Жертва войны

Открыв глаза, Райс долго смотрел в потолок, пытаясь привести в порядок мысли. Вернее, голова просто отказывалась работать. Похожее чувство иногда бывает спросонья, когда тело проснулось раньше, чем мозг. В такие моменты кажется, что перед тобой лежит разложенный конструктор, сложить который просто не хватает воображения. Самое лучшее, что можно сделать в такие моменты — это просто дать время проснуться. Это и делал паренёк. Ничего другого не оставалось.

Потихоньку голова начала работать. Первое, что стало непонятным — это где он находится. На ум не приходило ничего, поскольку потолок помещения явно не походил на потолок избы, дома или даже дворца. Свод напоминал ту самую пещеру, где раньше Райс и находился, только это явно была не она. Понял он это практически сразу, поскольку глаза нехотя привыкали к свету. Вернее, глазам понадобилось время перейти с ночного чёрно-белого зрения на обычную цветную картинку, подкрашенную черно-белыми пятнами. Именно так глаза воспринимали те места, где всё же господствовала темнота. Вывод напрашивался сам собой — это явно не та злополучная пещера, где прятался монстр-телепат, поскольку в том месте никаких источников света просто не было.

Также насторожил звук. Где-то рядом кто-то находился. Причём не просто находился, а работал, т. е. что-то брал, носил, стучал утварью, посудой и прочее. Причём иногда подходил практически вплотную. В такие моменты глаза паренька закрывались сами собою. Находившийся рядом дышал, но совсем не так, как это делают люди. Вдохи были очень глубокие, а выдохи очень долгие. Стало ясно, что рядом не человек. В ответ на опасения в голове всплыло последнее, что произошло в пещере перед окунанием в омут безмятежной пустоты.

Как по команде вспомнился и выбрался наружу тот самый ужас, который уже не раз заставлял сердце Райса заходиться в бешенном ритме. И сейчас его стук был настолько отчётлив, что на секунду показалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Было страшно шевелиться. А что, если существо его не трогает только пока он, якобы спит? Выбрав самый подходящий момент, когда существо отошло подальше, Райс всё же пересилил страх и немного приподнял голову, что бы осмотреться. Вдруг, глаза Райса расширились до предела. Глубоко в глотке застрял дикий вопль, а наружу изо рта вырвался только сдавленный хрип.

Порою бывают страшные кошмары, когда хочешь проснуться с криком, но страх настолько велик, что просто не даёт завопить во всю мощь. Именно так себя ощущал парень, за исключением одного — происходящее с ним не было кошмаром. Всё происходило наяву, и от этого нельзя было избавиться, просто вскрикнув.

Подняв голову, Райс увидел себя, вернее, своё вскрытое тело и обнажённые внутренние органы. От шеи до паха проходил разрез, а при помощи расширителей были раскрыты грудь и живот. Сердце стучало так громко не просто потому, что было до безумия страшно, а от того, что его рёбра были вскрыты, и сердце было обнажено. Мальчишке в нос ударил запах собственных внутренностей, и тут же потянуло на рвоту. Парня стошнило тем малым, что у него было в желудке.

Естественно, такая активность не осталась незамеченной. Существо, занятое своими делами, впервые отвлеклось. Оно вплотную подошло к мальчику и взглянуло своими холодными синими глазами прямо в лицо. Райс сжал зубы так, что те заскрипели с противным звуком. Чтобы просто смотреть в глаза твари уже требовалось недюжинная сила и воля. У парня не было ни того, ни другого. От шока и пережитого ужаса сознание плавно погрузилось в темноту.

Когда Райс снова пришёл в себя, вокруг абсолютно ничего не поменялось. Он всё также был привязан к столу со вскрытыми внутренностями. Само существо на человека не обращало никакого внимания, больше интересуясь его потрохами. То и дело оно брало пробы от органов, смешивало какие-то реактивы и тому подобное. От мысли, что кто-то копошится внутри его тела, мальчишку выворачивало. Чтобы отвлечься, он стал размышлять о другом. Почему не чувствуется боль? Ответ был найден быстро. Райс обнаружил у себя на руке некое приспособление, через которое в кровь поступало какое-то вещество. Видимо, оно и выступало обезболивающим. Однако отсутствие боли отнюдь не означало, что всё хорошо. Хотя в той ситуации, в которой оказался паренёк, радовало уже и это.

