Железо и серебро

— Не то, чтобы я горела желанием смотреть на его кишки, — Ноймар поморщилась.

Однако особого выбора у нее не было. По протоколу, на этом вскрытии присутствовать она была обязана. Или ее начальник, шеф-инспектор О'Ши, но тот, очевидно, все-таки пользовался некоторыми привилегиями должности.

Дженсен выразительно хмыкнул. Он имел собственное мнение на тему того, каких неженок берут нынче работать в полиции.

Еще более выразительным было его лицо, когда он прикреплял готовые снимки к экрану с подсветкой. Не доживаясь комментариев Греймур, он постучал пальцем по снимку шейного отдела позвоночника Дага Олбри и сказал: — Вот ваша загадка, мэм.

— Позвонки смещены, — Анна прищурилась. — На высотную травму не похоже.

— Хочешь сказать, что ему свернули шею? — детектив Ноймар предпочитала называть вещи своими именами.

— Есть такая вероятность, — Греймур пожала плечами. — Посмотрим, что покажет вскрытие.

К пяти часам вечера она закончила со всеми тремя жертвами из дома Олбри. Мистер О'Конноли и мистер Финнеган на секционном столе оказались не примечательны ничем, кроме, собственно, того, что были мертвы. С Дагом Олбри дело обстояло несколько иначе. Труди Ноймар было о чем подумать, самой Анне — тоже.

Она и думала, шагая через теплый сентябрьский вечер. Вначале от Департамента до рыночной площади, оттуда — к старой набережной, каменным доспехом сковавшей часть берега.

Как минимум, она спросит у Дэйва про его деда. Потом… Потом возьмет самоотвод от дела, которым не имеет права заниматься. Уедет в отпуск на неделю. Или, может быть, вообще. Подальше от этого города и его Другой стороны. На материк.

Эта мысль заставила Греймур сжать зубы от злости. Один раз она уже бежала. Оставила мужу дом, который принадлежал ей ровно настолько же, насколько ему, оставила вполне удавшуюся карьеру. Все теплые воспоминания и те чемоданы, которые не успела погрузить машину.

Запущенный теткин дом никогда не был домом ее мечты. Работа в полицейском морге Байля имела свойство превращаться в мистический ужастик. Но опять бежать, оставляя кому-то куски собственной жизни… Это заставляло Анну чувствовать себя какой-то никчемной. Совсем слабой и запутавшейся.

Она смертельно от этого устала.

Дэйв сидел на каменном парапете и смотрел на озеро. В мягком вечернем свете его лицо казалось спокойным, даже отрешенным и совершенно не человеческим. Внизу к камню набережной ластилась вода. Наглая, привычная ко всему чайка чистила перья возле таблички, запрещающей кормить птиц и сидеть на ограждении.

Невольно Анна замедлила шаг, потом остановилась, почти не заметная под прикрытием какого-то рекламного щита. Она знала, какие ей нужны ответы, и не имела ни малейшего понятия, что она сама должна была сказать Дэйву. У нее не было сил ни для обвинений, ни для поиска оправданий. Как будто эти странные, страшные полгода выпили из нее все, оставив только молчание и вечернее солнце.

По набережной гуляли. Чуть дальше, возле опасного парапета устаивался уличный музыкант с гитарой, подростки глазели на яхту, подходящую к лодочной пристани. Влюбленная парочка кормила чаек хлебом.

Кто-то окликнул Дэйва, тот вздрогнул, оглянулся, начал озираться по сторонам. Поднялся на ноги, потом легко вскочил на парапет, видимо, чтобы разглядеть окликнувшего.

Грохнуло так, что у Анны заложило уши. Дэйв схватился за грудь, неловко переступил в ноги на ногу. Кто-то завизжал, грохнуло снова, и только сейчас Анна узнала звук выстрела. Дэйв качнулся назад, как-то нелепо взмахнул руками и начал падать.

Когда Анна Греймур добежала до парапета, она увидела только озерную воду, в толще которой расплывалось кровавое пятно.

Неподалеку уже выла полицейская сирена. Анна заставила себя отвести взгляд от воды. Запоздало она подумала, что стрелок все еще может быть где-то рядом. Может держать на прицеле ее саму. Спину обдало липким горячим страхом. Греймур медленно обернулась.

Дженифер Олбри она узнала сразу. Женщина стояла одна, посреди пустого пространства, как-то само собой появившегося вокруг нее. Встретившись взглядом с Анной, она криво улыбнулась. Медленно присела и положила на землю пистолет. Потом встала и подняла руки над головой.

«Вода озера станет красной» — шепнул Анне на ухо голос мертвой баньши. Вернее, память о нем, но этого было достаточно.

Потом она сидела рядом с шеф-инспектором О'Ши в комнате наблюдения и смотрела через стекло на женщину, которая застрелила своего сына. Анне оказалось, у нее до сих заложены уши от грохота выстрелов. По крайней мере, все происходящее она слышала словно через толстый слой ваты. И видела через грязные очки.

— Моему сыну было предначертано стать убийцей, — сказала Дженифер допрашивающей ее Труди Ноймар. — Я должна была его остановить. Хоть кто-то должен был, раз не получилось у… той женщины.

О'Ши устало потер виски. Придвинул к Анне ее стаканчик с кофе. За стеклом детектив Ноймар спросила:

— Значит, вы полагаете, что ваш сын виновен в смерти мистера Дага Олбри, мистера О'Конноли и мистера Финнегана?

— Я не полагаю, — Дженифер покачала головой. Голос ее звучал ровно, разве что самую малость устало. — Вечером он пришел домой к моему отцу. Потом я ушла, он остался.

