1972. ГКЧП

– У меня? – Карпов медленно перевел взгляд на Семичастного, и Шелепин вдруг внутренне содрогнулся. Ему показалось, что темные глаза Карпова не имеют белков! Они были похожи на темные дыры, уходящие в череп!

– У меня – никем – повторил Карпов глухо и хрипло – а вот у Него (он показал пальцем куда-то в потолок) мы все шахматные фигурки. Плохо играем – смахнет нас с доски и бросит в мусор, чтобы никому не повадно было. И распечатает новую коробку с фигурками. Так уже было на Земле, и не раз. И наверное впервые Земля не захотела, чтобы нас сбрасывали в помойку. Так давайте мы поможем ей, и будем жить назло всем игрокам! Будем жить, товарищи!

– Будем жить… – тихо повторил Шелепин и кивнул. И почему-то ему стало гораздо легче. С плеч свалился гигантский, многотонный груз, вдавливающий его в кресло Генерального Секретаря. Теперь он верил, что все будет очень хорошо. Ведь с ними сама Земля!





* * *


После того, как Карпов ушел, двое друзей долго сидели молча, глядя в пространство. Минут пять, не меньше. Затем Семичастный сказал:

– Признаю, я был не прав, а ты прав. Видимо мне просто хотелось его победить. Уж очень он наглый и самоуверенный.

– Так есть с чего – хмыкнул Шелепин – Биоробот…мда. Фантастика, однако. Кстати, легче его стало воспринимать, тебе не показалось? Одно дело, когда перед тобой человек явно ниже тебя по статусу, и его поползновения на то, чтобы тобой управлять тут же воспринимаются в штыки. И другое – когда перед тобой инопланетянин, биоробот, носитель сверхзнания. И тогда все становится на свои места. Мы же просто люди. Умные, знающие, дельные люди. Но он совсем другое. Он…непонятно что. Не человек. Так пусть делает все, что считает нужным! Ведь мы уверены, что он работает нам на пользу. Ведь на пользу же? Или ты так не считаешь?

– Считаю – вздохнул Семичастный – И каюсь, если покопаться в себе, моя попытка его захомутать была глупой и опасной, и могла привести к непредсказуемому результату. Ну…на то ты и начальник, чтобы удерживать подчиненных от необдуманных поступков.

– А что, твои хваленые аналитики не давали тебе такого результата? – усмехнулся Шелепин.

– Давали… – пожал плечами Семичастный – Только я их не особо слушал. Мне казалось, что ТАК будет правильнее.

– А на кой черт тогда тебе аналитики? – хмыкнул Шелепин – Хватит. О другом надо думать. Как считаешь, его планы реальны?

– Реальнее некуда – пожал плечами Семичастный – И насчет медицинского центра он прав. Ни к чему нам сейчас делать такие резкие шаги. Медицина у нас бесплатна, а тут вдруг частный центр, построенный на частные деньги! Да и для государства выгоднее, если оно не будет вкладываться. Выгоду все равно получим. Пусть себе делает. И врачей дадим! Сколько угодно дадим! С соответствующими инструкциями. Да, часть о нас позабудет. Но если хоть один из десяти останется лоялен своей стране – он может дать оч-чень интересную информацию. И группу Аносова пускай забирает – она сделала все, что могла. Кстати, с омеговцами тоже проведем беседу. Возможно, они тоже помогут в освещении деятельности Карпова. В принципе, из того, что он сказал – нет ничего нереализуемого. И нам выгодно, если Карпов поднимется до самых высот, станет мультимиллиардером. Деньги для него не самоцель. Деньги – как инструмент. И та конструкция, которую он пытается собрать – нам выгодна. Впрочем – как и всему человечеству. Так что – мне кажется, нужно помочь ему всем, чем сможем. В том числе и силой оружия, если понадобится.

– Начнешь из-за него войну? – усмехнулся Шелепин.

– Я – нет – невозмутимо помотал головой Семичастный – А вот ты начнешь, если понадобится. Защитить Карпова, не дать его угробить – одна из первоочередных задач. А возможно – самая первоочередная. Если уж мы не смогли его удержать дома, так сделаем все, чтобы его не убили за границей. Хотя это будет и трудно.

– Согласен – кивнул Шелепин – Кстати, а что за история с гимном? Кто это сделал?