В конец стало невыносимо, когда существо стало перебирать прямо перед глазами Райса его собственные кишки, доставая их и медленно прощупывая. Чем сильнее активнее существо изучало внутренности мальчика, тем сильнее он чувствовал дискомфорт. Райс пытался не смотреть на происходящее, отворачивался, закрывал глаза, однако ничего не помогало. Ещё больше добивал запах. Вдыхать вонь собственных внутренностей было отвратительно.

Единственное место, где Райс мог найти спасение — это в своей голове. Спасательным кругом стало его подсознание, где он потратил кучу времени на возведение стен для защиты своего разума. Именно туда мысленно отправился юноша, чтобы не видеть того, что с ним делало существо. Подсознание было очень похожим на обычный мир. Паренёк расположился на краю крайней стены лабиринта, любуясь видом. Пейзаж был потрясающим — тёплое и приятное солнце, медленно погружающееся в воду, тёплый ветерок и мягкий шум волн.

— Красиво… наверное, всё это исчезнет, если я умру? — задумчиво произнёс юноша, вглядываясь в даль.

Сейчас впервые Райс любовался видом своего подсознания. Работая без перерыва, чтобы создать мощную защиту от телепатии, было некогда любоваться красотами. Теперь же, когда спешить было некуда и незачем, можно было отдохнуть. Здесь, как ни крути было лучше, чем в реальном мире. Парень наслаждался безмятежным времяпровождением весьма долго, пока небо над горизонтом не заволокли тучи. Погода в подсознании изменилась. Теперь со стороны моря тянуло неприятным ветром неминуемой бури.

— Видимо, это конец? — сам у себя уточнил Райс.

Тем временем на горизонте стали подниматься волны. Вначале они были относительно небольшими, но затем постепенно нарастали и становились всё выше и выше.

— Значит, с копанием в моих кишках покончено? Теперь хочет влезть в голову. Если не сможет влезть в мысли, то наверняка вскроет череп. Тварь! Прикончила бы быстро, так нет, нужно измываться. — Райс с отвращением подумал о его новом пленителе.

Тем временем волны разбивались о стены лабиринта одна за другой. Постепенно они стали походить на огромные водные валы, готовые порвать и разрушить всё на своём пути. Однако стены лабиринта были не так просты. Они своими острыми выступами рассекали воду, заставляя её двигаться врознь. В итоге, когда вал доходил до настоящих защитных стен замка, от былой мощи оставалась лишь малая её толика. Наблюдая за этим, Райс точно понял, что в его голове точно покопаются. От самой мысли об этом стало не по себе.

— Ладно, хоть позлорадствуем. — Райс решил вернуться выйти из своей спасательной шлюпки, вернувшись к реальности.

Открыв глаза, юноша понял, что теперь обстановка поменялась. Он уже был не на столе со вскрытым нутром, а находился в вертикальном положении, хотя по-прежнему был нагим и обездвиженным. Груди и живот были в целости и сохранности, да и внутренности наружу не вываливались. Напротив него стояло то самое существо, которое до этого не брезговало копаться в его кишках. По холодным ледяным глазам было понятно, что оно стремиться залезть в мозги человека, но просто не может пробиться через защиту.

— Не повезло тебе, уродина. Не ты первая хотела в моей голове свои порядки навести. — Райс съехидничал и состроил издевательскую ухмылку.

Существо раздражённо что-то прошипело и отстранилось. Недаром паренёк убил уйму времени, чтобы защитить свой разум.

— Съела! Бледномордая тварь! — парень решил хоть напоследок отвести душу.

Существо к радикальным методам исследования, а именно: к вскрытию головы, не перешло. Вместо этого началась пытка другого характера. Существо приблизилось на расстояние вытянутой руки, взглянуло человеку в глаза и применило магию. В этот момент с парнем стало твориться ужасное. По всему телу стали появляться разрезы до костей. Такие, будто их наносили острейшими пыточными приспособлениями. Кости стало выкручивать и выворачивать с неведомой и могучей силой. Кожа стала слазить с тела буквально лоскутами.

