50 и одно дыхание легче

— Я спала, когда она мне звонила. Полночь была. Ты могла бы дозвониться ей, когда она проснётся, и узнать, всё ли с ней хорошо, и не сотворила ли она какую-то глупость?

— Да, конечно.

— Спасибо. Как у тебя дела?

— Сплю.

— Понятно. Хорошего сна. Перезвони мне потом, как что-то узнаешь.

— Угу.

Отключаю звонок и пишу сестре сообщение. Пора стать нормальной сестрой, а не выходной. Спрашиваю её, как дела, и как она себя чувствует.

Николас выходит из душа, и я жду, когда он оденется, чтобы спуститься вниз. Если честно, то я даже не возмущаюсь сегодня на то, что не поеду на машине. Голова до сих пор раскалывается, и я безумно хочу спать.

— Пришлёшь мне фотографию того, как ешь, крошка, — говорит Ник.

— Окей. До вечера, — улыбаясь, целую его в губы и выхожу из машины.

Рабочий день начинается с пролитой на меня воды, с ушиба коленки, с желания проломить головой стену от боли. Но я улыбаюсь. Я хочу плакать от своего ужасного состояния, но улыбаюсь, и нога болит. В окно, которое появляется у меня только в два часа дня, отправлюсь в уже излюбленное мной кафе, в котором мы были с Ником, и покупаю салат. Присылаю ему фотографию с набитым ртом и получаю в ответ: «Моя умница». Сара написала сообщение о том, что с Ами всё хорошо, как и сама Амалия позвонила и сказала, что просто ей было скучно, и она не могла заснуть. Мне не особо в это верится, но я делаю вид, что проглатываю ложь. Я боюсь, что Ами тоже натворит дел, и сейчас я очень жалею Адама. Он ещё не в курсе про ситуацию с Тейрой, и Ник обещает обсудить с ним это, как только сам узнает что-то конкретное.

Я постоянно проверяю телефон, потому что от Тейры нет никаких сообщений и звонков. Она прочитала моё сообщение, но проигнорировала его. Это меня волнует ещё больше. Когда у меня заканчивается последняя съёмка, я звоню ей сразу же, как только провожаю клиента. Она не берёт трубку, и я готова уже ехать к Адаму и сообщить ему обо всём, как и найти сестру. На третий звонок она наконец-то отвечает.

— Ты почему игнорируешь мои звонки? Ты в порядке? — Кричу я.

— Миша… эм, я была в душе, — мямлит она.

— С утра? Я писала тебе утром, — не успокаиваюсь я.

— Я…в общем, я говорила с Николасом. Он просил не волновать тебя, а заниматься тем, чтобы убедить Кэмерона в своей ненависти к тебе, — тихо поясняет Тейра.

Ник! Почему нельзя мне об этом знать, я же сильнее извожу себя!

— И что? Он клюнул?

— Да. Я написала ему всё то, что говорила тебе вчера… ты на меня не в обиде? Я, кажется, тебя до слёз довела.

— Нет, я не плакала, просто это было довольно сложно слышать. Он что-то значимое тебе написал?

— Сказал, что поможет мне проучить тебя навсегда.

— Меня или Ника?

— Обоих. Я спросила его, когда это случится, потому что якобы не могу больше жить с людьми, которые меня пытаются контролировать. Он пока не ответил.

— Понятно. Хорошо. Если ответит, то сообщи мне, ладно? И больше не слушай Николаса по поводу того, что меня не нужно волновать. Я хочу волноваться за тебя. И я за тебя волнуюсь.

— А ты правду сказала, Миша? Вчера? О том, что любишь меня тоже?

— Тейра, конечно. У меня родных больше нет, только ты. Отец мёртв. Мать… мы ей никогда не были нужны, и во всём мире у меня никого нет, кроме тебя, Тейра. Прости меня, я была ужасной сестрой, но ведь всё можно изменить, правда? Может быть, нам дали второй шанс, чтобы, действительно, стать настоящими сёстрами?

