Железо и серебро
Часть 38 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Греймур вспомнила — когда-то его звали Омелой, и он бы среди всадников Короля-Охотника. Так говорили ей Тис и Заря. Они много еще чего говорили, кажется, о том, что слуа мечтает вернуться на Другую сторону, и что Король-Охотник дал кому-то обещание, но сейчас все эти слова казались Анне ужасно далекими и не имеющими никакого отношения к существу на заднем сиденье ее машины.
Сбрасывая скорость перед Границей, она видела его лицо в зеркале заднего обзора. Спокойное, печальное, и увечья не так бросались в глаза. Анне даже стало жаль его. Совсем немного.
Она первой вышла из машины. Первой подошла к туманной стене, как будто подсвеченной внутренним светом.
— Как давно… — прошептал слуа за ее спиной. Анна обернулась.
Он стоял там, где бледное свечение Границы смешивалось со светом фар. Наверное, дело было в этом, но лицо слуа смягчилось, из глаз пропал чудовищный, пугающий холод. Дэйв стоял за его плечом темной молчащей фигурой.
— Вот мы и здесь, — сказал Омела негромко. — Я так давно хотел вернуться сюда. Вдохнуть волшебство. Снова почувствовать его ток по жилам. Не надо тревожиться, девочка. Мы здесь, и теперь все завершиться как должно. Дай мне ключ. Я не трону тебя, даю слово.
Лицо слуа мягко мерцало. Пряди тумана стелились по земле, обнимая его ноги. Ветер принес далекий перезвон колокольчиков и запах, свежий и сладкий, едва различимый, словно смутная греза.
Не было больше канализационного чудовища в грязных одеждах. Был прекрасный юноша, который возвращался домой. Трава вокруг него серебрилась от инея, серебрились его волосы, и прохладное серебро звучало в его голосе:
— Отдай мне ключ, и я уйду. Тебе больше будет не о чем тревожиться — некому будет собирать слуг, чтобы приносить жертвы. Никто не придет к тебе во сне и не отравит его холодом. Даю слово, что не стану вредить тебе. Отдай мне ключ.
Что-то было с его голосом, что заставило Анну сунуть руку в карман и вытащить наружу серебряную веточку. Она сверкнула на свету ярко и яростно, когда женщина перебросила ее слуа. Тот поймал. И обернулся к Дэйву. Сказал так же серебряно и чарующе:
— Тебе не надо оставаться здесь. Пойдем со мной. Ты же скучал по волшебным ветрам и колдовским туманам. Я знаю, что скучал, — он рассмеялся. Анна словно завороженная смотрела, как Дэйв сделал шаг навстречу слуа. — Вам обоим будет так лучше. Ни неправого правосудия. Ни страха перед рогами Охоты. Я могу защитить тебя. А потом ты вернешься к ней. Когда наступит зима.
Слуа протянул Дэйву изящную белую руку, и Анна почти кивнула, соглашаясь с его доводами. Почти. Потому что где-то под ребрами болезненно заныло в предчувствии беды. Так резко, так сильно, что Анна едва устояла на ногах. Дыхание перехватило. Надо было закричать, остановить Дэйва, но Греймур тогда могла хватать воздух, словно выброшенная на берег рыба.
— Решайся, — слуа улыбнулся.
— Эй, ты! Прозвищем Омела, именем Шохайра! — звонкий девичий голос вонзился в серебряный морок, словно нож. Тот самый, из холодного железа, который разрушает любые чары. — Отпусти его!
Дэйв резко отшатнулся от тянущейся к нему когтистой руки. Слуа вздрогнул. Сияние осыпалось с него, растеклось по траве, утонуло в тумане. Осталось существо, облаченное в грязное рубище. Изуродованное. И смертельно опасное.
Он успел перехватить Дэйва за запястье, дернул к себе, вторая рука легла на его горло, когти впились в кожу.
— Украденный мальчишка мой! — рыкнул Омела. — Я не говорил, что отпущу его. Древними клятвами — мы связаны.
