Афанасьева, стой!
Часть 29 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Семёнов кивнул, подтверждая, что абсолютно уверен в непричастности помощницы госпожи Коностовой к краже. Интересно, откуда такая убеждённость в её невиновности? По мне так Танюша первый кандидат.
– Арина, – обратился ко мне парень, – Татьяна много лет работает у Алины Рудольфовны и ни разу не дала повода заподозрить себя в неблаговидных поступках.
– Это так, – подтвердила прима. – Танюша, можно сказать, досталась мне в наследство от матушки.
Ага, шла в комплекте с пропавшим гарнитуром.
– Она много лет честно и преданно служит мне и искусству, – закончила дама.
Я слабо представляла, как именно суровый пролетарий Танюша могла служить искусству. Но госпоже Коностовой видней. Она Танюшу лучше знает.
– Однако нам, тем не менее, следует пообщаться с ней, – с нажимом произнесла я, посмотрев на Семёнова. – Она могла видеть или слышать что-то, что поможет разобраться в ситуации. Иногда самая незначительная, на первый взгляд, деталь оказывается ключом к разгадке.
– Ну хорошо, – утомлённо ответила прима. – Можете поговорить с ней. Только, пожалуйста, без этих ваших штучек.
– Каких штучек? – не поняла я.
– Ваших игр в плохого и хорошего полицейского.
– Мы будем очень хорошими полицейскими, – заверил Семёнов. – Танюша ни в коей степени не пострадает. Ей даже понравится. Обещаю. А кто-нибудь был у вас в гостях в последнее время?
– Естественно. Я всё-таки известная личность. Мне часто наносят визиты. Но это люди исключительного благородства и честности.
– А можно список тех лиц, что бывают у вас?
Алина Коностова принялась перечислять имена и фамилии своих гостей, коих оказалось немало. Она регулярно устраивала небольшие приёмы, которые посещали не только коллеги по сцене, но и довольно известные и состоятельные граждане, входившие в круг поклонников певицы. Едва ли они опустились бы до кражи гарнитура. Ибо не бедствуют. Семёнов строчил заметки в телефоне, стараясь ничего не пропустить.
– Так, с этим вроде бы разобрались. Ещё один вопрос, Алина Рудольфовна. Простите, но он будет бестактным.
– Кажется, я понимаю, о чем ты, Алёшенька. Постараюсь упростить тебе задачу. Я сейчас встречаюсь с одним милым мальчиком.
– Имя, адрес, место работы? – деловым тоном спросил Семёнов. – У него есть ключи от вашего дома?
– Эдуард Аристархов. Живет в центре. Я пару раз подвозила его и бывала в гостях.
Прима назвала адрес, который Семёнов тут же записал.
– Где работает, к сожалению, не знаю. По-моему, он экономист. Или юрист. Не уверена. Это такие скучные материи. Ключей от дома я ему не давала. Не так долго мы вместе для подобного доверия.
Что ж, разумно. Но это ещё ни о чём не говорит. Я Семёнову тоже ключи не давала, он их сам отжал и теперь шастает ко мне в квартиру, когда ему заблагорассудится, как к себе домой.
– Ваш друг мог сделать дубликаты, – считал мои мысли айтишник.
– Маловероятно. Да и зачем ему это? Я готова принять его в любой момент.
Да затем, чтобы гарнитур спереть! Как можно быть такой наивной? Или это самоуверенность?
– Кто ещё, кроме Эдуарда и Танюши, регулярно приходит в дом? Для того чтобы прибраться или приготовить, например?
– Готовит Танюша. А уборкой занимается клининговая компания. Пару раз в неделю. Но это происходит под бдительным Танюшиным присмотром.
– Вы вчера отлучались из дома?
– Естественно. Вчера давали «Травиату». Я исполняла заглавную партию.
– А Танюша?
– Ездила со мной. Я без неё как без рук.
– В доме кто-то оставался?
– Нет. И не смотри на меня так. Мы включили сигнализацию и отбыли.
– Камеры в доме есть?
