100 свиданий с ведьмаком
Часть 20 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— На квасе!
— На свекольном отваре, — сообщила я, разрешив спор, к счастью, ко всеобщему удовлетворению. — Еся, сметану неси… И мелких из сада позови!
У меня гостили Пятый и Шестой, младшие сыновья Клятого. Их сбагрили из дому, где они постоянно будили седьмого младенца. Утомившись получать по ушам то от старших, то от папеньки с маменькой, мальчишки сами ко мне попросились, помогать. Пока помощь сводилась лишь к играм в саду. Поэтому я попросила их заодно «сторожить Пусю» и предупредить меня, когда он появится.
— Фу, бе, — с чувством произнес Пятый, заглядывая в миску к Иззе. — Я не ем жидкий салат.
— Я тоже, — младший как всегда поддержал брата, не вдаваясь в подробности.
— Вам пироги с капустой и яблоками. Будете?
Дворфята энергично закивали. Полноценные имена малыши себе пока не заработали — это произойдет, когда они начнут отращивать бороду — зато иногда вслух мечтательно подбирали принятые у дворфов брутальные варианты прозвищ. У гномов, как и многих других рас, не принято сообщать всем встречным и поперечным свое настоящее имя, чтобы навьи не услышали, а принято нечисть с толку сбивать и устрашать. Вот и живут на свете милейший продавец предметов искусства Клятый и добродушный дизайнер Злыдень, не говоря уже об обладателе уникальной цветочной магии Крысене.
Еся и Изя наворачивали окрошку. Обычно я готовила это любимое блюдо бабушки в самую жару, но хотя после Роя тепло еще не вернулось, меня понесло на рынок за свежими овощами и ветчиной. Наверное, после всех потрясений захотелось… поверить в лето.
— Изя, нам срочно нужно вмешаться, — сказал Елисей, откусывая огромный кусок свежего хлеба.
— Во что? — флегматично отозвался лепрекон.
— Не во что, а в кого. Посмотри на Белку. Что она излучает?
Изя задумался и робко предположил:
— Уют?
— Полное отсутствие интереса к мужскому полу, — озадачил лепрекона ведьмак. — Перед ней с первого дня договора два феноменально красивых и сексуальных мужика. Претендента! А она ни в одном глазу! Ну ладно ты! Но я!!!
— Я не претендент! — взвыл Изя.
— Это не он! — подхватила я испуганно. — Не он!
— Не я!
— А кто? — заинтересовался Еся. — Ты же сама хотела с ним на свидание сходить.
— Уже не хочу!
Нашел время подтрунивать. Изя сейчас в обморок свалится от смущения. Весь вечер ответный самолетик от дамы сердца ждать — и попасться под ехидный язык ведьмака! Господи, а вдруг не дамы? Что я знаю о сексуальных предпочтениях лепреконов и конкретно этого лепрекона? Ни-че-го! Я слегка запаниковала.
— Да? — Елисей посмотрел на меня с прищуром. — Ну тогда ладно.
И принялся как ни в чем не бывало хлебать окрошку. Еще и добавки зачерпнул.
— Изя, а как конкурс? — нервно поинтересовалась я. — Ты прошел отбор или в следующий раз попытаешься?
— Прошел, — равнодушно сообщил лепрекон. — У меня ангажемент в клубе. Я безусловный победитель первого тура.
— Вот… навий сын! — воскликнули мы с Есей хором. — И нам не сказал?!
— И что, уволишься? Уйдешь от вас? — с тревогой уточнил Елисей.
— Куда я от вас, Веденеевых, денусь? — язвительно проговорил лепрекон. — Кто мне еще золотой чеканной монетой заплатит?
— Никто, — с облегчением выдохнул Еся.
— Тетя! — на кухню вбежал Шестой. — Там Пуся вернулся!
Мы втроем ломанулись в дверь. Вдвоем. Еся почему-то буркнул
— Я сейчас, — и пошел к двери на улицу. Вышел и растворился в темноте.
Пуся был в саду. Призрачный и сияющий. Без капкана. Он сидел на камушке, распушив… три хвоста.
— Ему лет сто, — сообщил появившийся минут через десять нашего благоговейного любования лисом Еся. — Один магический хвост отрастает каждые пятьдесят лет.
