100 свиданий с ведьмаком

Я посмотрела в сторону окна. За ним творилось что-то ужасное и… притягательное. Захотелось выглянуть, посмотреть, послушать.

— Не стоит, — мягко сказал Еся, когда я сделала шаг. — Это из-за магии тянет высунуться. Видишь, кое-что и на тебя действует. А я думал, у тебя полный иммунитет, раз ты и на Изину радугу не реагируешь.

— Изя! — встрепенулась я.

— Не бойся. Рядом с клубом есть убежище, а лепреконы хорошо чуют магию. Я бы потер безант, но боюсь: магия искажается Роем, и я вместо того, чтобы спасти его, могу погубить. Все в порядке, — проговорил ведьмак, поймав мой взгляд, полагаю, очень испуганный. — Рой не может приблизиться к живому огню. И мы в безопасности, — он осторожно высунулся в другую комнату, отшатнулся, захлопнул дверь и охнул: — по крайней мере в пределах гостиной и прихожей, бассейн замерз. Сейчас принесу одеяла. В ванной тепло, но вода в кране ледяная! — крикнул Еся из коридора.

— Что ж это за напасть такая? — пробормотала я. Хотела сказать серьезно, а получилось… жалобно. — Летом. Никогда этого не было летом. Я же помню.

— Скажу больше, — произнес ведьмак, кидая мне свернутое в рулон одеяло. — Никогда не было, чтобы так стремительно. И чтобы твари были такими… наглыми.

— Что она тебе сказала? — спросила я. Ужас вновь зашевелился где-то под ложечкой.

— О чем ты? Кто? — взгляд ведьмака был напряженным.

— Она тебе что-то сказала… та большая креветка на антенне. Что-то вроде «удружил».

— Не пойму, о чем ты? — повторил Еся. — Нечисть не разговаривает. Она неразумна. Она только нападает и жрет. Тебе послышалось. Наверное, у кого-то еще работал телевизор. У меня соседи… любят смотреть новости. Надеюсь, с ними все в порядке, с моими соседями, но проверять не рискну.

Я пожала плечами, вздохнула и, помявшись, решилась:

— Есь, прости, что я так плохо отзывалась о ведьмаках.

— Выяснилось, что они в хозяйстве вполне пригодятся? — Елисей развернул на полу одеяло и лег, опершись на локоть и глядя на меня с прищуром.

— Ага, — сказала я виновато. — Неловко вышло. Извини и спасибо. Ты мог бы меня и не тащить. Наш договор не предусматривает подобные… форс-мажоры.

— Да? — ведьмак поднял брови. — Вот я дурак. Надо перечитать договорчик. А то, может, перерабатываю, а?

Я с подозрением всмотрелась в его лицо. Шутит или серьезно?

— И заметь, — добавил парень, — такое уже второй раз. Как выйдем куда-нибудь в свет, на нас кто-то прыгает и мне приходится кидаться железками. С тобой явно что-то не так.

— Корона, — я шмыгнула носом. — Она была такая красивая.

— Ага, особенно когда торчала в щитиннике. Так, Белка Иннокентьевна, давай спать. По квартире не шататься, в окна не смотреть, а то дед Зимник унесет.

— Бабушка тоже так говорила, в полнолуние. Но про Лунную Деву, — сказала я, неуклюже залезая под одеяло. Раздался подозрительный треск. — Навь! Мое платье! Как же в нем неудобно.

— Подожди, найду что-нибудь, — проворчал Еся. — Откуда ты взялась только на мою голову, королева вечера?

Ушел, вернулся с легкомысленным розовым, пушистым и очень теплым женским халатом.

— Держи, переоденься… в коридоре.

— Твоей подружки? — поинтересовалась я, расстегивая платье… и постукивая зубами от холода.

От дверей дуло ледяным. На крыше все хлопало и скрежетало. Что-то завыло, протяжно, голодно и… недалеко. Я с треском стянула платье через голову. Все равно никогда его больше не надену: плохие… ассоциации.

— Моей мамы, — сердито отозвался из комнаты ведьмак. — Она у меня иногда ночует, если в наш дом за город не успевает. Давай там побыстрее. Спать хочу. Умаялся, пока тебя тащил. Ты не пушинка, — Еся изобразил мою интонацию и повторил любимую присказку, — смею заметить.

Я не стала язвить в ответ, просто прыгнула под одеяло. Огонь в камине внушал уверенность, что все будет хорошо, не позволял страхам расползаться в душе, но мысли все равно возвращались к дому. Я не могла поверить, что возродившиеся было надежды рухнут вот так, в одночасье.

— Дом, — пробормотала я вслух. — Наверное, там все пропало.

— Не факт, — сонно произнес Еся. — Сильверград строили тролли. Здесь в каждом здании частичка их магии. И артефакт. У тебя же артефакт в саду.

— Да, действительно, — прошептала я. А вдруг Елисей прав? Дом столько простоял, пережил несколько атак ледяной магии. Правь Благая, пожалуйста!

Надеюсь, зверью в саду Рой вреда не причинит, они там и так мертвые, но все же…



… Есе спозаранку позвонил его старшина, велел выходить в Дозор. Ведьмак пронесся по квартире, хватая с полок какие-то ремни, дротики и непонятные серебряные загогулины.

— А я думала, это у тебя экспонаты, — съязвила я.

Утром все казалось не страшным, а… смутительным. Мы с ведьмаком провели ночь в одной квартире, в метре друг от друга. И мне сейчас вылезать из-под одеяла в халатике без пуговиц.

