Злая лисица

– Я все время чувствую голод, – пояснила Миён. – Иногда такое ощущение, что та часть меня, которая хочет охотиться, может вырваться в любой момент.

Джихун нервно сглотнул, но, расправив плечи, подвинулся к ней, и лисица почувствовала тепло его тела.

– Могу ли я чем-то помочь?

– Ты помогаешь, – призналась она. – Ты неплохо отвлекаешь меня своим присутствием.

Джихун улыбнулся и закинул голову, чтобы посмотреть на небо.

– Кажется, понимаю, почему ты тут сидишь. На солнце хорошо.

Миён тоже откинулась.

– Здесь проще. Дальше от соблазна. В столовой слишком много ци. К тому же, если школьникам взбредет в голову атаковать меня едой, с моей стороны будет неразумно идти туда, где хранятся все снаряды.

Джихун посмотрел в окна столовой. Несколько учеников пялились на них через стекло – все равно что на животных в зоопарке.

– Тебе бы вернуться, а не то они удумают и тебя мукой обсыпать.

– Мне плевать, что они думают. – Джихун мягко отвернул девушку от зрителей. – И тебе тоже должно быть плевать.

– Жду не дождусь того дня, когда ты наконец осознаешь, что от меня надо бежать.

«Врешь», – произнес голос в ее голове.

Казалось, все вокруг движется, пробивает ее защитную оболочку, оставляет трещину в сердце. Надо быть сильной, но где-то внутри лисица вдруг засомневалась: а ее ли это сила? Почему она всегда считала, что довериться другим – это слабость? Потому что Йена так сказала?

Миён вспомнила слова Нары: «Из-за того, что твоя мать не доверяет миру, ты вечно одна. А был ли выбор у тебя?»

Они в тишине допили молоко.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что пытался защитить от Ханы. И за то, что соврал, что мы встречаемся. Я помню, что ты ненавидишь врать.

Джихун повернулся к ней.

– Ну так, может, сделаем это правдой?

Девушка испуганно осознала, что ей очень хочется ответить согласием.

– Слушай, – медленно начала Миён, тщательно подбирая слова. – Я не предполагала, что существуют такие люди, как ты. Люди, которые знают обо мне так много – и не отворачиваются. Меня это пугает. Я не привыкла нравиться другим.

– А что не так в том, что ты мне нравишься? – спросил Джихун.

– Все так. Просто мне хочется ответить тебе тем же, а я знаю, что это невозможно. Мне нельзя быть с тобой.

– Почему? Вот он я. Ты до сих пор мне не доверяешь?

– Дело не в тебе. Мы с мамой никогда не задерживаемся в одном месте надолго. В конце концов я вечно допускаю какой-нибудь промах. Люди и так уже относятся ко мне с подозрением: Хана всем рассказала, что случилось в моей прошлой школе.

– А если в этот раз вы не уедете?

– Мы уедем, – настойчиво повторила Миён.

– Хорошо, но давай на секунду представим, что не уедете?

Миён не хотела играть в эти игры; у нее и так уже болело сердце. Но она поддалась – Джихун любого бы заставил поддаться. Благодаря ему Миён хотелось на что-то надеяться.

– Если я не уеду, то, наверное, мы могли бы сходить на свидание?

– Вот как?

Он улыбнулся, демонстрируя эту чертову ямочку на щеке. Миён хотелось поцеловать ее, прикоснуться к ней своими губами – и поэтому она сжала их поплотнее. Как если бы они могли выйти из-под контроля.

– А куда ты хочешь на свидание? – продолжил Джихун.

– Не знаю, – задумчиво произнесла Миён, надеясь под размышлениями утаить бешеный стук сердца. – Намсан?

Джихун засмеялся было, но тут же утих при виде хмурого взгляда лисицы.

– Башня Намсан? Как-то банально, не находишь?


– Не знаю, я там никогда не была, – смутившись, отрезала Миён.

Она начала отворачиваться, но Джихун схватил ее за плечи и повернул к себе:

– Ладно, ладно. Пойдем на Намсан, и там я тебе куплю гигантский хот-дог с картошкой фри.

