Академия Буря
Часть 53 из 85 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Существо увидело Тиссу.
Оно устремило к ней полыхающий взгляд – и, хотя мимика как таковая у него отсутствовала, Тиссе показалось, что оно… хочет обратно.
Откуда бы ни взялось.
Ком встал в горле Винтервилль. Она сделала шаг вперед и мыском туфли стерла защитную линию пентаграммы. Ты свободен. Прости.
Это увидел спаситель.
– Ты что делаешь, гадина! – заорал он, бросаясь на Тиссу с ножом. Но не успел – золотая сущность, вырвавшись из пентаграммы, в свою очередь кинулась на него, длинным и острым когтем вспоров человеку грудину от пупка до подбородка.
Тисса завизжала, когда ее залило багряной чужой кровью.
Вызванный монстр уже бился с остальными людьми в балахонах – они бросились на него до того, как поняли – это плохая идея. Их было семеро, монстр – один, но даже всей толпой они не могли сдержать его…
Зрители начали орать и разбегаться, пока на сцене золотое чудовище разрушало преграды монахов и уничтожало их самих.
И вдруг Тис заметила, как на полу рядом с ней вспыхнул серебряный свет – метка Чондра. Кто-то пришел по оставленной ею нити.
Тотчас из боковой двери сцены выскочил Фрэнсис – взмыленный, с бешеными глазами. Никаких гвардейцев с ним не было: вернувшийся из загорода раньше, нашедший письмо парень бросился за сестрой один, подразумевая не то, что она попала в беду, а то, что он всыплет ей по первое число за инициативу как таковую…
Но беда тоже была тут как тут.
Фрэнс увидел окровавленную близняшку, чудовище, гору трупов…
– Беги за стражей! Уходи! – заорала Тис, толкая его обратно, пока монстр не заметил.
Но Фрэнсис лишь толкнул ее в ответ, куда сильнее: спихнул Тиссу со сцены – в толпу паникующих людей, которые никак не могли понять, где выход – стандартное горе в давке, – и тотчас накрыл непробиваемым защитным куполом монстра, оставшихся монахов и себя.
Упрямец…
Так учили на боевой кафедре: первым делом отсеки от сражения всех, у кого есть хоть малейший шанс не принять в нем участие.
Пока Тисса задыхалась от внезапно накатившего приступа паники и ненависти – к себе и монстру, ЕЕ монстру, д’гарр его раздери! – Фрэнсис присоединился к монахам в сражении. Но это было бессмысленно. У золотой твари реакция была куда лучше, чем у человека, – любое заклинание она легко блокировала на подлете, едва его замечала. А замечала она все, перемещаясь с дикой, невозможной скоростью.
Очень быстро монстр убил всех людей в рясах… Остались лишь он и Фрэнсис.
Тварь замерла, резко втянула воздух ноздрями, в упор глядя на Винтервилля, и медленно, хрипя, пошла к нему. Винтервилль швырнул в нее Плеяду Лезвий, тварь отмахнулась, неумолимо приближаясь. Фрэнсис подряд попробовал Шок Сонмы, Ваардонскую Мясорубку, Ядовитое Облако Ишры…
Без вариантов. Маг-браслеты почти истощились, оставался где-то один хороший удар – и шаг до монстра. Тогда Фрэнсис решился на штуку, которой их научили не так давно.
«Защитник Уходит В Туман».
Если ты в бою под собственной сферой и ты знаешь, что выхода нет, – ты можешь последним ударом сжать ее. Применить компрессионное плетение, эдакий взрыв наоборот, который мгновенно уплотнит твою сферу до состояния шарика… И всех, кто в ней, тоже.
Врагов. И тебя.
Фрэнсис глянул на окровавленные ошметки людей, скосил глаза на обомлевшую Тиссу, праховых зрителей, монстра и, сглотнув, сщелкнул формулу.
Надо же. Это случится так буднично?..
Прощай, Тис.
В тот же момент, когда защитная сфера с хлопком потянулась вовнутрь, тварь бросилась на близнеца с диким визгом… Впрочем, Тисса завизжала еще громче.
Но уже мгновение спустя стало ясно – что-то пошло не так.
Опять.
На сей раз – хвала небу.
После оглушительного взрыва оказалось, что Фрэнсис жив. И лежит на сцене как ни в чем не бывало, даже без ран. Тварь исчезла. Тисса подбежала к брату. Помогла ему подняться. Воспользовавшись сумятицей и всеобщей паникой, они сбежали – успели еще до того, как в клуб примчались жандармы, лекари и прочие.
