Зов пустоты

Точно, сын бывшего сослуживца отца. Родители общались с Гейленами не особо часто, и Роберта я видел раз или два. Зато он хорошо знал, кто я такой. Забавно.

— Приятно познакомиться, — ответил я.

— Так мы знакомы! — Роберт начинал злиться.

— Да? Извини, не припомню. Но если так, то неприятно.

Роберт пошел багровыми пятнами, а я залпом допил остывший чай и поднялся из-за стола.

— Увидимся на лекциях, — махнул Роберту рукой и пошел прочь.

— Выродок, — крикнул он мне в спину.

От выродка слышу. Плевать на оскорбления. А перейдет к активным действиям, найду, как его угомонить. Жаль, магию не применишь, запрещено. А вылететь из гимназии мне никак нельзя. Придется терпеть.

В том, что мой новый враг не угомонится, я даже не сомневался. Замкнутое пространство, минимум развлечений. Да и тип людей, к которому принадлежал Роберт, был в принципе мне понятен. Вокруг него уже начали собираться «единомышленники». Те, кто признавал в нем более сильного и умного, а может, и более знатного, и надеялся урвать себе хлебное место, пока оно не занято другими. А как утверждает свою власть тот, кто не стал пока еще никем по сути? Правильно, за счет других. Тех, кого можно безнаказанно унизить. Будь правила в гимназии не такими строгими, я бы ему показал, с кем он связался. Да, мой арсенал был по-прежнему невелик. Но магия стремительно росла, и ее хватило бы на одного негодяя.

Решив, что думать о старом-новом знакомом — велика честь, я захватил конспекты и пошел в лекционный зал. Теперь он был полон до отказа — все места заняты. Только рядом со мной образовалась проплешина. Но было одно «но» — мест в зале было ровно шестьдесят четыре, по количеству претендентов. И кто-то неминуемо должен был занять пустующие.

Я ждал. Так, наверное, паук ждет зазевавшуюся мушку. Кто же? Кто рискнет прийти на первую общую лекцию позднее всех? Количество свободных мест стремительно уменьшалось, вот их осталось четыре, три…

В аудиторию влетели двое запыхавшихся парней. Когда я понял, что один из них — тот самый Роберт, и без того поганое настроение стало еще хуже. Значит, лекция пройдет в крайне «теплой» обстановке. Роберт замер передо мной.

— Подвинься, — потребовал он, чтобы, видимо, рядом сидел один из его дружков. Через место от меня тут же началось волнение, я его будто кожей почувствовал.

— И не подумаю, — ответил я. — Приходить надо вовремя.

— Пожалеешь!

И я рассмеялся. Смеялся так, что заболело в боку, а Роберт глядел на меня как на сумасшедшего. Наверное, я таким и казался, но после событий последнего месяца угроза Роберта казалась такой смешной. Пожалею? С какой это стати? Осталось ли хоть что-то, что я могу потерять?

— Вот псих, — прошептал Роберт и занял свободное место слева от меня, а его приятелю пришлось сесть справа. Прямо почетный эскорт!

Дверь открылась, место за кафедрой занял незнакомый преподаватель — мужчина лет сорока. Кажется, я видел его мельком с одной из групп. Наверняка чей-то куратор.

— Добрый день, — начал он. — Меня зовут Найтел Фокс. В оставшиеся дни до первого экзамена я буду преподавать у вас теорию и практику магических потоков. Слушайте внимательно и тщательно конспектируйте. Тем из вас, кто пройдет дальше, конспект крайне пригодится. Кроме того, практикумы будут оцениваться достаточно высоко и прибавят вам дополнительные баллы. А без теории в практике, как известно, никуда. Записывайте.

Я придвинул стопку листов и взялся за перо. Хорошо хоть учебными принадлежностями, как и формой, обеспечивала магическая гимназия. Иначе тех средств, что у меня остались после погрома в особняке, не хватило бы надолго, а доступ к счетам отца… Это то же самое, что выйти на площадь и попросить: «Арестуйте меня». Кем-кем, а самоубийцей я не был.

Роберт изловчился — и толкнул меня под локоть. На листе образовалась жирная клякса.

— Прошу прощения за неловкость, — пробормотал он таким тоном, словно желал меня проклясть, и толкнул еще раз. Я приказал себе успокоиться. Не время и не место. Но это было мое решение, не его. Третья клякса упала на лист. Я отодвинулся, насколько это было возможно, а Роберт, наоборот, придвинулся.

— Слушай, тебе места мало? — спросил я шепотом.

— А если мало, то что? Уступишь мне свое?

