100 свиданий с ведьмаком

— Интересные события.

— Библиотека номер четыреста-пять Туманного Квартала приглашает на вечер стихов, в клубе «Стикс» — конкурс на лучший стенд-ап монолог…

— Спасибо, — Марья шутливо поклонилась под аплодисменты зала. — А теперь несколько… необычный вопрос. Проверим решение задач абстрактных, со сложным магическим алгоритмом. Кого из присутствующих сегодня дам ты бы выбрала в качестве… м-м-м… королевы вечера? Учти весь алгоритм: красота, обаяние, стиль, внешний вид, аксессуары… аура.

Зеркало молчало, вращался значок яблока в уголке. Через минуту, к несказанному гневу Марьи, черным удушьем сдавившему ей горло, устройство выдало:

— Четырнадцатый ряд, седьмое место. Гостья. Со спутником.

— Упс, — тихо произнес за спиной Дух. — Нежданчик.



… Марья смотрела, как с указанного места в зале поднимается девица. Та самая. Лицо растерянное, глазки долу опустила. Зато спутник ее подобрался, как зверь, почуявший ловушку. Пошел за девицей к сцене. Мэр засуетился, тоже встрял, начал разливаться соловьем на излюбленную тему. Драконьи традиции, пиетет и прочее бла-бла.

Первый шок миновал. Марья постепенно успокаивалась. Пересилила лютую досаду. Что ж, ей все это только на руку: мэр увязал ставшую популярной парочку, ведьмака и его невесту, с презентацией. Это ж какая точность у устройств корпорации Морановых! Зеркало безошибочно определило самую красивую и скромную барышню в зале! И в том Стронциус с ним абсолютно согласен. И восхищен!

Марья тему подхватила. Что-то говорила, язык сам сплетал слова в привычные рекламные фразы. Всегда нужно ковать железо, пока горячо, говорил ее отец. И только взгляд ведьмака немного сбивал. Что-то изменилось. От Елисея к Марье шла волна жгучего интереса. Он что-то знает, этот косолапый. А девица, слегка запинаясь и мило краснея, отвечала на вопросы мэра.

Беляна Снегова была одета дорого, элегантно. Дорвалась до столичной жизни? Немудрено. С ведьмаком Веденеевым ее явно связывают дела амурные. Окрутила дурака. Во все эти сказки со спонтанной драконьей любовью Марья не верила. Но что если девицу и Есю объединяет интерес к ней, Лебеди Черной? Сговорились? А ведьмак еще и мстит за бывшую подружку?

Марья ненавидела себя за то, что решила пококетничать и поиграть с устройством в игру «кто самая красивая». Доигралась. Так недолго и лишнее сболтнуть, тщеславия ради. Опасно это. Особенно сейчас. Во всей продукции компании присутствовали элементы темной магии. Морановы не упустили возможность, плывшую в руки, — снабдили зеркала следящими контурами. Крошечные металлические зазубрины на раме казались недочетом производства. Рано или поздно они царапали пальцы владельцев. Нет ничего правдивее человеческой крови… и удобнее, чтобы шпионить.

Настал момент вручить девице, как королеве вечера, серебряную диадему. Марья ласково улыбнулась мэру: позвольте мне. Безвкусное украшение в руках подержала, словно восхищенно разглядывая (а ведь чаяла себе на голову возложить), через сцену прошла, на кудри девичьи опустила. Беляна пробормотала слова благодарности, Елисей напрягся. Умный мальчик, да только ты тут ничем уже не поможешь. Твоя смерть еще не определена, но и она милостивей не будет.

Никто не видел, как зайдя за фигуру мэра, Лебедь на секунду крошечную поднесла диадему ко рту, дохнула. Серебро отозвалось недовольством, навью магию держать не захотело, но камни самоцветные напитались Черным Дыханием. Если через Зеркало укокошить девку не удалось, так-то теперь уж точно проклятие по адресу пошло. И никто не узнает. Мало ли от чего сосуд в голове лопнул. Переволновалась деваха, раздулась от гордости.