– Нет, конечно! Для чего мне камеры? Здесь же не военный объект.
– Жаль.
Мы покинули хозяйку и отправились на поиски Танюши. В доме примы Семёнов ориентировался свободно. Видимо, часто здесь бывал. Танюша обнаружилась на кухне. Грозная тётка сидела за кухонным столом с большой кружкой в одной руке и сигаретой в другой. Мы решили составить ей компанию.
– Ну, здравствуй, Алексей, – сказала тётка, выпуская облачко дыма. – Давненько не виделись. Вырос, возмужал. Человеком стал, говорят.
– Добрый день, Татьяна Владимировна. Да какой там человек, – махнул рукой Семёнов. – Так, обыкновенный мент.
– Как живёшь-то хоть?
– Да как все. Потихоньку. Дом, работа, кино по телевизору.
– Не женился? Деток не завел?
– Да как-то всё не до этого.
– Подружка есть?
Я насторожилась. Интересно же, кто нынешняя фаворитка Семёнова. Но айтишник меня разочаровал. Тайны не выдал. Помотал головой.
– Чё так? Ты у нас парень видный. Девки, наверное, за тобой бегают.
– Да где там, – соврал и не поморщился.
– Бегают, – встряла я. – Табунами. Работать ему мешают.
– А ты у нас кто такая бойкая? Одна из этих? Которые табунами бегают?
– Нет. Я пас. Хромаю на обе ноги. Мне за таким мустангом по пампасам не угнаться.
Танюша засмеялась.
– А она ничего, – выдала умозаключение помощница примы.
– Временами, – согласился Семёнов. – Жаль только, моменты просветления наступают редко и длятся недолго. Но я не об этом хотел поговорить. Татьяна Владимировна, расскажите нам, пожалуйста, про последнее увлечение Алины Рудольфовны.
– А чё про него рассказывать-то? Дитё малолетнее. Алинке в сыновья годится. Ты её вкусы знаешь. Млеет она от таких вот, как ты, молоденьких да нахальных.
– Ну, я, допустим, уже не в её вкусе. Староват стал.
Женщина снова засмеялась.
– Так сколько лет этому Эдуарду?
– Точно не скажу. На вид года двадцать два – двадцать три. Может, меньше, может, больше. Вот только на тебя он не сильно похож. Типаж тот же. В этом Алинка себе не изменяет. Что до остального… Слизняк. Скользкий и мерзкий. К ней ластится, а глазки так и бегают по сторонам. По картинам, по цацкам. А в глазках этих калькулятор. Он побрякушку увёл, я даже не сомневаюсь. Алинка его полностью содержит. Подарками заваливает. Оплачивает квартиру и учёбу.
– Он же юрист. Или экономист. То есть образование у него уже есть.
– Алинка сказала? Врёт. Щенок он подзаборный. Она его на какой-то помойке подобрала. Отмыла, откормила, теперь вот в люди пытается вывести. А он вытянет из неё всё, что сможет, и поминай как звали.
– Как он мог попасть в квартиру? Алина Рудольфовна говорит, что не давала ему ключей.
– Не давала. Только трудно ли запасные спереть и дубликат сделать?
Я красноречиво поглядела на Семёнова. Он притворился, что ничего не заметил, кивнул Танюше.
– И давно этот Эдик у вас завёлся?
– Второй год пошёл, – хмыкнула она.
Мы попрощались с Танюшей с твердым намерением навестить Эдуарда Аристархова. Алина Рудольфовна проводила нас до дверей. На выходе облобызала Семёнова, тот в ответ галантно приложился к ручке.
Наконец, мы загрузились в «лексус», и я могла больше не сдерживаться.
– Семёнов! Ты спал с птицей! Обалдеть!
– Афанасьева, – поморщился парень, стирая с лица отпечатки помады, – помолчи, пожалуйста.
– Или что?
– Отомщу!
Хм. Аргумент. Мстить Семёнов умел. И делал это со вкусом.
– Семёнов, миленький, пощади! Я же лопну от любопытства.
– Не имею привычки обсуждать своих женщин с кем бы то ни было.