В голове парня взорвалась неописуемая боль.

— Ааааа!!!! — дикий вопль заполнил стены пещеры.

Тварь пытала Райса, одновременно штурмуя бастионы ментальной защиты. Видимо, таким образом оно намеревалось найти слабое место. Тело парня забилось в конвульсиях, а изо рта брызнула слюна. Ещё бы секунда, и сознание покинуло бы тело, но тут же боль уменьшилась. Затем ситуация повторилась. Существо знало, как пытать. Боль была достаточно сильной для того, чтобы человек испытывал муки, но недостаточно продолжительной, чтобы он потерял сознание или сошёл с ума. Тем не менее, терпеть боль было выше сил Райса. Юноша уже пожалел, что решился покинуть подсознание, и тут же попытался вернуться обратно. Но здесь парня ждал сюрприз. Нырнуть в глубины своего разума просто не получалось. Подобного Райс не ожидал. Это был удар под дых.

— Агх… — это всё, что было им произнесено, а в голове между вспышками и спадами боли всплыл всего один вопрос. — «Почему не выходит?».

Причина была проста — боль не позволяла сосредоточиться. Будучи в пещере, первый раз проникнуть в подсознание позволил монстр. Именно та слизкая тварь проложила дорожку к глубинам разума, и Райс просто стал ею пользоваться. Теперь же, магия существа будоражила и не позволяла сосредоточиться. Сколько юноша не пытался нырнуть в глубины внутреннего мира, это не выходило. Боль заставляла стонать, биться в конвульсиях, орать изо всех сил. В какой-то момент существу надоело слушать скулёж, и оно прервалось. Однако разочарование в полной мере было выпущено на парне. Существо с силой нанесло удар кулаком в живот.

— Кха… — вырвалось из груди Райса, а следом парня вывернуло.

Обессиленное тело повисло на ремнях, с губ медленно стекала слюна, а из глаз текли ручейки слёз. Тем временем существо всунуло в рот парню кляп и понадёжнее закрепило его, а затем вновь вернулось к пытке. Истязатель рвался в разум юноши. Бороться с приступами боли было невозможно. Разум плутал в тумане, не видя выхода к свету. Если бы можно было потерять сознание, Райс с удовольствием воспользовался бы данной возможностью, но магия существа держала юношу в неосязаемых клешнях.

Время перестало ощущаться окончательно. В горле пересохло. Даже приблизительно было непонятно, как долго существо измывалось над своим пленником. Успокаивало одно — если пытает, значит, защита не сломлена. Хотя это помогало крайне слабо. Угроза сойти с ума стала реальной опасностью. Если бы кто-то видел юношу со стороны, то, несомненно, понял бы, что парень на грани. Ещё чуть-чуть, и он сам впустит тварь в голову. Проще говоря, сделает всё, чтобы больше не было больно.

— «Почему всё так? Почему я здесь? Сначала тот червяк из пещеры, а теперь это…» — Мысли превратились в вязкую субстанцию, которой стало просто невозможно управлять. — «В пещере меня ведь то же пытали, но тогда не было так больно…».

Вдруг в стремительно тускнеющих глазах Райса мелькнул огонёк надежды. Когда тварь из пещеры пытала его в подсознании, тот он смог абстрагироваться от боли. Оставить её за чертой. Возможно, есть шанс сделать нечто подобное и здесь, во внешнем мире? Если бы Райс подумал об этом раньше, то всё могло бы быть иначе. Теперь же юноша пытался изо всех сил собрать остатки своего разума, чтобы суметь избавиться от боли. К сожалению, ничего не выходило. Юноша впал в отчаяние. Неудача заставила опустить руки. Из глаз покатились слёзы. Это были не просто слёзы, это были самые настоящие слёзы отчаяния.

Говорят, удача — это самый полезный в жизни навык, дарованный богами. Райса нельзя было назвать удачливым, уж слишком много бед навалилось на него, но видимо в тот момент фортуна всё же решила не бросать человека, привязанного к пыточной дыбе где-то в глухом месте лихого леса. Госпожа удача нехотя и с пренебрежением, но всё же решила повернуться к мальчишке лицом. Существо, пытавшее паренька, устало. Уж слишком упрямый подопытный попался в этот раз, и уж слишком много сил было потрачено на него. Существо решило отдохнуть. Полностью отменять магию оно, естественно, не стало. Вместо этого оно взяло какой-то кристалл, и провело с ним некие манипуляции.

