Жена Тони

– Лучше бы сидел дома и заботился о жене и детях.

– Я забочусь о своей семье!

– Быть мужчиной – это больше чем просто оплачивать счета. Ты живешь одной жизнью в мюзик-холле, а другой – дома. Однажды ты за это поплатишься. Нельзя иметь все, Саверио. Нельзя иметь и жену, и подружку, потому что одна из них потребует от тебя верности. Вот тогда у тебя появятся проблемы. А может быть, они у тебя уже есть, кто тебя знает. Я не растил своего сына неверным. Ты обманываешь свою жену своим телом. Это дурно. – Леоне осуждающе показал на сына пальцем. – Ты дурной, негодный человек.

Тони решил, что с него хватит. Можно было поспорить с отцом, но они с ним по-прежнему выступали в разных весовых категориях. На стороне отца выстроились все десять заповедей. Кроме того, у сына отсутствовала отцовская нетерпимость, и поэтому он не сумел бы обороняться должным образом.

– Ладно, Па. Мне пора.

Выходя, он подал матери знак, и та присоединилась к нему на кухне.

– Мне не стоило приезжать. Я его только огорчаю.

– Он рад, что ты приехал.

– Я не могу больше это слушать. Он совсем не изменился.

– У твоего отца сложный характер. Ты молодой, ты можешь уступить.

– А что, если я не хочу уступать? Что, если я не прочь иметь отца, который любит меня таким, какой я есть, а не каким ему хочется меня видеть? Знаешь, Ма, ты свой выбор сделала и живешь с этим. Тебе нет нужды самой за ним ухаживать, но ты это делаешь. Однако ты всегда можешь поселиться с нами, мы с Чичи были бы тебе очень рады.

– Я не могу его покинуть.

– Что ж, не стану в очередной раз просить тебя найти в себе смелость постоять за себя.

Тони Арма поцеловал мать.

– А с ним ты не попрощаешься?

Тони не ответил. Вместо этого он покинул родной дом через кухонную дверь и вышел на улицу по боковой дорожке, будто истопник, загрузивший уголь в котел отопления, или сантехник, который проверяет трубы, или соседский мальчишка, который ждет своего медяка за чистку снега. Тони ушел из отцовского дома в последний раз в жизни.



– Я позвонила в отель на озере Тахо, попросила их разыскать Тони и сообщить ему о новорожденном, – объяснила Ли.

– Спасибо.

Чичи откинулась на подушку в больнице «Сидар» в Лос-Анджелесе. Из окна своей залитой солнцем палаты она видела небо, отягощенное пучками серых туч, что было странно для обычно сухого калифорнийского января. Похоже, дело шло к дождю.

– Ты слышала, что младенцы приносят удачу? – спросила Ли в телефонной трубке.

Чичи обняла сына.

– И правда, так говорят.

– Так вот, «Бонус» вышел уже на одиннадцатую позицию в рейтингах «Биллборда». Поздравляю! Как только доберусь до Тони, отправлю его домой к тебе.

Новорожденный сын вцепился Чичи в указательный палец. Этот малыш был совсем другим, чем близнецы, – во всяком случае, на ее переживания он реагировал иначе. Еще во время беременности, когда она порой бывала чем-то огорчена, он слегка толкался, как будто напоминая матери, что она не одинока. А сейчас, выйдя на свет божий, сын держался за нее, показывая, что понимает, как он ей нужен. Конечно, Тони рад сыну, но прибавление в семействе напомнит ему, что теперь надо обеспечивать еще одного ребенка. Он снова станет гастролировать без устали, чтобы заработать везде, где только можно.

Положив трубку, Чичи посмотрела на лежащего у нее на руках младенца.

– Я многого жду от тебя, малыш, – проговорила она. – Ты должен свести нас всех вместе. Ну как, возьмешься?

Этот розовый комочек в нежно-голубом одеяльце был копией отца: пухлые губки, черные реснички, кудрявые волосики.

– Будем надеяться, что твои кудри тебя не покинут и тебе не придется ходить к «Самсонз» на Пятой авеню, – улыбнулась мать.

Не открывая глаз, младенец выпростал ручку из спального конверта, раскрыл кулачок и пошевелил пальцами – совсем как пианист, разминающий руку перед началом игры.

– Так вот зачем ты появился на свет. Ты будешь заниматься музыкой. Хорошо, малыш, мамочка тебя научит всему, что нужно.

Чичи спрятала кулачок младенца обратно под одеяльце. Ее сын был в безопасности, в тепле, окруженный любовью – три главных дара, которые каждая мать приносит ребенку при рождении и которые обещает обеспечить ему на всю жизнь, чем бы ни пришлось ради этого пожертвовать.

В тот январский день Чичи своевольно сделала ему еще один подарок, не посоветовавшись с мужем. Больничная администрация не могла больше ждать; к тому же Чичи хотелось преподнести мужу сюрприз. Чичи дала сыну имя Леоне Мариано Армандонада. По итальянскому обычаю, старшего сына в семье называли в честь деда по отцу. Однако Чичи была уверена, что больше детей у них не будет, и наделила сына также именем своего отца – это был последний шанс почтить его память таким образом.