— Значит, вы ушли?

— Да. Я терпеть не могу сальные шуточки Финнегана. Переночевала в своей квартире в городе.

— Что заставило вас приехать утром? — в голосе Труди как будто было участие. Анна не взялась бы судить наверняка.

— Привезла продукты. И увидела…

Дженифер сбилась, ее спокойствие дало брешь, рот скривился в болезненно гримасе.

— Вряд ли у нее самой хватило бы сил проткнуть этого Финнегана арматурным прутом, — задумчиво проговорил О'Ши. — Алиби, не слишком надежное, но тоже есть — ее видели вечером возле городской квартиры.

— Почему бы вам не рассказать с начала? — предложила детектив Ноймар. — Про вашего сына? Что значит — предначертано?

— Было пророчество, — сказала Дженифер, потом сбилась и замолчала, то ли пытаясь собраться с мыслями, то ли не желая рассказывать больше. Она сумела взять себя в руки, голос снова стал спокойным, лицо — отстраненным.

— Что у тебя со вскрытиями? — неожиданно спросил у Анны шеф-инспектор О'Ши.

— Я… закончила, — ей пришлось так сжать руку в кулак, что ногти впились в мякоть ладони. Это как-то помогало балансировать на шатком краю подступающего отчаяния. — Предварительный отчет должен быть у тебя на почте.


— Еще не видел. Ноймар говорит, старику Олбри сломали шею?

— Верно, — Анна кивнула.

Голос Дженифер из допросной заставил ее вздрогнуть:

— Мой сын Дэвид был похищенным ребенком. Пророчица-фейри увидела, что он станет убийцей, а вода Лох-Тары — красной от крови. Она забрала его, чтобы он избежал этой судьбы. Я оставила моего сына у нее, потому что она обещала попытаться, чтобы этого всего не было. Ни смертей, ни красной воды. У нее не получилось.

— Вода на самом деле стала красной, — ровно проговорила Анна. — Когда тот парень упал в озеро.

— Одному мужику с Той стороны баньши предсказала смерть, — О'Ши пожал плечами. — Мертвым он пробыл от силы неделю. Они не ошибаются. Но, кажется, видят не все.

— Дэвид вернулся зимой, — продолжала Дженифер. — Пришел ко мне, потому что больше ему идти было не к кому. Сказал, что убил ту женщину, у которой жил. Случайно.

Ее губы дернулись, словно Дженифер попыталась улыбнуться и не смогла. Медленно она потянулась за стаканом с водой, чуть пригубила и отставила в сторону. Сказала:

— Я не могла ему отказать. И помочь тоже не могла. Та женщина предсказала смерть моему отцу. Отец или сын, не слишком приятный выбор, согласитесь. Вначале я просто дала Дэвиду денег. Старалась быть осторожной, чтобы никто не узнал о его возращении. Наша община не принимает обратно детей, украденных феями. Может быть, они правы — возвращается всегда кто-то другой.

Труди Ноймар сочувственно кивнула. Спросила: — Что случилось потом?

— Мой отец столкнулся с Дэвидом. Узнал его сразу же, хотя столько лет прошло. Он настоял, чтобы Дэвид жил у них с матерью. Вот и все.

Анне показалось, Дженифер Олбри не договаривает. Судя по тому, как сощурился О'Ши, ему тоже не все в ее словах пришлось по вкусу.

— Откуда у вас пистолет? — резко спросила Ноймар.

— Отец закопал его в саду у Моранов, — Дженифер пожала плечами. — Два года назад.

— Лжет, — тихо сказал О'Ши. — Дом и сад Хью Морана обыскивали несколько раз.

— Зачем ей лгать? — Анна глянула на него с тревогой.

— Иногда мне кажется, — вместо ответа вздохнул О'Ши и откинулся на спинку стула, — что у меня паранойя.

Греймур недоуменно моргнула. Потом сообразила: — Та секта, которая убивала похищенных детей?

— Олбри проходил свидетелем.

В допросной Дженифер медленно пила воду. Потом она сказала:

— Может быть, я не в себе из-за этого пророчества. Столько лет жить, зная, что твой сын убьет твоего отца…

— Значит, вы пришли в дом родителей? — несмотря на сочувствие в голосе, Труди Ноймар была непреклонна. — Что вы увидели?

— Мне обязательно отвечать на эти вопросы? — Дженифер устало прикрыла глаза. Анна невольно подумала, что в юности эта женщина была очень хороша собой. Такая неброская, благородная разновидность красоты. Даже удивительно, что до сих пор не было сказано ни слова про отца Дэйва.

— К сожалению, — Ноймар постучала карандашом по столу. — Нам необходимо восстановить всю картину произошедшего. Например, как ваш сын в одиночку справился с тремя мужчинами.

— Он жил у сидов, — Дженифер пожала плечами. — Мог выучиться их трюкам.

— Вы замечали за ним подобное раньше?

Считаются ли цветы посреди зимы сидскими трюками? А корье из орешника? Анна неожиданно поняла, что не выдержит больше ни секунды в этой темной комнате, предназначенной для того, чтобы следить через стекло за чужими признаниями. Она встала:

— Я пойду. Очень устала.

— Тяжелый день, — О'Ши кивнул. — Ты как, в норме?

— Достаточно, чтобы добраться домой, — Греймур заставила себя равнодушно пожать плечами. На самом деле она не была в этом уверена.





4




5




Поэтому от Департамента Анна предпочла взять такси. И только оказавшись на заднем сиденье машины, позволила себе закрыть лицо руками.