Раздались единичные смешки. Свита поддерживала своего короля.

— Что там такое? — Профессор Фокс поднял голову.

— Филипп утверждает, что материал лекции знает и так, — ответил Роберт, а я вспыхнул до корней волос. Ну все! Кажется, мое терпение на исходе.

— Да? — Фокс пристально взглянул на меня. — И что же вам известно о магических потоках, Филипп?

— Я не говорил такого, — ответил профессору.

— Хотите сказать, ваш сосед лжет?

— Именно это я и хочу сказать.

Роберт принял вид настолько оскорбленный, что было бы смешно, если бы я не пылал от гнева.

— Идите оба сюда, — подозвал профессор Фокс. — Ну же!

Я спустился на кафедру, предчувствуя подвох. Роберт нехотя плелся за мной.

— Разбираться, кто из вас прав, а кто — нет, крайне долго и утомительно, — лениво заметил Фокс. — Поступим иначе. Кто бы из вас ни нарушил дисциплину, отвечать будут оба. А вот то, что лучше внимательно слушать лекцию, я вам сейчас докажу. Разойдитесь на десять шагов.

Да уж, влип. Кажется, сейчас профессор будет устанавливать свой авторитет в группе за мой счет. Спорить я не стал — бесполезно. Вместо этого отошел на положенное количество шагов и замер.

— А теперь ваша задача. — Фокс поглядел на нас свысока. — Сейчас перед вами появится заклинание. С помощью магических потоков вы должны направить его на противника, иначе оно обрушится на вас. Сразу скажу, заклинание крайне неприятное. Думаю, ни один, ни второй не желает сутки страдать недержанием. Приступим.


Заклинание материализовалось точно между нами. Это был небольшой темный сгусток, который завис всего на мгновение, и…

Я призвал щиты — это первое, что надо сделать, сталкиваясь с заклинанием. Затем попытался подцепить его магически, а Роберт ударил наотмашь. Маневр не удался. Заклинание отлетело ко мне, ударилось о щит — и понеслось обратно в Роберта. Оставалось только немного его подтолкнуть. А вот мой противник защититься не успел. Сгусток завис прямо перед его носом и превратился в воздушный шар, который лопнул, залив противника водой.

— Вот так-то, — сказал профессор Фокс. — Думаю, не очень приятно чувствовать себя мокрой курицей. А вы, Филипп, все-таки что-то смыслите в магических потоках, похвально. И щиты выстроили правильно. Но это был всего лишь шарик. А если столкнетесь с настоящей магией? Роберт, идите сушиться. Филипп, займите свое место.

Роберт взглянул на меня так зло, будто это я попытался выставить его дураком. Ну и пусть. Хотя все-таки маленький огонек торжества зажегся в сердце. Ничего, справлюсь. Я занял свое место и продолжил записывать лекцию, а вернувшийся враг решил пока что не связываться со мной.

Пары летели быстро. Традиционно — до обеда лекции, после обеда — практикумы. Когда в столовой мне снова предоставили целый стол в личное распоряжение, я только обрадовался. Ждал нового выпада от Роберта, но тот затаился. Видимо, обдумывал страшную месть. Я понимал, что он не угомонится, только, как ни странно, злости не испытывал. Мне было все равно. Неприятно, не более того Видимо, что-то во мне все-таки сломалось, теперь починить бы. Или не стоит?

Последний практикум закончился ближе к ночи. За временем можно было следить только относительно. Мы по-прежнему занимались на подземных этажах, и свет здесь был искусственным. Часы показывали восемь. На ужин я не пошел — есть не хотелось. Вместо этого направился в библиотеку. Задали много, а времени на выполнение заданий не было вовсе. Пришлось надолго зарыться с головой в книги. К полуночи рука болела от исписанных конспектов, а кровать казалась желанной как никогда. Я даже надеялся, что от усталости кошмары отступят. Зря? Или нет?

Придется проверить опытным путем. Иначе скоро придется идти к профессорам за заклинанием от бессонницы. А ведь профессора тоже знали, кто я. Не могли не знать, но никак не выделяли из числа других студентов.

Я отложил перо, потер уставшие глаза. Надо идти. Расставил книги по полкам, прикоснулся к магической печати, давая знать, что покидаю библиотеку, и вышел в коридор. Сейчас его освещала всего лишь пара светильников. Все-таки ночь, кому придет в голову сидеть в библиотеке, кроме меня? Я быстро пошел к своей комнате. Надо было еще прочитать один параграф — и спать.

Наверное, именно из-за усталости я упустил момент, когда дорогу мне преградили пятеро. Ого! Роберт почти всю группу под себя подмял. Что же троих недожал?

