Жена банкира

Аннабель прошла за ним по длинному коридору в библиотеку. На стенах комнаты были дубовые панели, окна выходили во внутренний дворик. В дальнем конце библиотеки, возле журнального столика, заваленного книгами, стояли два кожаных кресла. Аннабель не знала, садиться или нет, и потому в нерешительности остановилась у камина, над которым висела изумительная картина Моне. Не удержавшись, женщина подошла поближе.

– Прекрасная работа, не правда ли? – заметил появившийся у нее за спиной Фарес Амир. – Моне – настоящий мастер света и красок. То, как он изображает небо, неподражаемо. Я приобрел эту картину на аукционе всего несколько дней тому назад. Думаю, она очаровательна.

Аннабель обернулась и смущенно протянула ему руку.

– Да, очаровательна, – с натугой подтвердила гостья; слова застревали у нее в горле. – Я Аннабель Уэрнер. Спасибо, что согласились встретиться со мной.

– Не за что. – Фарес жестом пригласил ее присесть в одно из кресел у камина. – Хотите чего-нибудь? Чаю? Воды?

– Нет, спасибо.

Фарес кивнул своему человеку, и тот вышел, прикрыв за собой дверь библиотеки и оставив хозяина и его гостью одних.

– Я искренне сочувствую вашей потере, миссис Уэрнер. Лично я встречался с вашим мужем всего раз или два, но Фатима всегда хорошо о нем отзывалась.

– Благодарю вас. Я также сочувствую вашей потере.

– Вы когда-нибудь встречались с моей сестрой?

Аннабель покачала головой:

– Нет. Мэтью был скрытным во всем, что касалось его работы. При мне он даже не упоминал ее имени.

– Осмотрительность – возможно, самое ценное качество для любого персонального банкира.

Хотя это высказывание показалось Аннабель странным и даже зловещим, она все равно закивала головой:

– Мэтью тоже так считал.

– У меня есть кое-что из его вещей, которые я хотел бы вам передать. Вы, вероятно, удивляетесь, каким образом они оказались в доме у моей сестры. Будь я на вашем месте, я бы тоже задавался этим вопросом. Могу вас заверить, что, вопреки всему, на что так активно намекают таблоиды, их отношения были чисто деловыми. Я мало знал вашего мужа, миссис Уэрнер, зато очень хорошо знал свою сестру. Она была превосходным профессионалом и очень порядочным человеком. Фатима никогда бы не перешла этических границ. Честно говоря, с моей точки зрения, это просто немыслимо.

– Я также доверяла своему мужу, мистер Амир. Доверяла полностью, поэтому уверена, что существует объяснение тому, почему он остановился в доме у вашей сестры, а не в отеле.

Фарес удовлетворенно кивнул. Казалось, ему нравилось, что Аннабель сама пришла к такому выводу.

– Боюсь, это действительно имело место. Но в этом виноват я. Видите ли, моя сестра была сильной женщиной. Она управляла фондом, который стоит двадцать миллиардов долларов. Я работал на нее, хотя сама она так никогда бы не сказала. Фатима была добра и деликатна и потому всегда говорила, что я работаю вместе с ней. – Фарес засмеялся, и Аннабель, заставив себя улыбнуться, подумала, что он ведет себя слишком уж непринужденно для человека, который совсем недавно потерял сестру.

– Фатима имела доступ к конфиденциальной информации. И Мэтью, как ее личный банкир, тоже. В последнее время у нас появились определенные подозрения насчет утечки информации из нашей фирмы. Поэтому, как человек осторожный и бдительный, я настоял на том, чтобы Мэтью остановился у моей сестры, а не в отеле. Я хотел быть уверен в том, что он пользуется защищенными каналами связи. А в этих отелях никогда не знаешь, чего ожидать. Мы поступаем так в отношении всех наших банкиров и юристов. Например, Йонас Клаузер в прошлом месяце останавливался здесь, у меня. Я понимаю, что на первый взгляд это может показаться странным и даже неприемлемым. Однако на самом деле это всего лишь забота о безопасности.