Он шагнул к Границе, вынуждая Дэйва следовать за ним. Анна подалась вперед. И бессильно опустила руки. В отчаянии перевела взгляд дорогу, но свет автомобильных фар бил в глаза, не давая ничего разглядеть за ним. Греймур показалось, что она узнала голос Эмбер Моран, и внутри нее все заледенело от ужаса. Она не могла защитить Дэйва, она не сможет защитить Эмбер, чего стоит ее один нелепый нож против этого чужого, могущественного, страшного.
Звук выстрела ударил по ушам так неожиданно, что Анна вскрикнула. Дэйв вывернулся из хватки слуа и оттолкнул его от себя. Грохнул еще один выстрел. Омела успел вскинуть руку. Анна увидела, что пуля прошила ее насквозь.
Слуа отступил на шаг. Потом еще на один. По его лицу текла кровь, посреди лба зияло темное отверстие. Теперь он был по-настоящему страшен. Анне показалось, что ее засунули в морозильник в морге, когда слуа посмотрел на нее.
Потом он стремительно развернулся и бросился в туман. Вдогонку ему раздался еще один выстрел, но Граница поспешно скрыла фигуру беглеца.
В наступившей тишине собственное дыхание показалось Анне ужасно, невозможно громким.
— Ну хоть так, — сказал шеф-инспектор О'Ши, выходя на свет. За его спиной маячила Эмбер. — Док, ты должна девчонке. Если бы она не сказала мне, что ты поехала куда-то с этим… этой…
Он сунул пистолет в подмышечную кобуру и замялся, словно не очень понимая, куда девать второй. Потом сунул его за пояс. Анна сообразила — холодное железо и серебро сидов.
— Кажется, — она с трудом удержалась, чтобы не сесть прямо на землю, — мне нужны какие-то ответы.
— А как они нужны мне! — оскалился О'Ши.
— Шеф-инспектор, — хрипло сказал Дэйв.
— А ты вообще молчи, — тот скривился. — Покойникам слова не давали. Вы бы оказали мне очень большую услугу, мистер, мать вашу, Олбри, если бы и впредь оставались тихим и незаметным, как мертвец.
ЖЕЛЕЗО И СЕРЕБРО
1
Шеф-инспектор детектив Никлас О'Ши покупал в автомате капучино для Эмбер Моран. Девчушка стояла рядом с ним, переминалась с ноги на ногу. На ней была все та же куртка, в которой Анна видела ее, на старые кроссовки налипла грязь.
— Привет, док, — сказала она и улыбнулась. Получилось как-то невесело.
— У тебя все в порядке? — спросила Анна.
— А? Ага, — Эмбер пожала плечами, потом как-то разом ссутулилась. — Я ездила к матери. Шеф-инспектор дал мне адрес.
О'Ши протянул Эмбер ее капучино, та подхватила стакан нервными худыми пальцами и добавила со вздохом:
— Ладно, по крайней мере, с ней все в порядке. Ей подогнали милую такую квартирку. Слишком маленькую для двоих.
— А мне теперь разбираться с социальными службами, — уныло сказал О'Ши, — и c проблемным подростком.
— Мама тоже думает, что мне лучше было навсегда остаться в холмах и не соваться больше к людям, — проговорила Эмбер, не поднимая глаз от картонного стаканчика.
— Эй! Я не говорил ничего подобного, — возмутился О'Ши. — Я сказал, что мы придумаем что-то, чтобы тебе не пришлось долго торчать в приюте.
Миссис Энжелы Моран больше не существовало, она растворилась где-то в недрах программы защиты свидетелей, а значит, с юридической точки зрения заботиться о ее несовершеннолетней дочери было некому.
— Если я могу чем-то помочь… — поговорила Анна.
У Эмбер она была в большом долгу. Вернее, они оба, и сама Анна, и Дэйв.
На Этой стороне четырнадцатилетней девочке идти было некуда. Днем она бродила по Байлю, вечером возвращалась в пустой родительский дом. Окна которого молчаливо следили за соседской дверью.
Анна сама оставила Эмбер номер шеф-инспектора О'Ши. И когда из соседской двери появился слуа, Эмбер особо не размышляла.