— Оборотень? — растерянно уточнила я.
— Вестимо, — кивнул ведьмак. — Вот, покорми его.
Елисей протянул мне чищенное вареное яйцо. Я недоверчиво поинтересовалась:
— Призрака? — но яйцо взяла и положила на траву у камня. — Сам говорил, они не едят.
— Я не знал. Прочитал намедни. Призраки едят то, что предлагают люди, если угощение предназначено именно для них. Смотри.
— Очуметь, — пробормотал Изза.
Пуся с аппетитом «лопал» подачку. Сыто потянулся, благодарно гавкнул и запрыгнул на камень, щурясь на растущую луну. Я присмотрелась к траве. Яйцо было на месте, целехонькое, но, клянусь, я видела, как лис жевал его, чавкая крошками желтка!
— Это надо закопать или сжечь, — просветил меня Еся. — Еду, предложенную нежити, есть нельзя.
— Ничего себе! Бабушка мне такого не рассказывала.
— Но он ведь как-то тут появился. С капканом. Кстати, где тот капкан?
***
Елисей выскользнул из дома, когда Белка и Изя побежали смотреть на лисенка. Бросился в проулок, понесся за ускользающей тенью, догнал, сгреб за грудки. Ступин поднял руки, нагло заглянул в лицо … бывшему приятелю:
— Все! Все! Ты меня поймал, Веденеев!
И ведь не убегал же особо. Если бы убегал…
— Чего ты тут трешься, волчара?
— Гуляю.
— Думаешь, не знаю, вокруг кого?
— Знаешь? Ну и отлично. Пришло время по душам поговорить. Тебя драконы уговорили на рекламную акцию? С целью поощрять молодняк на размножение? У них там сейчас с этим туго, да?
— Никто меня ни на что не уговаривал. Началось все с недоразумения… да, но сейчас все по-другому.
— Как по-другому? Ты влюбился? — Олег состроил восхищенную гримасу. — За две недели?
— Три. Три недели. И дело не в этом. Просто… просто я уже не тот Еся, дурачок мажористый. Я в Дозор вернулся. Жизнь положу, чтобы город от навьих избавить. А такие, как ты, только играются, а не работают, дар в землю зарывают. И не лезь к Белке. Ты ей не пара.
— Это ты не пара, дурак наивный! — Олег хохотнул, сбрасывая с ворота руки Елисея. — Ты знаешь, что у меня кровь волчья вперемешку с царской? Я многое кровью чую, уж не спрашивай, как. И ваши… бегалки за нечистью мне неинтересны. А вот дева твоя — интересна. Беляна непроста. Ты с ней рядом случайно оказался, роль твоя такая — ее ко мне привести. Сейчас я сделать ничего не могу, но потом…
— Что?! — взъярился Елисей. — Что ты о ней знаешь?! Говори, а то…
— Убьешь меня? — Ступин поднял брови. — Поединок? А это мысль.
Пока Еся пытался отдышаться, ведь-волк пошел прочь. Оглянулся, негромко сказал, замаскировав от прохожих свои слова магией:
— Беляна — дева невинная, для меня предназначенная. Руки свои бесстыдные держи от нее подальше. Я узнаю, если… что. Без поединка прибью.
И исчез в огнях магазинчиков.
… Еся нашел капкан в траве, недалеко от люка. Повертел в руках, смахнул то, что показалось ему ржавчиной, а оказалось присохшей глиной. Торговый Квартал стоит далеко от Красной Реки и Сектора Поющих Мечей, откуда здесь взяться бурой глине? Капкан был серебряным, острым, странно, что не оторвал лису лапу напрочь.
Зашедший за детьми Клят тоже повертел ловушку в руках и сказал:
— Гномья работа, но не наших, северных, а южных. Хмурому покажите.
— А почему не Грызеню? — удивилась Белка. — Он ведь у вас артефакт-мастер.
— Эт да, — Клят почесал в затылке. — Однако Грызень — по делам со светлой магией специалист, а по темному у нас Хмурый. Сходи, сама увидишь. Не пугайся, не обижайся и не удивляйся, наш средненький свое имя не придумывал, оно к нему само прилепилось, в силу характера.
