100 свиданий с ведьмаком
Часть 34 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дух опять помолчал, глядя на огонь:
— Даже проиграв бой, тролли убеждали меня, что я совершаю огромную ошибку. Я был ослеплен перспективами и не слушал шаманов, не зная, что несу «заказчику» частичку Проклятого Кощея, самого темного и опасного колдуна минувшего тысячелетия. Разумеется, мужем Марьи я не стал. Получив требуемое, Мор уничтожил мою человеческую оболочку, а мой дух Марья поместила в свое магическое зеркало — ей показалось это забавным. Я обладал магией и подходил на роль Ока. Наш король сгинул в дальних землях, пытаясь разыскать иные «артефакты», а с ним погибло и его войско. Началась борьба за трон. Марья и Мор переместились в другой мир… и я вместе с ними, в Зеркале. Еще сто лет продолжались поиски Кощея. Мор стал осторожнее: не покидал больше Холмы возле Сильверграда, отправляя на поиски тела Бессмертного свободных охотников и ведьмаков, наблюдая, как разрастается и процветает город. И когда люди забыли о злодеяниях учеников Кощея, пришел в Сильверград в поисках Источника Живой и Мертвой Воды, спрятанного когда-то в нем Вещей Девой Василисой. Подходил к концу срок, когда Кощея можно было оживить, а с ним и время жизни Мора, связавшего себя с Бессмертным клятвой. И Мор засомневался. Не знаю, что вычитал Моранов в библиотеках Туманного Квартала, но он стал искать Источник уже в личных целях, делая вид, что спасает от страшной участи старшую дочь… Пойми, Марья по собственной воле заключила договор с Навью, — произнесло Зеркало, повернув свое лицо в сторону Зори. — Когда поняла, как велика ее красота, как она… хрупка. Сначала она хотела помочь отцу в его поисках, потом разочаровалась и в отце, и в предназначении своем, и в любви. Она обещала явиться по зову на Темные тропы, стать Хранительницей. Нави нужна Яга-Привратница, чтобы защищать Дороги Неведомые. Прутся туда добры молодцы, ведьмаки да маги: кто могущества ради, кто ищет людей, колдовством в Навь утянутых. Только дочь колдуна может стать Ягой. Я давно подозревал, что однажды Марья захочет переиграть сделку, Зорю вместо себя предложить, а отец будет ей мешать. Прости, Зоря…
Мы все посмотрели на девушку. Изя еще крепче прижал ее к себе, бледную, раздавленную словами Духа.
— Пока Зоря здесь, ей ничего не грозит, — задумчиво проговорил Лютый. — Однако почему мы должны ей верить?
— Я ей верю. Она… хорошая. И она ничего не знала. А если бы не Изя, погибла бы. Моей интуиции достаточно? — смело спросила я, не особо надеясь на покладистость гномов.
— Да, Хранительница, — переглянувшись, хором ответили дворфы.
Они еще и шапочки сняли. И головы склонили. Я незаметно сглотнула, делая вид, что так и задумывалось. Кивнула важно, мол, не забалуете у меня. Ничего себе!
— Если бы вы знали, что такое отчаяние бестелесной души, запертой в злом предмете, — медленно проговорил Дух после долгой паузы. — Марья вершила зло, а я был вынужден ей помогать. Лишь пару раз ей давали отпор. Одной из тех, кто смог устоять против чар Морановой была… Беляна.
Я поежилась:
— Да, диадема, я помню.
— Марья обладает Темным Дыханием, смертоносной темной магией. Боюсь, она и без меня им пользоваться сможет — найдет проводника, — подсказал Дух.
— Зеркальная фея Одетта Озерная однажды прокляла и прогнала какую-то Черную Лебедушку за вмешательство в ее личные дела. Не Марью ли? — спросил Грызень.
— Ее, — кивнул Дух. — Марью. В небольшом мире, где мы искали Кощеевы глаза, сто двадцать лет назад, как сейчас помню. Зеркальные феи отражают любую магию. Их чарами я и воспользовался при побеге.
При упоминании зеркальных фей Хмурый встрепенулся и весь подался вперед:
— Как ты уговорил фею украсть тебя? Как нашел ее? Кто она?
