Железный рыцарь

И разумеется, именно в этот момент раздался громкий скрежещущий звук, эхом отразившийся от стен помещения, обе статуи повернули головы и уставились на нас.

– Ты бы уже должен кое-что понимать, Плут, – вздохнул я.

– Знаю. Ничего не могу с собой поделать.

С грозным ревом парочка массивных каменных охранников спрыгнула со своего постамента и с оглушающим грохотом приземлилась на гранитный пол. На их грубых мордах горели изумрудные глаза, своими лапами они крошили все, на что ступали, и по всей комнате раскатывалось их громовое рычание. Грималкин испарился, а Волк зарычал, дополняя грозную какофонию собственным голосом, после чего Собаки Фу склонили головы и атаковали.

Одна из собак с грохотом промчалась мимо, я отскочил и резанул ее бок. Лезвие с резким звоном прошлось по каменному телу, тут же оставив заледеневшую впалую царапину. Но чудовище этого словно и не заметило. Оно с силой приложилось головой к колонне, разнесло ее на кусочки, не получив ни единого повреждения, после чего стремительно развернулось и снова опустило голову, приготовившись к очередному нападению.

Пока Собака Фу галопом неслась прямо на меня, Ариэлла, желая привлечь ее внимание, запустила в широкую морду ледяную стрелу, но та лишь рассыпалась на мелкие осколки и ничуть не замедлила пса. Я увернулся от ревущего создания, и оно врезалось в стену, как яростный шар, попав под дождь из каменной крошки. Быстро оглянувшись, я заметил, что Пак, лишь бы уйти от второй статуи, запрыгнул на колонну. Но собака головой протаранила основание, и каменный столб упал на землю. Паку удалось перебраться на следующую колонну, а Волк бросился на пса, вонзив клыки в его толстую шею. Он отскочил от каменного бока с воплем, скорее полным гнева, чем боли, а Собака Фу развернулась, готовая наступать.

Так не пойдет. У нас не было времени на игры в догонялки с убийственными каменными гигантами.

– Отступаем! – закричал я, ныряя за безголовое изваяние, чтобы меня не растоптал первый охранник, который с кряхтением снова сменил траекторию движения, перед тем как влететь во что-нибудь еще. – Пак, беги к дверям, у нас нет на это времени!

– Ну конечно, принц! Ведь это так легко!

Собака Фу кинулась на меня с громогласным рыком и начала смертельное преследование. Похоже, она решила больше не пытаться оставить от меня мокрое место, атакуя вслепую. Краем глаза я заметил, что Ариэлла достала лук, намереваясь выстрелить еще раз, и махнул ей, не упуская из виду пса.

– Ари, не волнуйся за меня. Просто иди.

– Ты уверен?

– Да! Беги к дверям… Я сразу за вами.

Ариэлла скользнула за стену и исчезла из поля зрения. Собака Фу проследила за ней взглядом и заревела, но я запустил ей в морду ледяные кинжалы, прямо промеж глаз, и она, зарычав, снова обратила на меня внимание.

Обнажив клыки, она бросилась вперед, когтями прорубая в полу глубокие рытвины. Стоило ей оказаться ближе, я подскочил, ускользнув у нее из-под носа, и забрался на ее широкие плечи. На красном ошейнике я мельком увидел золотистый отблеск, однако уже через секунду спрыгнул со спины охранника и помчался к дверям, где меня ждали Пак и Ариэлла.

Волк отвлекал вторую Собаку Фу, описывая круги у ее мощного тела, и, когда статуя вертелась вокруг своей оси, он, разинув пасть, кидался ей на лапы. Я добрался до лестницы, и первый пес уставился на меня с громким рычанием, но Волк прытко устремился к нему и влетел ему в плечо, оттолкнув назад и тем самым перетянув внимание на себя. Я поднялся к Паку и Ариэлле, от лиц которых, казалось, отлила вся кровь.

– Плохо дело. – Пак нахмурился и ударил по каменной двери с глухим звуком. – Эта дрянь не поддается. Похоже, она открывается каким-то ключом или вроде того. Смотри.

Он указал на двери, где обнаружились два идеально полукруглых углубления, встречавшихся в месте соединения створок и формировавших круглую цельную сферу. Некий ключ, по всей видимости, затерянный или спрятанный в этом помещении. С двумя Собаками Фу. Я раздраженно вздохнул.

– Ошейники, идиоты. – Грималкин материализовался на одной из статуй, прижав уши и виляя хвостом. – Посмотрите на их ошейники. Мне все делать за вас? – И он снова растворился, как только один из псов направился к ступенькам, намереваясь напасть.

