Зимняя вода

— Здорово. Можно будет заодно обсудить один проект, в котором нам с Лией понадобится твоя помощь.

— А что за проект?

— Вот встретимся в следующий раз — и расскажу.

— Кстати, может быть, Лия тоже к нам присоединится? Мы с ней сто лет не виделись.

— Отличная идея. Я у нее спрошу.

Они договорились созвониться, но предварительно назначили свою вылазку на ближайшие выходные — погоду обещали вполне благоприятную.



В воскресенье Майя, Александра и Лия встретились дома у Мартина, где они передали детей мужчинам. Мартин с Робертом отправились на прогулку с Вильготом и Нелли в коляске — ей как раз пора было спать.

Погода выдалась чудесная. Александра выбрала тропу Хусебю — довольно крутую, но длиной не больше трех километров, поскольку никто из них особой выносливостью не отличался. После двух часов ходьбы в медленном темпе, с остановками у всех информационных табло и созерцанием красивых видов, они расположились в прекрасном буковом лесу на пикник. Майя рассказала Александре о проекте с читательским клубом. Им хотелось, во-первых, чтобы Александра как библиотекарь помогла с выбором книг, а во-вторых, чтобы тоже стала членом клуба. Туда уже записались три женщины из экопоселения.

— Какого плана книги вы хотите обсуждать? — спросила Александра. — Художественную литературу или нон-фикшн? Классику или последние новинки?

— Точно не классику, — ответила Майя. — Было бы интереснее читать современных авторов. Романы. Те, о которых печатают рецензии в журналах или рассказывают по телевизору.

— И, может быть, книги из серии «помоги себе сам», — добавила Лия.

— Только ничего трагического, — попросила Александра. — Меня просто бесят бодрые советы, как проработать свое горе.

— И только не о валянии шерсти, — добавила Майя, выразительно взглянув на Лию.

— И не о мисс Марпл, — пошутила Лия в ответ.

— Ладно, — согласилась Александра. — Я составлю примерный список книг для первых встреч, посмотрим, что из этого выйдет.

Домой они вернулись уставшие физически, но довольные.



Вечером Роберт приготовил ужин из того, что нашел в шкафчиках и ящичках, получилось что-то вроде жаркого по-азиатски: обжаренные замороженные овощи, у которых срок годности вышел еще полгода назад, фрикадельки быстрого приготовления и кокосовое молоко. Готовил он редко, ведь у него была Лия. Но все успели проголодаться и ели с аппетитом.

Мартин почти не участвовал в разговоре. Он сидел, поджав ноги и склонившись над тарелкой, неестественно поднося ложку ко рту — создавалось ощущение, что он лакает еду с ложки.

В течение ужина Александру все больше охватывало отчаяние. Достаточно было бросить беглый взгляд на Мартина, чтобы понять: на данный момент у них двоих нет ни малейших шансов сесть и поговорить о будущем. Да даже перекинуться несколькими словами. И все же она решила остаться ночевать, ей было страшно оставлять его одного.

Когда Майя убирала со стола, у нее зазвонил телефон. Звонила жиличка из Дальсланда, хотела отчитаться и рассказать, что нового в округе. Чтобы спокойно поговорить, Майя перешла в маленький кабинет рядом с кухней. Закончив разговор, она в ужасе оглядела комнату. Повсюду лежали бумаги и стопки книг. На столе, на книжных полках, на подоконнике, на полу. Майя осмотрела одну стопку, потом другую. Везде речь шла о море: утопления, кораблекрушения, цунами, легенды, наводнения, изображения тающих льдов Гренландии… Должно быть, у него ушли дни, недели, чтобы все это найти и распечатать.

На кипе бумаг рядом с компьютером красовался новенький барометр. На полу рядом с письменным столом стоял открытый рюкзак. Сначала Майя не поняла, что там, аккуратно порылась внутри. Теплая одежда, консервы, походная кухня, ножи, свечи, фонарик с батарейками. Завернутые в полиэтиленовый пакет деньги, паспорт и другие документы. Все для выживания? Майя снова убедилась, что ей не понять природы испытываемой Мартином одержимости морем. Иногда оно влекло его к себе, в глубину, а порой пугало его, обращало в бегство. Майя вышла из кабинета, решив обсудить это с остальными в отсутствие Мартина.

Когда она вернулась на кухню, Мартина там не оказалось.

Они как будто спохватились все сразу: может быть, он вышел в туалет, где он вообще, как давно уже его нет?

Александра тут же бросилась к кровати, где спала Нелли. Роберт с Лией выбежали в сад и начали звать Мартина. А Майя поднялась на второй этаж. Мартин спал в кровати Адама. Обнаженное худое тело в позе эмбриона, со всех сторон укутанное простынями и одеялами.

Как в гнезде.

В объятьях он держал Мулле.





* * *


В тот вечер Майя решила не возвращаться домой. Она позвонила Бекке из машины и спросила, можно ли переночевать у него, ей нужно было поговорить.

Он растопил камин, выложил на блюдо крекеры и вкусные сыры, налил два бокала красного вина. Майя расположилась на подушке у камина и высвободила всю свою тревогу долгим тяжелым вздохом.

— Я тебя разбудила звонком?

— Нет, что ты, я не спал, смотрел один старый фильм.

Майя потянулась за обложкой от диска, лежавшей на полочке рядом с проигрывателем.

— «Ноттинг Хилл». Но Бекке… опять?


Он покраснел.

— Мне там просто саундтрек нравится.

— Или же ты самый романтичный мужчина из всех, кого я встречала.