— Это не ко мне вопросы, — Зеркало мечтательно прищурилось. — Это мой дедуктивный талант сработал. Кто у нас в городе артефакты ворует? Шиш. Где у него логово? В Темном Квартале? А там уж пара технических моментов — и вуаля! Договорился, меня к вам и… подбросили. А где Шиш зеркальную фею отыскал — не мое дело. Просто знаю, что ему все по плечо. Он Мистик-Клетку спер, а это, знаете ли, операция, достойная организованной воровской элиты.
— Да, он такой. Будто глаза у него во всем городе. Знать бы еще, кто это, — Хмурый крякнул и вновь погрузился в раздумья.
— Интересно, почему Шиш тебя себе не забрал, раз ему артефакты нужны, а? — с подозрением поинтересовался Елисей. — Почему фея тебя в дом к Беляне притащила?
Дух важно кивнул, свел зеркальные брови, раскрыл рот и вдруг выдал:
— Да я понятия не имею!
***
— Не верю я тебе, Зеркало, — Еся подал голос из своего угла, куда его затолкали дворфы, чтобы он не нервировал дух артефакта. — Ты рисковал, сбегая от хозяйки своей. Сильно рисковал. Что бы Марья сделала, если бы ты попался?
— О! — Зеркало комично закатило глаза. — Есть у нее отличные виды наказания даже для таких, как я. Например… одиночество. Случалось вам так долго во тьме быть, в тишине, что имя свое забывать начинали? Я своего имени не помню: вот так в один прекрасный момент схлопотал наказание и забыл, как меня в человеческом теле звали.
— Зачем ты бежал? Какой у тебя интерес? О, знаю, кажется. Неужто стало известно, что Шиш тело тебе вернуть может? — прищурившись, спросил Еся.
— Не стало, — лаконично ответил Дух. — Он маг, сильный. Но не думаю, что настолько.
— Давай тебя ему отдадим, — Елисей повысил голос, чтобы заглушить протестующий гомон дворфов. — Заодно выменяем что-нибудь полезное.
— Не надо, — быстро проговорило Зеркало. — Я передумал к Шишу. Мне у вас нравится. Шиш сам меня сюда перенаправил, ему виднее.
— Мы-то тебя уж точно в человека превратить не сможем, — хмыкнул Клят.
— Вы — нет, — странным тоном сказал Дух. — И нынешняя Хранительница — тоже… пока, а потом… кто знает.
Все снова посмотрели на Беляну. Она слегка нахмурилась.
— Что значит «потом»? Когда потом? Смею напомнить…
— … что ты не в ладах с магией, знаю, — лицо в зеркале кивнуло. — Однако я видел, как ты воду Живую и Мертвую смешала.
— Так вы это в плане… оживления? — смутилась Белка. — Ничего гарантировать не могу. И вообще, вы уверены? Мой эксперимент с этой ватрушкой клыкастой, будь она неладна, трудно назвать успешным. Как вспомню так вздрогну.
— Прости меня, Дева Вещая, но я как бы от ватрушки отличаюсь, — напомнил Дух. — Я жив. Душа первична, тело вторично. Однако и у предметов неживых своя память есть. Так что изделия кулинарные больше не оживляй.
— Не буду, — Белка покраснела.
— Кто-то до Беляны воду смешивал? — вырвалось у Еси.
Вся эта история с колобком не давала ему покоя. Радовало только одно: у Духа имелся интерес. А значит, можно вести переговоры. Не теряя бдительности, разумеется.
— Конечно, — Зеркало подтвердило его опасения, в удовольствием поведав: — Об этом даже в учебниках по магии упоминается, правда, технические детали прецедента не раскрываются, кхе-кхе, ибо не знает их никто. Василиса на смотринах у Свема Великана в один рукав спрятала кости птичьи, в другой — ус китовый, из фижм одной барышни заморской украдкой вытащенный. Как начали родичи Свема открыто высказывать свои сомнения в его выборе — там сложная была ситуация, геополитическая — тут невеста Великана им и показала: меж лавок море-океан плещется, над ним фазаны парят очумевшие, обалдевший кит хвостом бьет, а гости сидят, ноги над волнами поджимают, — Дух захихикал. — Теперь понимаете, как она это провернула? Вот и я понимаю… теперь, увидев вашего… колобка. Можно ненадолго оживить вещь магией, можно труп некромантией поднять, но жизнь в мертвое вдохнуть лишь один способ имеется — сила Прохладной Воды. Я думал, это сказка.
— И Марья о нем знает, о способе этом? — звенящим от волнения голосом спросил Еся.