– Ой, да ладно! Можно подумать, это правда.
– Я тебе врал, – неожиданно признался айтишник.
– Арина, – обратился ко мне парень, – Татьяна много лет работает у Алины Рудольфовны и ни разу не дала повода заподозрить себя в неблаговидных поступках.
– Это так, – подтвердила прима. – Танюша, можно сказать, досталась мне в наследство от матушки.
Ага, шла в комплекте с пропавшим гарнитуром.
– Она много лет честно и преданно служит мне и искусству, – закончила дама.
Я слабо представляла, как именно суровый пролетарий Танюша могла служить искусству. Но госпоже Коностовой видней. Она Танюшу лучше знает.
– Однако нам, тем не менее, следует пообщаться с ней, – с нажимом произнесла я, посмотрев на Семёнова. – Она могла видеть или слышать что-то, что поможет разобраться в ситуации. Иногда самая незначительная, на первый взгляд, деталь оказывается ключом к разгадке.
– Ну хорошо, – утомлённо ответила прима. – Можете поговорить с ней. Только, пожалуйста, без этих ваших штучек.
– Каких штучек? – не поняла я.
– Ваших игр в плохого и хорошего полицейского.
– Мы будем очень хорошими полицейскими, – заверил Семёнов. – Танюша ни в коей степени не пострадает. Ей даже понравится. Обещаю. А кто-нибудь был у вас в гостях в последнее время?
– Естественно. Я всё-таки известная личность. Мне часто наносят визиты. Но это люди исключительного благородства и честности.
– А можно список тех лиц, что бывают у вас?
Алина Коностова принялась перечислять имена и фамилии своих гостей, коих оказалось немало. Она регулярно устраивала небольшие приёмы, которые посещали не только коллеги по сцене, но и довольно известные и состоятельные граждане, входившие в круг поклонников певицы. Едва ли они опустились бы до кражи гарнитура. Ибо не бедствуют. Семёнов строчил заметки в телефоне, стараясь ничего не пропустить.
– Так, с этим вроде бы разобрались. Ещё один вопрос, Алина Рудольфовна. Простите, но он будет бестактным.
– Кажется, я понимаю, о чем ты, Алёшенька. Постараюсь упростить тебе задачу. Я сейчас встречаюсь с одним милым мальчиком.
– Имя, адрес, место работы? – деловым тоном спросил Семёнов. – У него есть ключи от вашего дома?
– Эдуард Аристархов. Живет в центре. Я пару раз подвозила его и бывала в гостях.
Прима назвала адрес, который Семёнов тут же записал.
– Где работает, к сожалению, не знаю. По-моему, он экономист. Или юрист. Не уверена. Это такие скучные материи. Ключей от дома я ему не давала. Не так долго мы вместе для подобного доверия.
Что ж, разумно. Но это ещё ни о чём не говорит. Я Семёнову тоже ключи не давала, он их сам отжал и теперь шастает ко мне в квартиру, когда ему заблагорассудится, как к себе домой.
– Ваш друг мог сделать дубликаты, – считал мои мысли айтишник.
– Маловероятно. Да и зачем ему это? Я готова принять его в любой момент.
Да затем, чтобы гарнитур спереть! Как можно быть такой наивной? Или это самоуверенность?
– Кто ещё, кроме Эдуарда и Танюши, регулярно приходит в дом? Для того чтобы прибраться или приготовить, например?
– Готовит Танюша. А уборкой занимается клининговая компания. Пару раз в неделю. Но это происходит под бдительным Танюшиным присмотром.
– Вы вчера отлучались из дома?
– Естественно. Вчера давали «Травиату». Я исполняла заглавную партию.
– А Танюша?
– Ездила со мной. Я без неё как без рук.
– В доме кто-то оставался?
– Нет. И не смотри на меня так. Мы включили сигнализацию и отбыли.
– Камеры в доме есть?
– Нет, конечно! Для чего мне камеры? Здесь же не военный объект.
– Жаль.