После презентации к Марье потянулись заинтересованные клиенты с контрактами. Она показала отцу жестом, устала, мол, замени меня, а сама отошла к столу с устройствами. Тихо и злобно промолвила:

— Обмануть меня решил? Как сумел суть свою переломить?

— Что вы, госпожа? Как я смог бы? Вы в своем вопросе не обозначили область исследования, — с наглой снисходительностью заявило Зеркало. — «Здесь» — это неконструктивно. И насчет ауры вы зря. Я понимаю, что имели в виду могущество, но ведь…

— Тварь. Еще и глумишься, — прошипела Лебедь. — Не видать тебе тела человеческого как своих ушей! Да, уж ушей-то у тебя точно никогда больше не будет!

— А ты думала, я и впрямь поверил, что ты меня в тело переселишь? — с неожиданным холодом в голосе осведомился Дух. — Ты никогда меня не отпустишь. Будешь и дальше с моей помощью дев губить. Или не будешь.

— Ты чего так расхрабрился? — с подозрением спросила Марья. — Знаешь чего?

— Может, и знаю. Осторожно, Лебедь. Тьма вокруг тебя копится. Как бы кто чего не учуял.

Марья машинально обернулась на зал. Люди расходились, потихоньку перетекая в банкетный зал, Елисея с девицей видно не было. В проходе между рядами стоял высокий мужчина. Молодой. Кажется, Марья видела его среди ведьмаков. Красивый, статный парень. Черты лица… кровь нечеловеческая. Ведьмак смотрел на Марью восхищенно, жгуче, с нескрываемым желанием. Она слегка улыбнулась в ответ, изобразив девичье смущение. И тут же про парня забыла.

Тьма действительно копилось. Хотелось выпустить навью магию, ударить волной по всем этим надменным рожам. Уж то-то удивились бы.

Модель семь-один, демонстрационный образец, так и стоявший на сцене на подставке, вдруг ожил. Лицо-имитация озабоченно проговорило:

— Внимание!!! Внимание!!! Важное уточнение!!! Предупреждение метеорологических служб Сильверграда! Ледяной Рой начал стремительное приближение к городу. Столкновение со щитами через двадцать две минуты тридцать секунд. Двадцать-девять секунд, двадцать-восемь…



… За четыре года без Ледяного Роя город расслабился, разленился. Оттого паника вспыхнула быстрее городских костров. И в ней хорошо было видно, кто на кого учился. Носились по залу, ломая каблуки, девицы, оставшиеся без своих «папиков», сбивались в кучки растерянные гости из других миров. Зато деловито принимали звериные ипостаси оборотни. Транс-маги, никого не стесняясь, насасывали энергию из близстоящих, близлежащих и близмечущихся немагов, а саламандры разжигали свое телесное пламя.

— Куда? Уволю всех! До конца жизни штраф платить будете! — заорала Марья рабочим, собиравшимся броситься наутек. — Все образцы собрать, упаковать! Живо! Прекратить панику, огонь я вам обеспечу! Ну!

Пришлось пообещать людишкам костер. Без живого огня в Рой не спасешься. Нужно не убегать, а искать, что хорошо горит. Кто-то сообразительный уже начал стаскивать в зал с мраморными полами деревянные стулья. Марье теперь надобно притвориться, что она обычный человек, что боится замерзнуть, как и другие.

— Госпожа, — перед ней возник давешний ведьмак. Поклонился странно, как в старину, прижав руку к груди и отставив ногу, тем самым всколыхнув в Марье забытые воспоминания, приятные, что греха таить. — Позвольте помочь вам. Скажите, что делать.

— Огонь нужен. Костры. Не один. Много.

— Будут.

Марья милостиво кивнула. Ведьмак удалился, оглядываясь.

В зале уже пахло морозом, стужей, ноздри Черной Лебеди затрепетали. Эх, кабы не нечисть Деда Зимника, спущенная с поводка и прячущаяся в Рое, Марья вышла бы на балкон, насладилась мглой ледяной, полюбовалась бы, как собирает смертную дань человеческую старое злое божество, выпущенное из темницы Кощеем пятьсот лет назад, а сегодня призванное ее, Марьи, гневом.

— Доигралась? — негромко спросил Дух.

