Жена Тони
Часть 42 из 100 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Саверио, ты потанцевал с каждой дамой на этой свадьбе, кроме меня, – пожаловалась она.
– С удовольствием, кузина Джузи. Кьяра, Джим, с вашего позволения.
Тони повел Джузи на танцпол. Садоводческий клуб Си-Айла в полном составе собрался вокруг них в кружок. Как член этого клуба Джузи поделилась кузеном с остальными, и в процессе этого своеобразного коллективного танца каждая дама из клуба прошла круг с певцом.
Чичи последовала за Джимом на танцпол. Он обнял ее, и они поплыли по павильону, сливаясь с ритмом и обгоняя время – по крайней мере, так им тогда казалось.
Джим обернул шелковый палантин Чичи вокруг ее плеч, и они вышли на ночной воздух. Последние гости рассаживались по своим автомобилям. Одни дамы бережно несли салфетки с кусочками свадебного торта, другие забирали с собой цветочные композиции с помоста, а третьи держали завернутые в кружевные салфеточки горсти печенья – остатки с подносов, – чтобы перекусить по дороге домой.
Стайка поклонниц Тони Армы собралась вокруг его взятого напрокат седана, в котором ему предстояло вернуться в Нью-Йорк. Отполированный, как лаковая туфля, черный четырехдверный «бьюик» влажно поблескивал в свете уличных фонарей. Поставив ногу на подножку автомобиля и опираясь на открытую дверь, Тони, в лихо сдвинутой на один глаз фетровой шляпе, развлекал слушательниц последней на этот вечер историей из гастрольной жизни. Он снял с шеи развязанный галстук, свернул его улиткой, положил в карман и расстегнул верхнюю пуговицу парадной рубашки.
Чичи и Джим остановились.
– Спокойной ночи, Тони! – крикнула Чичи.
– Спокойной ночи, Чич. То есть Кьяра, – отозвался Тони. – Приятно было познакомиться, Дон.
Чичи хотела было поправить его, но Джим ее остановил.
– Не имеет значения, – тихо сказал он.
Джим проводил Чичи до крыльца ее дома, где под фонарем выписывала восьмерки ночная бабочка.
– Спасибо за еще один чудесный вечер, – подняла на него глаза Чичи.
– Было весело.
– Хочется думать.
– А ты разве не заметила?
Чичи взяла его под руку.
– С Тони вышло немного неловко, – призналась она.
– Он и вел себя немного неловко, Кьяра.
– Мне кажется, он почувствовал себя неуверенно рядом с тобой.
– Но почему? У него не было никаких причин – разве что ты ему нравишься, конечно.
– Мы просто друзья. И работаем вместе.
– Мне кажется, ему хочется большего, – сказал Джим.
– Меня он не интересует.
– Ты уверена?
– Мне его жалко.
Джим взял Чичи за руку. Они сели на диван-качалку на крыльце.
– Жалость – вещь опасная, – доверительно проговорил он. – Когда жалеешь человека, это дает ему определенную власть над тобой. Он знает, что ты относишься к нему со снисхождением и потому ему сойдет с рук то, чего спускать нельзя.
– Он просто мой друг, а вовсе не мой парень. С ним рядом всегда есть женщина.
– Но ни одна не задерживается.
– Ну да, но это потому, что он не хранит им верность.
– Будь осторожна. Ты самая умная девушка из всех, кого я знаю. Не позволяй ему тебя одурачить.
– Хорошо.
– Если бы время сейчас было другое и мне было что тебе предложить, я бы это сделал. Но у меня ничего нет. Я ухожу в армию и не знаю, что меня ждет. Многие мои друзья скоропалительно женятся, но сам я не стал бы так поступать с женщиной, которой признался в любви. Я не стал бы так поступать с тобой.
– Понимаю и ценю это.
– Я считаю, что делать так неправильно. Если чувство настоящее, оно дождется нас по ту сторону этого испытания. – Джим встал и поднял Чичи за руки.
И поцеловал ее.
– Твое имя – Кьяра, и Кьяра[64] – это ты. «Чичи» похоже на название приправы, то, что добавляешь в самом конце. А для меня ты – всё.