— Боже, а шапка-то какая! — это я произнесла уже с искренним восхищением. — И шуба! Надеюсь, не лисья! Медвежья? Бедный мишка. Он так вам, Веденеевым, доверял!

— Волчья! — нервно рявкнул Елисей, глядя на себя в зеркало. — Ну как?

— Да хорош, хорош, — сказала я невинным тоном. — Жаль, все девки по домам сидят.


Еся погрозил мне кулаком, велел не высовывать из квартиры носа и унесся зачищать город от остатков навьих. Я осторожно подошла к окну и продышала небольшой кружок в изморози. Сильверград был жив. Его замело снегом, но повсюду куда хватало взгляда из труб шел дым. Гудели неповоротливые снегоочистительные машины, и раздавались звонкие в снежной тишине голоса рабочих.

Я смогла разглядеть сектор Темного квартала, весь белый. Поэтому-то на пути прохождения Роя уже триста лет ничего не сажается, не выращивается — бесполезно. А вот до Водного Квартала Рой мог и не дойти, там на пути скальная Стена, которой наядиды отгородили свой Залив — своего рода щит.

На кухне было холодно, но не так, как в спальне у Еси, куда я заглянула за альтернативой халатику (уж очень он был неудобен). Схватила из шкафа первую попавшуюся рубашку, которая оказалась не хуже платья, и длинна, и шелковиста, и принялась у плиты хозяйничать. Рой там или не Рой, кушать хочется.

Елисей явился к вечеру, уставший. Посмотрел с порога, шубу скинул, шапку, свитер… и начал расстегивать рубаху. Ткнул в меня пальцем, горя взглядом голодным, нехорошим, остановившимся в области того места, где мое «платье» натянулось на… выпуклостях моих природных, и сказал:

— Иди сюда, красна девица, раздевайся.



… — Чего? — не веря своим ушам, спросила я.

Елисей двинулся на меня, сдирая с себя рубаху, а я вжалась в угол прихожей. Мускулистая длань ведьмака уперлась в стену, преграждая путь к отступлению. На меня пахнуло терпким мужским потом, запахом железа, меда и… ароматической соли от нечисти, что продают Дивные (сандал, пачули и что-то еще). От запахов закружилась голова, и ноги чуток… подогнулись. Я смотрела в глаза ведьмаку, а он смотрел в мои. Зрачки Еси расширились, и дыхание, которое касалось лица моего, участилось.

Второй рукой Еся потянулся к верхней пуговке на моей рубашке… и я очнулась. Рявкнула:

— Очумел совсем?!

И с размаху шлепнула ведьмака по уху.

— Ай! — Еся прижал руку к ушибленному органу, став прежним Есей, с легкой придурашинкой во взгляде. — Больно же!

— У меня рука тяжелая, — прошипела я. — Ты чего удумал?

— Чего-чего? Рубашку верни! Моя любимая!

— Да таких в шкафу дюжина!

— И все мои любимые! Я их потом и кровью заработал, вот!

— Ага, заработал! Ты поди и не знаешь, что у тебя там вообще висит! Гардероб больше, чем у девицы!

— А вот помню! Брэнд «Берендей» и медведь на этикетке. Сама посмотри. Проверь. Проверь, проверь.

Бдительно следя за Есей краем глаза и вывернувшись (как бы не окосеть с этим ведьмаком), я подтянула этикетку у ворота к глазам. И название брэнда, и вышитый бурыми нитками мишка наличествовали. Елисей таращился на меня с видом оскорбленной невинности. Нет, ну не приснилось же мне, что он смотрел… так! Как «так»? А вот не знаю! Кажется, меня не в ту сторону повело. Серьезнее нужно быть. Поменьше… принюхиваться.

— Ладно, — буркнула я. — Дай что-нибудь другое. А эту я постираю и поглажу, дома.

— Да ходи в ней уже, — ведьмак обиженно пожал плечами. — Еще одну на тебя переводить? Нет уж.

— Идем есть, — проворчала я. — Вымойся только, взопрел весь.

— Не любишь ты меня, девица красная, — Еся грустно покачал головой. — Всё обиду таишь. В ледяную купель посылашь.

— Да не посылаю! Воду горячую дали! Только она пока… тепленькая.



… — Изя звонил, все хорошо у него, в убежище пересидел, — радостно отчиталась я за ужином из омлета с овощами, жареных колбасок и ягодного морса. Что в холодильнике нашла, тому и рады.

— Я же говорил. А у тебя как? — поинтересовался Еся, уплетая омлет.

— Выстоял дом. Я Лютому в лавку звонила. Дворфы камины зажгли, в кабошонах заклятье обновили.

— Повезло, — кивнул Еся.

Кабошоны на окнах оказались не только защитой от взлома, но и накопителями огненной энергии. Они не дали магии Роя проникнуть внутрь. Как обстояли дела с призрачной живностью в саду, дворфы не знали.

— Как прошел Дозор?

— Отлично. Поймали трех пауконогов и двух мерцалок.

— Звучит… так себе, — я поежилась.

— Выглядит и ведет себя не лучше, поверь.

Ведьмак выглядел довольным. Исчезло из глаз вчерашнее выражение, растерянное и при этом сосредоточенное.

— Мне пора домой, — сказала я. — Рубашку постираю и…

— Да оставь себе, — Еся сыто икнул, поглаживая живот. — Мне не жалко. У меня их штук… пятнадцать, разных. Я для рекламы снимался, а это был бонус от компании.