Еще Чичи подумывала, не наречь ли сына Саверио, но догадалась, что мужу это, вероятно, не понравится. Они несколько раз пытались обсуждать имя для будущего малыша, но Тони то и дело отвлекала работа, и было непонятно, чего он хочет. Тони нравилось имя Черил, если родится девочка, но теперь женские имена уже не имели значения. Во время этой беременности Чичи Тони провел в дороге столько времени, что она вообще понятия не имела, о чем он думает и чего хочет.

Казалось бы, естественной реакцией на успех должна быть радость, но в семье Арма вместо этого началась паника – лихорадочные попытки не дать этому успеху ускользнуть. Тони соглашался на каждый концерт в ночном клубе, на любую роль в кинофильмах. Он присылал Чичи сценарии в преддверии съемок, но больше не прислушивался к ее мнению о работе сценаристов. Ее беспокоило, что Тони слишком торопился стать кинозвездой и слишком мало заботился о том, чтобы стать хорошим актером.

Чичи надеялась, что с появлением малыша все изменится. Какой же мужчина не хочет сына? Леоне Мариано Арма может стать тем катализатором, который воссоединит их в одну семью и навсегда вернет Тони к ней домой.



Чичи повернулась в постели и посмотрела на часы. Три часа ночи – пора кормить малыша. Она перекинула ноги через край кровати, сунула ноги в домашние туфли, встала и направилась по коридору в детскую.


И замерла в дверях, увидев, что Тони держит на руках сына и целует его. Малыш блаженно ворковал в объятиях отца. Чичи ликовала. Столько времени колесивший по дорогам муж наконец-то вернулся. Она почувствовала, что теперь все на своих местах.

Чичи обвила руками мужа и сына. Тони бережно положил младенца в колыбельку, затем обернулся, чтобы поцеловать и крепко обнять жену. Он долго ее не отпускал, а она обмякла в его руках, позволяя ему поддерживать ее.

– Ты подарила мне сына, Чич.

– Неужто ты плачешь, Сав?

– Каждый мужчина мечтает о сыне.

– Он хороший мальчик. И вылитый ты.

– Ты так думаешь?

– Я так подумала в тот самый миг, когда тот взвинченный доктор положил его мне на руки.

– А как девочки?

– Всем заправляют. Они в восторге, что дома теперь есть младенец.

– Придется мне вернуться домой и позаботиться, чтобы они не помыкали моим сыном.

– Правда? Вернешься?

Чичи взяла Тони за руку, и они перешли в комнату напротив – спальню близнецов. У Санни и Рози была двухъярусная кровать, но они предпочли вместе свернуться калачиком на нижней, окружив себя всеми своими мягкими игрушками. Тони недоуменно покачал головой. Он встал на колени и поцеловал каждую из дочек, затем спустился на кухню следом за Чичи.

Пока для малыша грелась бутылка с молоком, Чичи приготовила мужу бутерброд.

– Ну так что, как назовем младенца? – спросил он. – Мне бы хотелось что-то простое. Например, Ник. Хорошее, сильное имя.

– Я не назвала его Ником, милый, – тихо сказала Чичи.

Обычно она руководствовалась его желаниями, ведь он был главой семьи. Так ее воспитали. Но в этом случае она не могла наречь сына просто так, в честь никого. Нельзя было забывать о традициях.

– А как же ты его назвала? – как бы невзначай спросил он.

– Я очень хотела дождаться тебя. Я так старалась. И Ли пыталась до тебя добраться. Но я не знала, когда же ты приедешь домой, и меня не хотели выпускать из больницы, пока я не дам мальчику имя, – объяснила она.

– Ну хорошо, так какое же ты выбрала?

– Леоне Мариано Арма.

– Мы не назовем сына в честь моего отца.

– Но, Сав…

– Нет, ни за что на свете. Он со мной не разговаривает. Мне не нужно в доме и в жизни постоянное напоминание об этом.

– Постоянное напоминание? Да ты здесь едва показываешься!

Тони бросил взгляд вокруг себя, как будто здесь, в кухне, ожидал поддержки от зрительного зала.

– Я так и знал. Я предвидел, что так случится. Сначала ты едешь в Детройт, живешь у них, дружишь с ними, а потом он настраивает тебя против меня!

– Я не дурочка какая-то, которую можно взять и настроить. Я и сама способна разобраться в людях и в том, как обстоят дела.

– Так вот, я тоже в этом разбираюсь, – отрезал Тони. – И я хочу, чтобы ты переменила имя моего сына.

Подобное самомнение возмутило Чичи.

– Не буду.

– Перемени, или я сделаю это сам.

– Нашего сына нарекли в честь его дедушек. Вопрос закрыт.

– Я хочу, чтобы у него было собственное имя, которое принадлежит ему одному.

– Знаешь что? Я бы, возможно, и согласилась позволить тебе назвать его Ником, если бы хоть на секунду поверила, что ты проведешь с ним достаточно времени, чтобы успеть к нему обратиться по этому имени. Но тебя ведь здесь не будет. И знаешь, что еще? Я хочу это сделать ради твоих отца и матери. Они заслуживают уважения.

– После того, что отец со мной сделал? Нет уж!

– Пора бы уже его простить, Сав.