Дух посерьезнел, пробормотал:
— Скорее всего, что не знает. Ар крайней мере я очень на это надеюсь. Видите ли, господа, когда человек недавно умер, Вода Мертвая лечит его физическую оболочку, а Вода Живая с дороги в Небесное Царство душу в Явь возвращает. Когда кто-то мертв давно, это не сработает. Вот думал я, думал. На стене холодной, во тьме, знаете ли, хорошо думается. И понял, что даже с Кощеем обычное оживление только с помощью двух вод не даст нужного эффекта. Мор, видимо, к такому же выводу пришел. Поэтому артефакты искал: выкупал, выманивал, воровал — все, что имело отношение к миру мертвых. А Шиш потому их у него из-под носа уводил.
— Что Марья предпримет? — напрямик спросил ведьмак. — Ты ее хорошо знаешь. Предугадать ее действия сможешь?
— Она будет искать Зорю, — помедлив, ответило Зеркало. — И скоро узнает, где она. Взбесится. А успокоившись, начнет выискивать способ сестру похитить. Марья весьма изобретательна. Поэтому я вам очень нужен.
— Ты же не видишь свою хозяйку, — напомнил Духу Елисей.
— Зато вижу ее слугу верного, льва рыкучего, — Зеркало подняло на Елисея темные глазницы, от чего у ведьмака прошелся по спине холодок. — А она сейчас без него никуда. Боится. Что Навь передумает. Что посчитает Марью более ценным кандидатом на роль хозяйки Избы-на-Тропе. Ты ведь подозревал, ведьмак. Чего закручинился?
— Я… надеялся, это не он, — выдавил Еся. — Я подозревал другого ведьмака, волка, но потом понял, что это… не Олег.
— Не Ступин? Нет, не Олег. Ступин печется о своей чести. А вот старшина твой — нет. Учитель твой, защитник, друг. В его вину ты верить не хотел. Что ж, юноша, вы немного наивнее, чем я полагал. Сагус — химер со слабой магией из бедной семьи, ведьмак со львом в родичах, который ему не особо подчинялся: чтобы поддерживать мощного зверя, Толли не хватало сил. Это оборотни силу из Прави берут, а вы, ведь-маги, чем богаты в Яви, тому и рады. Толли в тридцать пять лет с трудом до старшины дослужился, а ведьмацкие сынки, которых он тренировал, в Управе посиживают — законы придумывают, как бы таких, как он, заставить побольше работать за меньшие деньги. Зато химеры хорошо чувствуют эмоции. Марья однажды ошибку совершила, приоткрылась. Сагус понял: вот он, шанс! Поставить все на карту, и женщину желанную получить, и деньги ее, и магию.
Елисей никак не мог прийти в себя. Одно дело подозревать — другое удостовериться, что человек, которым ты восхищался, жаден и беспринципен.
— Он усы сбрил, — вздохнуло Зеркало, наблюдая за сомнениями на лице Еси. — Марья не любит растительность у любовников на лице. Еще факты нужны? Сагус стал магически сильнее. Даже по службе продвинулся, рапортуя о закрытых еще до прорывов навьих трещинах, статистику положительную поднял, верно? Не удивительно: ведь-лев теперь обо всех прорывах заранее осведомлен. Одно хорошо, Есенька, теперь тебе не надо Нави на старшину доносить. Новая сделка обнуляет прежние.
Еся смог лишь кивнуть.
— Дух, ты нам нужен, — Беляна поднялась с места, подошла к столику. — Пусть Зоря тоже остается, наверху пустая спальня есть.
— Я не хочу быть обузой, — пролепетала младшая дочь колдуна.
— А не будь, — покладисто согласилась Белка. — Помогай в лавке, я тебе еще приплачивать буду.
Зоря улыбнулась, переглянулась с Изей, даже слезы высохли.
Что-то застучало за шторами. Самолетик? Еся сам пошел открывать, наполняясь дурным предчувствием, не удивился, когда листок ткнулся к нему в руки. Прочитал, вернулся в лавку. Дворфы держали совет, как лучше укрепить оборону дома, стоит ли начинать торговлю. Дух повторял, что стоит: в людном месте напасть сложнее, а артефактов нужно бы добавить.
Еся прокашлялся, привлекая к себе внимание:
— Меня… вызывают на поединок. Послезавтра на главной площади Торгового я буду сражаться с Олегом Ступиным, потомком Ивана-царевича.