Толкнув дверь-вертушку, Чичи вошла в здание агентства по работе с талантами Уильяма Морриса на Шестой авеню в Нью-Йорке. Она поднялась лифтом на шестой этаж, надеясь, что к тому времени, когда двери лифта откроются в светло-зеленый вестибюль с бежевым диваном и столиком орехового дерева, она успеет принять решение, – или, быть может, его примет за нее импресарио.
Секретарша провела Чичи в офис Ли Боумэн, тесноватый, но со вкусом обставленный и даже наделенный окном. За спиной Ли глянцевые черно-белые фотокарточки всех музыкантов, которых она представляла, складывались в причудливый коллаж в стиле ар-деко. Чичи села на стул и сняла перчатки.
– Чичи, ты выглядишь как сама Венера. Судя по всему, гастроли тебя совсем не утомили. Свежа, будто полевой мак.
– Ты тоже хорошо выглядишь, Ли. Все эти сделки идут тебе на пользу.
– От них у меня кровь так и бежит по жилам. – Ли подтолкнула к Чичи конверт: – Вот чек за продажу оборудования из студии твоего отца. Я сделала все, что смогла.
Чичи открыла конверт. Выписанный на ее имя чек был на сумму тысяча двести семьдесят три доллара и сорок четыре цента.
– Поверить не могу, Ли.
– Что, недостаточно?
– Да нет, это очень много. Я не думала, что тебе удастся хоть что-то за все это выручить.
– Мой посредник продал оборудование одной студии на Лонг-Айленде. Переговоры тянулись бесконечно, но в итоге все получилось. Иногда мне даже начинает нравиться музыкальный бизнес. Случается, что люди действительно ведут себя порядочно.
– Для моей мамы это будет настоящее подспорье.
– А теперь поговорим о тебе, – сказала Ли. – Джимми очень не понравилось твое решение уволиться, но он отнесся к нему с пониманием. Ведь не может же он взять и выписать другого итальянца из какого-нибудь промышленного района на место Тони, чтобы составить дуэт с тобой.
– Я рада, что он понял.
– У меня есть для тебя кое-что новое, и я думаю, тебе подойдет моя идея. Мне известно, что ты не выносишь холода и снега.
– Терпеть не могу. Наверное, это значит, что от флоридской влажности я буду просто в восторге.
– Нет-нет, никакой влажности. Этот оркестр разъезжает строго по Западному побережью. Говорят, они классные. И платит руководительница хорошо. Ты о ней не слышала?
Ли показала Чичи оферту, озаглавленную «Викки Флеминг и Сорок Каратов – Только девушки! – Сирены свингуют!».
– Там только девушки?
– Такой подход не всегда работает. Хотя попадаются и отличные ансамбли – например, «Этель Смит, Международные Ритмичные Милашки». И девушки хорошие, и музыка отличная.
– Расскажи мне о Викки.
– Она преподавательница музыки. Дочь библиотекаря. Разбирается во всех жанрах музыки. Сказала, что ты можешь сочинять новые песни и исполнять их сама. Позволит тебе уезжать на записи. Вообще, открыта к обсуждению. И у нее уже намечены гастроли на весь год. Погляди на список городов, и они всё добавляются.
Сан-Франциско – отель «Стэнфорд»
Портленд – «Эшби»
Сиэтл – «Корнинг»
Лос-Анджелес – «Голливудская столовая»
Кармел-бай-те-Си – клуб «Стардаст»
Сан-Диего – «Литтл Миллиз он те Бич», вилла «Маркиз»
Санта-Барбара – «Корнер-Клаб»
– Я могу взять этот ангажемент – или сделать перерыв в несколько месяцев и помочь сестре с малышом, его ждут перед Рождеством.
– Ты ведь знаешь, что говорят о младенцах? – наклонилась к ней Ли. – Они совершенно неотразимы после тридцати.
– Я тут положила глаз на собственного малыша. – Чичи достала из сумочки газетную вырезку и протянула ее Ли. – Можешь сходить со мной кое-куда? Это займет всего минут пятнадцать.