После этого уровень испытываемой Райсом боли ослаб, а само существо вышло из помещения. Мальчик не сразу понял, что произошло. Видимо, существу надоело играться с ним, поэтому оно каким-то способом перебросило свои чары на кристалл, чтобы тот поддерживал магию вместо него. Главное было в том, что немного упал уровень боли. После истязаний, которые пришлось вытерпеть на протяжении далеко не одного часа, это было огромным подарком. Упускать его было нельзя.

Первым делом нужно было избавиться от чувствительности к болевым ощущениям. Однако нельзя было перестать чувствовать боль, для этого нужно было себе внушить её отсутствие, а внушение более эффективно, если действовать через подсознание. Проблема в том, что боль хоть и стала меньше, никуда не исчезла. Она по-прежнему неслабо мешала, и единственная надежда была в том, чтобы попробовать, если не настежь открыть дверь к своему внутреннему миру, то хотя бы попытаться сделать для себя маленькую щёлку, которой можно было воспользоваться в любой момент. Нужно было спешить, ведь неизвестно, когда существо намеревалось вернуться.

Шаг за шагом Райс пытался пробиться к своему подсознанию, и в какой-то момент стало получаться. Процесс медленно, но верно прогрессировал, пока, наконец, юноша не добился желаемого.

— Да! — вырвалось хриплое восклицание из обессиленных губ.


Если бы чуть ранее боль от магии существа не была близка к максимуму, то теперь достигнуть нужного уровня концентрации просто бы не получилось. К счастью, перенесённые ранее страдания себя окупили. Заветная дверка была приоткрыта. Выстраивая защиту вокруг своего разума, Райс не мог и предположить, чтобы даже ему самому придётся пробиваться к нему с боем. И хоть парень знал черный ход, из-за испытываемой боли удержаться на нём было проблематично. Тем не менее, ниточка, связующая сознание и подсознание была натянута, и теперь нужно было её сделать сильнее, чтобы она не оборвалась. На это ушло немало времени, и когда оставалось дело за последним, в помещении раздались шаги.

Сердце парня забилось быстрее, с каждой секундой наращивая темп. Нужно было спешить. Продолжения пытки можно было просто не выдержать. К сожалению, боль вперемешку со страхом перед ещё большей болью ни капельки не помогали. Райс не успел. Существо появилось в помещении и тут же принялось за старое. Боль заиграла новыми красками.

— Агх… — по пещере разнёсся сдавленный крик юноши.

Существо изменило тактику. Боль на максимуме перешла в непрерывную стадию. Более никаких послаблений со стороны мучителя не было. Однако взамен существо начало его лечить, дабы подопытный не умер от болевого шока. Видимо, мучитель пришёл к выводу, что теперь осталось дело за малым — додавить жертву. К сожалению, к этому всё и шло. Райс вновь оказался на краю.

В народе бытуют мнения, что боль моральная куда сильнее, чем боль физическая. Такое мнение складывается ровно до той пары, пока не сталкиваешься с этим сам. Райс столкнулся. Теперь адские муки, заставляющие заходиться сердце в дикой скачке, были в разы сильнее тех мук, которые ему пришлось пережить в своём разуме.

Однако в один момент боль отступила, совсем. Наступила агония. — последняя стадия умирания, когда тело неспособно ничего чувствовать. В этот последний миг до смерти отступает любая боль. Этого момента, длившегося всего мгновение, хватило, чтобы провести черту, оставив чувство боли позади. Райс создал переключатель, который мог в один момент отключить всю боль. Когда лечебное заклинание восстановило тело, спасая искру жизни, боли уже не было. Боль была отключена. Впервые за всё время пребывания в плену из глаз парня полились слёзы, слёзы счастья.





