де Винтервилль
Тисса обожала читать проповеди. С детства.
Ей нравилось в этом процессе все: и долгая подготовка (подбор священных текстов, их анализ, интерпретация); и само выступление (стоишь на кафедре в великолепном храме, играешь, как актриса); и результат – чья-то чуть изменившаяся душа, чья-то новая мысль…
Вдохновляющее сочетание работы ума и благого эффекта.
К тому же у Тиссы неплохо получалось. Нет, без шуток – получалось отлично.
От пресловутого папочки-архиепископа Тис унаследовала не только взбалмошный характер, но и умение мгновенно преображаться, оказавшись на кафедре. В час проповеди Тисса Обыкновенная исчезала, уступая место Тиссе-Гласу-Хранителей. Это было сродни магии: швеи зависали над веретенами и кололи пальцы, если Тисса на них упражнялась. Кухарки лили мимо супниц. Горничные мочалили ванну вместо спинки де Винтервилль.
По сути, все талантливые проповедники и были колдунами, врожденными специалистами по ментальной магии. Но они не грубо влезали в нейронные связи паствы (как принято у эльфов, например), а заставляли тех захотеть измениться…
Когда Тисса читала, это чувствовалось настоящим предназначением. Приносило радость ей и окружающим. Ее голос обретал будто новое измерение – как и душа.
Одна проблема – женщина не может быть проповедником. Это бесило. Летом Тиссе надоело мириться с клеткой, в которой она оказалась. Она перешла к решительным действиям.
Девушка стала надевать одежду Фрэнсиса, тихонько воруя ее из гардеробной, клеить усы, прятать волосы под шляпу. Прыскалась парфюмом брата. Предусмотрительно насылала на себя Иллюзию Чуллочека – заклятие, слегка искажающее черты лица. И в таком виде дважды в неделю выбиралась в Сад Жаворонков в Минакоре. Там было такое место – Уголок Ораторов, где каждый желающий мог вскарабкаться на каменную глыбу и толкнуть речь о чем-нибудь пристойном.
О непристойном тоже можно, но недолго: неподалеку всегда дежурили жандармы, готовые упечь за решетку неподходящих болтунов. Но к Тиссе у них претензий не возникало.
Юная Винтервилль говорила на удивление безопасные и в то же время красивые, трогающие душу вещи. С каждым разом к ней приходило все больше людей. Они даже стали приносить раскладные стулья и рассаживались заранее, выучив привычный час ее концертов. Тисса была совершенно счастлива: после проповедей молча удалялась, не вступая ни с кем в диалог, и лишь мысленно ликовала: «Ура!»
В коробку Уголка Ораторов ей кидали очень много денег – Тисса в них не нуждалась, но традиция есть традиция: она забирала монеты и потом оставляла в королевской капелле – подаяния, ну.
Как-то раз среди ее слушателей затесался настоящий священник. После проповеди он, как клещ, вцепился Тиссе в рукав:
– А у вас есть медальон Церковного Братства?
У Тиссы, конечно же, его не было.
Тогда святой отец начал обвинять ее в присвоении денег, в мошенничестве. Тисса предложила ему самому забрать коробку с подаяниями и отнести в ту церковь, которую он считает верной. Это вызвало у священника еще больше подозрений, он начал допытываться, приставать с расспросами… Ох, ненужное это было внимание!
Вдруг пришел другой человек и вступился за Тиссу. Сказал, что все у Тиссы есть, экзамены она сдала и уже сегодня получит Медальон Проповедника. Он показал приставучему старику церковный значок – мужчина оказался из столичного епископата.
Возмущавшийся ушел, а спаситель Тиссы – его лицо скрывал глубокий капюшон – сказал, что она читает просто великолепно. И, конечно, ей нельзя хоронить свой талант, свой голос. Сад Жаворонка – это хорошо, но лучше попробовать себя у более взыскательной публики.
Не хочет ли Тисса выступить сегодня вечером в одном закрытом клубе истинных ценителей? Ее спаситель будет очень благодарен – как раз подарит в ответ Значок Проповедника. Чтобы ей потом не мешали в саду. Хотя, может, ей понравится просвещать и сливки столичного общества, м?..