А еще это она разрушила серебряные чары, не побоявшись назвать слуа его настоящим именем.
— Если станет совсем туго, — Эмбер Моран пожала плечами, — я свалю обратно. У них там бывает весело. Один парень обещал научить меня зажигать огонь щелчком пальцев.
Шеф-инспектор О'Ши болезненно скривился, выражая таким образом все, что он думает по этому поводу.
За неделю, прошедшую с безумной вылазки в канализацию, Анна так и не решилась поговорить с ним прямо.
Она была благодарна и ему тоже. В особенности — за Дэйва. Греймур не хотелось думать о том, чего стоило шеф-инспектору закрыть глаза на возвращение из мертвых убийцы, за которым было самое меньшее два трупа.
— Ты сама как? — неожиданно спросил О'Ши.
Эмбер, решив неожиданно проявить вообще не свойственную ей тактичность, отошла к портрету какого-то усатого полицейского деятеля и встала перед ним, шумно прихлебывая капучино.
— Не знаю, — сказала Анна честно. — В самом деле — не знаю.
— А… он? — О'Ши понизил голос.
— Как будто в порядке, — осторожно проговорила Греймур. — Что ты собираешься с этим делать?
— А что я могу с этим сделать? — раздраженно отозвался шеф-инспектор. — Дэвид Олбри пропал без вести, дело закрыто. Судьбу сида Тросника решать не мне. До Самайна три дня. Пусть решает она. А там посмотрим.
Анна кивнула. И с трудом удержалась, чтобы не обхватить себя за плечи зябко и беспомощно.
— Знаешь, — добавил О'Ши задумчиво, — если это существо ушло на Ту сторону, я готов вообще забыть, что видел твоего парня. И про всю хрень, которую ты натворила.
— А если нет?
— А если нет, мне придется угостить его еще парой пуль. Что бы там ни говорил наш с тобой общий знакомый про судьбу, я считаю, что имею на это право. Ну, хотя бы в качестве компенсации за все свои переработки и вымотанные нервы.
Он усмехнулся так, как будто возвращение слуа из-за туманов Границы его бы вполне устроило. К ним вернулась Эмбер, раздраженно смяла стаканчик от капучино и метко запустила его в мусорную корзину:
— Ну, где там уже эта тетка, которая должна меня забрать? Я устала, и есть хочется.
Анна так и оставила их ждать социального работника возле кофейного автомата и усатого портрета. Она спешила. Слова Ника О'Ши разбудили в ней тревогу, которую она так старательно пыталась усыпить.
Было очень страшно думать, что у них с Дэйвом времени осталось совсем немного. До Самайна три дня. Анна с трудом удержалась, чтобы не выругаться.
Она вышла из здания Департамента в ночь, полную осеннего ветра. Он тянул над асфальтом палые листья и мелкий мусор, трепал волосы Анны и полы ее пальто. Желтело небо, низкое, подсвеченное заревом городских огней. Пахло мокрой листвой и холодом.
Придерживая ворот и шарф, Греймур добежала до машины. По-хорошему, ей стоило бы сейчас заехать в супермаркет или куда-то еще, где можно было бы разжиться готовой и горячей едой на вынос. Но проснувшаяся тревога гнала ее домой.
В какой-то момент Анна подумала, что может не успеть. Опять. Еще раз. Что может вернуться домой, когда правосудие Скачущей-в-Охоте уже свершится.
Греймур пришлось до боли сжать зубы, чтобы не гнать по вечерним байльским улицам. Припарковалась возле дома она и вовсе неаккуратно. В какой-то момент Анне показалось, что по воздуху снова плывет звук рогов Дикой охоты, слишком далекий, чтобы различить его, но оттого не менее пугающий.
Дэйв сидел на крыльце, куртка небрежно наброшена на плечи. В пальцах он крутил нож, тот, который Анна купила в магазине Уильяма Керринджера. Светлое лезвие поблескивало в скудном свете, льющемся из-за неплотно прикрытой входной двери.