Белка почему-то попросила сходить с ней Изю. Изю, а не Есю, как будто это лепрекон, а не ведьмак в подвале, во мраке и сырости возился (никаких мрака и сырости там не было, но если уж хандрить, то убедительно) да соорудил новые крепкие полки для солений! Ну подумаешь, слегка повредил стену! Она уже потрескавшаяся была.
И чего Белль весь вечер вокруг Иззы порхает? Вот допорхается, получится, как со Ступиным. Умом Еся понимал, что Белка не виновата, что она сама боится Олега как огня, вся в лице меняется, когда его видит. И коли он что-то там в ней почуял, это тоже не ее вина. Но если есть у нее магия особая, к чему изображать из себя немага? Чтобы таких, как Еся, простаков на удочку ловить? Ах, я такая беспомощная! А сама то рану от транс-магии очистит, то призраков по загривкам потреплет. Немаг, ха!
Еся не сдержался, язвительно спросил у Белки, как она будет торговать зимой, когда рано темнеет, ежели у нее после заката солнца по саду нежить порхает и в дом залетает. Предложил камень выкопать и в реку выбросить, а останки лиса перенести в лес. Напомнил ей, что потенциальные женихи вряд ли возьмут в жены девушку с таким-то… своеобразным приданым. Беляна вспыхнула, в ответ послала Есю… тоже в лес. Сказала, что больше в его услугах не нуждается. На свидания ходить будет, договор есть договор, а из работников его «увольняет». А то пристроился тут, видите ли, харчи трескает, а в благодарность — одни пошлые шуточки.
Елисей психанул и ушел. И вправду, что это он на два дома живет? У него проблем выше крыши, а он чужие беды разгребает!
На душе было странно. Плохо было на душе. Беспокоили все больше и больше необъяснимые встречи с говорящей нежитью, тревожные сны, в которых Елисей шел по лесной тропе вдоль воткнутых в землю шестов с человеческими черепами на верхушках (и светящиеся их пустые глазницы провожали его внимательным взглядом). Вот и хорошо, что он с друзьями разругался. У Белки и Иззы ни тревог, ни забот, одни шутки и посиделки, а у Еси — предчувствие дурное.
Но мысли, несмотря на самовнушение, возвращались к Беляне. Она, конечно, за себя постоять сможет, да и драконы пока за исполнением ритуала присматривают, но Ступин… Кто из девчонок их с Олегом бывшего круга смог перед ведь-волком устоять? Никто. Олежик всех оприходовал, даже самых раскрасотистых красоток-себе-на-уме. И что ему в голову взбрело ни с того ни с сего? Тоже придумал, истинная пара! Был бы оборотнем, еще туда-сюда.
Наезд Ступина бесил неимоверно. Еще и отец огоньку добавил: позвонил и спросил напрямик (другого способа вести разговор с сыном Роман Евстафьевич не знал), нет ли, часом, у Елисея каких «посторонних» видов на фиктивную невесту. Мол, не слишком ли они сдружились? Веденеевым скандалу не нужно. И лавочница в семье — мезальянс. Откажется девица разрывать помолвку, предъявит на Есю какие права, поймав на «горяченьком» — попробуй отмашись, хоть и прописано в договоре «никаких отношений, выходящих за рамки формального исполнения контракта». Драконам-то ситуацию не объяснишь. Елисей сквозь зубы отца успокоил. К Беляне подкатывать он не собирается, в постель ее укладывать тем более. И не солгал. Один раз взыграло у Еси ретивое, после Дозора, когда она открыла дверь в его рубашке, но он выкрутился. Он не монах, реагирует, однако в руках себя держит.
Нужно три дня пережить, поменьше думая о Белке. Только бизнес — ничего личного. А потом следующее по плану свидание под камерами — отец с телевидением договорился. Формат новый: все будет транслироваться в реальном времени на ставшие неимоверно модными «Живые Зеркала». Есе и Беляне предстоят ужин в ресторане и прогулка по городу. И все подписчики сервиса корпорации Морановых смогут видеть их на своих «голубых экранах». Белка, конечно, не преминула высказать язвительное предположение: чем, интересно, закончится это их свидание, все ли выживут? Так они и доругались до Есиного увольнения из подвальных работников.