– Да…звукооператор! – поморщился Семичастный – Когда готовились к пресс-конференции, он случайно перепутал пластинки, и вместо обычного гимна выпустил…то, что выпустил. Но кстати, как ни странно, это очень хорошо повлияло на мнение зарубежных газет! За рубежом просто захлебываются от восхищения, рассказывая о том, какие мы передовые, и насколько отличаемся от прежнего, косного чиновничьего аппарата. И что с нами надо иметь дело! Как там говорилось? Все что бог не делает – все к лучшему. Сами бы мы на такое никогда не решились.

– Надеюсь, звукооператора под суд не отдали? – усмехнулся Шелепин.

– Выговор влепят – чтобы неповадно было – тоже усмехнулся Семичастный – А если бы вместо рок-версии гимна был бы Высоцкий с его лагерными песнями? Представляешь, какой скандал?

– Кстати, а что с Высоцким? Как себя ведет? Что делает?

– После того, как Карпов с ним поработал – Высоцкий полностью переродился. Его не узнать! Совсем не пьет. Не курит. Играет в театре. Пишет песни – скоро выйдет большой сборник с его песнями на виниловом диске. Занимается спортом – ходит в спортзал "Динамо", занимается рукопашным боем, то есть – боевым самбо. Говорят – влюбился в молодую актрису…и по некоторым данным – это Алферова.

– Да она же беременна от Карпова! – удивился Шелепин.

– И что? Живот-то на нос пока еще не лезет. Она снимается в фильме по книге Карпова, очень успешно снимается. Кстати – Высоцкого пригласили туда на съемки, какую-то роль он там получил. Там Алферову и заметил. Теперь сохнет по ней. А она с Тарковским постоянно собачится – что-то между ними кошка пробежала. Может – узнал, что Алферова от Карпова понесла? Или просто ей надоело терпеть его художества. Он же ни одной юбки не пропускает, в открытую ей изменяет. Даже бравирует этим – мол, я мужчина, и могу делать все, что хочу. Там все сложно, очень сложно…

– Главное чтобы Высоцкий не сорвался, не запил, когда с Алферовой не получится. Или наоборот – когда получится, но узнает, что та беременна.

– Вряд ли – пожал плечами Семичастный – Похоже, что Карпов такую ему дал установку, что никаким стрессом не выбьешь. Промыл мозги по-максимуму. Хорошо сработал.

– Фильм-то получается? – хмыкнул Шелепин – Что-то у меня к Тарковскому нет никакого доверия. Дутый гений!

– Да нет…не дутый. Только направлять его надо как следует. Не давать слишком уж умствовать. Пусть снимает. А то останутся одни бездари…этот хоть снимать умеет. Ему тоже Карпов мозги промыл, так что…будем надеяться, снимет что-то приличное.

– И ему промыл? – поразился Шелепин – Когда успел?!

– Нет, не так, как Высоцкому. Просто сказал, чего хочет, и что шаг влево, шаг вправо… Боятся Карпова, однако. Слушаются.

– Почему? – Шелепин искренне заинтересовался.

– Нет, он не нарочно их пугает, нашу интеллигенцию – ухмыльнулся Семичастный, и лицо его у губ прорезали две глубокие вертикальные складки – Мои люди собирали информацию, и…в общем-то они всегда ее собирают, за Карповым постоянно ведется негласное наблюдение. Всех, с кем он контактировал – обязательно опрашивают, и потом берут подписку о неразглашении.

– У всех?! – поразился Шелепин.

– Я неточно выразился – поправился Семичастный – У всех, с кем он имел длительный контакт. Ну не с вагоновожатой же брать подписку! Или у водителя автобуса. Длительный контакт был – все, начинают наводить справки, а если что-то заинтересовало – то и опрашивают. Подшиваем в папочку. Так вот, говорят – с ним так просто разговаривать очень трудно. Бабы – те просто цепенеют, готовы за ним бежать на край света. Впадают в какое-то любовное безумие. Говорят, дословно – тонут в его глазах. Мужчина их мечты! Это знаешь, что такое? Что-то вроде гипноза. Он подавляет их личность, подчиняет себе. Сам не понимая того. А может и понимая, но искусно это скрывает. То-то и Алферова не сумела удержаться! А ведь баба с характером, да и в отношениях с режиссером состояла. А вот поди ж ты…

Семичастный помолчал, посмотрел в окно, за которым чирикали птицы, наплевав на статус особо охраняемого объекта, и продолжил:

– А вот с мужиками совсем другой коленкор. Один из тех, кто с ним общался, сказал, что когда Карпов на него смотрит, ему хочется упасть на спину и пустить струйку мочи. Как это делают щенки перед кобелем. Фигурально выражаясь, конечно, но смысл понятен. Он подавляет. Ты сам разве не почувствовал это самое дело?