— Ты не была ужасной сестрой, Миша. Ты же пыталась меня воспитывать. И когда я была маленькой, ты кормила и купала меня. Так Лидия говорит. Ты заботилась обо мне, как и она. Я люблю тебя, и мне больше не страшно, Миша. Я не боюсь, — я слышу, как дрожит голос сестры. Она плачет, и это разрывает моё сердце.

— Хочешь, я приеду сегодня?

— Нет, я так морально выжата, что лягу спать пораньше.

— Хорошо. Тогда держи меня в курсе.

— Да. Пока.

— Пока.

Завершаю звонок и смотрю в одну точку на стене. Она боится, но пытается храбриться, чтобы я в ней не разочаровалась. Это невозможно. Я уверена, что бы она ни сделала, я буду ей помогать. Всегда. Надеюсь, что шансы раздаются не просто так, и этот докажет нам обеим, что ближе, чем мы с ней, в мире никого не может быть. Ну, ещё Николас, конечно. Куда уж я без него и без его заботы.



Двадцать восьмой вдох

«Он назначил мне встречу завтра в восемь вечера где-то на окраине города».



От этого сообщения у меня сердце леденеет, и я передаю телефон Нику, сидящему напротив меня в ресторане, в который мы приехали поужинать.


— Мишель, я же просил не лезть, — Николас откладывает приборы и зло смотрит на меня.

— Она моя сестра, и я буду лезть. Я хочу быть в курсе, — настаиваю я на своём.

— Я знаю. Тейра написала мне об этом час назад, и я уже обсудил с ней модель поведения, и мои люди готовы, — спокойнее отвечает он.

— Что? То есть когда я с ней говорила, она уже всё знала и не сказала мне? Это нечестно. Я узнаю о новостях самой последней, — обиженно тяну.

— Тебе без них живётся лучше. И давай ешь, — замечает он, указывая на пустую тарелку.

— Я требую. Да-да, я требую, Николас Холд, чтобы ты рассказал мне всё так, как есть, и ничего не скрывал. Я настоятельно требую, — твёрдо говорю.

— Зачем? Крошка, зачем тебе знать о том, что заставит тебя нервничать? Я хочу уберечь тебя от этого. Я не хочу, чтобы ты подорвала своё здоровье из-за идиота, который решил использовать твою сестру против меня. Это моя проблема, и я решу её без потерь с твоей стороны. Обещаю, — Ник накрывает мою руку своей.

— Я понимаю это, но волнуюсь с тобой или без тебя. Я столько надумываю себе. Ты и представления не имеешь, как с этим сложно жить и двигаться дальше. Пожалуйста, расскажи мне, что происходит на самом деле, и что у тебя на него есть. Тейра отправится туда одна. Я же с ума сойду, если не буду ни о чём знать, — шепчу, умоляюще глядя в его глаза.

Николас шумно вздыхает и кивает.

— Что ж, этого человека зафиксировали камеры видеонаблюдения, и его настоящее имя Гленн Дуглас. Ему тридцать четыре года. Американец. Разнорабочий, живущий в Канаде. Официально он нигде не числится на работе. Шесть лет назад вышел из тюрьмы за налоговые махинации в Америке и переехал в Канаду. Я его не видел и не встречал в своей жизни ни разу. Вероятно, он берётся за грязную работу и выполняет заказы от разных лиц. Живёт на эти деньги. Его мобильный номер я тоже проверил, он зарегистрирован на другого человека. На умершего три года назад в Оттаве восьмидесятитрехлетнего мужчину. Предполагаю, что этот тип обокрал его или же перекупил номер, как это делают многие, а сотовые операторы зарабатывают в чёрный конверт деньги.

— О, Господи. Как он смог выйти на Тейру? — Шепчу я.

— Я не знаю, Мишель. Но он, действительно, опасен. Ты хотела правду. Вот она, правда, — Ник убирает руку с моей и подзывает официанта, чтобы попросить счёт.

