Золотая клетка
Часть 23 из 76 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кажется, лекарь тоже так считала, потому что тихо произнесла:
– Обычно я не рассказываю о своей семье полузнакомым людям, но ты доверила мне свою историю, так что мне показалось честным рассказать тебе мою. Буду признательна, если ты оставишь ее при себе. Не хочу, чтобы меня жалели.
Кива затрясла головой и пообещала:
– Ни за что не расскажу.
– А я сберегу твои тайны, – сказала Ресс. – Надеюсь, это и так очевидно.
Обычно было неочевидно. Но нельзя было отрицать, что Кива чувствовала связь с лекарем. Обе многое выстрадали за свою короткую жизнь, так что их души будто узнали друг друга, увидели всю боль, все раны… И исцеление.
– Пошли, – Ресс отвернулась от реки и указала на россыпь торговых лавочек дальше вдоль берега. – Я расчувствовалась и проголодалась. Надо заесть стресс кучей шокобулочек.
Вот так просто закончился их непростой разговор.
– Шокобулочек? – переспросила Кива.
Ресс потрясенно уставилась на нее. – Только не говори, что в тюрьме не дают шокобулочки!
Кива смотрела на нее с каменным лицом.
Лекарь подхватила Киву под локоть и потащила к лавочкам.
– Подруга, твоя жизнь сейчас перевернется!
Рессинда оказалась и права, и нет.
Шокобулочки оказались божественны: нежные кусочки шоколада были бархатистыми на вкус, а тесто так и таяло во рту. Но как бы ни были они хороши, жизнь они не перевернули. Нет, она перевернулась уже после того, как они с Ресс поглотили достаточно булок, чтобы животы у них гарантированно разболелись, и поднялись обратно на холм к академии, стеная, что никогда больше не притронутся к еде.
Они как раз дошли до входа в Серебряный Шип и остановились, собираясь попрощаться, когда мимо них в сторону лечебницы проковылял мужчина. Он держался за бок, лицо было искажено от боли, но, когда Ресс предложила помощь, он вежливо отказался.
Он пошел дальше, и Кива выбросила его из головы – или выбросила бы, если бы не щекотка в ладонях и не сияние, расцветающее на кончиках пальцев.
Ресс охнула.
– Что за…
Киву охватила чистая незамутненная паника, и она изо всех сил попыталась унять магию. Золотой свет замерцал подобно свече, кожа приняла обычный вид, но от усилий Киву затошнило, а в висках застучала боль.
Карие сощуренные глаза Рессинды были обращены на ладони Кивы.
– Ты видела…
– Мне надо в Окхоллоу, – бросила Кива, не в последнюю очередь пытаясь отвлечь Ресс, но прежде всего понимая, что стало невозможно закрывать глаза на факты и дальше. Три раза за три дня ее сила вырывалась против воли. Кива не представляла, из-за чего это происходит, но больше не могла рисковать, пока жила во дворце. Если Джарен увидит… Да если кто угодно увидит…
Нужно поговорить с семьей. Нельзя больше ждать, пока они сами выйдут на связь: вдруг это произойдет только через несколько дней или даже недель?
Судя по тому, что творилось с ее силой, Кива так долго ждать не могла. Придется рискнуть и поискать Торелла и Зулику самостоятельно, надеясь, что они смогут помочь. В детстве никто из них не обладал магией, но все могло измениться. А даже если нет, мама раньше владела целительским даром, хоть и решила не использовать его, чтобы их не обнаружили. Может, Тильда рассказала им что-нибудь, что объяснит происходящее с Кивой и подскажет, как вновь взять силу под контроль.
– Окхоллоу? – переспросила Рессинда. – Что там, в Окхоллоу?
Сглотнув, Кива ответила ту правду, которую берегла даже от Джарена:
– Моя семья, – сглотнула еще раз и спросила: – Ты знаешь, как туда попасть?