Глава 21
Глава 21
Артефакт над дверью был отключен — мы ждали гостей. Зоря пряталась наверху под охраной Пуси. Дух предпочел остаться внизу. Елисея увели организаторы поединка, драконы, пожелавшие обратить схватку в событие года, а ко мне с самого утра пожаловал сам Арман Ганье.
Младший сын драконьего рода Ганье был… красив. У нас говорят «красив, как дракон» — мудрость народная она и в Кривовцах не глупа. Племянник мэра вошел в лавку, не спеша огляделся и поклонился, держа в руках свои перчатки. Драконьи перчатки. Почти такие же неизменные в гардеробе драконов, как их трости. Говорят, трости и перчатки — это не просто красивые и безумно дорогие аксессуары, а артефакты, контролирующие трансформацию и помогающие крылатым оставаться в человеческом теле ибо в периоды Брачного Полета и перепадов настроения вторую ипостась необходимо крепче держать под контролем.
— Лавка госпожи Снеговой? — вежливо осведомился Ганье, поигрывая тростью.
Гость сразу выбрал меня взором. Сонечке и Лизочке не досталось даже взгляда мельком. Впрочем, сестры и так были в восторге: втянули животы и выпятили прелести. И чего их принесло с утра пораньше? У них нюх на мои кризисные ситуации?
Я открыла рот, чтобы ответить, но вперед выступил Стылый:
— Совершенно верно. А я представляю интересы Беляны Иннокентьевны.
— Потрясающе! — смуглое горбоносое лицо Армана Ганье вспыхнуло такой сияющей, притягательной улыбкой, что Сонечка с Лизочкой потянулись к нему с тихим стоном, а я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться.
Еся мне об этом крылатике атлетичном рассказывал, и о подвигах его, не всегда порядочных. Ступин вон тоже, улыбался лучисто, а потом устроил нам… кандибобер. Ганье тем временем снисходительно оглядел дворфа с головы до пят и сказал:
— Что ж, господин…
— Стылый.
— Очень приятно. Значит, эта прелестная девица и есть предмет соперничества наших доблестных ведьмаков? Как романтично! Жаль, организационный комитет ограничен во времени, и не в силах достойно аранжировать сие выдающееся мероприятие. Мы уговаривали соперника молодого Веденеева дать комитету немного времени, но Олег Иванович упрям, как все особы ЦАРСКИХ кровей… — многозначительный взгляд в мою сторону. — Однако кое-что сделать мы можем. Приурочим поединок к наступающему Марьину Дню. Перенаправим на площадь съемочную группу, которая должна была вести трансляцию прогулок и совместных ужинов молодых, дадим новости максимальную огласку, поддержим поединок танцевальными и музыкальными коллективами, разогреем, зажжем.
Я внутренне содрогнулась. Они устроят шоу. Целое шоу. Навь Левая, как же это усложнит нам жизнь! Именно сейчас, когда все так переплелось, когда мы ждем подлости со стороны Марьи! Но я не жалею, что приютила Зорю. И Еся тоже понял, что иначе никак: нельзя поощрять Зло, оно обнаглеет от безнаказанности и рано или поздно доберется до ВСЕХ!
— Обсудим некоторые организационные вопросы и интересы сторон, а также… — начал Ганье.
— … со мной, — я подошла ближе. — Кое-что вы обсудите со мной. Я самая что ни на есть заинтересованная сторона. Сюда. Пожалуйста.
Стылый бросил на меня одобрительный, но предупреждающий взгляд. У драконов женщины особо не вякают и мужиков уж точно не перебивают. У крылатиков вообще странные брачные отношения. Их бабы и в невестах, и замужем как сыр в масле. Им не изменяют (после обряда помолвки будущие муж и жена в буквальном смысле превращаются в одну «сатану», то бишь делят одно энергетическое поле, очень хрупкое и зависящее от соблюдения верности), их обожают и осыпают подарками, особенно после рождения наследников с магическим даром. Но женский ум, умение отстаивать интересы и прочие анти-патриархатные качества у драконов не ценятся. Поэтому Арман не смог сдержать недовольного взора. Он помедлил, потом нехотя пошел за мной за стойки, отделяющие помещение лавки от столовой и кухни.
— И брат его — писаный красавчик, — шепнуло мне Зеркало, пока Арман аккуратно прокладывал путь между ящиками. — Древний род. Кровь огненная. Будь осторожна, Беляна. Такой очарует, усилий не приложив.