Мы покинули хозяйку и отправились на поиски Танюши. В доме примы Семёнов ориентировался свободно. Видимо, часто здесь бывал. Танюша обнаружилась на кухне. Грозная тётка сидела за кухонным столом с большой кружкой в одной руке и сигаретой в другой. Мы решили составить ей компанию.
– Ну, здравствуй, Алексей, – сказала тётка, выпуская облачко дыма. – Давненько не виделись. Вырос, возмужал. Человеком стал, говорят.
– Добрый день, Татьяна Владимировна. Да какой там человек, – махнул рукой Семёнов. – Так, обыкновенный мент.
– Как живёшь-то хоть?
– Да как все. Потихоньку. Дом, работа, кино по телевизору.
– Не женился? Деток не завел?
– Да как-то всё не до этого.
– Подружка есть?
Я насторожилась. Интересно же, кто нынешняя фаворитка Семёнова. Но айтишник меня разочаровал. Тайны не выдал. Помотал головой.
– Чё так? Ты у нас парень видный. Девки, наверное, за тобой бегают.
– Да где там, – соврал и не поморщился.
– Бегают, – встряла я. – Табунами. Работать ему мешают.
– А ты у нас кто такая бойкая? Одна из этих? Которые табунами бегают?
– Нет. Я пас. Хромаю на обе ноги. Мне за таким мустангом по пампасам не угнаться.
Танюша засмеялась.
– А она ничего, – выдала умозаключение помощница примы.
– Временами, – согласился Семёнов. – Жаль только, моменты просветления наступают редко и длятся недолго. Но я не об этом хотел поговорить. Татьяна Владимировна, расскажите нам, пожалуйста, про последнее увлечение Алины Рудольфовны.
– А чё про него рассказывать-то? Дитё малолетнее. Алинке в сыновья годится. Ты её вкусы знаешь. Млеет она от таких вот, как ты, молоденьких да нахальных.
– Ну, я, допустим, уже не в её вкусе. Староват стал.
Женщина снова засмеялась.
– Так сколько лет этому Эдуарду?
– Точно не скажу. На вид года двадцать два – двадцать три. Может, меньше, может, больше. Вот только на тебя он не сильно похож. Типаж тот же. В этом Алинка себе не изменяет. Что до остального… Слизняк. Скользкий и мерзкий. К ней ластится, а глазки так и бегают по сторонам. По картинам, по цацкам. А в глазках этих калькулятор. Он побрякушку увёл, я даже не сомневаюсь. Алинка его полностью содержит. Подарками заваливает. Оплачивает квартиру и учёбу.
– Он же юрист. Или экономист. То есть образование у него уже есть.
– Алинка сказала? Врёт. Щенок он подзаборный. Она его на какой-то помойке подобрала. Отмыла, откормила, теперь вот в люди пытается вывести. А он вытянет из неё всё, что сможет, и поминай как звали.
– Как он мог попасть в квартиру? Алина Рудольфовна говорит, что не давала ему ключей.
– Не давала. Только трудно ли запасные спереть и дубликат сделать?
Я красноречиво поглядела на Семёнова. Он притворился, что ничего не заметил, кивнул Танюше.
– И давно этот Эдик у вас завёлся?
– Второй год пошёл, – хмыкнула она.
Мы попрощались с Танюшей с твердым намерением навестить Эдуарда Аристархова. Алина Рудольфовна проводила нас до дверей. На выходе облобызала Семёнова, тот в ответ галантно приложился к ручке.
Наконец, мы загрузились в «лексус», и я могла больше не сдерживаться.
– Семёнов! Ты спал с птицей! Обалдеть!
– Афанасьева, – поморщился парень, стирая с лица отпечатки помады, – помолчи, пожалуйста.
– Или что?
– Отомщу!
Хм. Аргумент. Мстить Семёнов умел. И делал это со вкусом.
– Семёнов, миленький, пощади! Я же лопну от любопытства.
– Не имею привычки обсуждать своих женщин с кем бы то ни было.
– Ой, да ладно! Можно подумать, это правда.
– Я тебе врал, – неожиданно признался айтишник.