Жените нас, ректор!
Часть 19 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Раздался негромкий смех, и Эйверли вновь потянулся к шкатулке. Его пальцы сделали неуловимое движение, будто переключили волну.
— Неужто кинжал пропал?
— Сам не верю! Кому он нужен?
— Его даже на черном рынке не продашь.
На этот раз в беседе участвовало трое. Я навострила ушки, но снова не услышала ничего интересного: все те же сплетни о Райли и обо мне. О Патрике говорили мало и с презрением, как о вещи, недостойной упоминания.
Где-то на шестом или седьмом разговоре Эйверли разочарованно дернул щекой и захлопнул шкатулку.
— На сегодня достаточно, — сказал он, будто речь шла об уроке. — Мне пора, и вам тоже.
Я с опаской покосилась на дверь. Вряд ли там поджидает Оливер, но вдруг? Эх, найти бы Оуэна…
— Слушайте, а может быть, проводите меня? — не то предложила, не то попросила я и поморщилась.
Чувствовать себя беззащитной было в диковинку.
Он ненадолго застыл, словно застигнутый врасплох, а затем небрежно подхватил висевший на спинке стула пиджак.
— Простите, у меня дела.
— Понимаю.
Мне удалось скрыть разочарование. В конце концов, никто мне ничего не должен.
Я осторожно подкралась к двери и прислушалась. Эйверли накинул пиджак и после паузы поинтересовался:
— Хотите совет?
Я обернулась и пожала плечами:
— Вы же в любом случае его дадите.
Он хмыкнул.
— Верно. Тогда не буду тянуть: присмотритесь к рину Берчу.
— К Майклу?! — поразилась я и с подозрением уставилась на Эйверли. — Это шутка?
— Если я пошучу, то скажу вам об этом, — галантно заметил он и продолжил: — Брак с ним не доставит вам хлопот.
— Вы серьезно, — резюмировала я.
Мне удалось избежать обвиняющих ноток. Успех!
— Его дедушка в случае свадьбы обещал неплохое денежное довольство молодоженам. А рин Абрамс будет так счастлив, что без проблем выдаст вам диплом с отличием. Поверьте, это будет выгодная сделка.
Я скривилась. И этот туда же! Считает, что мне нужно найти жениха и продать себя подороже.
— Я не привыкла решать проблемы с помощью мужчин, — холодно проговорила я.
— Это заметно, — с едва уловимой иронией протянул Эйверли.
Наши взгляды скрестились на злосчастной двери, на которой вспыхнула охранная руна.
Крыть было нечем, поэтому я молча дернула за ручку и выскользнула в коридор. Уже там Эйверли поймал меня за локоть и всунул что-то в ладонь. Я с недоумением рассмотрела небольшую брошь в виде черной птицы, расправившей крылья.
— Простите, мне чужого не надо, — торопливо сказала я и попыталась вернуть безделушку владельцу.
Только странных подарков мне и не хватало!
— Возьмите на время, — туманно посоветовал Эйверли. — Пригодится.
С этими словами он исчез в дверях проходной. Я еще немного постояла на месте, крутя в пальцах брошь, а затем прицепила ее к блузке и отправилась на поиски Оуэна.
Глава 11
— Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь! — Оуэн бросил на стол последнее письмо в плотном желтом конверте. — Итого пятьдесят семь судебных исков.
— Всего за неделю учебы, — мрачно сказала я и с ожесточением впилась вилкой в ломтик бекона на тарелке. — Это рекорд!
Патрик, сидевший по правую руку, негромко кашлянул.
— Вообще-то нет. В книге «История суда» говорилось, что…
Оуэн укоризненно покосился на него и покачал головой, намекая, что сейчас не время для лекции. Я же так привыкла к Патрику и его статистическо-историческим ремаркам, что даже не обратила внимания на эти слова. Сама не знаю, как именно к нам с Оуэном прибился этот чудаковатый парень в очках и мешковатых костюмах, но его присутствие стало чем-то привычным. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что называю его другом. Молчаливый, но деликатный Патрик вызывал у меня смешанные чувства, среди которых доминировало желание защитить. Видимо, я страдаю комплексом спасителя, раз испытываю желание позаботиться о тех, кто слабее меня.
С запястья раздалось сытое урчание Плющика. В пасти этого безобидного с виду цветка только что исчезла целая куриная ножка. Он категорически отказывался от воды, но не имел ничего против мяса. Милое мне растение досталось, что ни говори!
— Почти в каждом письме есть приписка, что обвинитель с удовольствием откажется от своих претензий в случае…
— Если я выйду за него замуж? — догадливо предположила я и отодвинула тарелку.