— Даже проиграв бой, тролли убеждали меня, что я совершаю огромную ошибку. Я был ослеплен перспективами и не слушал шаманов, не зная, что несу «заказчику» частичку Проклятого Кощея, самого темного и опасного колдуна минувшего тысячелетия. Разумеется, мужем Марьи я не стал. Получив требуемое, Мор уничтожил мою человеческую оболочку, а мой дух Марья поместила в свое магическое зеркало — ей показалось это забавным. Я обладал магией и подходил на роль Ока. Наш король сгинул в дальних землях, пытаясь разыскать иные «артефакты», а с ним погибло и его войско. Началась борьба за трон. Марья и Мор переместились в другой мир… и я вместе с ними, в Зеркале. Еще сто лет продолжались поиски Кощея. Мор стал осторожнее: не покидал больше Холмы возле Сильверграда, отправляя на поиски тела Бессмертного свободных охотников и ведьмаков, наблюдая, как разрастается и процветает город. И когда люди забыли о злодеяниях учеников Кощея, пришел в Сильверград в поисках Источника Живой и Мертвой Воды, спрятанного когда-то в нем Вещей Девой Василисой. Подходил к концу срок, когда Кощея можно было оживить, а с ним и время жизни Мора, связавшего себя с Бессмертным клятвой. И Мор засомневался. Не знаю, что вычитал Моранов в библиотеках Туманного Квартала, но он стал искать Источник уже в личных целях, делая вид, что спасает от страшной участи старшую дочь… Пойми, Марья по собственной воле заключила договор с Навью, — произнесло Зеркало, повернув свое лицо в сторону Зори. — Когда поняла, как велика ее красота, как она… хрупка. Сначала она хотела помочь отцу в его поисках, потом разочаровалась и в отце, и в предназначении своем, и в любви. Она обещала явиться по зову на Темные тропы, стать Хранительницей. Нави нужна Яга-Привратница, чтобы защищать Дороги Неведомые. Прутся туда добры молодцы, ведьмаки да маги: кто могущества ради, кто ищет людей, колдовством в Навь утянутых. Только дочь колдуна может стать Ягой. Я давно подозревал, что однажды Марья захочет переиграть сделку, Зорю вместо себя предложить, а отец будет ей мешать. Прости, Зоря…
Мы все посмотрели на девушку. Изя еще крепче прижал ее к себе, бледную, раздавленную словами Духа.
— Пока Зоря здесь, ей ничего не грозит, — задумчиво проговорил Лютый. — Однако почему мы должны ей верить?
— Я ей верю. Она… хорошая. И она ничего не знала. А если бы не Изя, погибла бы. Моей интуиции достаточно? — смело спросила я, не особо надеясь на покладистость гномов.
— Да, Хранительница, — переглянувшись, хором ответили дворфы.
Они еще и шапочки сняли. И головы склонили. Я незаметно сглотнула, делая вид, что так и задумывалось. Кивнула важно, мол, не забалуете у меня. Ничего себе!
— Если бы вы знали, что такое отчаяние бестелесной души, запертой в злом предмете, — медленно проговорил Дух после долгой паузы. — Марья вершила зло, а я был вынужден ей помогать. Лишь пару раз ей давали отпор. Одной из тех, кто смог устоять против чар Морановой была… Беляна.
Я поежилась:
— Да, диадема, я помню.
— Марья обладает Темным Дыханием, смертоносной темной магией. Боюсь, она и без меня им пользоваться сможет — найдет проводника, — подсказал Дух.
— Зеркальная фея Одетта Озерная однажды прокляла и прогнала какую-то Черную Лебедушку за вмешательство в ее личные дела. Не Марью ли? — спросил Грызень.
— Ее, — кивнул Дух. — Марью. В небольшом мире, где мы искали Кощеевы глаза, сто двадцать лет назад, как сейчас помню. Зеркальные феи отражают любую магию. Их чарами я и воспользовался при побеге.
При упоминании зеркальных фей Хмурый встрепенулся и весь подался вперед:
— Как ты уговорил фею украсть тебя? Как нашел ее? Кто она?
— Это не ко мне вопросы, — Зеркало мечтательно прищурилось. — Это мой дедуктивный талант сработал. Кто у нас в городе артефакты ворует? Шиш. Где у него логово? В Темном Квартале? А там уж пара технических моментов — и вуаля! Договорился, меня к вам и… подбросили. А где Шиш зеркальную фею отыскал — не мое дело. Просто знаю, что ему все по плечо. Он Мистик-Клетку спер, а это, знаете ли, операция, достойная организованной воровской элиты.