Тисса помялась, но согласилась.
– На какую тему должна быть проповедь? – только и спросила она.
– Сегодня я дам вам текст. Посмотрим, как вы прочитаете уже готовую. Ведь главное – подача, голос, – сказал спаситель.
Он накорябал ей бумажку с адресом и распрощался.
Тисса весь день провела как на иголках. Ей было страшно, но в то же время… Ведь, судя по значку, этот человек из лона церкви. Едва ли он обманщик? Но в то же время – странно.
Перед выходом девушка повесила на себя маг-маячок – метку Чондра, закрепив ее начало у кровати Фрэнсиса. Накорябала записку с адресом и кратким описанием ситуации и оставила ее в комнате близнеца. Фрэнсиса не было в Минакоре, он уехал за город на весь день с однокурсниками. Тисса верила, что при удачном стечении обстоятельств она вернется до его приезда: заберет листок, деактивирует метку. Ну а если ее похитят или что-то такое – прекрасно, у Фрэнсиса есть адрес и начало магической нити, ведущей к сестре, которую близняшка попросила вручить гвардейцам: «Если не вернусь до полуночи – пусть отправляются на поиски!»
Тисса еще пару раз пшикнулась парфюмом брата, покрутилась перед зеркалом, одобрительно протянула:
– Мужи-и-ик! – и пошла.
Когда она прибыла в указанный клуб, спаситель из парка поднес ей старинную книгу.
– Будешь читать отсюда, – сказал он.
– Что это? – не поняла Винтервилль.
Потрепанный кожаный корешок, древние бурые страницы, буквы, написанные от руки… И текст – обращение «на Ты», как в индивидуальных молитвах, посвященных хранителям. Но Тисса не знала такой молитвы.
– Мы хотим укрепить веру нашей паствы, – сказал спаситель и, приоткрыв кулису, показал ей зал, заполненный хорошо одетыми людьми за столиками. Они ужинали. На высокой сцене клуба суетилось несколько человек в рясах, рисующих прямо на полу. Тисса попыталась приглядеться – что именно? – но спаситель задернул штору, не дав ей это сделать.
– Я не понимаю, как это может их укрепить, – воспротивилась Винтервилль. – К кому это обращение?
Человек пожевал губами.
– К ангелу, – сказал он.
* * *
…Тисса аж подавилась. Тотчас захлопнула книгу, всучила ее мужчине, буквально впечатав в грудь, развернулась и пошла к выходу.
Конечно, на материке Лайонассы были ангелы. Степные ангелы – нормальная раса, наравне с другими, разве что крылатая непомерно.
Но в сказках иногда упоминали иных пернатых: эфемерных существ, эдаких элементалей света, которые так последовательно возникали в фольклоре разных стран и эпох, что невольно задумаешься – может, кто-то видел их на самом деле? Многие толкователи полагали, что ангелы должны быть добры, что они – помощники богов и поэтому изредка приходят, приносят простым людям вести от хранителей. И помощь. А если тебе очень плохо, ты можешь призвать ангела сам, с помощью книг призыва, вполне реальных, но запрещенных церковью.
Но когда об ангелах спрашивали жителей Шэрхенмисты (народ, сохранившийся со времен Срединного государства, где люди жили вместе с богами, а потому лучше осведомленный), те отрицали существование ангелов.
«Как и пустошные демоны – это всего лишь герои сказок. У наших богов точно нет никаких крылатых помощников, и не было никогда, уж поверьте. Если они где-то и существуют, то они однозначно не связаны с хранителями – просто жители иных миров. Не валите все в одну кучу».
«Не впадайте в ересь», – слегка иначе комментировали ситуацию служители церкви. Тисса и не впадала, и не хотела впадать. Поэтому решила поскорее уйти из клуба. Но не смогла: спаситель неожиданно грубо схватил ее за руку и притянул обратно.
– Ты призовешь нам ангела, малыш. Точно призовешь, – угрожающе пророкотал он. И Тисса, оценив его хватку, а также расстояние до выхода, после паузы покорно сказала:
– Хорошо.
Решив для себя, что напутает в книге пару строк. Никого она не призовет, только время потянет, начиная текст снова и снова. А там, может, и гвардия подоспеет, посланная братом.