– Еще как почувствовал! – дернул плечом Шелепин – Мне показалось…в общем – лучше в глаза ему не смотреть. На самом деле – бес какой-то, а не человек! А что с его женой? Она как?


– Знаешь…это карповское свойство наверное заразно – скривил губы Семичастный – В этой девице столько силы, столько…я даже не знаю, как это назвать. Это какой-то Карпов в миниатюре. И она – бесстыдно молода! Я бы больше шестнадцати лет ей не дал! Знаю, что Карпов заставляет ее стариться – косметику особым образом накладывать, одежду надевать не такую, какую носят школьницы и студентки. Но если ей сделать косу, надеть на нее школьную форму – школьница, да и только! Вот он ей толчок дал! Интересно, когда она остановится в своем помолодении? Дойдет до двенадцати лет? Хе хе…придется Карпову заниматься ее усыновлением. Иначе его будут воспринимать как извращенца – живет с несовершеннолетней. Про Лолиту слышал? Роман Набокова? Вот наш Карпов и доиграется со своей женушкой!

– Кстати, а ты не учел этот момент? – Шелепин свел брови – А если после переливания крови мы с тобой превратимся в таких вот…лолиток? Каким образом мы сможем править страной? Нам нельзя ТАК омоложиваться! Я бы и Карпова не воспринял бы, как…Карпова, будь он просто молодым человеком двадцати лет от роду. Это он харизмой подавляет, не дает задуматься о том, что на вид ему лет – как студенту вуза. А нам такое нельзя!

– Думал над этим – признался Семичастный – Да, ты прав. Придется подходить к вопросу очень осторожно. Помнишь, Карпов говорил, что будет сдавать кровь? Вот эту кровь и нужно будет потихоньку нам вводить. А насчет прямого и полного переливания лучше забыть! Пусть он так своих подружек омолаживает!

– А что с Аносовым? Как на него подействовало переливание?

– Не так радикально, как на Ольгу, но лет пятнадцать он точно скинул. По крайней мере – на вид.

– Как бы нашего Карпова американцы не оприходовали с такими делами…думаешь, они не догадались, почему Ольга выжила? А то – бронежилет, бронежилет…кстати, ты спрашивал у Карпова, что, в самом деле у них есть такой бронежилет?

– Спрашивал. Есть. Какой-то материал особый, его пули не берут. Только без титановых пластин он не очень-то эффективен. Человек может умереть от болевого шока после повреждения внутренних органов. Энергия пули передается в тело, кости ломаются – как если бы ломом врезали. Кстати сказать – он примерно про это и говорил, когда обосновывал оживление Ольги. А что касается американцев…знаешь, я даже предвкушаю – как они насядут на Карпова, и как он их сбросит с холки! Хе хе…думаешь, он им поддастся? Как бы не так! Никсона скорее всего поддержит – он ведь вон что говорил про него. Мол, Никсон – это точка бифуркации, если его убрать – история пойдет тем же путем, что и в его мире.

– В его ли? Может это наш мир! – вздохнул Шелепин – Узнать бы, что случилось с Настей и Зинаидой, куда они попали, что там делается, на том конце портала.

– Только через год. Следующим летом. Я приказал Насте возвращаться через год. Но портал не активизируется без Карпова. Так что ему все равно придется тут присутствовать.

– Поприсутствует, куда он денется! Небось захочет узнать, что там сталось с его сыном. Да и Настя…он на нее вроде как заглядывался. Ты мне сам об этом говорил.

– Он заглядывался и заглядывается на всех, кто носит юбки. Кроме шотландских гвардейцев!

Шелепин и Семичастный хохотнули, помолчали, и Шелепин предложил перейти к текущим делам. Ситуацию с Карповым, слава богу, разрешили, дальнейшее сопровождение Карпова – на Семичастном. Без ограничения средств. Тотальное наблюдения, прослушка и охрана. И только так. Нет в стране более важного объекта, чем этот внешне несерьезный парень, с его вечной ухмылкой на жестком, будто вырубленном из камня лице. Этот тип поважнее всех ракетных шахт страны…и охранять его надо не менее усиленно, чем стратегические ракеты. И не дай бог его выпустят из вида!