— Да, он такой. Будто глаза у него во всем городе. Знать бы еще, кто это, — Хмурый крякнул и вновь погрузился в раздумья.
— Интересно, почему Шиш тебя себе не забрал, раз ему артефакты нужны, а? — с подозрением поинтересовался Елисей. — Почему фея тебя в дом к Беляне притащила?
Дух важно кивнул, свел зеркальные брови, раскрыл рот и вдруг выдал:
— Да я понятия не имею!
***
— Не верю я тебе, Зеркало, — Еся подал голос из своего угла, куда его затолкали дворфы, чтобы он не нервировал дух артефакта. — Ты рисковал, сбегая от хозяйки своей. Сильно рисковал. Что бы Марья сделала, если бы ты попался?
— О! — Зеркало комично закатило глаза. — Есть у нее отличные виды наказания даже для таких, как я. Например… одиночество. Случалось вам так долго во тьме быть, в тишине, что имя свое забывать начинали? Я своего имени не помню: вот так в один прекрасный момент схлопотал наказание и забыл, как меня в человеческом теле звали.
— Зачем ты бежал? Какой у тебя интерес? О, знаю, кажется. Неужто стало известно, что Шиш тело тебе вернуть может? — прищурившись, спросил Еся.
— Не стало, — лаконично ответил Дух. — Он маг, сильный. Но не думаю, что настолько.
— Давай тебя ему отдадим, — Елисей повысил голос, чтобы заглушить протестующий гомон дворфов. — Заодно выменяем что-нибудь полезное.
— Не надо, — быстро проговорило Зеркало. — Я передумал к Шишу. Мне у вас нравится. Шиш сам меня сюда перенаправил, ему виднее.
— Мы-то тебя уж точно в человека превратить не сможем, — хмыкнул Клят.
— Вы — нет, — странным тоном сказал Дух. — И нынешняя Хранительница — тоже… пока, а потом… кто знает.
Все снова посмотрели на Беляну. Она слегка нахмурилась.
— Что значит «потом»? Когда потом? Смею напомнить…
— … что ты не в ладах с магией, знаю, — лицо в зеркале кивнуло. — Однако я видел, как ты воду Живую и Мертвую смешала.
— Так вы это в плане… оживления? — смутилась Белка. — Ничего гарантировать не могу. И вообще, вы уверены? Мой эксперимент с этой ватрушкой клыкастой, будь она неладна, трудно назвать успешным. Как вспомню так вздрогну.
— Прости меня, Дева Вещая, но я как бы от ватрушки отличаюсь, — напомнил Дух. — Я жив. Душа первична, тело вторично. Однако и у предметов неживых своя память есть. Так что изделия кулинарные больше не оживляй.
— Не буду, — Белка покраснела.
— Кто-то до Беляны воду смешивал? — вырвалось у Еси.
Вся эта история с колобком не давала ему покоя. Радовало только одно: у Духа имелся интерес. А значит, можно вести переговоры. Не теряя бдительности, разумеется.
— Конечно, — Зеркало подтвердило его опасения, в удовольствием поведав: — Об этом даже в учебниках по магии упоминается, правда, технические детали прецедента не раскрываются, кхе-кхе, ибо не знает их никто. Василиса на смотринах у Свема Великана в один рукав спрятала кости птичьи, в другой — ус китовый, из фижм одной барышни заморской украдкой вытащенный. Как начали родичи Свема открыто высказывать свои сомнения в его выборе — там сложная была ситуация, геополитическая — тут невеста Великана им и показала: меж лавок море-океан плещется, над ним фазаны парят очумевшие, обалдевший кит хвостом бьет, а гости сидят, ноги над волнами поджимают, — Дух захихикал. — Теперь понимаете, как она это провернула? Вот и я понимаю… теперь, увидев вашего… колобка. Можно ненадолго оживить вещь магией, можно труп некромантией поднять, но жизнь в мертвое вдохнуть лишь один способ имеется — сила Прохладной Воды. Я думал, это сказка.
— И Марья о нем знает, о способе этом? — звенящим от волнения голосом спросил Еся.