Близнецы хотели оставить произошедшее в тайне, но на следующий день Фрэнсису поплохело. Несколько дней у него был жар, его знобило, он кричал во сне, а потом…
* * *
– А потом, – вздохнула Тисса, – его глаза по ночам стало заливать до пепла знакомое золото. Брата трясло, било на кровати, гнуло дугой. Дворцовый лекарь сказал: одержимость. Мы написали отцу – пришлось сообщить подробности. Папа мгновенно направил письмо в столичный епископат: что это за клуб у вас такой?! Те рассказали ему про страшных еретиков, с которыми сейчас все активно борются, вон весной одного рыжего ублюдка поймали и сослали, этих тоже поймаем. Ноа поручил им расследовать дело, не уточняя, что замешаны именно мы. Касательно нас: отец пришел к выводу, что виновата я…
Тисса тяжело вздохнула, тряпкой вместо платка машинально вытерев лоб.
Найт не выдержала, сузила глаза, вынырнула из-за пыльной полки:
– А ты иначе считаешь? Серьезно? – ядовито поинтересовалась Ладислава.
Тисса смешалась:
– Нет, в смысле, глобально я не отрицаю своей вины, Лади! Но отец ее конкретизировал. Он считает, я виновата именно в том, что ритуал вызова привлек демона, а не ангела. Это моя ярость, моя ненависть притянула чудовище вместо дивного существа… Греховную, страшную Пустошную сущность, как мы ее назвали, убившую стольких людей в том клубе и начавшую теперь убивать здесь.
Ладислава промолчала на этот счет.
Она молча села обратно под книжные полки, не желая компрометировать их с Голден-Халлой промежуточные гипотезы об убийцах и не-убийцах.
Тисса продолжила:
– После этого Ноа стал искать место, где можно вылечить Фрэнсиса. Так, чтобы все при этом сохранить в тайне. Мы выбрали Бурю – самую удаленную из магических школ. Да еще и с окном-порталом: чтобы демон мог охотиться на море, пока мы от него не избавимся. Потому что заморить его голодом не получалось: он начинал поедать Фрэнсиса изнутри. А леди-ректор помогла нам привлечь Моргана – лучшего из асеринских специалистов по ТММ. Который, как мы видим, все равно не справляется с братом…
Тисса сглотнула, замерла, машинально теребя на груди оберег Стэна.
– Знаешь, за что я не могу себя простить? – сказала она в шурх-шурх-пустоту – где-то там Ладислава надраивала стеллаж по пятому разу. – За то, что сначала я решила – он хороший. Демон. Я действительно поверила в это, понимаешь? Не почуяла в нем зла, стерла ту пеплову линию. От этого я ненавижу сейчас его еще сильнее. Тварь не только опасна, но и лжива. Фрэнсис ведь тоже какое-то время думал, что он нормальный, а теперь… А теперь…
Винтервилль шмыгнула носом.
Но стеллаж продолжал давить молчанием – только шурх-шурх, шурх-шурх.
Не будет тебе, Тисса, утешения, отпущения грехов, или чем вы там, церковники, под кофеек балуетесь. Не от меня. Прости.
– А теперь я, пожалуй, пойду покормлю Хлестовски, – неожиданно закончила близняшка, утерла нос, отшвырнула тряпку и пошла к выходу из библиотеки.
27. Атолл Невервайл
Два вида жемчуга особенно ценятся ювелирами в Шолохе – белый, собранный у побережья Восточного Хейлонда, и розовый, который добывает вдоль атолла Невервайл.
Энциклопедия «Доронах»
Ладислава уже в одиночестве домыла стеллаж.
Учитывая, что Тисса-уборко-зачинщица ушла, она бы тоже могла, но Найт захотелось остаться. Механический труд – прекрасная декорация к мыслям. На его фоне они расцветают, как глицинии, и вьются спокойно и густо, не считая себя бездельем.
Демон. Ангел. Проповедница. Грызня за власть.
Так странно осознавать, что за каждым встреченным тобой человеком стоит целый мир. Только вглядись: любую историю можно продлить до романа, было б умение облекать события и совпадения в сюжет. Едва подумаешь, сколь многое таит в себе случайный прохожий, мгновенно подурнеет, как при всякой порядочной мысли о бесконечности.
Найт скомкала свою тряпку, метко запустила ее в ведро и направилась на семинары. Погряз в философии и смятении? Иди на учебу, студент!
* * *
Во дворе академии Тисса встретила доктора Моргана.
Гарвус только что проснулся: он не ложился спать до тех пор, пока прахов сыщик не покинул утром опасный двор. Всклокоченный и зевающий, Морган сидел на крыльце своего коттеджа. Он пытался зарядиться энергией от очень жиденького – крайне невнятного – солнышка. Не получалось. В усталых руках Гарвус сжимал бумаги – их надо отнести леди-ректору сегодня.
Винтервилль деловито приблизилась к профессору. Она была раздражена оттого, что Ладислава никак не прокомментировала ее историю. Совсем никак.
Ладислава не знала, что Тисса рассказывала это впервые. Даже Фрэнсису сестра лишь писала, от руки, письмом, скупо факты: вслух было бы слишком тяжело. Стыдно. Больно. Настоящая исповедь.
А тут – рискнула. И в ответ – лишь равнодушие и осуждение во взгляде этой дурацкой Найт! Доверилась ей не пойми зачем…
Щеки Тис полыхали от стыда и гнева.