Аннабель кивнула. Ей хотелось верить Фаресу, однако его объяснение показалось ей слишком уж гладким. Даже каким-то надуманным. В отличие от того, как агент Блох описывал ей крушение самолета Мэтью.

– Спасибо, – сказала она. – Я знала, что причина, по которой мой муж там остановился, существует, но теперь, поняв, в чем дело, я успокоилась.

– Что ж, рад это слышать.

– Вы сказали, что у вас появились какие-то подозрения по поводу безопасности. Но когда вы узнали об авиакатастрофе, у вас не возникло мысли, что… – Аннабель умолкла. Она боялась обидеть Фареса – это было рискованно. Но ей отчаянно хотелось посмотреть, не дрогнет ли он, когда она заведет разговор о причинах аварии.

– Что это было подстроено?

– Да.

– Конечно, возникло. Полагаю, и у вас тоже. Но наш человек провел собственное расследование и пришел к выводу, что это был несчастный случай. Трагедия, разумеется, но все-таки случайная.

Аннабель снова кивнула.

– Рада слышать это от вас, – медленно произнесла она. – Сама мысль о том, что кто-то хотел причинить вред моему Мэтью… была для меня болезненной.

– Я прекрасно вас понимаю.

Они немного посидели в молчании, а потом Аннабель встала, надеясь, что не обидит хозяина своим уходом. По правде говоря, у нее мурашки пробегали по коже оттого, что Фарес Амир спокойно сидит напротив нее и продолжает ей лгать.

– Не хочу и дальше отрывать вас от дел, – сказала она. – Спасибо, что нашли время встретиться со мной. И что вернули мне вещи Мэтью.

Фарес тоже встал.

– Не стоит благодарности. Мой помощник Эммет отдаст их вам на выходе. Собственно, там нет ничего особенного. Полупальто и флешка, которой, по причинам, которые я вам уже называл, мы не разрешаем здесь пользоваться. Надеюсь, мне удалось немного вас успокоить. Если у вас возникнут еще какие-то вопросы, если я смогу вам чем-нибудь помочь, обращайтесь без колебаний.

– Обязательно, благодарю вас.

– Вы сейчас намерены вернуться к себе в Женеву?

– На пару дней я остановлюсь в Лондоне у друга. Потом, наверное, отправлюсь в нашу женевскую квартиру – собирать вещи. Хочу как можно скорее вернуться в Нью-Йорк. Там мой дом. Думаю, сейчас это наилучшее место для меня.


– Я считаю, что это мудро.

– Вы очень добры, мистер Амир. Еще раз примите мои соболезнования в связи с вашей утратой. В мыслях я скорблю вместе с вами и вашими близкими.

– Взаимно.

Уже выходя из комнаты, Аннабель не удержалась, чтобы не задержать взгляд на полотне Моне.

– Это действительно великолепно, – заметила она, на секунду остановившись перед картиной. – Я обожаю его поздние работы. Они удивительно элегантны в своей гениальной простоте. Просто небо, просто горы, солнечный свет… Он рисовал это, когда был в Антибе, не так ли? Передача света просто изумительная.

– У вас наметанный, острый глаз, миссис Уэрнер.

– В Нью-Йорке я была галеристкой.

– И вам стоит вернуться к своей работе. На свете очень немного вещей, которые способны утешить человека так действенно, как хорошая живопись.

– Согласна с вами.

Аннабель протянула Фаресу руку, и, когда он ее пожимал, их взгляды встретились.

– Вы мне очень помогли, мистер Амир.

– Желаю вам благополучно добраться домой, миссис Уэрнер.