Дух посерьезнел, пробормотал:
— Скорее всего, что не знает. Ар крайней мере я очень на это надеюсь. Видите ли, господа, когда человек недавно умер, Вода Мертвая лечит его физическую оболочку, а Вода Живая с дороги в Небесное Царство душу в Явь возвращает. Когда кто-то мертв давно, это не сработает. Вот думал я, думал. На стене холодной, во тьме, знаете ли, хорошо думается. И понял, что даже с Кощеем обычное оживление только с помощью двух вод не даст нужного эффекта. Мор, видимо, к такому же выводу пришел. Поэтому артефакты искал: выкупал, выманивал, воровал — все, что имело отношение к миру мертвых. А Шиш потому их у него из-под носа уводил.
— Что Марья предпримет? — напрямик спросил ведьмак. — Ты ее хорошо знаешь. Предугадать ее действия сможешь?
— Она будет искать Зорю, — помедлив, ответило Зеркало. — И скоро узнает, где она. Взбесится. А успокоившись, начнет выискивать способ сестру похитить. Марья весьма изобретательна. Поэтому я вам очень нужен.
— Ты же не видишь свою хозяйку, — напомнил Духу Елисей.
— Зато вижу ее слугу верного, льва рыкучего, — Зеркало подняло на Елисея темные глазницы, от чего у ведьмака прошелся по спине холодок. — А она сейчас без него никуда. Боится. Что Навь передумает. Что посчитает Марью более ценным кандидатом на роль хозяйки Избы-на-Тропе. Ты ведь подозревал, ведьмак. Чего закручинился?
— Я… надеялся, это не он, — выдавил Еся. — Я подозревал другого ведьмака, волка, но потом понял, что это… не Олег.
— Не Ступин? Нет, не Олег. Ступин печется о своей чести. А вот старшина твой — нет. Учитель твой, защитник, друг. В его вину ты верить не хотел. Что ж, юноша, вы немного наивнее, чем я полагал. Сагус — химер со слабой магией из бедной семьи, ведьмак со львом в родичах, который ему не особо подчинялся: чтобы поддерживать мощного зверя, Толли не хватало сил. Это оборотни силу из Прави берут, а вы, ведь-маги, чем богаты в Яви, тому и рады. Толли в тридцать пять лет с трудом до старшины дослужился, а ведьмацкие сынки, которых он тренировал, в Управе посиживают — законы придумывают, как бы таких, как он, заставить побольше работать за меньшие деньги. Зато химеры хорошо чувствуют эмоции. Марья однажды ошибку совершила, приоткрылась. Сагус понял: вот он, шанс! Поставить все на карту, и женщину желанную получить, и деньги ее, и магию.
Елисей никак не мог прийти в себя. Одно дело подозревать — другое удостовериться, что человек, которым ты восхищался, жаден и беспринципен.
— Он усы сбрил, — вздохнуло Зеркало, наблюдая за сомнениями на лице Еси. — Марья не любит растительность у любовников на лице. Еще факты нужны? Сагус стал магически сильнее. Даже по службе продвинулся, рапортуя о закрытых еще до прорывов навьих трещинах, статистику положительную поднял, верно? Не удивительно: ведь-лев теперь обо всех прорывах заранее осведомлен. Одно хорошо, Есенька, теперь тебе не надо Нави на старшину доносить. Новая сделка обнуляет прежние.
Еся смог лишь кивнуть.
— Дух, ты нам нужен, — Беляна поднялась с места, подошла к столику. — Пусть Зоря тоже остается, наверху пустая спальня есть.
— Я не хочу быть обузой, — пролепетала младшая дочь колдуна.
— А не будь, — покладисто согласилась Белка. — Помогай в лавке, я тебе еще приплачивать буду.
Зоря улыбнулась, переглянулась с Изей, даже слезы высохли.
Что-то застучало за шторами. Самолетик? Еся сам пошел открывать, наполняясь дурным предчувствием, не удивился, когда листок ткнулся к нему в руки. Прочитал, вернулся в лавку. Дворфы держали совет, как лучше укрепить оборону дома, стоит ли начинать торговлю. Дух повторял, что стоит: в людном месте напасть сложнее, а артефактов нужно бы добавить.
Еся прокашлялся, привлекая к себе внимание:
— Меня… вызывают на поединок. Послезавтра на главной площади Торгового я буду сражаться с Олегом Ступиным, потомком Ивана-царевича.