В назначенный час Тисса вышла на сцену и начала читать. Вокруг нее продолжали суетиться люди в рясах, рисующие пентаграмму. Она про себя назвала их «монахами». Спаситель присоединился к ним. Текст из книги оказался великолепен… Так хорош, что Винтервилль чуть не забылась и не прочитала его своим особым голосом. Спохватилась, только когда почувствовала, как странно звенит и насыщается энергией воздух вокруг.
Тис закашлялась. Мужчина, стороживший угол пентаграммы, свирепо уставился на нее.
– Извините… – пробормотала Тис под легкие покровительственные смешки из зала. И начала сначала.
Так повторилось два раза. На третий спаситель объявил перерыв, увел ее за кулисы и недвусмысленно приставил нож к горлу.
– Еще раз ошибешься – сдохнешь прямо тут, ясно? – сказал он.
– Я просто плохо читаю… – заблеяла она. – В Саду Жаворонка мне повезло, а сейчас я волнуюсь, вот и не получается…
– Все у тебя получается! Хватит врать мне, девчонка! – рявкнул мужчина.
И, увидев, как обомлела Тисса – ее гендер раскрыли?.. – неприятно расхохотался:
– Ты – Тисса де Винтервилль, дочь Ноа де Винтервилля, думаешь, я не знаю? Одежда твоего брата, мужской парфюм и слабая иллюзия – это хорошо, но мозги – еще лучше. Воспользуйся ими сейчас и поверь: ты не хочешь проблем для себя и своей семьи. Так что ты выйдешь на сцену и прочитаешь эту главу идеально, ясно тебе? Асеринской церкви давно нужна встряска, обновление: живой ангел, новый архиепископ, женщина-проповедник. Либо ты поможешь устроить все это, внеся свою лепту в общий успех и – внимание! – заодно осуществив свое желание, либо…
Он не договорил, прижав нож чуть сильнее и замолчав так угрожающе, что Тис поняла – там подразумевается нечто действительно плохое.
Она вновь начала читать текст…
Внутри клокотала ярость. И ненависть. Преимущественно к себе. На сей раз спаситель не отходил – пентаграмма была готова, и он стоял за спиной у Тиссы, как бы ободряя ее, а на деле – утыкаясь кинжалом в бок.
«Ладно, – сглотнула Тисса. – Ладно. А знаете что? Я попробую. Попробую его призвать. Из другого мира, или пространства, или откуда он там приходит. В конце концов, мне тоже интересно, способна ли я на такое».
И, позволив голосу набрать необходимую мощь, а сердцу – чувствовать, она вложила в слова всю свою веру.
– Так приди и покажи нам мощь твою, Ты, к кому тянутся наши души и на кого мы так похожи в иные моменты, Ты, глядя в кого, как в зеркало, мы ощутим нашу силу, – властно договорила Тисса.
И тотчас книга рассыпалась в ее руках белым пеплом.
Воздух в пентаграмме зарябил, как над горячим костром. Люди в зале затаили дыхание над бокалами с цветными коктейлями и соломинками, кто-то захлопал. Тисса сощурилась на клубок золотого свечения, проступающий в центре рисунка.
Неужели у нее… получилось?
В центре звезды появились очертания огромного, великолепного существа: ростом выше человека, укутанный золотыми крыльями, с длинными пальцами рук и ног, с острыми когтями, с кожей, будто вылитой из металла, с лицом древнетилирийской статуи, похожим на маску, с пылающими глазами без ресниц и бровей… Как будто набирая плоти, существо шумно задышало, зашевелилось, оглядывая зал. Узкие линии пентаграммы не позволяли ему расправить крылья.
Люди зааплодировали, засвистели, повскакивали из-за столов, скандируя что-то ликующее… Рисовальщики пентаграммы бахнулись на колени, а спаситель сделал жадный шаг вбок, чтобы лучше рассмотреть происходящее.
В итоге в библиотеке они обе стали старательно вытирать пыль.
Кажется, инициатива была избыточной: судя по толстому белому слою везде и всюду, сам Стэн такими вещами испокон веку не заморачивался. Ну да ладно, доброе дело лишним не бывает.