Аппетит пропал. Даже чудесные ароматы, витавшие в столовой, больше на меня не действовали. Плющик воспользовался моментом и торопливо утянул вниз остатки бекона. Раздалось довольное чавканье.
— Да, — подтвердил Оуэн и принялся складывать разбросанные по столу конверты в стопку. Ему на глаза попалось распечатанное письмо. — О, а рина Фрайя ты тоже успела обидеть?
— Угу, — буркнула я, скрестив руки на груди. — В тот момент, когда он, сломав заклинание защиты, пролез ночью в мое окно.
— А! — с пониманием протянул Оуэн. — Тогда понятно, почему он упомянул душевную и…
— Плющик укусил его лишь разок. Ну, может два. Кто же знал, что это нанесет ему…
— …и физическую травму, — закончил Оуэн и со вздохом отложил письмо в сторону. — Ладно, все равно его претензия не переплюнет иск Орроу.
Я скрипнула зубами. Орроу выдвинул смехотворное по моим меркам обвинение в том, что я нарушила его покой. Понятия не имею, что он имел в виду под этой расплывчатой формулировкой.
— Тебе будут нужны деньги на адвоката, — сказал Оуэн и растерянно взлохматил рыжие волосы. — Много денег… Я могу одолжить у отца. Когда он немного отойдет.
— У меня нет сбережений, — вклинился Патрик, — но, возможно, я смогу попросить немного у бабушки.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — но это не решение проблемы.
Мы замолчали. Я прошлась взглядом по столовой. В обеденный час она была полна студентов. Мельком я подумала, что среди них снова нет Эйверли. С той злосчастной вечеринки у Оливера (я до сих пор не могла простить, что Оуэна там мало того, что уволокли играть в карты, так еще и напоили!) мы виделись лишь в коридорах академии и на общих лекциях. В столовой я не встречала его ни разу. Кажется, он не особо жаловал изыски местного повара. В любом случае тот раз, когда я видела его с чашкой чая за обеденным столом, так и остался единственным.
Я бы посчитала, что тогда он зашел в столовую исключительно ради меня, но завышенное самомнение не входило в список моих пороков. Эйверли если и проявлял ко мне интерес, то чисто деловой. Даже состоявшийся на вечеринке у Оливера разговор был тому подтверждением. Я понимала, почему Эйверли подпустил меня к подслушивающему артефакту. Уж точно не чтобы сделать мне приятное! Он хотел посмотреть на мою реакцию и проверить свои догадки. Узнать бы, к чему он в итоге пришел…
Кинжал так и не нашли. Полиция чуть сбавила обороты, но не оставляла надежду вычислить преступника. Меня еще два раза вызывали на допрос, в ходе которого нам с Патриком и Райли устроили очную ставку, но пользы делу это не принесло.
— А если я не буду отвечать на иски? — все еще думая о своем, спросила я.
— Тогда тебя автоматически признают виновной и обяжут выплатить материальную компенсацию.
— А если…
— Долговая тюрьма, — не дожидаясь окончания вопроса, ответил Оуэн.
Я тяжело вздохнула. Патрик сочувственно взглянул на меня и поправил сползшие на нос очки.
— Замужество могло бы помочь, — тихо заметил он.
— Ну да, мне не пришлось бы одалживать у вас денег, — фыркнула я. — Взяла бы их из кошелька мужа.
Оуэн, уловивший мысль Патрика, мотнул головой.
— Нет, дело не в этом. Муж отвечает за жену перед законом. Таким образом, эти иски будут перенаправлены ему. Конечно, если те, кто их подавал, не аннулируют претензии, едва услышав о твоем замужестве.
Я кисло посмотрела на гору писем. У меня не было и капли сомнений в том, что наличие мужа и правда бы решило эту проблему: никому не захочется бодаться в суде с мужиком. Это же не хрупкая беззащитная девушка! Никакого интереса, право слово.
— Я не выйду замуж! Это моя принципиальная позиция, — жестко сказала я и обвела взглядом столовую. — К тому же все равно не за кого.
Оуэн выразительно покосился на толпу студентов в углу. Судя по ухмылкам и изредка долетавшим фразам, они обсуждали меня. Из центра зала Майкл салютовал чашкой кофе. Подходить ближе после знакомства с Плющиком он опасался, но продолжал по мере возможности оказывать знаки внимания.
— Этих в расчет не берем, — отрезала я и придвинула к себе успевший остыть чай.
Оуэн пожал плечами, а Патрик несмело, так тихо, что я едва расслышала, проговорил:
— Если нужно… Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.
Я не без удивления взглянула на покрывшегося румянцем Патрика. Он выглядел смущенным, глаза за толстыми линзами смотрели куда угодно, но не на меня. Почему-то выражение его лица вызвало ассоциации с Жанной Д’Арк, входящей на костер, — такая же смесь ужаса, решительности и преклонения перед судьбой.