— На свекольном отваре, — сообщила я, разрешив спор, к счастью, ко всеобщему удовлетворению. — Еся, сметану неси… И мелких из сада позови!
У меня гостили Пятый и Шестой, младшие сыновья Клятого. Их сбагрили из дому, где они постоянно будили седьмого младенца. Утомившись получать по ушам то от старших, то от папеньки с маменькой, мальчишки сами ко мне попросились, помогать. Пока помощь сводилась лишь к играм в саду. Поэтому я попросила их заодно «сторожить Пусю» и предупредить меня, когда он появится.
— Фу, бе, — с чувством произнес Пятый, заглядывая в миску к Иззе. — Я не ем жидкий салат.
— Я тоже, — младший как всегда поддержал брата, не вдаваясь в подробности.
— Вам пироги с капустой и яблоками. Будете?
Дворфята энергично закивали. Полноценные имена малыши себе пока не заработали — это произойдет, когда они начнут отращивать бороду — зато иногда вслух мечтательно подбирали принятые у дворфов брутальные варианты прозвищ. У гномов, как и многих других рас, не принято сообщать всем встречным и поперечным свое настоящее имя, чтобы навьи не услышали, а принято нечисть с толку сбивать и устрашать. Вот и живут на свете милейший продавец предметов искусства Клятый и добродушный дизайнер Злыдень, не говоря уже об обладателе уникальной цветочной магии Крысене.
Еся и Изя наворачивали окрошку. Обычно я готовила это любимое блюдо бабушки в самую жару, но хотя после Роя тепло еще не вернулось, меня понесло на рынок за свежими овощами и ветчиной. Наверное, после всех потрясений захотелось… поверить в лето.
— Изя, нам срочно нужно вмешаться, — сказал Елисей, откусывая огромный кусок свежего хлеба.
— Во что? — флегматично отозвался лепрекон.
— Не во что, а в кого. Посмотри на Белку. Что она излучает?
Изя задумался и робко предположил:
— Уют?
— Полное отсутствие интереса к мужскому полу, — озадачил лепрекона ведьмак. — Перед ней с первого дня договора два феноменально красивых и сексуальных мужика. Претендента! А она ни в одном глазу! Ну ладно ты! Но я!!!
— Я не претендент! — взвыл Изя.
— Это не он! — подхватила я испуганно. — Не он!
— Не я!
— А кто? — заинтересовался Еся. — Ты же сама хотела с ним на свидание сходить.
— Уже не хочу!
Нашел время подтрунивать. Изя сейчас в обморок свалится от смущения. Весь вечер ответный самолетик от дамы сердца ждать — и попасться под ехидный язык ведьмака! Господи, а вдруг не дамы? Что я знаю о сексуальных предпочтениях лепреконов и конкретно этого лепрекона? Ни-че-го! Я слегка запаниковала.
— Да? — Елисей посмотрел на меня с прищуром. — Ну тогда ладно.
И принялся как ни в чем не бывало хлебать окрошку. Еще и добавки зачерпнул.
— Изя, а как конкурс? — нервно поинтересовалась я. — Ты прошел отбор или в следующий раз попытаешься?
— Прошел, — равнодушно сообщил лепрекон. — У меня ангажемент в клубе. Я безусловный победитель первого тура.
— Вот… навий сын! — воскликнули мы с Есей хором. — И нам не сказал?!
— И что, уволишься? Уйдешь от вас? — с тревогой уточнил Елисей.
— Куда я от вас, Веденеевых, денусь? — язвительно проговорил лепрекон. — Кто мне еще золотой чеканной монетой заплатит?
— Никто, — с облегчением выдохнул Еся.
— Тетя! — на кухню вбежал Шестой. — Там Пуся вернулся!
Мы втроем ломанулись в дверь. Вдвоем. Еся почему-то буркнул
— Я сейчас, — и пошел к двери на улицу. Вышел и растворился в темноте.
Пуся был в саду. Призрачный и сияющий. Без капкана. Он сидел на камушке, распушив… три хвоста.
— Ему лет сто, — сообщил появившийся минут через десять нашего благоговейного любования лисом Еся. — Один магический хвост отрастает каждые пятьдесят лет.