* * *


Никакой я не биоробот. Я чувствую, я желаю, в конце концов – я с женщинами кувыркаюсь! И что во мне от биоробота?! Чушь собачья. Но нужная чушь. Нельзя унижать людей. Если от инопланетного существа, создания "лабораторий" Провидения они снесут унижение, то от человека, занесенного в другой мир – никогда. Даже если этот человек обладает какими-то особыми способностями. Я знаю это, я это чувствую. Всегда нужно оставлять людям лазейку для "сохранения лица". К примеру – человек ведь не обижается на суперкомпьютер, если тот обыграет его в шахматы? Это же компьютер! Он изначально создавался сверхумным! Вот так же и я. Нельзя обижаться на ураган, если он смог перевернуть машину на крышу, а ты – нет. Нельзя обижаться на вулкан, который забросил вулканическую "бомбу" за несколько километров, а ты и камешек-то не добросишь до противоположного берега пруда. Это стихия. Это Природа, соревноваться с которой просто глупо. И моим визави хватает ума, чтобы это понять. Для них самое главное унижение – когда кто-то из людей умнее их, когда кто-то переигрывает на их поле.

Если я все правильно просчитал – все будет так, как я наметил. Выгода, которую получит государство, будет просто невероятной. Какая именно выгода? Да прямая, например – и материальная. К примеру – если они примут мою концепцию развития вооруженных сил…хмм…ну…не мою, а ту, что я "украл" у российских спецов будущего. Ну, так вот, если они ее примут – освободятся огромные средства. Вместо того, чтобы строить базы и ваять огромное количество стратегических ракет – станут активно конструировать новые, самые передовые виды вооружений. Те же самые гиперзвуковые ракеты. Те же средства радиоэлектронной борьбы. Те же крылатые ракеты, которые можно запускать с катеров, и которые пролетят несколько тысяч километров. Сократить армию – сделать ее небольшой, вооруженной самым современным оружием и современной техникой. Обучить их так, как мы сейчас обучили спецназ. Перевести армию на контрактную основу, параллельно во всех средствах массовой информации рассказывая, насколько хороша, насколько престижна воинская служба! В принципе это и сейчас делается (и правильно!), но теперь это будет подаваться в нужном ключе. "Армия – лучшие из лучших, элита государства!" – вот как это будет выглядеть. Большие зарплаты – с большим спросом за успехи или неуспехи. Сирот – в военные училища, готовить спецов высшей квалификации! Янычар!

Вот как должна работать эта система. И тогда государство сможет спокойно опереться на свою армию, не боясь того позора, который случился в сорок первом году. У России…у Советского Союза нет друзей. Есть только спутники по дороге в будущее. Сегодня они спутники – завтра препятствие. И надо это понимать. А я со своей стороны сделаю все, чтобы эти спутники оставались спутниками как можно дольше.

А вот Китаю придется побыть внизу. Хрен им, а не первая экономика в мире! Китай опасен. Китай – опаснее всех на свете! Удушит в своих мягких ласковых объятиях. Так что пока нам по дороге с Америкой. Надолго ли? Война план покажет.

Вышел к машине на ровные кирпичики брусчатки и невольно улыбнулся. Когда-то многие улицы Саратова были замощены такой брусчаткой. И как ни странно – я это помню. И не потому, что только недавно из Саратова вернулся. Из детства помню. У меня в руках пластмассовая машинка, я пускаю ее катиться по брусчатке, а ее колесики не едут, она переворачивается и падают. Я расстраиваюсь… Как давно это было! И как далеко… Целый мир назад.

Солнце печет, на клумбах цветут розы и пахнут просто одуряюще. Лето! Хорошо…

Сел в машину, задумался – куда ехать? За Ольгой? А потом куда? Странное ощущение – я вроде бы свободен, но…от этого как-то и не легче. Снова надо думать, какие шаги предпринять, что делать. Может и правда махнуть в Одессу? Осуществить свою мечту?

А может в Саратов? В деревню, в глушь? Хмм…кстати, Ольга ведь не была у меня на родине. Да и Саратов – можно сказать по дороге в Одессу! Можно заехать, пожить там несколько дней, отдохнуть, побродить по городу, а потом и двинуться на юга.

Я назвал водителю адрес Ольгиной квартиры, водитель кивнул, и через минуту мы уже выезжали из ворот Кремля, громыхая шинами по исторической брусчатке. Мда…хороша она, как атрибут истории, а вот как комфортное дорожное покрытие…ну совсем никакая.

Ольга открыла дверь сразу, как только я нажал на звонок – будто стояла под дверью и ждала. Тут же бросилась мне на шею и поцеловала. Оторвалась от губ, и с волнением спросила:

– Как поговорил? Что нового? Что-то важное было?

Я не говорил ей, зачем поехал в Кремль, кроме того, что со мной хочет поговорить Шелепин. Ни к чему ее зря беспокоить. Но и так было понятно – предстоит что-то важное. К Генеральному так просто не вызывают.

– Важное! – кивнул я, сбрасывая ботинки. Кстати, чисто русская черта – пяточку ботинка носком другого – рраз! Сбросил. Другой ботинок пальцем ноги – рраз! Бам-с. И валяется. А не так, как за границей – аккуратненько, ручками, присев, выставляя ботинки точно по ранжиру. Плохо это, или хорошо – но мы такие.

– Ну?! Ну что из тебя как клещами вытягиваю?! – Ольга обиженно поджала губы – Это ведь всех нас касается! Мы ведь вместе!

Я кивнул, и увлекая жену за собой из прихожей, вошел в комнату. Теща, которая что-то говорила мальчишке, который теперь был моим приемным сыном, испуганно смолкла. Почему-то она меня ужасно боялась – не знаю, почему. Когда я появлялся в пределах ее видимости, она как-то сразу "усыхала", съеживалась и отделывалась односложными предложениями, или отмалчивалась. Впрочем, я не так много с ней и общался. Все больше по телефону – здрасте, да до свидания. Чисто из вежливости. Кстати по возрасту она была практически моей ровесницей, даже помладше. Ну…по календарному возрасту, не физическому.

– Здравствуйте, Михаил Семенович! – сказала она, почему-то пододвигаясь к внуку.

– Здрасте, Роза Марковна – как можно сердечнее улыбнулся я – Как у вас с Костей дела? Всего хватает? Еды, попить? Денег хватает?

– Ой, ну что вы говорите, Михаил Семенович! – всплеснула руками Роза Марковна, которую я так и не заставил называть себя на "ты" и по имени – Да мы скоро растолстеем, как поросята! Только едим, пьем, спим да гуляем! Михаил Семенович, надо проблему решать! Костеньку учить надо, в школу пора, а как это сделать? Где он будет жить? Здесь, или в Штатах? Где будет учиться? Оленька говорит, что вы все решите. Так вы – решите?

– Как ты, разбойник? – подмигнул я Косте, мальчишке шустрому и умененькому, точно в свою маму. Кстати – любит книжки, фантастику. И самое главное – мою фантастику. Правильный парень растет!

– Отлично, дядь Миш! – Костя вскочил, подбежал ко мне и обнял. Я погладил его по голове:

– Где хочешь учиться? В Америке, или здесь? Вот как скажешь, так и будет! Подумай пока, а я кое-что расскажу маме с бабушкой. Слушайте, мои дорогие последнюю обстановку на фронтах. Нет-нет, война закончилась! Хотя покой нам только снится. Итак, нас отпускают. Делаем, что захотим – в разумных пределах. Едем, куда захотим. Мне осенью нужно быть в Штатах – там завал в делах, все надо разгребать. Бизнес буду раскручивать – есть очень много бизнес-планов. Но прежде, чем уеду – хочу нарисовать дом своей мечты. Тот, что государство нам построит в Ялте. Так что в ближайшее время у нас план таков: мы с Олей едем в Саратов, ко мне на родину. Я кое-что там хочу посмотреть. Из Саратова – в Ялту. Смотрим участок, который нам выделили, и обдумываем, какой дом там должен стоять. Роза Марковна и Костик на днях переселятся в квартиру на Ленинском проспекте – она пятикомнатная, очень хорошая. Ее подготовят для проживания. Дом этот – так называемый "профессорский". Как вы поняли – живут люди определенного социального статуса. В квартире вам будет удобно – у каждого по комнате. Наймем домработницу, будет готовить, стирать, убираться. Денег у меня более чем достаточно, так что экономить не надо. Мое предложение – пусть Костик учится здесь, а не в дурацких американских школах, где его ничему хорошему не научат. Здесь и друзей найдет, будет все хорошо. Спортом займется, образование получит, а там уже – как карта ляжет. На каникулы будет приезжать к маме в Штаты. Оля мне там очень нужна – и бизнес вести, и печатать – без нее никак. Мы будем приезжать сюда, как только откроется окно в делах. Ну, так как? Костик, что скажешь?

– Дядь Миш, я здесь хочу! В Советском Союзе! Там…там дураки какие-то – он пожал плечами – Книжек не читают, ничем не интересуются… Представляешь, они даже не знают, что такое Австралия! Смеялись надо мной, когда я рассказывал, что Земля шар. Говорят – что, люди вверх ногами ходят, что ли?