— С тобой мы дома поговорим, — вполголоса бросила ему Марья. — Эй! Вот с этим зеркалом будьте максимально осторожными! Хоть что-то окажется повреждено, вам Рой Ледяной мелкой шалостью покажется! — крикнула Лебедь рабочим, с тоской поглядывающим на зарастающие инеем окна.

— Где Зоря?! — крикнул отец, забегая в зал.

— Побыла и сбежала как всегда, ты же ее знаешь, — Марья пожала плечами, скрывая раздражение. — Дома уже небось.


Мор выхватил у рабочего одно из зеркал, забормотал в его светящуюся поверхность, но за окнами уже свистел ледяной ветер, и устройство то вспыхивало, то гасло, а женский голос от помех заедал и квакал.

От Зори одни неприятности. Семейный бизнес ей не по нраву, а по душе краски да мольберты. Вот сидела бы дома и малевала свои пейзажи, но все норовит сбежать, воле отцовской вопреки. Отец ее избаловал. Как же, за полтысячи лет всего двое детей у колдуна Мора родилось: старшая дочь, сильная, стойкая, и младшенькая, болезненная, со слабым даром. Кому больше внимания, догадаться нетрудно. При том, что Марья триста лет отцу — правая рука, а Зоря на свете всего девятнадцать годков человеческих прожила. Мать ее пять лет назад сгинула, как и все предыдущие жены Моровы, а доченька все убивается — еще один способ привлечь к себе внимание, по мнению Марьи.

Она прикрикнула на рабочих и пошла к отцу. Ничего с Зорей не случится, а коли случится, знать, судьба такая.

***

Выйдя из зала, Елисей потянул Белку к террасе, за колонны, велел:

— Снимай диадему.

— Опять не то? — с досадой и сарказмом протянула девушка. — Что на этот раз? Чем мои регалии… королевы вечера, смею напомнить… твоей репутации навредят?

— Хватит зубоскалить, — проговорил Еся, нервно оглядываясь. — Я же вижу, что тебе это тоже не по душе.

— Ну, — Беляна дернула плечом и потянулась рукой к украшению. — Бред какой-то, если честно. Наверное, мэр подстроил. И мадама та на сцене… странная. У меня от нее живот свело. Не твоя бывшая, случайно… еще одна? Как ее там… Марья. Маряна-выпендряна? Маряша-кукляша-идеаляша? Нет? Так глядела на тебя! Прямо съела бы.

— Эта съест, не подавится, — согласился Еся, выглядывая из-за колонны. — Она не моя бывшая, хотя мечтала. Я даже на смотрины с ней ходил.

— Прям так? Что ж не присмотрел красу такую? — Белка фыркнула. — Помоги, корона в волосах запуталась. Ай, да не дергай же!

Сирены взвыли одновременно и в здании, и во всем городе. Белка схватила Есю за руку, испуганно охнула. Елисей посчитал сигналы. Три коротких, один долгий. Вот же Навья Непруха! Рой!

Они с Беляной попытались пробежать к лифтам, но там собралась толпа. Пришлось возвращаться на террасу.

— Еся, — задыхаясь, пробормотала Белка, пока ведьмак соображал. — Это опасно? Почему так рано? А щиты?

— Щиты не готовы, — рассеянно ответил Елисей, оценивая пути к спасению. — Рой не ждали так быстро. Не боись, прорвемся.

Да, это опасно. И дело не только в холоде, а в том, что в этом холоде скрывается, ведь не зря стужу магическую называют Роем. Под прикрытием морозной мглы с гор приходит нечисть, способная выживать при низких температурах. Раньше каждые три года Управа собирала пять-шесть отрядов ведьмаков, оборотней и магов и отправляла их в Северные Отроги искоренять навьих в местах обитания: разорять кладки, сжигать личинки и коконы, истреблять маток. Однако уже лет семь мэр находит выделяемым на это средствам более «полезное» применение.

Народ во дворце спасался как мог. Оборотни принимали полные ипостаси и убегали-улетали по крышам, транс-маги плавно левитировали к припаркованным у здания автомобилям прямо с пятнадцатого этажа. Можно было остаться и развести огонь. Или поискать защиты у костров, которые вспыхивали на улицах куда только хватало взгляда. Но найдется ли у тех костров место, близко к огню? Иначе выхватит из круга или лютый мороз, или тварь навья.