— Неужто кинжал пропал?
— Сам не верю! Кому он нужен?
— Его даже на черном рынке не продашь.
На этот раз в беседе участвовало трое. Я навострила ушки, но снова не услышала ничего интересного: все те же сплетни о Райли и обо мне. О Патрике говорили мало и с презрением, как о вещи, недостойной упоминания.
Где-то на шестом или седьмом разговоре Эйверли разочарованно дернул щекой и захлопнул шкатулку.
— На сегодня достаточно, — сказал он, будто речь шла об уроке. — Мне пора, и вам тоже.
Я с опаской покосилась на дверь. Вряд ли там поджидает Оливер, но вдруг? Эх, найти бы Оуэна…
— Слушайте, а может быть, проводите меня? — не то предложила, не то попросила я и поморщилась.
Чувствовать себя беззащитной было в диковинку.
Он ненадолго застыл, словно застигнутый врасплох, а затем небрежно подхватил висевший на спинке стула пиджак.
— Простите, у меня дела.
— Понимаю.
Мне удалось скрыть разочарование. В конце концов, никто мне ничего не должен.
Я осторожно подкралась к двери и прислушалась. Эйверли накинул пиджак и после паузы поинтересовался:
— Хотите совет?
Я обернулась и пожала плечами:
— Вы же в любом случае его дадите.
Он хмыкнул.
— Верно. Тогда не буду тянуть: присмотритесь к рину Берчу.
— К Майклу?! — поразилась я и с подозрением уставилась на Эйверли. — Это шутка?
— Если я пошучу, то скажу вам об этом, — галантно заметил он и продолжил: — Брак с ним не доставит вам хлопот.
— Вы серьезно, — резюмировала я.
Мне удалось избежать обвиняющих ноток. Успех!
— Его дедушка в случае свадьбы обещал неплохое денежное довольство молодоженам. А рин Абрамс будет так счастлив, что без проблем выдаст вам диплом с отличием. Поверьте, это будет выгодная сделка.
Я скривилась. И этот туда же! Считает, что мне нужно найти жениха и продать себя подороже.
— Я не привыкла решать проблемы с помощью мужчин, — холодно проговорила я.
— Это заметно, — с едва уловимой иронией протянул Эйверли.
Наши взгляды скрестились на злосчастной двери, на которой вспыхнула охранная руна.
Крыть было нечем, поэтому я молча дернула за ручку и выскользнула в коридор. Уже там Эйверли поймал меня за локоть и всунул что-то в ладонь. Я с недоумением рассмотрела небольшую брошь в виде черной птицы, расправившей крылья.
— Простите, мне чужого не надо, — торопливо сказала я и попыталась вернуть безделушку владельцу.
Только странных подарков мне и не хватало!
— Возьмите на время, — туманно посоветовал Эйверли. — Пригодится.
С этими словами он исчез в дверях проходной. Я еще немного постояла на месте, крутя в пальцах брошь, а затем прицепила ее к блузке и отправилась на поиски Оуэна.
Глава 11
— Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь! — Оуэн бросил на стол последнее письмо в плотном желтом конверте. — Итого пятьдесят семь судебных исков.
— Всего за неделю учебы, — мрачно сказала я и с ожесточением впилась вилкой в ломтик бекона на тарелке. — Это рекорд!
Патрик, сидевший по правую руку, негромко кашлянул.
— Вообще-то нет. В книге «История суда» говорилось, что…
Оуэн укоризненно покосился на него и покачал головой, намекая, что сейчас не время для лекции. Я же так привыкла к Патрику и его статистическо-историческим ремаркам, что даже не обратила внимания на эти слова. Сама не знаю, как именно к нам с Оуэном прибился этот чудаковатый парень в очках и мешковатых костюмах, но его присутствие стало чем-то привычным. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что называю его другом. Молчаливый, но деликатный Патрик вызывал у меня смешанные чувства, среди которых доминировало желание защитить. Видимо, я страдаю комплексом спасителя, раз испытываю желание позаботиться о тех, кто слабее меня.
С запястья раздалось сытое урчание Плющика. В пасти этого безобидного с виду цветка только что исчезла целая куриная ножка. Он категорически отказывался от воды, но не имел ничего против мяса. Милое мне растение досталось, что ни говори!
— Почти в каждом письме есть приписка, что обвинитель с удовольствием откажется от своих претензий в случае…
— Если я выйду за него замуж? — догадливо предположила я и отодвинула тарелку.
Аппетит пропал. Даже чудесные ароматы, витавшие в столовой, больше на меня не действовали. Плющик воспользовался моментом и торопливо утянул вниз остатки бекона. Раздалось довольное чавканье.