Мы рассредоточились, и статуя протаранила двери с такой силой, что затрясся потолок. Покачав головой, она подалась назад, и я заметил у нее на шее знакомый золотистый отблеск, по виду напоминавший брелок. Или шар, разделенный напополам…

Я покосился на Пака.

– Ты займешься одной псиной, а я второй?

– Погнали, ледышка.

Мы кинулись в разные стороны комнаты, Ариэлла последовала за мной, а Пак собрался помочь Волку. Как я и надеялся, моя Собака Фу уверенно пустилась за нами по лабиринту из руин и разрушенных колонн и, лишь бы угнаться, пробивала все встречавшиеся ей на пути стены.

– И какой план? – прошептала Ариэлла, когда мы нырнули за очередной угол и спинами прижались к камням. Собака, рыча, пронеслась едва ли в метре от нас, настолько близко, что при желании я мог потянуться и коснуться ее рукой. На несколько рядов дальше, где-то среди изваяний и стен, послышался грохот, а затем я увидел расплывавшееся в воздухе облако пыли; второй охранник находился рядом.

– Жди здесь, – велел я Ариэлле. – Не показывайся. Я хочу, чтобы тварь сосредоточилась только на мне. Если Пак сделает, что должен, скоро все закончится. – Поблизости свалилась колонна, и ее падение сопровождалось недовольным рыком. – Иди к дверям и жди нас, – продолжал я. – Если получится, найди Грима и Волка. Мы постараемся вернуться с ключами как можно быстрее.

– Как… – подала голос Ариэлла, но Собака Фу пробила ближнюю стенку, отчего нас осыпало мелкими камнями, и, завидев меня, зарычала.

Я рванул с места и пустился глубже в руины, слыша, как охранник следует за мной. При встрече с каменным созданием статуи разбивались на осколки, а булыжники разлетались в разные стороны – массивное каменное изваяние намеревалось меня поймать.

В очередной раз я завернул за угол полуразрушенной перегородки и внезапно заметил Пака, бежавшего ко мне с противоположной стороны. Когда мы очутились в одном месте, он зыркнул на меня широко распахнутыми зелеными глазами, но именно этого я и добивался. Собаки Фу, преследовавшие нас, тоже завернули за угол, и мы тут же резко отскочили, отчего охранники налетели друг на друга с грохотом, сотрясшим землю.

От настолько сильного удара два каменных гиганта чуть попятились и на мгновение застыли. У одного был сломан нос, а морду второго рассекала трещина, походившая на зазубренный шрам. Улегшись на живот с другой стороны коридора, Пак подпер голову руками и триумфально улыбнулся.

– Знаешь, вот сколько раз такое видел, до сих пор не надоело.

Я поднялся на ноги.

– Хватай ключ. – Я стремительно бросился к Собаке Фу. Все еще не пришедшая в чувство, она не обратила на меня внимания, и мне удалось сорвать с ее шеи золотистую подвеску. Пак повторил за мной, завладев вторым куском, и на секунду остановился, чтобы ухмыльнуться оцепеневшим охранникам.

– Уверен, вам неприятно, правда? – ерничал он, размахивая своим ключом перед мордой собаки. – Ага, башка будет раскалываться неделями. Это вам за то, что были такими упертыми.

– Пак! – злобно зыркнул я на него. – Хватит прикидываться идиотом, давай убираться!

Пак засмеялся и направился ко мне прогулочной походкой, рукой подбрасывая половину сферы.

– Ах, чем они старше, тем приятнее, – протянул он, присоединяясь ко мне на углу. – Эй, а помнишь, что мы провернули с теми минотаврами? Сообразив, что у них ни шанса, они…

Два очень медленных и очень озлобленных рыка прервали его на полуслове. Я бросил на Пака убийственный взгляд, а он лишь выдавил слабую улыбку.


– Знаю, знаю, ты меня прикончишь.

Мы помчались по лабиринту руин, зажав сферы в руках покрепче, а Собаки Фу позади сносили одну стену за другой. На этот раз мы не уворачивались и не лавировали, а бежали прямиком к дверям, выбирая наикратчайший маршрут. На верхней ступеньке я увидел Ариэллу: она натягивала тетиву и целилась в собак, раздраженно поджав губы. Она прекрасно понимала, что стрелы не вынудят псов прикрыть глаза даже не секунду. Последние примерно сто метров к лестнице были самыми опасными – открытое свободное пространство без единой преграды на пути наших преследователей, способной их затормозить. Они сокращали расстояние, и от их быстрого галопа под ногами содрогалась земля.

Затем Волк темным пятном махнул через сломанную стену и обрушился на одну из Собак Фу, заставив ее пошатнуться и налететь на вторую. Потеряв равновесие, статуи врезались в стену, споткнулись друг о друга и покатились с грохотом сошедшего с рельс поезда. С чувством триумфа, хоть и тяжело дыша, Волк поднялся по ступенькам вместе с нами, и мы очутились рядом с Ариэллой и Грималкиным, который возник у дверей и нетерпеливо вилял хвостом.