Еся решился. Велел Беляне:

— Держись. Вниз не смотри.

Подхватил ее на руки, выпростал нетопыриные крылья (не забыв на всякий случай о рогах и копытах — мало ли кто встретится в полете) и поднялся в воздух.

Его квартира находилась недалеко. Но даже в темноте видно было, как быстр облачный вал, катящийся на Сильверград со стороны Отрогов. Беляна сначала дрожала у него в руках, потом перестала, лишь дышала тяжело, уткнувшись в шею. Диадема застряла у нее в волосах, висела на затылке. А потом Белка затряслась уже от холода. Еся из последних сил ауры отрастил на груди еще одну пару крыл, укутал ими девчонку. Ледяной туман выпивал силу, и Белка казалась уже не хрупким грузом, а непомерной тяжестью.

Дотянул. Скорее упал на крышу своего дома, чем приземлился. Белка поддержала Елисея, подставила плечо. Как это часто бывало во время трансформации, он не учуял навью тварь, сидевшую на телевизионной антенне. Это был щитинник — странное существо, напоминающее карикатуру на дракона боллу (*), с длинными «усами» и панцирем. Оно преграждало путь к лестнице.

(* дракон с более длинным, гибким телом и маленькими крыльями)

Им повезло, что тварь бросилась не сразу, раздумывая, осторожничая, опасаясь прикосновения к посеребренному покрытию крыши. Еся принял облик человека, оставил лишь рога и когти, приготовился защищаться, потому что навья, перебирая по столбу антенны гибкими лапками, спустилась ниже и выгнулась, готовая прыгнуть.

— Возьми! — в руку ткнулось что-то неимоверно холодное. — Помнишь, как тогда, в клубе?

Белль сумела вытащить диадему из волос. Еся воспрянул духом, провел пальцем по краю украшения. Серебро. И острое. И в следующую секунду мощным броском отправил диадему в тварь, уже отделившуюся в прыжке от антенны. Навья перекувырнулась в воздухе и упала, не долетев до Еси и Белки несколько метров. Диадема впилась ей как раз между роговыми пластинами на груди.

Елисей и Беляна побежали ко входу в пентхаус. Закрывая за собой дверь, Еся почему-то оглянулся. Над щитинником висели еще две твари, но эти нападать не стали, а почему-то склонились над «павшим собратом», будто принюхиваясь к торчащей из него диадеме, подхватили мертвую нечисть и бросились прочь по крыше. Из тьмы, все больше наполнявшейся ледяным холодом, до Еси донеслось:

— Спасибо, ведьмак. Угодил.

Глава 11

Глава 11

Елисей втолкнул меня в пентхаус и отскочил от входа с ужасом на лице. Дверь покрылась морозным узором. Ветер за ней взвыл еще сильнее, словно досадуя, что не получил свою жертву.

— Скорее! — крикнул ведьмак, очнувшись. — Нужно разжечь печи!

Мы вбежали в роскошно обставленную квартиру. Еся принялся обходить гостиную. Печи, о которых он говорил, заметно выделялись среди утонченной обстановки. Довольно грубые трубы тянулись вдоль стены по периметру комнаты.

— Дом сравнительно новый, — объяснял ведьмак, закатывая рукава. — В нем есть газ. В старых домах печи на угле или дровах.

Да, я об этом знала. Но кто сегодня зажжет камины в моем доме? А сад? Бедный бабушкин сад!

— Хорошо, что у меня слуга старой закалки, — пробормотал Еся, поднеся к горелкам длинную зажигалку. — Он всегда проверяет тягу и вычищает пыль. Вот! Успели.

Огонь загорелся в печи под окном и с гудением пошел по трубам. Вспыхнул и камин, в нем тоже была горелка, от которой шустро занялись деревянные поленья. Откуда-то снизу доносились лязг и скрежет. Соседи Еси тоже зажигали печи. Сколько людей выживет в Сильверграде этой ночью?