Ли пробежала вырезку глазами.
– С удовольствием, кузина Джузи. Кьяра, Джим, с вашего позволения.
Тони повел Джузи на танцпол. Садоводческий клуб Си-Айла в полном составе собрался вокруг них в кружок. Как член этого клуба Джузи поделилась кузеном с остальными, и в процессе этого своеобразного коллективного танца каждая дама из клуба прошла круг с певцом.
Чичи последовала за Джимом на танцпол. Он обнял ее, и они поплыли по павильону, сливаясь с ритмом и обгоняя время – по крайней мере, так им тогда казалось.
Джим обернул шелковый палантин Чичи вокруг ее плеч, и они вышли на ночной воздух. Последние гости рассаживались по своим автомобилям. Одни дамы бережно несли салфетки с кусочками свадебного торта, другие забирали с собой цветочные композиции с помоста, а третьи держали завернутые в кружевные салфеточки горсти печенья – остатки с подносов, – чтобы перекусить по дороге домой.
Стайка поклонниц Тони Армы собралась вокруг его взятого напрокат седана, в котором ему предстояло вернуться в Нью-Йорк. Отполированный, как лаковая туфля, черный четырехдверный «бьюик» влажно поблескивал в свете уличных фонарей. Поставив ногу на подножку автомобиля и опираясь на открытую дверь, Тони, в лихо сдвинутой на один глаз фетровой шляпе, развлекал слушательниц последней на этот вечер историей из гастрольной жизни. Он снял с шеи развязанный галстук, свернул его улиткой, положил в карман и расстегнул верхнюю пуговицу парадной рубашки.
Чичи и Джим остановились.
– Спокойной ночи, Тони! – крикнула Чичи.
– Спокойной ночи, Чич. То есть Кьяра, – отозвался Тони. – Приятно было познакомиться, Дон.
Чичи хотела было поправить его, но Джим ее остановил.
– Не имеет значения, – тихо сказал он.
Джим проводил Чичи до крыльца ее дома, где под фонарем выписывала восьмерки ночная бабочка.
– Спасибо за еще один чудесный вечер, – подняла на него глаза Чичи.
– Было весело.
– Хочется думать.
– А ты разве не заметила?
Чичи взяла его под руку.
– С Тони вышло немного неловко, – призналась она.
– Он и вел себя немного неловко, Кьяра.
– Мне кажется, он почувствовал себя неуверенно рядом с тобой.
– Но почему? У него не было никаких причин – разве что ты ему нравишься, конечно.
– Мы просто друзья. И работаем вместе.
– Мне кажется, ему хочется большего, – сказал Джим.
– Меня он не интересует.
– Ты уверена?
– Мне его жалко.
Джим взял Чичи за руку. Они сели на диван-качалку на крыльце.
– Жалость – вещь опасная, – доверительно проговорил он. – Когда жалеешь человека, это дает ему определенную власть над тобой. Он знает, что ты относишься к нему со снисхождением и потому ему сойдет с рук то, чего спускать нельзя.
– Он просто мой друг, а вовсе не мой парень. С ним рядом всегда есть женщина.
– Но ни одна не задерживается.
– Ну да, но это потому, что он не хранит им верность.
– Будь осторожна. Ты самая умная девушка из всех, кого я знаю. Не позволяй ему тебя одурачить.
– Хорошо.
– Если бы время сейчас было другое и мне было что тебе предложить, я бы это сделал. Но у меня ничего нет. Я ухожу в армию и не знаю, что меня ждет. Многие мои друзья скоропалительно женятся, но сам я не стал бы так поступать с женщиной, которой признался в любви. Я не стал бы так поступать с тобой.
– Понимаю и ценю это.
– Я считаю, что делать так неправильно. Если чувство настоящее, оно дождется нас по ту сторону этого испытания. – Джим встал и поднял Чичи за руки.
И поцеловал ее.
– Твое имя – Кьяра, и Кьяра[64] – это ты. «Чичи» похоже на название приправы, то, что добавляешь в самом конце. А для меня ты – всё.