— Кого я вижу! — картинно изумился враг, словно это не он меня ждал. — Грызешь гранит науки? Надеешься попасть на первый курс? Так вот, я бы не советовал, Вейран.

Сколько еще он будет употреблять мою фамилию как ругательство?

— А то что? — спросил я все еще спокойно.

— Пожалеешь, — пообещал Роберт.

— Я жалею только об одном — похоже, мне придется учиться с тобой в одной группе. Или ты сделаешь мне подарок и провалишь экзамен?

Роберт кинулся на меня первым. Уже хорошо — хоть совесть будет чиста. В эту минуту я не думал о том, что их пятеро против одного. Злость всколыхнулась волной откуда-то изнутри. Я ушел от удара — да, рукопашный бой не был моим коньком, но и беспомощным в нем я бы себя не назвал. Четверо помощников пока что наблюдали. Видимо, Роберт мечтал победить меня сам.

От второго удара я увернулся тоже. Затем пригнулся, чтобы Роберт подался вперед и приблизился на опасное расстояние, и ударил точно в нос.

— Тварь! — взвыл Роберт.

Наверное, поражение командира и стало спусковым крючком для остальных. Они церемониться не собирались. Я тоже. Отскочил назад, чтобы за спиной была стена коридора. Все происходящее воспринималось на удивление ясно, будто и не было долгого утомительного дня. Я поднял щит — это заклинание вошло в привычку. Оно не было атакующим, а значит — запрещенным тоже не являлось. Первые удары щит принял на себя, а я кинулся вперед, решив сначала избавиться от наиболее серьезной угрозы. Ею казался верзила выше меня на голову и старше года на три. Он, конечно, не стал ждать, пока разобью ему лицо, и увернулся. Я пролетел чуть вперед, запоздало подумав, что не стоило этого делать, потому что теперь двое зашли за спину, а Роберт присоединился к подельникам. Мало ему носа!

— Что, щенок, кусаться решил? — прошипел он. — Может, позовешь на помощь мамочку? Ах да, забыл! Нет у тебя мамочки, издохла.

Щелчок — и разум сдался. Вокруг пальцев заплясала магия. Не знаю, что меня остановило. Скорее всего, радость Роберта — он-то понимал, что меня исключат за такой тип заклинания. Заклятие уже неслось к Роберту, когда я развеял его. Вот только я отвлекся на атаку и вспомнил, что мы не одни, когда со всех сторон обрушились удары. Щиты рассеялись. Я не сразу смог поднять их обратно, а потом уже было поздно.

Бить подголоски Роберта умели. Удары сыпались так плотно, что я успевал отразить только половину из них, и то мои жалкие попытки, наверное, напоминали барахтанье котенка в луже.

— По лицу не бейте, — командовал Роберт. — Заметят.

Боль вышибла воздух из легких. Из глаз посыпались искры, а противники только усилили натиск. Я упал на пол. Кулаки сменились ногами. Вот только подняться я уже не мог. Было так больно, что перед глазами стремительно темнело. А магия умоляла спустить ее с цепи. Если бы я мог! Если бы…

Внезапно удары прекратились.

— Живой? — склонился надо мной Роберт.

— Катись к демонам на рога, — просипел я.

— Что, мало?

Я молчал. Не потому, что боялся его, а потому, что говорить тоже было больно.

— Расскажешь профессорам — прибьем, — пообещал Роберт, и вся компания удалилась, а я так и остался лежать на полу в коридоре. Прошло, наверное, около четверти часа, когда смог магией унять боль и медленно подняться. По стенке добрался до своей комнаты. Часы показывали половину первого ночи. Я добирался сюда полчаса? Потому что дрались мы недолго. Надо было умыться, переодеться. Надо…

Я запер за собой дверь, закрыл лицо руками и замер. Внутри словно прорвало плотину. Будто все, что так долго держал под контролем, переполнило сосуд и полилось через край. В тишине мой тихий смех казался безумным даже мне самому. Когда он перешел в слезы — не знаю, но таких истерик у меня в жизни не было. Я свернулся на полу и ревел, пока не перестало хватать воздуха, а потом еще долго лежал, чувствуя, как привычная пустота возвращается на место. Видел бы меня отец! Стыдился бы. Наверное, только эта мысль и заставила подняться на ноги и доплестись до кровати.

Я рухнул на подушку и закрыл глаза. Болело все, что только могло болеть, но так было надо, чтобы понять, что я все еще жив. А потом пришел сон, и радовало одно — эта ночь все-таки прошла без кошмаров.





ГЛАВА 7




Полина