Тисса, елозя тряпочкой по пыльным изгибам и странным иероглифам шестиугольной древней колонны, начала рассказ.
Рассказ Тиссы де Винтервилль
Тисса обожала читать проповеди. С детства.
Ей нравилось в этом процессе все: и долгая подготовка (подбор священных текстов, их анализ, интерпретация); и само выступление (стоишь на кафедре в великолепном храме, играешь, как актриса); и результат – чья-то чуть изменившаяся душа, чья-то новая мысль…
Вдохновляющее сочетание работы ума и благого эффекта.
К тому же у Тиссы неплохо получалось. Нет, без шуток – получалось отлично.
От пресловутого папочки-архиепископа Тис унаследовала не только взбалмошный характер, но и умение мгновенно преображаться, оказавшись на кафедре. В час проповеди Тисса Обыкновенная исчезала, уступая место Тиссе-Гласу-Хранителей. Это было сродни магии: швеи зависали над веретенами и кололи пальцы, если Тисса на них упражнялась. Кухарки лили мимо супниц. Горничные мочалили ванну вместо спинки де Винтервилль.
По сути, все талантливые проповедники и были колдунами, врожденными специалистами по ментальной магии. Но они не грубо влезали в нейронные связи паствы (как принято у эльфов, например), а заставляли тех захотеть измениться…
Когда Тисса читала, это чувствовалось настоящим предназначением. Приносило радость ей и окружающим. Ее голос обретал будто новое измерение – как и душа.
Одна проблема – женщина не может быть проповедником. Это бесило. Летом Тиссе надоело мириться с клеткой, в которой она оказалась. Она перешла к решительным действиям.
Девушка стала надевать одежду Фрэнсиса, тихонько воруя ее из гардеробной, клеить усы, прятать волосы под шляпу. Прыскалась парфюмом брата. Предусмотрительно насылала на себя Иллюзию Чуллочека – заклятие, слегка искажающее черты лица. И в таком виде дважды в неделю выбиралась в Сад Жаворонков в Минакоре. Там было такое место – Уголок Ораторов, где каждый желающий мог вскарабкаться на каменную глыбу и толкнуть речь о чем-нибудь пристойном.
О непристойном тоже можно, но недолго: неподалеку всегда дежурили жандармы, готовые упечь за решетку неподходящих болтунов. Но к Тиссе у них претензий не возникало.
Юная Винтервилль говорила на удивление безопасные и в то же время красивые, трогающие душу вещи. С каждым разом к ней приходило все больше людей. Они даже стали приносить раскладные стулья и рассаживались заранее, выучив привычный час ее концертов. Тисса была совершенно счастлива: после проповедей молча удалялась, не вступая ни с кем в диалог, и лишь мысленно ликовала: «Ура!»
В коробку Уголка Ораторов ей кидали очень много денег – Тисса в них не нуждалась, но традиция есть традиция: она забирала монеты и потом оставляла в королевской капелле – подаяния, ну.
Как-то раз среди ее слушателей затесался настоящий священник. После проповеди он, как клещ, вцепился Тиссе в рукав:
– А у вас есть медальон Церковного Братства?
У Тиссы, конечно же, его не было.
Тогда святой отец начал обвинять ее в присвоении денег, в мошенничестве. Тисса предложила ему самому забрать коробку с подаяниями и отнести в ту церковь, которую он считает верной. Это вызвало у священника еще больше подозрений, он начал допытываться, приставать с расспросами… Ох, ненужное это было внимание!
Вдруг пришел другой человек и вступился за Тиссу. Сказал, что все у Тиссы есть, экзамены она сдала и уже сегодня получит Медальон Проповедника. Он показал приставучему старику церковный значок – мужчина оказался из столичного епископата.
Возмущавшийся ушел, а спаситель Тиссы – его лицо скрывал глубокий капюшон – сказал, что она читает просто великолепно. И, конечно, ей нельзя хоронить свой талант, свой голос. Сад Жаворонка – это хорошо, но лучше попробовать себя у более взыскательной публики.