— Оборотень? — растерянно уточнила я.
— Вестимо, — кивнул ведьмак. — Вот, покорми его.
Елисей протянул мне чищенное вареное яйцо. Я недоверчиво поинтересовалась:
— Призрака? — но яйцо взяла и положила на траву у камня. — Сам говорил, они не едят.
— Я не знал. Прочитал намедни. Призраки едят то, что предлагают люди, если угощение предназначено именно для них. Смотри.
— Очуметь, — пробормотал Изза.
Пуся с аппетитом «лопал» подачку. Сыто потянулся, благодарно гавкнул и запрыгнул на камень, щурясь на растущую луну. Я присмотрелась к траве. Яйцо было на месте, целехонькое, но, клянусь, я видела, как лис жевал его, чавкая крошками желтка!
— Это надо закопать или сжечь, — просветил меня Еся. — Еду, предложенную нежити, есть нельзя.
— Ничего себе! Бабушка мне такого не рассказывала.
— Но он ведь как-то тут появился. С капканом. Кстати, где тот капкан?
***
Елисей выскользнул из дома, когда Белка и Изя побежали смотреть на лисенка. Бросился в проулок, понесся за ускользающей тенью, догнал, сгреб за грудки. Ступин поднял руки, нагло заглянул в лицо … бывшему приятелю:
— Все! Все! Ты меня поймал, Веденеев!
И ведь не убегал же особо. Если бы убегал…
— Чего ты тут трешься, волчара?
— Гуляю.
— Думаешь, не знаю, вокруг кого?
— Знаешь? Ну и отлично. Пришло время по душам поговорить. Тебя драконы уговорили на рекламную акцию? С целью поощрять молодняк на размножение? У них там сейчас с этим туго, да?
— Никто меня ни на что не уговаривал. Началось все с недоразумения… да, но сейчас все по-другому.
— Как по-другому? Ты влюбился? — Олег состроил восхищенную гримасу. — За две недели?
— Три. Три недели. И дело не в этом. Просто… просто я уже не тот Еся, дурачок мажористый. Я в Дозор вернулся. Жизнь положу, чтобы город от навьих избавить. А такие, как ты, только играются, а не работают, дар в землю зарывают. И не лезь к Белке. Ты ей не пара.
— Это ты не пара, дурак наивный! — Олег хохотнул, сбрасывая с ворота руки Елисея. — Ты знаешь, что у меня кровь волчья вперемешку с царской? Я многое кровью чую, уж не спрашивай, как. И ваши… бегалки за нечистью мне неинтересны. А вот дева твоя — интересна. Беляна непроста. Ты с ней рядом случайно оказался, роль твоя такая — ее ко мне привести. Сейчас я сделать ничего не могу, но потом…
— Что?! — взъярился Елисей. — Что ты о ней знаешь?! Говори, а то…
— Убьешь меня? — Ступин поднял брови. — Поединок? А это мысль.
Пока Еся пытался отдышаться, ведь-волк пошел прочь. Оглянулся, негромко сказал, замаскировав от прохожих свои слова магией:
— Беляна — дева невинная, для меня предназначенная. Руки свои бесстыдные держи от нее подальше. Я узнаю, если… что. Без поединка прибью.
И исчез в огнях магазинчиков.
… Еся нашел капкан в траве, недалеко от люка. Повертел в руках, смахнул то, что показалось ему ржавчиной, а оказалось присохшей глиной. Торговый Квартал стоит далеко от Красной Реки и Сектора Поющих Мечей, откуда здесь взяться бурой глине? Капкан был серебряным, острым, странно, что не оторвал лису лапу напрочь.
Зашедший за детьми Клят тоже повертел ловушку в руках и сказал:
— Гномья работа, но не наших, северных, а южных. Хмурому покажите.
— А почему не Грызеню? — удивилась Белка. — Он ведь у вас артефакт-мастер.
— Эт да, — Клят почесал в затылке. — Однако Грызень — по делам со светлой магией специалист, а по темному у нас Хмурый. Сходи, сама увидишь. Не пугайся, не обижайся и не удивляйся, наш средненький свое имя не придумывал, оно к нему само прилепилось, в силу характера.