Когда она вернулась в Шордич, дверь в квартиру Халида была приоткрыта. Аннабель на секунду заколебалась, но потом все-таки сделала шаг вперед. Внутри все было разгромлено. Одежда была разбросана по полу, бумаги валялись на обеденном столе. Рэп из динамиков в книжном шкафу звучал так громко, что пол под ней вибрировал от басов. Аннабель почувствовала холод и тут заметила, что окно открыто. Может, убежать? А что, если кто-то пришел по ее следам за ноутбуком, но вместо нее нашел тут Халида? Если с ним что-то случилось, она никогда себе этого не простит.

– Халид! – позвала Аннабель.

Никто не ответил.

– Халид! – вновь крикнула она, уже громче и настойчивее.

Из спальни доносилось еле слышное журчание. Аннабель сразу же направилась туда, все ускоряя шаг. Когда она уже готова была взяться за ручку, дверь перед ней внезапно распахнулась. От неожиданности женщина слабо ахнула.

– Господи, Аннабель! – воскликнул Халид.

Он только что вышел из душа, и с него еще капала вода. Он был совершенно голый, если не считать болтавшегося на шее полотенца. Халид быстро сдернул его и повязал на бедра, но лицо Аннабель уже успело стать пунцовым от смущения.

– Ты меня до смерти напугала!

– Это ты меня напугал! Прихожу – входная дверь открыта, вовсю орет музыка, повсюду валяется одежда… Я уже подумала…

– Я был на пробежке. И да, ты права, я ужасный неряха. Не привык к соседям по комнате.

– Да нет, мне-то какое дело. Просто я подумала…

– Подумала, что меня похитили.

– Да! Или что-то в этом роде. – Аннабель с облегчением приложила ладонь к сердцу. – Боже мой, я очень испугалась. Прости. Я немного на взводе.

– Я тоже. Потому и решил пробежаться. Мы должны поговорить о компьютере Мэтью. Но сначала расскажи, как прошел твой визит к Фаресу Амиру?

– Может быть, тебе все-таки… – Аннабель указала на его обнаженный торс. – Могу дать тебе минутку.

– О господи, прости. Сейчас оденусь.

Аннабель закрыла за собой дверь спальни. Подняв с пола спортивную одежду Халида, она застыла, не зная, куда ее пристроить, и наконец сложила аккуратной стопкой в кресле. Мэтью вел себя точно так же: после тренировки тут же становился под душ, сбросив с себя всю одежду прямо на пол и не удосужившись сложить ее в корзину для грязного белья. Аннабель задумалась, почему это так ее раздражало. В Нью-Йорке она вообще не обращала на это внимания, но в Женеве стала воспринимать почти как оскорбление. Мэтью словно намекал, что она должна за ним убирать. Как будто ей больше делать нечего.

Аннабель начала наводить порядок на обеденном столе Халида: выбросила пустые стаканчики из «Старбакса», поставила тарелку с крошками от сэндвичей в мойку. Ее внимание привлекла пачка распечатанных имейлов, и Аннабель взяла ее в руки, заметив имя Мэтью. Правда, почтовый адрес был указан другой, незнакомый.

– Я влез в его компьютер, – сказал Халид у нее за спиной. – И распечатал оттуда кое-что. Нужно сказать, что к вопросам безопасности Мэтью относился наплевательски.

Аннабель протянула ему пачку имейлов.

– Что это такое?

– Его электронная переписка. С одним парнем из министерства юстиции, Хантером Морзе. Мэтью договаривался с ним о сделке. Насчет собственного иммунитета.

– Но он ведь не делал ничего плохого…

– Ну, это не совсем так… – Халид сел к столу и жестом пригласил Аннабель последовать его примеру. – Я имею в виду, что эти ребята, личные банкиры… в общем, их работа заключается в том, чтобы помогать своим клиентам прятать деньги в офшорах. Так что Мэтью, по-видимому, сознательно помогал людям уходить от налогообложения – это как минимум.

– А каким образом он связался с кем-то из минюста?