Не хочет ли Тисса выступить сегодня вечером в одном закрытом клубе истинных ценителей? Ее спаситель будет очень благодарен – как раз подарит в ответ Значок Проповедника. Чтобы ей потом не мешали в саду. Хотя, может, ей понравится просвещать и сливки столичного общества, м?..
Тисса помялась, но согласилась.
– На какую тему должна быть проповедь? – только и спросила она.
– Сегодня я дам вам текст. Посмотрим, как вы прочитаете уже готовую. Ведь главное – подача, голос, – сказал спаситель.
Он накорябал ей бумажку с адресом и распрощался.
Тисса весь день провела как на иголках. Ей было страшно, но в то же время… Ведь, судя по значку, этот человек из лона церкви. Едва ли он обманщик? Но в то же время – странно.
Перед выходом девушка повесила на себя маг-маячок – метку Чондра, закрепив ее начало у кровати Фрэнсиса. Накорябала записку с адресом и кратким описанием ситуации и оставила ее в комнате близнеца. Фрэнсиса не было в Минакоре, он уехал за город на весь день с однокурсниками. Тисса верила, что при удачном стечении обстоятельств она вернется до его приезда: заберет листок, деактивирует метку. Ну а если ее похитят или что-то такое – прекрасно, у Фрэнсиса есть адрес и начало магической нити, ведущей к сестре, которую близняшка попросила вручить гвардейцам: «Если не вернусь до полуночи – пусть отправляются на поиски!»
Тисса еще пару раз пшикнулась парфюмом брата, покрутилась перед зеркалом, одобрительно протянула:
– Мужи-и-ик! – и пошла.
Когда она прибыла в указанный клуб, спаситель из парка поднес ей старинную книгу.
– Будешь читать отсюда, – сказал он.
– Что это? – не поняла Винтервилль.
Потрепанный кожаный корешок, древние бурые страницы, буквы, написанные от руки… И текст – обращение «на Ты», как в индивидуальных молитвах, посвященных хранителям. Но Тисса не знала такой молитвы.
– Мы хотим укрепить веру нашей паствы, – сказал спаситель и, приоткрыв кулису, показал ей зал, заполненный хорошо одетыми людьми за столиками. Они ужинали. На высокой сцене клуба суетилось несколько человек в рясах, рисующих прямо на полу. Тисса попыталась приглядеться – что именно? – но спаситель задернул штору, не дав ей это сделать.
– Я не понимаю, как это может их укрепить, – воспротивилась Винтервилль. – К кому это обращение?
Человек пожевал губами.
– К ангелу, – сказал он.
* * *
…Тисса аж подавилась. Тотчас захлопнула книгу, всучила ее мужчине, буквально впечатав в грудь, развернулась и пошла к выходу.
Конечно, на материке Лайонассы были ангелы. Степные ангелы – нормальная раса, наравне с другими, разве что крылатая непомерно.
Но в сказках иногда упоминали иных пернатых: эфемерных существ, эдаких элементалей света, которые так последовательно возникали в фольклоре разных стран и эпох, что невольно задумаешься – может, кто-то видел их на самом деле? Многие толкователи полагали, что ангелы должны быть добры, что они – помощники богов и поэтому изредка приходят, приносят простым людям вести от хранителей. И помощь. А если тебе очень плохо, ты можешь призвать ангела сам, с помощью книг призыва, вполне реальных, но запрещенных церковью.
Но когда об ангелах спрашивали жителей Шэрхенмисты (народ, сохранившийся со времен Срединного государства, где люди жили вместе с богами, а потому лучше осведомленный), те отрицали существование ангелов.
«Как и пустошные демоны – это всего лишь герои сказок. У наших богов точно нет никаких крылатых помощников, и не было никогда, уж поверьте. Если они где-то и существуют, то они однозначно не связаны с хранителями – просто жители иных миров. Не валите все в одну кучу».
«Не впадайте в ересь», – слегка иначе комментировали ситуацию служители церкви. Тисса и не впадала, и не хотела впадать. Поэтому решила поскорее уйти из клуба. Но не смогла: спаситель неожиданно грубо схватил ее за руку и притянул обратно.