Толкнув дверь-вертушку, Чичи вошла в здание агентства по работе с талантами Уильяма Морриса на Шестой авеню в Нью-Йорке. Она поднялась лифтом на шестой этаж, надеясь, что к тому времени, когда двери лифта откроются в светло-зеленый вестибюль с бежевым диваном и столиком орехового дерева, она успеет принять решение, – или, быть может, его примет за нее импресарио.
Секретарша провела Чичи в офис Ли Боумэн, тесноватый, но со вкусом обставленный и даже наделенный окном. За спиной Ли глянцевые черно-белые фотокарточки всех музыкантов, которых она представляла, складывались в причудливый коллаж в стиле ар-деко. Чичи села на стул и сняла перчатки.
– Чичи, ты выглядишь как сама Венера. Судя по всему, гастроли тебя совсем не утомили. Свежа, будто полевой мак.
– Ты тоже хорошо выглядишь, Ли. Все эти сделки идут тебе на пользу.
– От них у меня кровь так и бежит по жилам. – Ли подтолкнула к Чичи конверт: – Вот чек за продажу оборудования из студии твоего отца. Я сделала все, что смогла.
Чичи открыла конверт. Выписанный на ее имя чек был на сумму тысяча двести семьдесят три доллара и сорок четыре цента.
– Поверить не могу, Ли.
– Что, недостаточно?
– Да нет, это очень много. Я не думала, что тебе удастся хоть что-то за все это выручить.
– Мой посредник продал оборудование одной студии на Лонг-Айленде. Переговоры тянулись бесконечно, но в итоге все получилось. Иногда мне даже начинает нравиться музыкальный бизнес. Случается, что люди действительно ведут себя порядочно.
– Для моей мамы это будет настоящее подспорье.
– А теперь поговорим о тебе, – сказала Ли. – Джимми очень не понравилось твое решение уволиться, но он отнесся к нему с пониманием. Ведь не может же он взять и выписать другого итальянца из какого-нибудь промышленного района на место Тони, чтобы составить дуэт с тобой.
– Я рада, что он понял.
– У меня есть для тебя кое-что новое, и я думаю, тебе подойдет моя идея. Мне известно, что ты не выносишь холода и снега.
– Терпеть не могу. Наверное, это значит, что от флоридской влажности я буду просто в восторге.
– Нет-нет, никакой влажности. Этот оркестр разъезжает строго по Западному побережью. Говорят, они классные. И платит руководительница хорошо. Ты о ней не слышала?
Ли показала Чичи оферту, озаглавленную «Викки Флеминг и Сорок Каратов – Только девушки! – Сирены свингуют!».
– Там только девушки?
– Такой подход не всегда работает. Хотя попадаются и отличные ансамбли – например, «Этель Смит, Международные Ритмичные Милашки». И девушки хорошие, и музыка отличная.
– Расскажи мне о Викки.
– Она преподавательница музыки. Дочь библиотекаря. Разбирается во всех жанрах музыки. Сказала, что ты можешь сочинять новые песни и исполнять их сама. Позволит тебе уезжать на записи. Вообще, открыта к обсуждению. И у нее уже намечены гастроли на весь год. Погляди на список городов, и они всё добавляются.
Сан-Франциско – отель «Стэнфорд»
Портленд – «Эшби»
Сиэтл – «Корнинг»
Лос-Анджелес – «Голливудская столовая»
Кармел-бай-те-Си – клуб «Стардаст»
Сан-Диего – «Литтл Миллиз он те Бич», вилла «Маркиз»
Санта-Барбара – «Корнер-Клаб»
– Я могу взять этот ангажемент – или сделать перерыв в несколько месяцев и помочь сестре с малышом, его ждут перед Рождеством.
– Ты ведь знаешь, что говорят о младенцах? – наклонилась к ней Ли. – Они совершенно неотразимы после тридцати.
– Я тут положила глаз на собственного малыша. – Чичи достала из сумочки газетную вырезку и протянула ее Ли. – Можешь сходить со мной кое-куда? Это займет всего минут пятнадцать.
Ли пробежала вырезку глазами.