— А нельзя его сейчас поймать? Наверное, есть вариант отследить по мобильному телефону его местоположение и не заставлять Тейру встречаться с этим мужчиной? — Меня пугает тот факт, что моя сестра связалась с преступником. И не просто с преступником, а с умеющим проворачивать махинации, которого уже раз поймали.

Я жду ответа от Ника. Он расписывается в чеке и оставляет чаевые, предлагая мне руку.

— Всё это, конечно, сделать можно. И я знаю его местоположение. Я в курсе того, где он живёт и какую квартиру снимает, — кивая на прощание администраторам, улыбающимся нам, Ник выводит меня из ресторана.

— Тогда почему ты этого не делаешь? Зачем тащить туда Тейру? — Возмущённо шепчу я.

— Потому что у меня нет никаких доказательств. Что я предъявлю полиции, Мишель? Что он, по моим догадкам, хочет передать компрометирующие меня материалы в газету? Над этим будут смеяться, и даже с моими связями никто не найдёт зацепки, чтобы его депортировать и посадить. Мне нужен зафиксированный факт его встречи с несовершеннолетней, и тогда я смогу его взять. Для начала узнаю то, что интересует меня, а потом передам властям. Я не мафиози, крошка, и не буду убивать человека просто так, лишь потому, что он опасен для меня. Я стараюсь сделать так, чтобы этот случай ни тебе, ни мне, ни особенно, Тейре в будущем не аукнулся, — шумно вздыхаю и откидываюсь на сиденье в машине.

— Мисс Пейн, я буду рядом, как и ещё несколько ребят, которые не позволят этому человеку причинить вред вашей сестре, — уверяет меня Майкл.

— А если он не один? Если он вооружён? Если…

— Мишель, ну я же не идиот. У меня есть оружие, и охранная организация, с которой я сотрудничаю, тоже имеет разрешение на него, — перебивает меня Ник.

— Я просто… Боже, я очень переживаю за всех и боюсь, что это повредит Тейре или что-то сделает с её психикой, — шепчу я.

— Крошка, с ней всё будет в порядке. Я обещаю. Ты же можешь мне верить?

— Да-да, конечно. И ты будешь там? Рядом с ней? — Уточняю я.

— Да, буду рядом. Как только он коснётся её, я его возьму, — убеждает он меня.

— Хорошо. Значит, он не причинит ей вреда. Хорошо, — несколько раз киваю, а сама внутри… чёрт, правильно говорят, что меньше знаешь — лучше спишь. Меня убивают мысли о том, что может произойти завтра.

— Тейра будет всё записывать на диктофон. Она попытается расспросить его обо всём и получить его признания. Это будет ещё один веский аргумент, чтобы иметь на него улики, — Ник гладит меня по волосам, когда мы уже лежим в постели.

— А также у неё будет включён микрофон. Его установят на ней. Так они услышат, если она неожиданно запаникует, и заберут её. Он не заметит его, — добавляет он.

— Мне от этого не легче, — шепчу я.

— Ты сама попросила, Мишель. Вот оно тебе нужно было? — Усмехается Ник.

— Нужно. Сама попросила, сама и волнуюсь. Я девушка самостоятельная, — желая хоть как-то приукрасить ситуацию, улыбаюсь и поднимаю голову.

— Главное, чтобы в этой самостоятельности ты всё же нуждалась во мне, — он улыбается, приподнимаясь и целуя меня в губы.

— Определённо, сейчас я в тебе очень нуждаюсь, — не прерывая поцелуя, заползаю на Николаса, и провожу ладонями по его плечам.

— Да вы соблазняете меня, мисс Пейн, — смеётся он, обхватывая мои ягодицы и сжимая их.

— А вы умеете замечать нюансы, мистер Холд, — усмехаюсь я.

Ник издаёт рычание и рывком переворачивает меня на спину, придавливая своим телом.

— Нюансы, говорите? Это вот эти рёбра?

— Ник! — Визжу я, хохоча от щекотки.