— Да, — подтвердил Оуэн и принялся складывать разбросанные по столу конверты в стопку. Ему на глаза попалось распечатанное письмо. — О, а рина Фрайя ты тоже успела обидеть?
— Угу, — буркнула я, скрестив руки на груди. — В тот момент, когда он, сломав заклинание защиты, пролез ночью в мое окно.
— А! — с пониманием протянул Оуэн. — Тогда понятно, почему он упомянул душевную и…
— Плющик укусил его лишь разок. Ну, может два. Кто же знал, что это нанесет ему…
— …и физическую травму, — закончил Оуэн и со вздохом отложил письмо в сторону. — Ладно, все равно его претензия не переплюнет иск Орроу.
Я скрипнула зубами. Орроу выдвинул смехотворное по моим меркам обвинение в том, что я нарушила его покой. Понятия не имею, что он имел в виду под этой расплывчатой формулировкой.
— Тебе будут нужны деньги на адвоката, — сказал Оуэн и растерянно взлохматил рыжие волосы. — Много денег… Я могу одолжить у отца. Когда он немного отойдет.
— У меня нет сбережений, — вклинился Патрик, — но, возможно, я смогу попросить немного у бабушки.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — но это не решение проблемы.
Мы замолчали. Я прошлась взглядом по столовой. В обеденный час она была полна студентов. Мельком я подумала, что среди них снова нет Эйверли. С той злосчастной вечеринки у Оливера (я до сих пор не могла простить, что Оуэна там мало того, что уволокли играть в карты, так еще и напоили!) мы виделись лишь в коридорах академии и на общих лекциях. В столовой я не встречала его ни разу. Кажется, он не особо жаловал изыски местного повара. В любом случае тот раз, когда я видела его с чашкой чая за обеденным столом, так и остался единственным.
Я бы посчитала, что тогда он зашел в столовую исключительно ради меня, но завышенное самомнение не входило в список моих пороков. Эйверли если и проявлял ко мне интерес, то чисто деловой. Даже состоявшийся на вечеринке у Оливера разговор был тому подтверждением. Я понимала, почему Эйверли подпустил меня к подслушивающему артефакту. Уж точно не чтобы сделать мне приятное! Он хотел посмотреть на мою реакцию и проверить свои догадки. Узнать бы, к чему он в итоге пришел…
Кинжал так и не нашли. Полиция чуть сбавила обороты, но не оставляла надежду вычислить преступника. Меня еще два раза вызывали на допрос, в ходе которого нам с Патриком и Райли устроили очную ставку, но пользы делу это не принесло.
— А если я не буду отвечать на иски? — все еще думая о своем, спросила я.
— Тогда тебя автоматически признают виновной и обяжут выплатить материальную компенсацию.
— А если…
— Долговая тюрьма, — не дожидаясь окончания вопроса, ответил Оуэн.
Я тяжело вздохнула. Патрик сочувственно взглянул на меня и поправил сползшие на нос очки.
— Замужество могло бы помочь, — тихо заметил он.
— Ну да, мне не пришлось бы одалживать у вас денег, — фыркнула я. — Взяла бы их из кошелька мужа.
Оуэн, уловивший мысль Патрика, мотнул головой.
— Нет, дело не в этом. Муж отвечает за жену перед законом. Таким образом, эти иски будут перенаправлены ему. Конечно, если те, кто их подавал, не аннулируют претензии, едва услышав о твоем замужестве.
Я кисло посмотрела на гору писем. У меня не было и капли сомнений в том, что наличие мужа и правда бы решило эту проблему: никому не захочется бодаться в суде с мужиком. Это же не хрупкая беззащитная девушка! Никакого интереса, право слово.
— Я не выйду замуж! Это моя принципиальная позиция, — жестко сказала я и обвела взглядом столовую. — К тому же все равно не за кого.
Оуэн выразительно покосился на толпу студентов в углу. Судя по ухмылкам и изредка долетавшим фразам, они обсуждали меня. Из центра зала Майкл салютовал чашкой кофе. Подходить ближе после знакомства с Плющиком он опасался, но продолжал по мере возможности оказывать знаки внимания.
— Этих в расчет не берем, — отрезала я и придвинула к себе успевший остыть чай.
Оуэн пожал плечами, а Патрик несмело, так тихо, что я едва расслышала, проговорил:
— Если нужно… Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.
Я не без удивления взглянула на покрывшегося румянцем Патрика. Он выглядел смущенным, глаза за толстыми линзами смотрели куда угодно, но не на меня. Почему-то выражение его лица вызвало ассоциации с Жанной Д’Арк, входящей на костер, — такая же смесь ужаса, решительности и преклонения перед судьбой.