Ресс пристально глядела на нее, переводя взгляд с лица на руки и обратно. Качнула головой: наверное, решила, что это была всего лишь игра света. Кива чуть не потеряла сознание от облегчения.
– Ничего сложного, – ответила лекарь, заправляя растрепавшиеся от ветра волосы за ухо. – Просто иди по Речной улице, потом сворачивай к Южным воротам, выходи из города и иди через поля, пока не дойдешь до перекрестка. Там сверни налево, потом направо, потом…
Ресс продолжала давать указания, Кива пыталась их запомнить, но скоро лекарь замолкла, увидев выражение ее лица.
– Знаешь, что? На этой неделе мне все равно надо в Окхоллоу к нескольким больным, – сказала она. – Давай отправлюсь завтра, а ты со мной? Там придется бросить тебя одну на несколько часов, но ты как раз пока встретишься с семьей, а заодно не потеряешься.
Кива была так благодарна, что чуть не бросилась лекарю на шею.
– Ты не против?
– Мне все равно туда идти рано или поздно. А ты не такая уж кошмарная попутчица.
Ресс мимолетно улыбнулась, и Кива поняла, что, наверное, не ей одной кажется, что они быстро подружатся.
Поэтому, а еще по тысяче более отчаянных причин Кива спросила:
– Когда встречаемся?
Они быстро составили план действий на следующее утро: Кива собиралась покинуть дворец сразу после тренировки с Кэлдоном. Если кто-нибудь спросит, она скажет, что проведет день с лекарем из Серебряного Шипа. Она бы даже почти не соврала, даже если и подразумевалось, что они будут в академии. Кива с горечью поняла, что это идеальное прикрытие. Но отогнала горькие мысли, сосредоточившись на хорошем.
Завтра она вновь встретится с родными. Ей и самой было что рассказать, и что важнее – ей нужна была их помощь с этой магической проблемой, но ехала она не только ради этого.
У нее было много вопросов, и, будь она проклята, сейчас самое время получить на них ответы.
Глава двенадцатая
Как и планировалось, утро Кивы началось с ранней тренировки – еще одной порции мучений; с другой стороны, зато ее вырвало всего один раз.
Понервничать пришлось, лишь когда Джарен окликнул ее на пути с тренировочной площадки. На миг Кива испугалась: вдруг он захотел побыть с ней и отменил ради этого свои дела? Но он только извинился, что почти не видел ее вчера, и объяснил, что покидал город – помогал восстанавливать деревеньку неподалеку.
Она не успела толком ни о чем его расспросить, потому что он поинтересовался насчет ее визита в Серебряный Шип, и Кива принялась рассказывать, как провела время с Рессиндой. Джарену, казалось, пришлось по душе, что она заводит друзей, и Кива с легкостью соврала о планах на день. Он обрадовался: у него все равно была запланирована целая куча встреч.
А вот Кива опечалилась: она упускала шанс что-нибудь подслушать, но тут Джарен упомянул Торговую Гильдию, Союз Портовиков и Общество Менестрелей – помимо прочих, – и Кива поняла, что эти встречи будут скорее похожи на вторую половину собрания Королевского Совета. Все эти дела для ее шпионских задач особой ценности не имели.
Они разошлись, когда Джарену принесли записку от министра финансов, который требовал немедленного присутствия наследного принца. Он скорбно воззрился на Киву, ища спасения. Она лишь усмехнулась:
– Бедняжечка принц!
А затем напомнила, что чем раньше он отправится на свои заседания, тем раньше освободится.
Вернувшись к себе, Кива быстро вымылась и перекусила, пока одевалась. Поверх обычной одежды она надела плащ с капюшоном, чтобы защититься от морского ветра, который мог застать ее в дороге, и чтобы спрятать лицо, если будет нужно.