Глава 22. Преддверье битвы





Войско короля Токра двигалось в сторону столицы империи уже вторую неделю. Любое многочисленное войско тратит на передвижение огромное количество времени. Это было актуально и для войска самопровозглашённого короля. На данный момент в распоряжении правителя находилось 14 тысяч солдат. У генерала Гоука из 7 тысяч солдат осталось 6 тысяч бойцов, не считая тех, которые остались в тылу удерживать замки. Причём это было куда больше, чем находилось в подчинении у генерала Брикета и генерала Дарка. К слову, корпус последнего в данный момент находился под прямым управлением Токра. При сражениях в прошлом году корпус Гоука находился в прикрытии, поэтому понёс меньше всего потерь, а вот корпусы Брикета и Дарка лишились чуть ли не половины боевой мощи, и теперь количество солдат в каждом не превышало 4-х тысяч бойцов. Теперь вся эта орава двигалась на столицу, растянувшись по тракту не на одну версту.

Ещё совсем недавно Токр не рискнул бы идти в открытую на армию, превышающую по численности его войско практически в два раза. Теперь же была реальная возможность заполучить победу и занять трон. Естественно, войско должно было быть готовым к осаде и длительной битве. Большинство бойцов были пешими. Верхом из всего войска было только 20 % не более, и дело не в отсутствии тягловой силы. Большинство лошадей использовались для другой задачи — перевозки пороховых бочек.

До столицы оставалось ещё дней шесть пути, когда от разведывательных отрядов, отправленных вперёд, пришло сообщение об огромном скоплении вражеских сил.

— Сколько?! — с небольшим изумлением уставился Токр на связного.

— Много, тысяч 20–30 примерно. Сложно сказать. Они расположились на краю равнины Вельта, и теперь окапываются и готовятся к бою. И ещё, среди них сарматы. — поведал разведчик.

— Сарматы, значит, а маги в их числе имеются? — король насторожился.

Солдат отрицательно покачал головой:

— Мы не рискнули подходить ближе к их позициям, но визуально магов замечено не было. Пехотинцы и стрелки.

— Понятно, свободен. — после этих слов короля, солдат скрылся с глаз командира.

— Что думаете? — король адресовал свой вопрос генералам Брикету и Гоуку, которые в этот самый момент находились по левую и, соответственно, по правую сторону от него.

— Видимо успехи наших войск встревожили Вальтера. — слово взял Гоук.

— Согласен. — кивнул Брикет. — Он и его верхушка боятся пороха, поэтому и хотят реализовать своё численное преимущество в открытом поле.

— Если честно, я не ожидал, что он выберет открытое столкновение. — слово вновь перешло к королю. — Я думал, что он в замке будет сидеть до последнего.

— В открытом бою мы рискуем, причём сильно. Порох, конечно же, хорошее преимущество, но отнюдь не панацея. В открытом поле от него толку мало. — произнёс Брикет.

Однако король с этим был не согласен:

— Чёрный порошок может изменить ход любой битвы, но придётся хорошенько подумать о тактике. Если мы всё правильно организуем, то сможем не просто победить, но и сохранить максимум своих людей. Через два дня мы прибудем на равнину. Состоятельный план битвы должен быть представлен к этому времени. Думайте, господа. — король пришпорил лошадь, и двинулся вперёд, оставляя генералов наедине.

Первым голос подал Брикет, обращаясь к Гоуку:

— Идеи есть?

Тот отрицательно покачал головой, а затем добавил:

— Подобными придумками больше занимался Дарк. Кстати, как там этот чертяга? Жив ещё?

— Пока да, но медики ничего не обещают. Он держится только на зельях, но если так продолжится, то начнут органы отказывать. — Брикет дернул лошадь за поводья, и та медленно побрела по дороге.

Гоук последовал примеру товарища.

— В любом случае, что-то нужно придумать.

— Это верно. — вторил Гоуку генерал Брикет. — Но мне на ум приходят только стрелы с пороховыми шашками и катапульты небольшой дальности. Этого будет маловато. Возможно, стоит подключить к разработке плана младших командиров. Тот же Брамс весьма находчив в принятии эффективных стратегических решений.

При упоминании майора генерал Гоук чертыхнулся и сплюнул, на что Брикет лишь усмехнулся.

— Я понимаю, но сейчас война. Сам знаешь. Не стоит отказываться от любой возможности победить.

— Да понятно всё это. — Гоук провёл рукой по лысине, смахивая пот. — На ночном собрании обсудим.