– И мороженое! – добавила Миён, внезапно осознав, что действительно надеется пойти на это глупое, банальное свидание. – Скоро звонок.

– Ага, только не забудь, что задолжала мне свидание. – Джихун отпустил ее плечи, и она почувствовала холод на коже, где только что лежали его ладони.

– Конечно! Станем самыми обычными людьми – тогда и сходим на свидание.

– Отлично, – улыбнулся Джихун.

Прозвенел звонок на урок. Миён вскочила и заспешила обратно внутрь. Грудную клетку пронзила боль, словно что-то сдавило ребра. Или как будто сердце разбухло от переполнявших его чувств. Миён так к этому не привыкла, что стало даже больно.





25


С того дня Миён стала приносить с собой сменную одежду. Как она и думала, излюбленным снарядом школьников стала еда. Если бы Миён собрала все продукты, которыми ей пачкали одежду, она вполне бы могла накрыть целый праздничный стол на Чхусок[86].

Ей повезло, что Йена еще не вернулась. По крайней мере, можно было помариноваться в унижении наедине с собой.

После физкультуры Миён направилась в класс. В это время летающих объектов, которые «случайно» выскальзывали из рук, было мучительно больше. И лисицу это особо не волновало бы, не отвлекай ее приставучие духи. Они как будто сговорились с человеческими хулиганами и начинали донимать ее все разом.

А еще Миён не могла забыть слова Нары. Призраки были и до этого. Они преследовали ее, точно несмываемое клеймо позора, с тех пор как она украла их жизни, чтобы продлить свою. Они были ее наказанием.

Прозвенел последний звонок на урок, и Миён поняла, что было ошибкой задерживаться в душе, лишь бы не встречаться с одноклассниками.

Девушка бежала по коридору, когда путь ей преградила чья-то рука. Миён узнала Чун Джэгиля. Под правым глазом у него красовался фингал, и Миён вдруг вспомнила его обеспокоенный взгляд, когда он искал на темной грязной улице своего отца. Кожу закололо чувством вины.

– Уйди с дороги, – в голосе Миён прозвучали стальные нотки. – Я опаздываю.

– Мы все тут опаздываем, – Джэгиль указал на себя и Сехо за своей спиной.

– У меня нет на это времени. – Миён попыталась обойти Джэгиля, но его друг преградил ей дорогу.

– Я слышал, за тобой числится определенная репутация, – рассмеялся Джэгиль. – Вот уж не подумал бы, что в этой школе есть кто-то хуже меня.

Миён снова попыталась протиснуться, но парень оттолкнул ее, и она с глухим звуком врезалась в стену.

«Это тебе за то, что ты сделала с его отцом», – прошептал призрачный голосок, и девушка не поняла – ее это мысли или голос одного из духов.

– Что-то в тебе не так, – Джэгиль протянул руку и придвинулся ближе. Изо рта у него пахло апельсиновым соком и креветочными чипсами. – Как ты умудрилась разбить окно в магазине?

– Я же сказала, убирайся с дороги, – предупредила его Миён. Она буквально чувствовала, как теряет контроль над собой.

– И как же ты меня заставишь? – Джэгиль провел пальцем по ее щеке.

Девушка ударила его по руке.

Глаза Джэгиля вспыхнули, и Миён узнала яростный взгляд потрепанного жизнью человека. Похоже, Джэгиль был ей ближе, чем хотелось бы признавать. В конце концов, они оба шли на поводу своих агрессивных характеров. Джэгиль поднял руку, замахиваясь перед ударом…

И отлетел на несколько метров по керамическим плиткам.

Между ними стояла Сомин, подобно щиту загораживая Миён от ошеломленного мальчишки на полу.

– Сомин, наппын киджибэ![87] – закричал Джэгиль. Сехо кинулся к другу.

Дверь одного из кабинетов открылась, и в коридор высунулась голова учителя второклассников.

– Почему вы не на уроке? Кто ваш классный руководитель?

Джэгиль и Сехо мигом сорвались с места. Они порядком уже поднаторели в искусстве убегать.

А вот Сомин с Миён не повезло.