Белка почему-то попросила сходить с ней Изю. Изю, а не Есю, как будто это лепрекон, а не ведьмак в подвале, во мраке и сырости возился (никаких мрака и сырости там не было, но если уж хандрить, то убедительно) да соорудил новые крепкие полки для солений! Ну подумаешь, слегка повредил стену! Она уже потрескавшаяся была.
И чего Белль весь вечер вокруг Иззы порхает? Вот допорхается, получится, как со Ступиным. Умом Еся понимал, что Белка не виновата, что она сама боится Олега как огня, вся в лице меняется, когда его видит. И коли он что-то там в ней почуял, это тоже не ее вина. Но если есть у нее магия особая, к чему изображать из себя немага? Чтобы таких, как Еся, простаков на удочку ловить? Ах, я такая беспомощная! А сама то рану от транс-магии очистит, то призраков по загривкам потреплет. Немаг, ха!
Еся не сдержался, язвительно спросил у Белки, как она будет торговать зимой, когда рано темнеет, ежели у нее после заката солнца по саду нежить порхает и в дом залетает. Предложил камень выкопать и в реку выбросить, а останки лиса перенести в лес. Напомнил ей, что потенциальные женихи вряд ли возьмут в жены девушку с таким-то… своеобразным приданым. Беляна вспыхнула, в ответ послала Есю… тоже в лес. Сказала, что больше в его услугах не нуждается. На свидания ходить будет, договор есть договор, а из работников его «увольняет». А то пристроился тут, видите ли, харчи трескает, а в благодарность — одни пошлые шуточки.
Елисей психанул и ушел. И вправду, что это он на два дома живет? У него проблем выше крыши, а он чужие беды разгребает!
На душе было странно. Плохо было на душе. Беспокоили все больше и больше необъяснимые встречи с говорящей нежитью, тревожные сны, в которых Елисей шел по лесной тропе вдоль воткнутых в землю шестов с человеческими черепами на верхушках (и светящиеся их пустые глазницы провожали его внимательным взглядом). Вот и хорошо, что он с друзьями разругался. У Белки и Иззы ни тревог, ни забот, одни шутки и посиделки, а у Еси — предчувствие дурное.
Но мысли, несмотря на самовнушение, возвращались к Беляне. Она, конечно, за себя постоять сможет, да и драконы пока за исполнением ритуала присматривают, но Ступин… Кто из девчонок их с Олегом бывшего круга смог перед ведь-волком устоять? Никто. Олежик всех оприходовал, даже самых раскрасотистых красоток-себе-на-уме. И что ему в голову взбрело ни с того ни с сего? Тоже придумал, истинная пара! Был бы оборотнем, еще туда-сюда.
Наезд Ступина бесил неимоверно. Еще и отец огоньку добавил: позвонил и спросил напрямик (другого способа вести разговор с сыном Роман Евстафьевич не знал), нет ли, часом, у Елисея каких «посторонних» видов на фиктивную невесту. Мол, не слишком ли они сдружились? Веденеевым скандалу не нужно. И лавочница в семье — мезальянс. Откажется девица разрывать помолвку, предъявит на Есю какие права, поймав на «горяченьком» — попробуй отмашись, хоть и прописано в договоре «никаких отношений, выходящих за рамки формального исполнения контракта». Драконам-то ситуацию не объяснишь. Елисей сквозь зубы отца успокоил. К Беляне подкатывать он не собирается, в постель ее укладывать тем более. И не солгал. Один раз взыграло у Еси ретивое, после Дозора, когда она открыла дверь в его рубашке, но он выкрутился. Он не монах, реагирует, однако в руках себя держит.
Нужно три дня пережить, поменьше думая о Белке. Только бизнес — ничего личного. А потом следующее по плану свидание под камерами — отец с телевидением договорился. Формат новый: все будет транслироваться в реальном времени на ставшие неимоверно модными «Живые Зеркала». Есе и Беляне предстоят ужин в ресторане и прогулка по городу. И все подписчики сервиса корпорации Морановых смогут видеть их на своих «голубых экранах». Белка, конечно, не преминула высказать язвительное предположение: чем, интересно, закончится это их свидание, все ли выживут? Так они и доругались до Есиного увольнения из подвальных работников.