Анна остановилась и какое-то время молча смотрела, потом так же молча села рядом. Нащупала свободную руку Дэйва, стиснула в пальцах.
Он с силой вонзил нож в растрескавшееся дерево порога и обернулся к Анне:
Сбрасывая скорость перед Границей, она видела его лицо в зеркале заднего обзора. Спокойное, печальное, и увечья не так бросались в глаза. Анне даже стало жаль его. Совсем немного.
Она первой вышла из машины. Первой подошла к туманной стене, как будто подсвеченной внутренним светом.
— Как давно… — прошептал слуа за ее спиной. Анна обернулась.
Он стоял там, где бледное свечение Границы смешивалось со светом фар. Наверное, дело было в этом, но лицо слуа смягчилось, из глаз пропал чудовищный, пугающий холод. Дэйв стоял за его плечом темной молчащей фигурой.
— Вот мы и здесь, — сказал Омела негромко. — Я так давно хотел вернуться сюда. Вдохнуть волшебство. Снова почувствовать его ток по жилам. Не надо тревожиться, девочка. Мы здесь, и теперь все завершиться как должно. Дай мне ключ. Я не трону тебя, даю слово.
Лицо слуа мягко мерцало. Пряди тумана стелились по земле, обнимая его ноги. Ветер принес далекий перезвон колокольчиков и запах, свежий и сладкий, едва различимый, словно смутная греза.
Не было больше канализационного чудовища в грязных одеждах. Был прекрасный юноша, который возвращался домой. Трава вокруг него серебрилась от инея, серебрились его волосы, и прохладное серебро звучало в его голосе:
— Отдай мне ключ, и я уйду. Тебе больше будет не о чем тревожиться — некому будет собирать слуг, чтобы приносить жертвы. Никто не придет к тебе во сне и не отравит его холодом. Даю слово, что не стану вредить тебе. Отдай мне ключ.
Что-то было с его голосом, что заставило Анну сунуть руку в карман и вытащить наружу серебряную веточку. Она сверкнула на свету ярко и яростно, когда женщина перебросила ее слуа. Тот поймал. И обернулся к Дэйву. Сказал так же серебряно и чарующе:
— Тебе не надо оставаться здесь. Пойдем со мной. Ты же скучал по волшебным ветрам и колдовским туманам. Я знаю, что скучал, — он рассмеялся. Анна словно завороженная смотрела, как Дэйв сделал шаг навстречу слуа. — Вам обоим будет так лучше. Ни неправого правосудия. Ни страха перед рогами Охоты. Я могу защитить тебя. А потом ты вернешься к ней. Когда наступит зима.
Слуа протянул Дэйву изящную белую руку, и Анна почти кивнула, соглашаясь с его доводами. Почти. Потому что где-то под ребрами болезненно заныло в предчувствии беды. Так резко, так сильно, что Анна едва устояла на ногах. Дыхание перехватило. Надо было закричать, остановить Дэйва, но Греймур тогда могла хватать воздух, словно выброшенная на берег рыба.
— Решайся, — слуа улыбнулся.
— Эй, ты! Прозвищем Омела, именем Шохайра! — звонкий девичий голос вонзился в серебряный морок, словно нож. Тот самый, из холодного железа, который разрушает любые чары. — Отпусти его!
Дэйв резко отшатнулся от тянущейся к нему когтистой руки. Слуа вздрогнул. Сияние осыпалось с него, растеклось по траве, утонуло в тумане. Осталось существо, облаченное в грязное рубище. Изуродованное. И смертельно опасное.
Он успел перехватить Дэйва за запястье, дернул к себе, вторая рука легла на его горло, когти впились в кожу.
— Украденный мальчишка мой! — рыкнул Омела. — Я не говорил, что отпущу его. Древними клятвами — мы связаны.
Он шагнул к Границе, вынуждая Дэйва следовать за ним. Анна подалась вперед. И бессильно опустила руки. В отчаянии перевела взгляд дорогу, но свет автомобильных фар бил в глаза, не давая ничего разглядеть за ним. Греймур показалось, что она узнала голос Эмбер Моран, и внутри нее все заледенело от ужаса. Она не могла защитить Дэйва, она не сможет защитить Эмбер, чего стоит ее один нелепый нож против этого чужого, могущественного, страшного.
