100 свиданий с ведьмаком
Часть 38 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Голову зовут господин Грызля, — сообщила Белка. — Он особенно активен на полнолуние. А сейчас он немного… вялый.
— Будем знать, будем знать, — с воодушевлением пробормотала фея, изучая флегматичное лицо нормура. — Господин Грызля станет одной из жемчужин моей коллекции.
— Мне он всегда нравился, — призналась Белка.
— А что вы еще коллекционируете? — любопытная Зоря встряла в разговор, стараясь держаться подальше от мумии.
— Артефакты из миров вне Изученной Дюжины. Все то, что у нас не встретишь, необычное, странное. Я умею определять происхождение предметов, отражая их магию и отслеживая ее движение. О, у меня в коллекции есть кусочек альвийского дерева с запертым в нем духом!
Дворф, пользуясь тем, что девушки с энтузиазмом принялись обсуждать необычные артефакты, отступил к Есе и яростно зашептал:
— Предупредить сложно было? Уж я бы расстарался.
— Поэтому и не предупредил. Ты бы весь магазин притащил.
— Ворюги. Это был Пуся, да?
— Зато сработало.
— Господа, — фея вздохнула, — все это замечательно, но сдается мне, вы подозрительно хорошо осведомлены о моих пристрастиях. Разумеется, в силу особенностей данного заведения, мои секреты его не покинут. Однако хотелось бы уточнить: какой… потенциально мертвый индивид вам обо мне столько рассказал? Кстати, меня зовут госпожа Иеле. Это мой сценический псевдоним.
— Вы доставляли нам посылку, — сказал Еся. — Зеркало. Оно тут, с нами. И может подтвердить, что именно от него мы столько всего о вас и узнали.
— Ах вот как? — фея спрыгнула со стула, подошла к ведьмаку и заглянула в сумку, где, предусмотрительно помалкивая, прятался Дух. — И, полагаю, вас также интересует Шиш?
— Очень, — со всей серьезностью подтвердил Елисей.
— Увы, мне вам и сказать-то нечего, — госпожа Иеле извлекла из ящика столика курительную трубку и принялась задумчиво ее раскуривать. Вопреки еще одному неоднозначному пристрастию тромбонистки, на лице Хмурого проступило благоговейное обожание. — Все мы, кто считает клуб «На донышке» своей жизнью, почитаем Шиша. Именно благодаря ему тут мы защищены от преследований корыстных людей. Тот мальчик метаморф в зале, официант, был спасен людьми Шиша из плена оборотней, они заставляли его торговать транс-наркотой, меняя обличия. Моя коллега скрипачка, горная фея, приглянулась одному богатому магу и чуть не лишилась чести, а ведь горные дриады выбирают возлюбленного на всю жизнь. Когда мне передали просьбу Шиша, я немедленно вылетела на дело. Грех было не утереть нос стерве Морановой. Их семейство сгребло в свои жадные лапки не один десяток ценных артефактов. В записке был указан адрес. Это все. Если условием обмена была информация о Шише, боюсь…
Фея с сожалением посмотрела на Грызлю, раскрывшего глаза и прикусившего острыми зубками пуховку в пудренице.
— О нет, — сказал Еся. — Условие другое. Их два, точнее. Во-первых, сходите на сви… в магазин господина Хмурого, во-вторых, — Елисей шагнул вперед и сжал руку Белки, вопросительно на него обернувшейся, — госпожа Иеле, обвенчайте нас… меня и эту девушку… по законам Благого Двора.
Фея, усевшаяся в кресло, закашлялась.
— Вы и об этом знаете? Это ваше Зеркало и впрямь Око, жаль, что я не узнала о нем до заказа. Обязательно бы сперла для личных целей.
Из сумки раздалось скептическое похмыкивание.
— А девица не против? — фея кивнула на Беляну, стоявшую с ошарашенным видом. — То-то я смотрю, нарядная она у тебя, аки невеста.
— Нет! — рявкнула Беляна. — Нет, я не против. Но кто-то у меня по шапке потом получит за такой сюрприз.
— Она Хранительница, — ни минуты не колеблясь, сообщил ведьмак.
— И что же она хранит? — госпожа Иеле хмыкнула, подумала… подпрыгнула в кресле и выронила трубку. — Источник? Источник принял новую Хранительницу?!
— Да, — быстро заговорил Еся. — Беляна — Вещая Дева, а я ее избранник. Нам угрожает Навь. Благословение фейри даст нам…
Ведьмак запнулся. Что даст ему благословение Благого двора, Еся в точности не знал. Книги на этот счет расходились в трактованиях, но сходились в одном: то, что скреплено ритуалом фейри, людям не разорвать. Духи лесов готовы помогать чистым, любящим сердцам — феи всегда были сентиментальным народом.
Фея пожевала губами и с легким кивком приняла из рук Хмурого тщательно протертую носовым платком трубку:
— Тогда твое желание разумно. И ты прибыл по адресу. Не вижу препятствий, случай все-таки незаурядный. Двор дал мне право соединять влюбленные сердца, но я редко венчаю людей. Люди непостоянны. Вас пугает идея преданности и верности одному человеку, на всю жизнь, а то и вечность.
— Меня не пугает, — выдохнул Изза, привлекая к себе возлюбленную.
— И меня, — пискнула Зоря.
— И меня, — Хмурый прижал руки к груди.
Фея уложила господина Грызлю в коробку и строго сказала:
— С меня и двух пар на сегодня достаточно. Это вам не на прогулку сходить, а сложная церемония.
Глава 24
Глава 24
Вслед за феей наша компания двинулась по залитым дождем улицам Сильверграда. Иеле надела серебристый плащ, укутавший ее с головы до маленьких ног в резиновых сапожках, а над нашими макушками Изза создал радугу, с которой стекали дождевые капли. Лучше зонта и придумать было нельзя. Хмурый, правда, предпочел нашей компании место рядом с Иеле и нещадно мок. А Пуся шагал посреди улицы, зорко глядя по сторонам и оставаясь сухим, видимо, благодаря своей особой магии.
Сердце мое билось часто, в горле стояли слезы. Я поглядывала на Есю и тот, наконец, хмыкнул и сказал:
— Говори.
— Еся, ты хорошо подумал? А что если действительно… вечность?
— Что ты имеешь против вечности? Состаримся, умрем в один день и час, родимся вновь и опять встретимся.
— Обещаешь? — я прижалась к теплому боку.
— Обещаю, — донесся тихий, приглушенный шумом дождя голос.
— Елисей молодец, — еле слышно проговорила Зоря, когда Елисея, Пусю и Изю подозвал Хмурый, а мы с Зорей остались под козырьком пахнущего гнилью здания. — Не просто фею отыскал, но и сумел разузнать про нее кучу всякого. Ты бы слышала, как он часами расспрашивал Духа! Фейри немного сентиментальны и тщеславны: когда люди доверяют им свои судьбы, они стараются держать лицо и даже хвастаются количеством людишек, которых пригрели. Еся надел на тебя кольчугу, защищающую тело, но она не поможет, если Навь захочет забрать нечто более ценное — твою душу. А покровительство фейри может помочь. Я тоже на него уповаю.
— Ты не боишься? — спросила я.
— Искать защиты у Благого Двора? — Зоря печально улыбнулась. — Нет, не боюсь. Мое положение уже вряд ли станет хуже. Бедный Изя. Бедные вы все. Я подвергаю вас опасности. Но я… я буду Изе хорошей женой. Я его люблю. Он показал мне другой мир, без страха, светлый мир, в котором можно смеяться от души. Но я каждый день боюсь, что сестра придет за мной и… или за кем-то из вас.
— Сюда! — закричал Изза.
Мы подошли ближе. Парни помогли Иеле открыть разбухшую от влаги калитку в тесный переулок с черными остовами погибших деревьев в остатках садов. Несколько минут блуждания среди деревянных руин по прогнившей мостовой, готовой провалиться под ногами, и фея потянула на себя малоприметную дверь с позеленевшими кольцами-ручками.
Внутри было… будто в лесу, в сумерках, от тьмы у порога до закатного цвета в глубине храма. И это было странно, потому что за дверью осталась дождливая ночь. Здесь же свет проникал через переплетения ветвей деревьев, старых, замшелых, но без признаков гниения. Ветви поднимались к витражам и исчезали в них, будто бы проникая насквозь, и я подозревала, что эта часть зала лежит в лесу фейри, на Четвертом Пути, в царстве Семи Великих Правительниц.
Стены храма украшала причудливая роспись, колонны были сделаны из материала, похожего на темный янтарь. Иеле зажгла магией толстые свечи в огромных подсвечниках из гладкой, словно стекло, древесины. Свечи разгорелись, их пламя колыхалось в легком ветерке, пахнущем луговыми травами. Подсвеченные колонны стали напоминать куски красновато-оранжевого льда. Вообще, красного в храме было много: алые свечи, багряные бутоны на цветущих деревьях (я даже вспомнила этот вид магнолии, она цвела в окрестностях Кривовцов как напоминание о недобром пожелании фейри, некогда изгнанных из нашей местности людьми — с тех пор у нас рождается мало детей с магическим даром), киноварь плиток под ногами.
Иеле скрылась в одной из боковых дверей, а потом появилась под кроной самого большого дерева, чьи корни переплелись в величественный алтарь. На фее была шуршащая туника, сплетенная из тростниковых колечек. Голову украшал венок из красных цветов.
— Итак, — фея прокашлялась. — Как жрица лесного храма я имею право благословлять особые браки. Хочу предупредить: судьбы ваши переплетены там, — Иеле ткнула пальцем в свод. — Потомок древнего воина, Вещая Дева, дочь колдуна и… — фея посмотрела на Изю, подумала и не менее торжественного договорила: — лепрекон-смехотворец.
Пуся хихикнул. Он держал в руках гримасничающее Зеркало. Иеле решила, что чем больше свидетелей, тем лучше.
— Если кто-то, — Иеле строго посмотрела на кицуне и Духа, — считает, что по каким-то причинам эти союзы не могут быть заключены, пусть скажет это сейчас. Нет таковых? Тогда… вот…
Она протянула Есе тонкий, как игла, кинжальчик.
— Подойдите ближе, — торжественно произнесла Иеле, — и поделитесь с Лесом своей кровью. Что испугались? Капельку из пальчика для девочек, а мальчики могут и пощедрее. Ваша кровь превратится в магических существ и будет жить там, пока стоят королевские дубы.
Мы приблизились к могучему древу, крона которого терялась высоко вверху. Хмурый и Пуся заняли места слева и справа. Было совсем не больно. Крошечная капелька крови на моем пальце обернулась пурпурной бабочкой, которая села на сплетение ветвей и исчезла. С перечерченной кинжалом ладони Елисея вспорхнуло несколько желтых стрекоз. У Зори это были светлячки, а у Иззы — божьи коровки.
Пуся не сдержался и лязгнул зубами на пролетевшую мимо стрекозу. Иеле погрозила ему пальцем:
— Не шали, лис. Веди себя тихо. Тебя здесь вообще быть не должно, коварное создание! Кицуне в волшебном лесу — это надо же! Как бы не уволили меня из жриц! С другой стороны, чем больше свидетелей, тем лучше. Чем больше миров смотрит сейчас на влюбленных, тем благоприятнее. Так, на чем я… Ага. За вами будут следить, подобно тому, как родители присматривают за детьми, оберегая их. Но только если вам действительно нужна будет помощь, в минуту опасности, когда вы окружены врагами, лишены еды или воды, тонете или горите в огне, вам будет дарована защита Благого Двора. Это все. Женихи, можете поцеловать невест.
— И мы ничего не должны сказать? — удивленно спросил Изя. — Поклясться в вечной любви или…
— Все, что сказано вами, все, что обещано и еще не произнесено, все чаяния, мечты, надежды, обеты — все принято древним Лесом. Вам не нужно ничего говорить, Лес все услышал и так. Поцелуйтесь. Мы, феи, любим поцелуи, когда сливаются две энергии, мужская и женская.
Мы прильнули друг к другу губами, немного смущаясь. Хмурый утер скупую мужскую слезу. Дух Зеркала растроганно всхлипнул.
— По законам человеческим вы пока друг другу никто. Но по законам Небесным — супруги, — подвывая, продолжила Иеле. — Что еще сказать? Любите друг друга. Кольца купите сами, не предусмотрено, лесной народ на таких условностях не зацикливается. Уф, как я устала! Домой и в постельку.
Фея несколько секунд одобрительно наблюдала, как мы, переглядываясь, топчемся у алтаря, и сказала:
— Не разлетайтесь пока, молодожены. И ты, лис, останься. Поможешь в храме, тебе это зачтется.
— Я… я тоже могу остаться, — встрепенулся размякший от чувств Хмурый. — И помочь.
— И вы, — Иеле стрельнула в дворфа глазами, — любезнейший, оставайтесь. Так, господа, сейчас вынесу вам метлы и тряпки. Застоялся храм, давно в нем молящихся не было. В Дождливый квартал нечисть не проникает, зато колдуны проникли, паству распугали.
Жрица организовала из Хмурого и Пуси санитарную бригаду и заставила их собирать с пола сухие ветви и листву. Дух Зеркала, обосновавшись на каменной подставке для книг, важно покрикивал на дворфа и кицуне, указывая зеркальными зайчиками на особо нуждающиеся в уборке места.
Возле колонны обнимались, глядя друг другу в глаза, Изза и Зоря. Нам тоже не хотелось уходить из храма. Мы смотрели на алтарное дерево. Оно было живым, подвижным: корни со скрипом сплетались и расплетались, меняя положение, в листве осмелели затаившиеся во время церемонии птицы. Я заметила среди них своего розоклюва. Так вот куда он улетел! Остальных оживших тварюшек из сада я постепенно отпоила Мертвой водой — отпустила на волю, а розоклюв не дался, упорхнул из рук. Птицы сначала устроили что-то вроде переклички, а потом переплели свои трели в мелодичную песню.
Фея переоделась и опять стала похожа на легкомысленную любительницу ночных клубов. Хмурый подошел к ней и принялся что-то объяснять, кивая на нас и Иззу с Зорей.
— Он ей все расскажет? — расслабленно спросила я.
— Да, пусть, — ответил Елисей.
— Наш Хмурый не слишком ей доверяет? Она такая забавная, но… — шепнула я Есе.
Оказалось, что у зеркальных фей очень тонкий слух. Иеле немедленно оказалась возле нас.
— Думаешь, этот обряд — просто романтический перфоманс, Дева? Охмурение с бабочками, да? Ну я б на твоем месте тоже так подумала, учитывая, каким голодным взглядом смотрит на тебя твой мужик. И да… ладно, признаю, тогда в вашей лавке… хм… я была мало похожа на жрицу Благого. У нас в тот день получилось отличное выступление с новой программой, вот мы с девочками и отметили. Записка от Шиша застала меня во время застолья. Так что я понимаю твои сомнения.
Я сконфуженно кивнула. Честно признаться, я действительно подозревала, что ритуал в храме был скорее преамбулой утонченного соблазнения, а не серьезной церемонией.
— Будем знать, будем знать, — с воодушевлением пробормотала фея, изучая флегматичное лицо нормура. — Господин Грызля станет одной из жемчужин моей коллекции.
— Мне он всегда нравился, — призналась Белка.
— А что вы еще коллекционируете? — любопытная Зоря встряла в разговор, стараясь держаться подальше от мумии.
— Артефакты из миров вне Изученной Дюжины. Все то, что у нас не встретишь, необычное, странное. Я умею определять происхождение предметов, отражая их магию и отслеживая ее движение. О, у меня в коллекции есть кусочек альвийского дерева с запертым в нем духом!
Дворф, пользуясь тем, что девушки с энтузиазмом принялись обсуждать необычные артефакты, отступил к Есе и яростно зашептал:
— Предупредить сложно было? Уж я бы расстарался.
— Поэтому и не предупредил. Ты бы весь магазин притащил.
— Ворюги. Это был Пуся, да?
— Зато сработало.
— Господа, — фея вздохнула, — все это замечательно, но сдается мне, вы подозрительно хорошо осведомлены о моих пристрастиях. Разумеется, в силу особенностей данного заведения, мои секреты его не покинут. Однако хотелось бы уточнить: какой… потенциально мертвый индивид вам обо мне столько рассказал? Кстати, меня зовут госпожа Иеле. Это мой сценический псевдоним.
— Вы доставляли нам посылку, — сказал Еся. — Зеркало. Оно тут, с нами. И может подтвердить, что именно от него мы столько всего о вас и узнали.
— Ах вот как? — фея спрыгнула со стула, подошла к ведьмаку и заглянула в сумку, где, предусмотрительно помалкивая, прятался Дух. — И, полагаю, вас также интересует Шиш?
— Очень, — со всей серьезностью подтвердил Елисей.
— Увы, мне вам и сказать-то нечего, — госпожа Иеле извлекла из ящика столика курительную трубку и принялась задумчиво ее раскуривать. Вопреки еще одному неоднозначному пристрастию тромбонистки, на лице Хмурого проступило благоговейное обожание. — Все мы, кто считает клуб «На донышке» своей жизнью, почитаем Шиша. Именно благодаря ему тут мы защищены от преследований корыстных людей. Тот мальчик метаморф в зале, официант, был спасен людьми Шиша из плена оборотней, они заставляли его торговать транс-наркотой, меняя обличия. Моя коллега скрипачка, горная фея, приглянулась одному богатому магу и чуть не лишилась чести, а ведь горные дриады выбирают возлюбленного на всю жизнь. Когда мне передали просьбу Шиша, я немедленно вылетела на дело. Грех было не утереть нос стерве Морановой. Их семейство сгребло в свои жадные лапки не один десяток ценных артефактов. В записке был указан адрес. Это все. Если условием обмена была информация о Шише, боюсь…
Фея с сожалением посмотрела на Грызлю, раскрывшего глаза и прикусившего острыми зубками пуховку в пудренице.
— О нет, — сказал Еся. — Условие другое. Их два, точнее. Во-первых, сходите на сви… в магазин господина Хмурого, во-вторых, — Елисей шагнул вперед и сжал руку Белки, вопросительно на него обернувшейся, — госпожа Иеле, обвенчайте нас… меня и эту девушку… по законам Благого Двора.
Фея, усевшаяся в кресло, закашлялась.
— Вы и об этом знаете? Это ваше Зеркало и впрямь Око, жаль, что я не узнала о нем до заказа. Обязательно бы сперла для личных целей.
Из сумки раздалось скептическое похмыкивание.
— А девица не против? — фея кивнула на Беляну, стоявшую с ошарашенным видом. — То-то я смотрю, нарядная она у тебя, аки невеста.
— Нет! — рявкнула Беляна. — Нет, я не против. Но кто-то у меня по шапке потом получит за такой сюрприз.
— Она Хранительница, — ни минуты не колеблясь, сообщил ведьмак.
— И что же она хранит? — госпожа Иеле хмыкнула, подумала… подпрыгнула в кресле и выронила трубку. — Источник? Источник принял новую Хранительницу?!
— Да, — быстро заговорил Еся. — Беляна — Вещая Дева, а я ее избранник. Нам угрожает Навь. Благословение фейри даст нам…
Ведьмак запнулся. Что даст ему благословение Благого двора, Еся в точности не знал. Книги на этот счет расходились в трактованиях, но сходились в одном: то, что скреплено ритуалом фейри, людям не разорвать. Духи лесов готовы помогать чистым, любящим сердцам — феи всегда были сентиментальным народом.
Фея пожевала губами и с легким кивком приняла из рук Хмурого тщательно протертую носовым платком трубку:
— Тогда твое желание разумно. И ты прибыл по адресу. Не вижу препятствий, случай все-таки незаурядный. Двор дал мне право соединять влюбленные сердца, но я редко венчаю людей. Люди непостоянны. Вас пугает идея преданности и верности одному человеку, на всю жизнь, а то и вечность.
— Меня не пугает, — выдохнул Изза, привлекая к себе возлюбленную.
— И меня, — пискнула Зоря.
— И меня, — Хмурый прижал руки к груди.
Фея уложила господина Грызлю в коробку и строго сказала:
— С меня и двух пар на сегодня достаточно. Это вам не на прогулку сходить, а сложная церемония.
Глава 24
Глава 24
Вслед за феей наша компания двинулась по залитым дождем улицам Сильверграда. Иеле надела серебристый плащ, укутавший ее с головы до маленьких ног в резиновых сапожках, а над нашими макушками Изза создал радугу, с которой стекали дождевые капли. Лучше зонта и придумать было нельзя. Хмурый, правда, предпочел нашей компании место рядом с Иеле и нещадно мок. А Пуся шагал посреди улицы, зорко глядя по сторонам и оставаясь сухим, видимо, благодаря своей особой магии.
Сердце мое билось часто, в горле стояли слезы. Я поглядывала на Есю и тот, наконец, хмыкнул и сказал:
— Говори.
— Еся, ты хорошо подумал? А что если действительно… вечность?
— Что ты имеешь против вечности? Состаримся, умрем в один день и час, родимся вновь и опять встретимся.
— Обещаешь? — я прижалась к теплому боку.
— Обещаю, — донесся тихий, приглушенный шумом дождя голос.
— Елисей молодец, — еле слышно проговорила Зоря, когда Елисея, Пусю и Изю подозвал Хмурый, а мы с Зорей остались под козырьком пахнущего гнилью здания. — Не просто фею отыскал, но и сумел разузнать про нее кучу всякого. Ты бы слышала, как он часами расспрашивал Духа! Фейри немного сентиментальны и тщеславны: когда люди доверяют им свои судьбы, они стараются держать лицо и даже хвастаются количеством людишек, которых пригрели. Еся надел на тебя кольчугу, защищающую тело, но она не поможет, если Навь захочет забрать нечто более ценное — твою душу. А покровительство фейри может помочь. Я тоже на него уповаю.
— Ты не боишься? — спросила я.
— Искать защиты у Благого Двора? — Зоря печально улыбнулась. — Нет, не боюсь. Мое положение уже вряд ли станет хуже. Бедный Изя. Бедные вы все. Я подвергаю вас опасности. Но я… я буду Изе хорошей женой. Я его люблю. Он показал мне другой мир, без страха, светлый мир, в котором можно смеяться от души. Но я каждый день боюсь, что сестра придет за мной и… или за кем-то из вас.
— Сюда! — закричал Изза.
Мы подошли ближе. Парни помогли Иеле открыть разбухшую от влаги калитку в тесный переулок с черными остовами погибших деревьев в остатках садов. Несколько минут блуждания среди деревянных руин по прогнившей мостовой, готовой провалиться под ногами, и фея потянула на себя малоприметную дверь с позеленевшими кольцами-ручками.
Внутри было… будто в лесу, в сумерках, от тьмы у порога до закатного цвета в глубине храма. И это было странно, потому что за дверью осталась дождливая ночь. Здесь же свет проникал через переплетения ветвей деревьев, старых, замшелых, но без признаков гниения. Ветви поднимались к витражам и исчезали в них, будто бы проникая насквозь, и я подозревала, что эта часть зала лежит в лесу фейри, на Четвертом Пути, в царстве Семи Великих Правительниц.
Стены храма украшала причудливая роспись, колонны были сделаны из материала, похожего на темный янтарь. Иеле зажгла магией толстые свечи в огромных подсвечниках из гладкой, словно стекло, древесины. Свечи разгорелись, их пламя колыхалось в легком ветерке, пахнущем луговыми травами. Подсвеченные колонны стали напоминать куски красновато-оранжевого льда. Вообще, красного в храме было много: алые свечи, багряные бутоны на цветущих деревьях (я даже вспомнила этот вид магнолии, она цвела в окрестностях Кривовцов как напоминание о недобром пожелании фейри, некогда изгнанных из нашей местности людьми — с тех пор у нас рождается мало детей с магическим даром), киноварь плиток под ногами.
Иеле скрылась в одной из боковых дверей, а потом появилась под кроной самого большого дерева, чьи корни переплелись в величественный алтарь. На фее была шуршащая туника, сплетенная из тростниковых колечек. Голову украшал венок из красных цветов.
— Итак, — фея прокашлялась. — Как жрица лесного храма я имею право благословлять особые браки. Хочу предупредить: судьбы ваши переплетены там, — Иеле ткнула пальцем в свод. — Потомок древнего воина, Вещая Дева, дочь колдуна и… — фея посмотрела на Изю, подумала и не менее торжественного договорила: — лепрекон-смехотворец.
Пуся хихикнул. Он держал в руках гримасничающее Зеркало. Иеле решила, что чем больше свидетелей, тем лучше.
— Если кто-то, — Иеле строго посмотрела на кицуне и Духа, — считает, что по каким-то причинам эти союзы не могут быть заключены, пусть скажет это сейчас. Нет таковых? Тогда… вот…
Она протянула Есе тонкий, как игла, кинжальчик.
— Подойдите ближе, — торжественно произнесла Иеле, — и поделитесь с Лесом своей кровью. Что испугались? Капельку из пальчика для девочек, а мальчики могут и пощедрее. Ваша кровь превратится в магических существ и будет жить там, пока стоят королевские дубы.
Мы приблизились к могучему древу, крона которого терялась высоко вверху. Хмурый и Пуся заняли места слева и справа. Было совсем не больно. Крошечная капелька крови на моем пальце обернулась пурпурной бабочкой, которая села на сплетение ветвей и исчезла. С перечерченной кинжалом ладони Елисея вспорхнуло несколько желтых стрекоз. У Зори это были светлячки, а у Иззы — божьи коровки.
Пуся не сдержался и лязгнул зубами на пролетевшую мимо стрекозу. Иеле погрозила ему пальцем:
— Не шали, лис. Веди себя тихо. Тебя здесь вообще быть не должно, коварное создание! Кицуне в волшебном лесу — это надо же! Как бы не уволили меня из жриц! С другой стороны, чем больше свидетелей, тем лучше. Чем больше миров смотрит сейчас на влюбленных, тем благоприятнее. Так, на чем я… Ага. За вами будут следить, подобно тому, как родители присматривают за детьми, оберегая их. Но только если вам действительно нужна будет помощь, в минуту опасности, когда вы окружены врагами, лишены еды или воды, тонете или горите в огне, вам будет дарована защита Благого Двора. Это все. Женихи, можете поцеловать невест.
— И мы ничего не должны сказать? — удивленно спросил Изя. — Поклясться в вечной любви или…
— Все, что сказано вами, все, что обещано и еще не произнесено, все чаяния, мечты, надежды, обеты — все принято древним Лесом. Вам не нужно ничего говорить, Лес все услышал и так. Поцелуйтесь. Мы, феи, любим поцелуи, когда сливаются две энергии, мужская и женская.
Мы прильнули друг к другу губами, немного смущаясь. Хмурый утер скупую мужскую слезу. Дух Зеркала растроганно всхлипнул.
— По законам человеческим вы пока друг другу никто. Но по законам Небесным — супруги, — подвывая, продолжила Иеле. — Что еще сказать? Любите друг друга. Кольца купите сами, не предусмотрено, лесной народ на таких условностях не зацикливается. Уф, как я устала! Домой и в постельку.
Фея несколько секунд одобрительно наблюдала, как мы, переглядываясь, топчемся у алтаря, и сказала:
— Не разлетайтесь пока, молодожены. И ты, лис, останься. Поможешь в храме, тебе это зачтется.
— Я… я тоже могу остаться, — встрепенулся размякший от чувств Хмурый. — И помочь.
— И вы, — Иеле стрельнула в дворфа глазами, — любезнейший, оставайтесь. Так, господа, сейчас вынесу вам метлы и тряпки. Застоялся храм, давно в нем молящихся не было. В Дождливый квартал нечисть не проникает, зато колдуны проникли, паству распугали.
Жрица организовала из Хмурого и Пуси санитарную бригаду и заставила их собирать с пола сухие ветви и листву. Дух Зеркала, обосновавшись на каменной подставке для книг, важно покрикивал на дворфа и кицуне, указывая зеркальными зайчиками на особо нуждающиеся в уборке места.
Возле колонны обнимались, глядя друг другу в глаза, Изза и Зоря. Нам тоже не хотелось уходить из храма. Мы смотрели на алтарное дерево. Оно было живым, подвижным: корни со скрипом сплетались и расплетались, меняя положение, в листве осмелели затаившиеся во время церемонии птицы. Я заметила среди них своего розоклюва. Так вот куда он улетел! Остальных оживших тварюшек из сада я постепенно отпоила Мертвой водой — отпустила на волю, а розоклюв не дался, упорхнул из рук. Птицы сначала устроили что-то вроде переклички, а потом переплели свои трели в мелодичную песню.
Фея переоделась и опять стала похожа на легкомысленную любительницу ночных клубов. Хмурый подошел к ней и принялся что-то объяснять, кивая на нас и Иззу с Зорей.
— Он ей все расскажет? — расслабленно спросила я.
— Да, пусть, — ответил Елисей.
— Наш Хмурый не слишком ей доверяет? Она такая забавная, но… — шепнула я Есе.
Оказалось, что у зеркальных фей очень тонкий слух. Иеле немедленно оказалась возле нас.
— Думаешь, этот обряд — просто романтический перфоманс, Дева? Охмурение с бабочками, да? Ну я б на твоем месте тоже так подумала, учитывая, каким голодным взглядом смотрит на тебя твой мужик. И да… ладно, признаю, тогда в вашей лавке… хм… я была мало похожа на жрицу Благого. У нас в тот день получилось отличное выступление с новой программой, вот мы с девочками и отметили. Записка от Шиша застала меня во время застолья. Так что я понимаю твои сомнения.
Я сконфуженно кивнула. Честно признаться, я действительно подозревала, что ритуал в храме был скорее преамбулой утонченного соблазнения, а не серьезной церемонией.