Не забыв добавить в чай щепотку расслабляющего лекарства для мышц, чтобы снять боль после тренировки с Кэлдоном, Кива проглотила напиток и поспешила из комнаты. На пути из дворца она остановилась лишь дважды: один раз, когда встретила Типпа и Ориэля, которые гонялись за Флоксом по коридорам, а Эдна, их учительница средних лет, бежала за ними и молилась о терпении; и второй раз, когда ее позвала Наари – Кива как раз выходила из дворца.
– Слышала, ты снова идешь в Серебряный Шип, – заявила стражница.
Кива удивилась, что Наари не следует тенью за Джареном, но потом поняла, что на многие его встречи посторонних не допускали, как, например, на собрание Королевского Совета.
– Да, повидаюсь с одним лекарем, – честно и открыто подтвердила Кива.
Наари внимательно посмотрела на нее:
– Джарен считает, что ты не должна чувствовать себя в клетке: ты и так десять лет провела взаперти и теперь заслуживаешь вспомнить, что значит свобода.
«Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке».
Сказанные позавчера слова Джарена вновь всплыли в памяти, и его забота вновь больно задела Киву.
– Но еще он беспокоится о твоей безопасности, – продолжала Наари, – особенно учитывая, что недавно произошло. Он ни за что не покусится на твою свободу, никогда. Так что просто прошу тебя, будь осторожна. – Янтарные глаза встретились с Кивиными зелеными. – Я организовала дополнительные посты по Речной улице, им приказано присматривать за тобой, но отсюда до Серебряного Шипа ходит очень много народу, и даже самые внимательные стражники могут что-нибудь проглядеть. Джарен не хочет этого говорить, потому что боится как-либо стеснить тебя, но мне кажется, ты и сама понимаешь: он не переживет, если с тобой что-нибудь случится. Поэтому не делай глупостей.
У Кивы перехватило дыхание, и она не смогла ответить, лишь кивнула в знак понимания – и согласия.
– Кэлдон говорит, что с оружием от тебя нет проку, – продолжила Наари, доставая из-под плаща кинжал, – но мне все равно будет спокойнее, если оно будет при тебе. Просто на всякий случай.
Стараясь скрыть дрожь в руках, Кива взяла кинжал и выслушала инструкции Наари: та объяснила, как пристегнуть его к икре и спрятать за голенищем сапога, чтобы можно было легко достать.
– Сама не напорись, – предупредила Наари.
– Да почему мне все об этом говорят… – пробормотала Кива.
Улыбнувшись, Наари снова попросила быть осторожной и исчезла во дворце.
Протяжно вздохнув, Кива отправилась в Серебряный Шип, обдумывая беседу со стражницей. Ей не нравилось, что Джарен беспокоится за нее, но тут она напомнила себе, что ее вообще не должны волновать чувства Джарена.
«Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке».
Помоги ей боги, ну почему он такой… Джарен? Конечно, ему было бы куда проще приказать страже везде ее сопровождать, или даже попросить Киву не покидать пределов дворца, где ей ничего не грозит. Но он так не поступил, а вместо этого поставил ее желания на первое место – как и всегда.
На этой мысли Кива встряхнула головой, захлопнула воображаемую дверь в сознании и пошла по Речной улице быстрее. Она остро ощущала, что стражники Наари следят за ней откуда-то из толпы, но их незримое присутствие не успокаивало. Она ежилась, словно они могли каким-то образом прочитать ее мысли и увидеть ее вину. Это ощущение прошло, лишь когда она поднялась на холм к Серебряному Шипу и оказалась на территории академии. Рессинда ждала ее у арки входа.
– Как раз вовремя, – широко улыбнулась лекарь. На плечо она забросила большую сумку – наверное, с медицинскими средствами, которые сегодня понадобятся. – Готова к приключениям?
Кива была более чем готова, пусть живот и крутило от волнения, пока они шли к маленькой конюшне прямо за главными воротами академии.
– Я так думаю, ты за последние десять лет не очень часто ездила верхом? – спросила Ресс, направляясь к мальчишке-конюху, который держал поводья двух ухоженных лошадей – рыжей и серой.
– Обычно я не рассказываю о своей семье полузнакомым людям, но ты доверила мне свою историю, так что мне показалось честным рассказать тебе мою. Буду признательна, если ты оставишь ее при себе. Не хочу, чтобы меня жалели.
Кива затрясла головой и пообещала:
– Ни за что не расскажу.
– А я сберегу твои тайны, – сказала Ресс. – Надеюсь, это и так очевидно.
Обычно было неочевидно. Но нельзя было отрицать, что Кива чувствовала связь с лекарем. Обе многое выстрадали за свою короткую жизнь, так что их души будто узнали друг друга, увидели всю боль, все раны… И исцеление.
– Пошли, – Ресс отвернулась от реки и указала на россыпь торговых лавочек дальше вдоль берега. – Я расчувствовалась и проголодалась. Надо заесть стресс кучей шокобулочек.
Вот так просто закончился их непростой разговор.
– Шокобулочек? – переспросила Кива.
Ресс потрясенно уставилась на нее. – Только не говори, что в тюрьме не дают шокобулочки!
Кива смотрела на нее с каменным лицом.
Лекарь подхватила Киву под локоть и потащила к лавочкам.
– Подруга, твоя жизнь сейчас перевернется!
Рессинда оказалась и права, и нет.
Шокобулочки оказались божественны: нежные кусочки шоколада были бархатистыми на вкус, а тесто так и таяло во рту. Но как бы ни были они хороши, жизнь они не перевернули. Нет, она перевернулась уже после того, как они с Ресс поглотили достаточно булок, чтобы животы у них гарантированно разболелись, и поднялись обратно на холм к академии, стеная, что никогда больше не притронутся к еде.
Они как раз дошли до входа в Серебряный Шип и остановились, собираясь попрощаться, когда мимо них в сторону лечебницы проковылял мужчина. Он держался за бок, лицо было искажено от боли, но, когда Ресс предложила помощь, он вежливо отказался.
Он пошел дальше, и Кива выбросила его из головы – или выбросила бы, если бы не щекотка в ладонях и не сияние, расцветающее на кончиках пальцев.
Ресс охнула.
– Что за…
Киву охватила чистая незамутненная паника, и она изо всех сил попыталась унять магию. Золотой свет замерцал подобно свече, кожа приняла обычный вид, но от усилий Киву затошнило, а в висках застучала боль.
Карие сощуренные глаза Рессинды были обращены на ладони Кивы.
– Ты видела…
– Мне надо в Окхоллоу, – бросила Кива, не в последнюю очередь пытаясь отвлечь Ресс, но прежде всего понимая, что стало невозможно закрывать глаза на факты и дальше. Три раза за три дня ее сила вырывалась против воли. Кива не представляла, из-за чего это происходит, но больше не могла рисковать, пока жила во дворце. Если Джарен увидит… Да если кто угодно увидит…
Нужно поговорить с семьей. Нельзя больше ждать, пока они сами выйдут на связь: вдруг это произойдет только через несколько дней или даже недель?
Судя по тому, что творилось с ее силой, Кива так долго ждать не могла. Придется рискнуть и поискать Торелла и Зулику самостоятельно, надеясь, что они смогут помочь. В детстве никто из них не обладал магией, но все могло измениться. А даже если нет, мама раньше владела целительским даром, хоть и решила не использовать его, чтобы их не обнаружили. Может, Тильда рассказала им что-нибудь, что объяснит происходящее с Кивой и подскажет, как вновь взять силу под контроль.
– Окхоллоу? – переспросила Рессинда. – Что там, в Окхоллоу?
Сглотнув, Кива ответила ту правду, которую берегла даже от Джарена:
– Моя семья, – сглотнула еще раз и спросила: – Ты знаешь, как туда попасть?
Ресс пристально глядела на нее, переводя взгляд с лица на руки и обратно. Качнула головой: наверное, решила, что это была всего лишь игра света. Кива чуть не потеряла сознание от облегчения.
– Ничего сложного, – ответила лекарь, заправляя растрепавшиеся от ветра волосы за ухо. – Просто иди по Речной улице, потом сворачивай к Южным воротам, выходи из города и иди через поля, пока не дойдешь до перекрестка. Там сверни налево, потом направо, потом…
Ресс продолжала давать указания, Кива пыталась их запомнить, но скоро лекарь замолкла, увидев выражение ее лица.
– Знаешь, что? На этой неделе мне все равно надо в Окхоллоу к нескольким больным, – сказала она. – Давай отправлюсь завтра, а ты со мной? Там придется бросить тебя одну на несколько часов, но ты как раз пока встретишься с семьей, а заодно не потеряешься.
Кива была так благодарна, что чуть не бросилась лекарю на шею.
– Ты не против?
– Мне все равно туда идти рано или поздно. А ты не такая уж кошмарная попутчица.
Ресс мимолетно улыбнулась, и Кива поняла, что, наверное, не ей одной кажется, что они быстро подружатся.
Поэтому, а еще по тысяче более отчаянных причин Кива спросила:
– Когда встречаемся?
Они быстро составили план действий на следующее утро: Кива собиралась покинуть дворец сразу после тренировки с Кэлдоном. Если кто-нибудь спросит, она скажет, что проведет день с лекарем из Серебряного Шипа. Она бы даже почти не соврала, даже если и подразумевалось, что они будут в академии. Кива с горечью поняла, что это идеальное прикрытие. Но отогнала горькие мысли, сосредоточившись на хорошем.
Завтра она вновь встретится с родными. Ей и самой было что рассказать, и что важнее – ей нужна была их помощь с этой магической проблемой, но ехала она не только ради этого.
У нее было много вопросов, и, будь она проклята, сейчас самое время получить на них ответы.
Глава двенадцатая
Как и планировалось, утро Кивы началось с ранней тренировки – еще одной порции мучений; с другой стороны, зато ее вырвало всего один раз.
Понервничать пришлось, лишь когда Джарен окликнул ее на пути с тренировочной площадки. На миг Кива испугалась: вдруг он захотел побыть с ней и отменил ради этого свои дела? Но он только извинился, что почти не видел ее вчера, и объяснил, что покидал город – помогал восстанавливать деревеньку неподалеку.
Она не успела толком ни о чем его расспросить, потому что он поинтересовался насчет ее визита в Серебряный Шип, и Кива принялась рассказывать, как провела время с Рессиндой. Джарену, казалось, пришлось по душе, что она заводит друзей, и Кива с легкостью соврала о планах на день. Он обрадовался: у него все равно была запланирована целая куча встреч.
А вот Кива опечалилась: она упускала шанс что-нибудь подслушать, но тут Джарен упомянул Торговую Гильдию, Союз Портовиков и Общество Менестрелей – помимо прочих, – и Кива поняла, что эти встречи будут скорее похожи на вторую половину собрания Королевского Совета. Все эти дела для ее шпионских задач особой ценности не имели.
Они разошлись, когда Джарену принесли записку от министра финансов, который требовал немедленного присутствия наследного принца. Он скорбно воззрился на Киву, ища спасения. Она лишь усмехнулась:
– Бедняжечка принц!
А затем напомнила, что чем раньше он отправится на свои заседания, тем раньше освободится.
Вернувшись к себе, Кива быстро вымылась и перекусила, пока одевалась. Поверх обычной одежды она надела плащ с капюшоном, чтобы защититься от морского ветра, который мог застать ее в дороге, и чтобы спрятать лицо, если будет нужно.
Не забыв добавить в чай щепотку расслабляющего лекарства для мышц, чтобы снять боль после тренировки с Кэлдоном, Кива проглотила напиток и поспешила из комнаты. На пути из дворца она остановилась лишь дважды: один раз, когда встретила Типпа и Ориэля, которые гонялись за Флоксом по коридорам, а Эдна, их учительница средних лет, бежала за ними и молилась о терпении; и второй раз, когда ее позвала Наари – Кива как раз выходила из дворца.
– Слышала, ты снова идешь в Серебряный Шип, – заявила стражница.
Кива удивилась, что Наари не следует тенью за Джареном, но потом поняла, что на многие его встречи посторонних не допускали, как, например, на собрание Королевского Совета.
– Да, повидаюсь с одним лекарем, – честно и открыто подтвердила Кива.
Наари внимательно посмотрела на нее:
– Джарен считает, что ты не должна чувствовать себя в клетке: ты и так десять лет провела взаперти и теперь заслуживаешь вспомнить, что значит свобода.
«Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке».
Сказанные позавчера слова Джарена вновь всплыли в памяти, и его забота вновь больно задела Киву.
– Но еще он беспокоится о твоей безопасности, – продолжала Наари, – особенно учитывая, что недавно произошло. Он ни за что не покусится на твою свободу, никогда. Так что просто прошу тебя, будь осторожна. – Янтарные глаза встретились с Кивиными зелеными. – Я организовала дополнительные посты по Речной улице, им приказано присматривать за тобой, но отсюда до Серебряного Шипа ходит очень много народу, и даже самые внимательные стражники могут что-нибудь проглядеть. Джарен не хочет этого говорить, потому что боится как-либо стеснить тебя, но мне кажется, ты и сама понимаешь: он не переживет, если с тобой что-нибудь случится. Поэтому не делай глупостей.
У Кивы перехватило дыхание, и она не смогла ответить, лишь кивнула в знак понимания – и согласия.
– Кэлдон говорит, что с оружием от тебя нет проку, – продолжила Наари, доставая из-под плаща кинжал, – но мне все равно будет спокойнее, если оно будет при тебе. Просто на всякий случай.
Стараясь скрыть дрожь в руках, Кива взяла кинжал и выслушала инструкции Наари: та объяснила, как пристегнуть его к икре и спрятать за голенищем сапога, чтобы можно было легко достать.
– Сама не напорись, – предупредила Наари.
– Да почему мне все об этом говорят… – пробормотала Кива.
Улыбнувшись, Наари снова попросила быть осторожной и исчезла во дворце.
Протяжно вздохнув, Кива отправилась в Серебряный Шип, обдумывая беседу со стражницей. Ей не нравилось, что Джарен беспокоится за нее, но тут она напомнила себе, что ее вообще не должны волновать чувства Джарена.
«Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке».
Помоги ей боги, ну почему он такой… Джарен? Конечно, ему было бы куда проще приказать страже везде ее сопровождать, или даже попросить Киву не покидать пределов дворца, где ей ничего не грозит. Но он так не поступил, а вместо этого поставил ее желания на первое место – как и всегда.
На этой мысли Кива встряхнула головой, захлопнула воображаемую дверь в сознании и пошла по Речной улице быстрее. Она остро ощущала, что стражники Наари следят за ней откуда-то из толпы, но их незримое присутствие не успокаивало. Она ежилась, словно они могли каким-то образом прочитать ее мысли и увидеть ее вину. Это ощущение прошло, лишь когда она поднялась на холм к Серебряному Шипу и оказалась на территории академии. Рессинда ждала ее у арки входа.
– Как раз вовремя, – широко улыбнулась лекарь. На плечо она забросила большую сумку – наверное, с медицинскими средствами, которые сегодня понадобятся. – Готова к приключениям?
Кива была более чем готова, пусть живот и крутило от волнения, пока они шли к маленькой конюшне прямо за главными воротами академии.
– Я так думаю, ты за последние десять лет не очень часто ездила верхом? – спросила Ресс, направляясь к мальчишке-конюху, который держал поводья двух ухоженных лошадей – рыжей и серой.