Звук выстрела ударил по ушам так неожиданно, что Анна вскрикнула. Дэйв вывернулся из хватки слуа и оттолкнул его от себя. Грохнул еще один выстрел. Омела успел вскинуть руку. Анна увидела, что пуля прошила ее насквозь.
Слуа отступил на шаг. Потом еще на один. По его лицу текла кровь, посреди лба зияло темное отверстие. Теперь он был по-настоящему страшен. Анне показалось, что ее засунули в морозильник в морге, когда слуа посмотрел на нее.
Потом он стремительно развернулся и бросился в туман. Вдогонку ему раздался еще один выстрел, но Граница поспешно скрыла фигуру беглеца.
В наступившей тишине собственное дыхание показалось Анне ужасно, невозможно громким.
— Ну хоть так, — сказал шеф-инспектор О'Ши, выходя на свет. За его спиной маячила Эмбер. — Док, ты должна девчонке. Если бы она не сказала мне, что ты поехала куда-то с этим… этой…
Он сунул пистолет в подмышечную кобуру и замялся, словно не очень понимая, куда девать второй. Потом сунул его за пояс. Анна сообразила — холодное железо и серебро сидов.
— Кажется, — она с трудом удержалась, чтобы не сесть прямо на землю, — мне нужны какие-то ответы.
— А как они нужны мне! — оскалился О'Ши.
— Шеф-инспектор, — хрипло сказал Дэйв.
— А ты вообще молчи, — тот скривился. — Покойникам слова не давали. Вы бы оказали мне очень большую услугу, мистер, мать вашу, Олбри, если бы и впредь оставались тихим и незаметным, как мертвец.
ЖЕЛЕЗО И СЕРЕБРО
1
Шеф-инспектор детектив Никлас О'Ши покупал в автомате капучино для Эмбер Моран. Девчушка стояла рядом с ним, переминалась с ноги на ногу. На ней была все та же куртка, в которой Анна видела ее, на старые кроссовки налипла грязь.
— Привет, док, — сказала она и улыбнулась. Получилось как-то невесело.
— У тебя все в порядке? — спросила Анна.
— А? Ага, — Эмбер пожала плечами, потом как-то разом ссутулилась. — Я ездила к матери. Шеф-инспектор дал мне адрес.
О'Ши протянул Эмбер ее капучино, та подхватила стакан нервными худыми пальцами и добавила со вздохом:
— Ладно, по крайней мере, с ней все в порядке. Ей подогнали милую такую квартирку. Слишком маленькую для двоих.
— А мне теперь разбираться с социальными службами, — уныло сказал О'Ши, — и c проблемным подростком.
— Мама тоже думает, что мне лучше было навсегда остаться в холмах и не соваться больше к людям, — проговорила Эмбер, не поднимая глаз от картонного стаканчика.
— Эй! Я не говорил ничего подобного, — возмутился О'Ши. — Я сказал, что мы придумаем что-то, чтобы тебе не пришлось долго торчать в приюте.
Миссис Энжелы Моран больше не существовало, она растворилась где-то в недрах программы защиты свидетелей, а значит, с юридической точки зрения заботиться о ее несовершеннолетней дочери было некому.
— Если я могу чем-то помочь… — поговорила Анна.
У Эмбер она была в большом долгу. Вернее, они оба, и сама Анна, и Дэйв.
На Этой стороне четырнадцатилетней девочке идти было некуда. Днем она бродила по Байлю, вечером возвращалась в пустой родительский дом. Окна которого молчаливо следили за соседской дверью.
Анна сама оставила Эмбер номер шеф-инспектора О'Ши. И когда из соседской двери появился слуа, Эмбер особо не размышляла.
А еще это она разрушила серебряные чары, не побоявшись назвать слуа его настоящим именем.