— Возможно, но ты, дорогая, можешь смотреть документальные фильмы о серийных убийцах, сколько твоей душе угодно. Так о чем ты хотела поговорить?

Майя рассказала о Мартине, о том, как он вел себя во время ужина и о кипах бумаг у него в кабинете.

— Похоже, он собрал сумку для выживания в экстремальных условиях, знаешь, как делают в Лос-Анджелесе на случай землетрясения. Что ты обо всем этом думаешь? — завершила она свой рассказ. — У тебя ведь опыт работы с людьми, которые испытывают подобные проблемы.

— Да, я не врач, но мне кажется, это похоже на биполярное расстройство, или маниакально-депрессивный психоз, как его раньше называли. Для этого диагноза как раз характерны резкие перепады, от депрессии до маниакальных настроений.

— Но он ведь принимает какое-то лекарство, думаешь, не помогает?

— По идее, должно помогать. Зависит от того, что он рассказал врачу. Кстати, ты уверена, что он не перестал принимать таблетки?

— Понятий не имею. Он со мной о таком не говорит.

— Если ты так волнуешься, позвони Александре. Она ведь самый близкий ему человек.

— Да, но сейчас у нее, кажется, вообще нет с ним контакта.

— Ну, ты вряд ли можешь им чем-то помочь.

Майя уловила в его словах скрытую критику. Это действительно не ее дело, но будет лучше, если она приглядит за Мартином.



Ночью после совместного ужина он проснулся от звука, точнее, от крика. Он обнаружил, что лежит в кровати Адама. В окно светила полная луна.

Ааадам

Ааадам

Ааадам

Мааартин

Мааартин

Кто это кричал? На этот вопрос он не смог бы дать точного ответа, ни тогда, ни потом. Единственное, что он понимал, — ему снова надо туда, к воде, что-то тянет его обратно к морю.

Не одеваясь, он спустился по лестнице, вышел в прохладную майскую ночь, зашагал, чувствуя камни голыми ступнями, словно им руководили посторонние силы. Он вдруг ощутил себя маленьким мальчиком, с ним уже такое бывало — внезапно промелькнуло воспоминание, в детстве он уже один раз шел вот так к воде, один в ночи. Где-то вдали раздался голос, звавший его по имени, но он продолжал идти, ему нужно туда, теперь его звали с обеих сторон, одно и то же имя, ему бы остановиться, сделать выбор, но он продолжал двигаться вперед, а потом побежал, потому что за ним кто-то гнался, а впереди что-то манило к себе, и вот он уже на берегу. Он зашел в море, погрузился в соленые холодные волны и вдруг почувствовал небывалое величие, точно он нес в себе весь океан, каждой клеточкой ощутил соль как несмываемую память о нашем биологическом происхождении.

Под водой все мерцало.

Он видел перед собой осьминогов с их щупальцами и креветок с блестящими глазами. Видел медузу с ее длинными тонкими ниточками, которая вдруг превратилась в девочку, и Мартин узнал ее: вздернутый носик, широкая улыбка, колыхающиеся в воде волосы. Она хотела заплыть глубже, дальше, он рванулся за ней, теперь он знал, где находится его сын, или же он сам и есть этот сын, а девочка укажет ему путь.

Идем, идем, идем.

Он все удалялся и удалялся. Рассыпался на части, растворялся. Теперь уже ничто не отделяло его от моря, от той единственной бесконечности, с которой он делил все, что имел. Теперь он уже не был самим собой, не вмещался ни в какие рамки.

Ему не обязательно было слушать море или говорить с ним, он и так понимал, всем своим существом, насколько все связано. Он чувствовал, как море превратилось во врата чистого пути, чья сила притяжения усиливалась по мере того, как внутреннее «я» ослабевало, как у ребенка, чем младше, тем лучше, или как у стареющего, разрушающегося человека, или как у скорбящего, раздавленного горем, мечтающего исчезнуть, перестать цепляться и уплыть.

И вдруг все прервалось. Он снова вернулся в свое тело, тесное, некрасивое, ограниченное.

Он почувствовал, как что-то тянет его, обернулся и увидел лицо матери, ее обезумевший от страха взгляд, она была такой юной, она кричала: «Что ты делаешь, ты куда, ты с ума сошел, мой мальчик?» А потом она исчезла, время засосало ее обратно, теперь он услышал вопль из нынешней жизни, настолько яростный, что его даже не с чем было сравнить:

— Черта с два! Подонок! Какого хрена ты собираешься уйти и оставить меня одну!

У кого это такой голос? Из какого мира может быть подобное существо?

Гораздо позже, когда ему расскажут обо всем, что произошло, он поймет, как это было. Окажется, то, что он воспринимал как вечность, длилось лишь несколько секунд. На самом деле Александра увидела, как он вышел на улицу, она была дома в ту ночь, проснулась и сумела привести его обратно.

Знал ли он вообще об этом? Что она дома? Насколько часто она там появлялась?

Понимал ли он в тот момент, кто она такая?

За всем этим последовали слова: помутнение рассудка, галлюцинации, психоз. Попытка суицида.

— Я знаю, что он там, под водой, — шептал он потом в кровати Александре, матери его пропавшего ребенка.

— Это Лена заманила туда Адама, — объяснял он ей. — Того, второго мальчика тоже она заманила, не знаю его имени, но они там втроем. Они все трое из одного дома. Только я к ним не пришел, был уже на пути, но моя мама выдернула меня оттуда, точно так же, как сейчас ты меня удержала. Поверь мне, Александра, он там. Адам там, на глубине. Лена постоянно зовет к себе. Ей хочется, чтобы было с кем поиграть. И знаешь, даже моя мама… — он внезапно замолчал.