– Ты призовешь нам ангела, малыш. Точно призовешь, – угрожающе пророкотал он. И Тисса, оценив его хватку, а также расстояние до выхода, после паузы покорно сказала:
– Хорошо.
Решив для себя, что напутает в книге пару строк. Никого она не призовет, только время потянет, начиная текст снова и снова. А там, может, и гвардия подоспеет, посланная братом.
В назначенный час Тисса вышла на сцену и начала читать. Вокруг нее продолжали суетиться люди в рясах, рисующие пентаграмму. Она про себя назвала их «монахами». Спаситель присоединился к ним. Текст из книги оказался великолепен… Так хорош, что Винтервилль чуть не забылась и не прочитала его своим особым голосом. Спохватилась, только когда почувствовала, как странно звенит и насыщается энергией воздух вокруг.
Тис закашлялась. Мужчина, стороживший угол пентаграммы, свирепо уставился на нее.
– Извините… – пробормотала Тис под легкие покровительственные смешки из зала. И начала сначала.
Так повторилось два раза. На третий спаситель объявил перерыв, увел ее за кулисы и недвусмысленно приставил нож к горлу.
– Еще раз ошибешься – сдохнешь прямо тут, ясно? – сказал он.
– Я просто плохо читаю… – заблеяла она. – В Саду Жаворонка мне повезло, а сейчас я волнуюсь, вот и не получается…
– Все у тебя получается! Хватит врать мне, девчонка! – рявкнул мужчина.
И, увидев, как обомлела Тисса – ее гендер раскрыли?.. – неприятно расхохотался:
– Ты – Тисса де Винтервилль, дочь Ноа де Винтервилля, думаешь, я не знаю? Одежда твоего брата, мужской парфюм и слабая иллюзия – это хорошо, но мозги – еще лучше. Воспользуйся ими сейчас и поверь: ты не хочешь проблем для себя и своей семьи. Так что ты выйдешь на сцену и прочитаешь эту главу идеально, ясно тебе? Асеринской церкви давно нужна встряска, обновление: живой ангел, новый архиепископ, женщина-проповедник. Либо ты поможешь устроить все это, внеся свою лепту в общий успех и – внимание! – заодно осуществив свое желание, либо…
Он не договорил, прижав нож чуть сильнее и замолчав так угрожающе, что Тис поняла – там подразумевается нечто действительно плохое.
Она вновь начала читать текст…
Внутри клокотала ярость. И ненависть. Преимущественно к себе. На сей раз спаситель не отходил – пентаграмма была готова, и он стоял за спиной у Тиссы, как бы ободряя ее, а на деле – утыкаясь кинжалом в бок.
«Ладно, – сглотнула Тисса. – Ладно. А знаете что? Я попробую. Попробую его призвать. Из другого мира, или пространства, или откуда он там приходит. В конце концов, мне тоже интересно, способна ли я на такое».
И, позволив голосу набрать необходимую мощь, а сердцу – чувствовать, она вложила в слова всю свою веру.
– Так приди и покажи нам мощь твою, Ты, к кому тянутся наши души и на кого мы так похожи в иные моменты, Ты, глядя в кого, как в зеркало, мы ощутим нашу силу, – властно договорила Тисса.
И тотчас книга рассыпалась в ее руках белым пеплом.
Воздух в пентаграмме зарябил, как над горячим костром. Люди в зале затаили дыхание над бокалами с цветными коктейлями и соломинками, кто-то захлопал. Тисса сощурилась на клубок золотого свечения, проступающий в центре рисунка.
Неужели у нее… получилось?
В центре звезды появились очертания огромного, великолепного существа: ростом выше человека, укутанный золотыми крыльями, с длинными пальцами рук и ног, с острыми когтями, с кожей, будто вылитой из металла, с лицом древнетилирийской статуи, похожим на маску, с пылающими глазами без ресниц и бровей… Как будто набирая плоти, существо шумно задышало, зашевелилось, оглядывая зал. Узкие линии пентаграммы не позволяли ему расправить крылья.
Люди зааплодировали, засвистели, повскакивали из-за столов, скандируя что-то ликующее… Рисовальщики пентаграммы бахнулись на колени, а спаситель сделал жадный шаг вбок, чтобы лучше рассмотреть происходящее.