— Если станет совсем туго, — Эмбер Моран пожала плечами, — я свалю обратно. У них там бывает весело. Один парень обещал научить меня зажигать огонь щелчком пальцев.
Шеф-инспектор О'Ши болезненно скривился, выражая таким образом все, что он думает по этому поводу.
За неделю, прошедшую с безумной вылазки в канализацию, Анна так и не решилась поговорить с ним прямо.
Она была благодарна и ему тоже. В особенности — за Дэйва. Греймур не хотелось думать о том, чего стоило шеф-инспектору закрыть глаза на возвращение из мертвых убийцы, за которым было самое меньшее два трупа.
— Ты сама как? — неожиданно спросил О'Ши.
Эмбер, решив неожиданно проявить вообще не свойственную ей тактичность, отошла к портрету какого-то усатого полицейского деятеля и встала перед ним, шумно прихлебывая капучино.
— Не знаю, — сказала Анна честно. — В самом деле — не знаю.
— А… он? — О'Ши понизил голос.
— Как будто в порядке, — осторожно проговорила Греймур. — Что ты собираешься с этим делать?
— А что я могу с этим сделать? — раздраженно отозвался шеф-инспектор. — Дэвид Олбри пропал без вести, дело закрыто. Судьбу сида Тросника решать не мне. До Самайна три дня. Пусть решает она. А там посмотрим.
Анна кивнула. И с трудом удержалась, чтобы не обхватить себя за плечи зябко и беспомощно.
— Знаешь, — добавил О'Ши задумчиво, — если это существо ушло на Ту сторону, я готов вообще забыть, что видел твоего парня. И про всю хрень, которую ты натворила.
— А если нет?
— А если нет, мне придется угостить его еще парой пуль. Что бы там ни говорил наш с тобой общий знакомый про судьбу, я считаю, что имею на это право. Ну, хотя бы в качестве компенсации за все свои переработки и вымотанные нервы.
Он усмехнулся так, как будто возвращение слуа из-за туманов Границы его бы вполне устроило. К ним вернулась Эмбер, раздраженно смяла стаканчик от капучино и метко запустила его в мусорную корзину:
— Ну, где там уже эта тетка, которая должна меня забрать? Я устала, и есть хочется.
Анна так и оставила их ждать социального работника возле кофейного автомата и усатого портрета. Она спешила. Слова Ника О'Ши разбудили в ней тревогу, которую она так старательно пыталась усыпить.
Было очень страшно думать, что у них с Дэйвом времени осталось совсем немного. До Самайна три дня. Анна с трудом удержалась, чтобы не выругаться.
Она вышла из здания Департамента в ночь, полную осеннего ветра. Он тянул над асфальтом палые листья и мелкий мусор, трепал волосы Анны и полы ее пальто. Желтело небо, низкое, подсвеченное заревом городских огней. Пахло мокрой листвой и холодом.
Придерживая ворот и шарф, Греймур добежала до машины. По-хорошему, ей стоило бы сейчас заехать в супермаркет или куда-то еще, где можно было бы разжиться готовой и горячей едой на вынос. Но проснувшаяся тревога гнала ее домой.
В какой-то момент Анна подумала, что может не успеть. Опять. Еще раз. Что может вернуться домой, когда правосудие Скачущей-в-Охоте уже свершится.
Греймур пришлось до боли сжать зубы, чтобы не гнать по вечерним байльским улицам. Припарковалась возле дома она и вовсе неаккуратно. В какой-то момент Анне показалось, что по воздуху снова плывет звук рогов Дикой охоты, слишком далекий, чтобы различить его, но оттого не менее пугающий.
Дэйв сидел на крыльце, куртка небрежно наброшена на плечи. В пальцах он крутил нож, тот, который Анна купила в магазине Уильяма Керринджера. Светлое лезвие поблескивало в скудном свете, льющемся из-за неплотно прикрытой входной двери.
Анна остановилась и какое-то время молча смотрела, потом так же молча села рядом. Нащупала свободную руку Дэйва, стиснула в пальцах.
Он с силой вонзил нож в растрескавшееся дерево порога и обернулся к Анне: