Змееловов больше нет

С ответом Аспис помедлил, вместо этого накрыл рукой мою лежащую на столе ладонь и крепко прижал к теплому дереву, распластав пальцы. Рассеянно погладил запястье, внимательно разглядывая мое лицо, привычно чуть склонив голову к плечу.

— Не в моем вкусе, — протянул наконец медленно, с расстановкой.

Я под этим взглядом вдруг почувствовала себя неловко, да и в прикосновении таком, на первый взгляд совершенно невинном, мерещилось что-то провокационное. А Аспис, пару секунд помолчав, все же продолжил:

— Да и как-то не тянуло…

— Совсем? — зачем-то растерянно спросила я.

Хотя в свете недавних признаний Асписа нетрудно было догадаться, в какую сторону он клонит. Догадаться и перевести тему, пока не поздно, пока она опять не свелась к мрачному прошлому и тревожному, смущающему разум настоящему.

— Совсем, — усмехнулся змей. — Ни там, ни здесь. После нашего расставания первое время было не до того. Сначала выздоравливал физически, потом пытался забыться в множестве других проблем. Пришло понимание, что это все не игры и приключения, что все всерьез. Потом появился Бес, тем более стало не до романов. Потом понял, что женщинами я сыт по горло, и спокойно сосредоточился на работе. Так было даже удобнее: никаких лишних проблем и чувств. А потом встретил тебя. — Улыбка стала шире и насмешливей.

— И?

— И совсем они даже не лишние, чувства эти, — тихо засмеялся он. — Главное — женщину выбрать правильно.

— Да уж, с этим у тебя проблема. — Я наморщила нос, пытаясь за насмешкой спрятать собственное замешательство.

Аспис лишь задумчиво качнул головой, продолжая улыбаться, и от его взгляда, такого знакомого, но одновременно — совершенно другого, внутри сладко и тоскливо заныло. Я никак не могла привыкнуть к вертикальным зрачкам и этим перьям, слишком чужеродными оии казались на знакомом лице. Когда мы встречались в прошлом, он, конечно, скрывал змеиную наружность. Однажды показал ради удовлетворения моего любопытства, но и только, да и был он тогда менее… змеиным. А теперь приходилось привыкать. Вообще привыкать к змеям в их настоящем облике, но с посторонними было проще.

— Почему алхимик предлагал тебе успокоительное? — резко сменил тему змей.

Памятливый…

— Да ничего стоящего внимания, — отмахнулась я.

— А все-таки? — Аспис решил настоять на ответе.

— Кошмары, — ответила коротко. — Мы оказались в одной каюте на черве, Самос был свидетелем моего пробуждения и с тех пор навязчиво предлагает успокоительное собственного изобретения для борьбы с совестью.

— Давно с тобой такое? И как часто? — продолжил допытываться Аспис.

— Ну еще ты начни меня лечить! — вышло, наверное, слишком резко, но змей не обратил на это внимания.

— Если ты помнишь, это моя профессия. И — да. Буду лечить, невзирая на капризы и упрямство пациента, — говорил он спокойно, твердо, таким тоном, что… В общем, запал ругаться иссяк так же быстро, как появился.

Но я все же попыталась настоять на своем:

— Аспис, это просто сны.

— И что именно тебе снится? — невозмутимо продолжил змей.

— Ты хочешь обсудить это прямо здесь и сейчас? — предприняла последнюю попытку.

— Потом и в другом месте ты попытаешься найти иную отговорку. Думаешь, это первый раз в моей практике, что ли? — Он обезоруживающе улыбнулся. — Нори, нас никто не слушает, и глазеют на нас не потому, что окружающим интересны твои проблемы, а из-за моей физиономии. Ты не любишь жаловаться, я это прекрасно помню и понимаю, но тут другой случай, согласись. Так что тебя мучает?

— Разное, — устало вздохнула я, сдаваясь. — Раньше просто всякая муть была — огонь, или темные улицы, по которым убегаешь от чего-то страшного, или кровь — на руках, на стенах. А большую часть я и не запоминала, просто утром просыпалась с пониманием, что снилось что-то мерзкое, или вскакивала вдруг среди ночи с колотящимся сердцем. Сейчас появились воспоминания.

— Сейчас? — Змей слушал, напряженно хмурясь и продолжая машинально поглаживать мою ладонь.

— В школе, — ответила нехотя. — Когда… В общем, с момента встречи с тобой.

Выспрашивать подробности он, к счастью, не стал. Только поднял мою руку, прижался губами к ладони и, опуская, чуть крепче сжал.

— Я придумаю, что с этим можно сделать.

— Попробуй, конечно, но вряд ли получится. — Я поморщилась. — Я уже пробовала это лечить, никакие зелья и прочая ерунда не помогают.

— Сама пробовала? — понимающе усмехнулся змей.

Я только неопределенно передернула плечами — как будто были другие варианты! К орденским целителям, что ли, с этой проблемой идти?

— Разберемся, — уверенно кивнул он, потом как-то виновато и немного криво улыбнулся и добавил задумчиво: — Как-то неправильно у нас с тобой свидание проходит. И веселить тебя у меня получается плохо…

— Видимо, возраст уже не тот, чтобы так развлекаться, — философски хмыкнула в ответ.

— Что за навязчивое желание прибавить себе лет? — улыбнулся он. — Просто импровизация оказалась неудачной, но у меня есть пара идей, как исправиться.

— Моего мнения ты, я так понимаю, не спрашиваешь?

— А зачем, если я и так знаю, что ты продолжишь дергаться и нервничать по поводу и без? — Аспис пожал плечами. — Разберемся. Надеюсь, сегодня получится покончить со всеми неучебными делами и наконец насладиться рутиной. А завтра проведем ритуал. Впрочем, о чем я! Для этого же не надо искать по всему миру, достаточно пары капель крови. Можно не откладывать на завтра, прямо сегодня и проверить, сравнить тебя и парней. И потом уж, если ничего не выйдет…


— Нет, давай все-таки завтра, — ответила ему после заминки. — Когда будет спокойно, мы разберемся со смертями и… В общем, завтра.

Я понимала, что это малодушие, что откладывать проверку заставляет совсем не желание закончить дела, а банальный страх. Да, я хотела найти сына и совсем ничего не имела против Келя или Беса. Но боялась. Узнать, что это кто-то из них, и еще больше — что его среди них нет. Что его… вообще больше нет. И я цеплялась за малейший повод.

— Ну что, пора? — предложила скомканно, еще немного помолчав.

Несмотря на то что свидание и впрямь получилось какое-то не такое, уходить, возвращаться в школу не хотелось. Хотелось вот так сидеть рядом в пахнущем сдобой тепле и наслаждаться ощущением того, что всего остального мира не существует.

— Да, пойдем, — точно так же нехотя согласился змей, выкладывая на стол деньги в оплату ужина.

— Аспис, а откуда у тебя местные деньги? — запоздало сообразила я.

— Ну ты даешь! — рассмеялся он. — Нори, а ты вообще в курсе, что нам зарплата в школе полагается? И Таврик очень аккуратно ее выплачивает. А в первый раз Самос охотно принял у меня в оплату жемчужину, я прихватил с собой горстку, они в том мире вместо денег.

— Да? — удивилась я. — Надо спросить. Я как-то… не задумывалась об этом прежде. Вообще сложно помнить о деньгах, когда почти ими не пользуешься.

— Как это?

— Ну… Форму в ордене выдавали, питалась я там же, книги брала в библиотеке. А больше тратить, считай, и не на что было. За квартиру вот только платила, а сейчас и этой необходимости нет.

— И все эти годы ты носила исключительно форму? — с непонятной интонацией спросил мужчина.

— Она была удобной. — Я развела руками.

Змей вздохнул, но ничего не сказал, а расспрашивать подробнее уже не было возможности: мы свернули в небольшой пустой переулок, и пришла пора плести чары портала.

Если кто-то и заметил наше с Асписом отсутствие, то промолчал. Да и не сказалось оно ни на чем: к счастью, за это время никакой катастрофы не случилось, школа жила нормальной жизнью — и не поймешь с ходу, что здесь произошло уже два убийства.

Вернулись мы, несмотря на все задержки, вовремя, даже удалось немного повозиться с документами до того, как в кабинете начали собираться работники. Причем первым прибыл капитан, и мы с ним успели обменяться мнениями и планами.

Идею провокации он всесторонне одобрил, вслед за нами посетовал, что приходится привлекать ученика, но всерьез не протестовал — и отсутствие других вариантов признавал, и, кажется, не считал Бареса таким уж ребенком. Вполне справедливо, пожалуй.

Еще капитан дал понять, что не сидел все это время без дела: он умудрился составить очень подробный распорядок последних двух суток не только троих основных подозреваемых, но и остальных взрослых обитателей школы, включая даже себя, Асписа и меня. Последний список пестрел наибольшим количеством многозначительных пробелов: похоже, я единственная оставалась неопрошенной.

Пришлось почти поминутно вспомнить минувшие дни, да только это совсем ничего не прояснило: ночи-то я проводила в одиночестве, никто засвидетельствовать это не мог.

Зато обнаружилось любопытное обстоятельство: обе предыдущих ночи Сверта провела с Фалином. Причем, как поделился Власт, последний старательно все отрицал и настаивал на отсутствии у себя всяких свидетельств — берег репутацию женщины в ущерб собственному алиби. А вот змея, хоть и смущалась, но созналась почти сразу.

С одной стороны, это вроде бы шло ей в плюс, потому что Сверта не боялась признать отношения с человеком, просто смущалась, и я даже готова была порадоваться за рыжего. Но с другой — я не могла отделаться от мысли, что таким образом она отводила подозрения не только от мужчины. Тем более все остальные взрослые обитатели школы скучно проводили ночи в собственных постелях без свидетелей.

Да и алиби такое было шатким. Если это именно змея вкладывала нужные мысли в головы учеников, то она неплохо поднаторела во влиянии на чужое сознание, а значит, могла немного подтолкнуть разум рыжего к нужным мыслям. Например, начать вечер вместе, вместе уснуть — или сделать вид, что уснула. А потом внушить мужчине уверенность, что проспала у него под боком до самого утра и никуда не выходила, и тихонько ускользнуть на час-другой.

В конечном счете получилось, что работу капитан проделал огромную, но никаких подвижек в расследовании это не вызвало. Понятно теперь, почему за идею с провокацией Цовер ухватился с не меньшим пылом, чем мы. Не было у нас другого способа выявить убийцу.

Каждый следующий, входя в кабинет, начинал свой визит с вопроса о ходе расследования и желания узнать подробности, и каждому мы одинаково отвечали, что проще подождать всех, чем пять раз повторять одно и то же. Чтобы охватить даже тех, кого мы с Асписом не подозревали, просто пригласили всю взрослую часть школьного населения, не считая второго прибывшего с капитаном стражника: просто потому, что повода позвать еще и его не нашлось.

Когда собрались, слово, по общему согласию, взял Цовер. Доклад вышел кратким и емким. С ходу подхватив нашу с Асписом идею, капитан очень аккуратно выкинул из рассказа те детали, которые могли вызвать у убийцы ненужные подозрения. И результат его доклада получился неутешительным.

— Что же получается, подозреваемых нет? — мрачно спросил Зарк, бросив недовольный взгляд на рыжего.

— Нет. Или одинаково подозреваются все, — развел руками капитан. — Я сразу предупреждал, что я не следователь.

— Мне это надоело! — резко бросил змей. — Сколько можно подвергать детей опасности? Сегодня же свяжусь с Советом, надо прекращать это. Я изначально утверждал, что в этом мире никто нам рад не будет!

— Погоди, завтра доложишь, — отмахнулся Аспис. — День ничего не изменит, а у меня есть идея, как можно найти следы.

— Какая еще идея? — хмуро уточнил черный змей.

— Ценная, — уголками губ улыбнулся блондин. — Зарк, учитывая, что подозреваемый, скорее всего, находится в этой комнате, как-то неразумно делиться подробностями плана вслух, согласись.

— Я-то хоть могу узнать, что будет происходить в школе? — вмешалась я, поддерживая игру.

— Вот завтра и узнаешь, — безмятежно отозвался Аспис. — Из учеников никто не пострадает, вообще никто не пострадает. Зато есть шанс выйти на убийцу или хотя бы найти… впрочем, не буду вдаваться в подробности.

— Значит, будем считать эту твою идею последней точкой, — вздохнула я. — Если и в этот раз ничего не получится… Глупая ситуация. Никогда не ощущала себя настолько бесполезной.

Понимающе нахмурились все, включая основных подозреваемых. Но я слишком хорошо знала: притворяться не так уж сложно, было бы желание, особенно если убийца тщательно подготовился заранее. Да, с учетом особенностей характера кому-то это дается проще, кому-то — сложнее. Но все в итоге упирается в силу желания. У меня же получилось через себя переступить, так почему не получится у кого-то еще?

— Ладно, давайте теперь, что ли, к насущным делам, раз мы все тут собрались. Как наши младшие?

Разговор о делах начался вяло, всех куда больше интересовали трагические события и их окончание. Но потом собрались, увлеклись, и встреча превратилась в обыкновенное совещание.

На удивление — и, наверное, к досаде убийцы, если мы правильно догадались о его мотивах, — разжечь серьезные расовые конфликты среди учеников не удалось. Приезжих уж слишком тщательно и удачно отобрали, а наши… Может, они бы и пытались вслед за взрослыми ругать змеев, но сложно продолжать упорствовать в этой мысли, когда объекты осуждения не просто окружают тебя и сидят за одним столом, но ты сам — уже один из них. Если поначалу случались мелкие стычки, то сейчас начались перегибы в другую сторону. Одна из приезжих юных змеек, например, так сдружилась с соседкой по комнате, что была полна решимости уговорить родителей ту удочерить.

Конечно, не все шло гладко, дети ссорились, но — совсем по другим поводам.