Глава 21
Глава 21
Артефакт над дверью был отключен — мы ждали гостей. Зоря пряталась наверху под охраной Пуси. Дух предпочел остаться внизу. Елисея увели организаторы поединка, драконы, пожелавшие обратить схватку в событие года, а ко мне с самого утра пожаловал сам Арман Ганье.
Младший сын драконьего рода Ганье был… красив. У нас говорят «красив, как дракон» — мудрость народная она и в Кривовцах не глупа. Племянник мэра вошел в лавку, не спеша огляделся и поклонился, держа в руках свои перчатки. Драконьи перчатки. Почти такие же неизменные в гардеробе драконов, как их трости. Говорят, трости и перчатки — это не просто красивые и безумно дорогие аксессуары, а артефакты, контролирующие трансформацию и помогающие крылатым оставаться в человеческом теле ибо в периоды Брачного Полета и перепадов настроения вторую ипостась необходимо крепче держать под контролем.
— Лавка госпожи Снеговой? — вежливо осведомился Ганье, поигрывая тростью.
Гость сразу выбрал меня взором. Сонечке и Лизочке не досталось даже взгляда мельком. Впрочем, сестры и так были в восторге: втянули животы и выпятили прелести. И чего их принесло с утра пораньше? У них нюх на мои кризисные ситуации?
Я открыла рот, чтобы ответить, но вперед выступил Стылый:
— Совершенно верно. А я представляю интересы Беляны Иннокентьевны.
— Потрясающе! — смуглое горбоносое лицо Армана Ганье вспыхнуло такой сияющей, притягательной улыбкой, что Сонечка с Лизочкой потянулись к нему с тихим стоном, а я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться.
Еся мне об этом крылатике атлетичном рассказывал, и о подвигах его, не всегда порядочных. Ступин вон тоже, улыбался лучисто, а потом устроил нам… кандибобер. Ганье тем временем снисходительно оглядел дворфа с головы до пят и сказал:
— Что ж, господин…
— Стылый.
— Очень приятно. Значит, эта прелестная девица и есть предмет соперничества наших доблестных ведьмаков? Как романтично! Жаль, организационный комитет ограничен во времени, и не в силах достойно аранжировать сие выдающееся мероприятие. Мы уговаривали соперника молодого Веденеева дать комитету немного времени, но Олег Иванович упрям, как все особы ЦАРСКИХ кровей… — многозначительный взгляд в мою сторону. — Однако кое-что сделать мы можем. Приурочим поединок к наступающему Марьину Дню. Перенаправим на площадь съемочную группу, которая должна была вести трансляцию прогулок и совместных ужинов молодых, дадим новости максимальную огласку, поддержим поединок танцевальными и музыкальными коллективами, разогреем, зажжем.
Я внутренне содрогнулась. Они устроят шоу. Целое шоу. Навь Левая, как же это усложнит нам жизнь! Именно сейчас, когда все так переплелось, когда мы ждем подлости со стороны Марьи! Но я не жалею, что приютила Зорю. И Еся тоже понял, что иначе никак: нельзя поощрять Зло, оно обнаглеет от безнаказанности и рано или поздно доберется до ВСЕХ!
— Обсудим некоторые организационные вопросы и интересы сторон, а также… — начал Ганье.
— … со мной, — я подошла ближе. — Кое-что вы обсудите со мной. Я самая что ни на есть заинтересованная сторона. Сюда. Пожалуйста.
Стылый бросил на меня одобрительный, но предупреждающий взгляд. У драконов женщины особо не вякают и мужиков уж точно не перебивают. У крылатиков вообще странные брачные отношения. Их бабы и в невестах, и замужем как сыр в масле. Им не изменяют (после обряда помолвки будущие муж и жена в буквальном смысле превращаются в одну «сатану», то бишь делят одно энергетическое поле, очень хрупкое и зависящее от соблюдения верности), их обожают и осыпают подарками, особенно после рождения наследников с магическим даром. Но женский ум, умение отстаивать интересы и прочие анти-патриархатные качества у драконов не ценятся. Поэтому Арман не смог сдержать недовольного взора. Он помедлил, потом нехотя пошел за мной за стойки, отделяющие помещение лавки от столовой и кухни.
— И брат его — писаный красавчик, — шепнуло мне Зеркало, пока Арман аккуратно прокладывал путь между ящиками. — Древний род. Кровь огненная. Будь осторожна, Беляна. Такой очарует, усилий не приложив.