– Торопитесь! – выпалил он, когда мы с Паком прибежали. – Вставляйте ключи!

– Знаешь, ты не можешь исчезать, а потом появляться и отдавать приказы, пока остальные делают всю работу, – возмутился Пак, пока мы тянулись к двери.

Грималкин зашипел.

– Сейчас не время оспаривать твою глупость, Плутишка. Охранники приближаются. Ключи…

Его перебил грозный рык Собак Фу: они успели взобраться по лестнице и теперь яростно качали головами. Мы оказались оттеснены к дверям, и когда псы с гневным воем начали наступать, нам некуда было податься. Волк заревел в ответ и кинулся на перехват, Грималкин же прижал уши и завопил еще громче.

– Ключи нужно вставить одновременно! Действуйте, быстрее!

Я взглянул на Пака, кивнул, и мы вдавили полукружия в углубления, ощущая, как те идеально скользнули в пазы.

Обернувшись, я приготовился отскочить в сторону, но как только ключи щелкнули в замке, охранники застыли. Двери начали отворяться, и на телах собак образовались крошечные трещины. Они становились все больше и распространялись по всей длине каменных изваяний, пока в итоге обе статуи как одна не развалились на части, раскрошившись на мелкие осколки, осыпавшие ступеньки.

Я вздохнул от облегчения и переступил еще один порог. Времени праздновать победу не было.

– Быстрее, – сказал я, призывая всех пройти через проем. – Если это лишь первое испытание, драгоценные минуты лучше не тратить. – Хранитель не объяснил, сколько нам отведено на прохождение ордалий, но что-то мне подсказывает, что на счету каждая секунда.

– Черт, а твой друг в капюшоне решил не давать тебе поблажек, – резюмировал Пак, и мы бросились на выход, побежав по очередному коридору. Через каждые пару метров нам встречались каменные головы драконов, висевшие с разинутыми пастями в вечном крике. – Если первое испытание самое простое, нас может ожидать масса проблем.

– А на что ты рассчитывал, Плут? – язвительно спросил Грималкин, не отстававший от нас. – На расслабленную прогулку по парку? Ордалии славятся своей непроходимостью не просто так.

– Эй, я и сам несколько раз проходил несколько испытаний, – возмутился Пак. – Они, по сути, все одинаковые: нужно справиться с физическими заданиями, разгадать парочку бестолковых загадок, и всегда есть несколько неприятных…

Из пасти одного из каменных драконов вдруг вырвался поток пламени, лизнувший воздух над Грималкиным, семенившим мимо. К счастью, коту, чтобы пострадать от огня, не хватило роста, но остальные мгновенно насторожились.

– …ловушек, – закончил Пак и вздрогнул. – Что ж, этого стоило ожидать.

– Не останавливайтесь! – завопил Грималкин, продолжая перебирать лапами. – Бегите вперед и не оглядывайтесь!

– Легко тебе говорить! – отозвался Пак, но приглушенный рев за нашими спинами вынудил меня бросить взгляд через плечо. Все оставленные позади драконьи головы стали изрыгать пламя, и всполохи приближались, угрожая нас нагнать.

Мы рванули вперед.

Коридор тянулся бесконечно, по пути возникало несколько опасных моментов, когда приходилось скакать или нырять под струями огня, ну а в самом конце, разумеется, располагалась традиционная яма, едва не поставившая крест на всей миссии. Однако в итоге мы сумели преодолеть пламенную полосу препятствий с минимумом ожогов. Один раз загорелся рукав Ариэллы, и еще немного опалило кончик хвоста Волка, но серьезно никто не пострадал.

Тяжело дыша, мы проковыляли через арку в следующее помещение, в нем нас уже ждал сидевший на обломке столба Грималкин.

– Ох, – застонал Пак, стряхивая пепел со своей рубахи. – Что ж, славно повеселились, хоть и попахивало клише. Слишком уж похоже на «Храм судьбы»[4]. Ну и что дальше?

Я изучал помещение: просторное, округлой формы и устланное мелким белым песком, сформировавшим дюны и холмы, – перед нами простиралась пустыня в миниатюре. Комнату заполняли колонны и столбы, в основном либо разрушенные, либо валявшиеся под плотным слоем щебня. С невозможно высокого куполообразного потолка свисали лозы, а корни змеями расползались по стенам. В блеклых лучах света виднелись парившие в воздухе пылинки. У меня сложилось впечатление, если бросить в это помещение камешек, он станет парить вечно, застыв во времени.

По центру комнаты из песка торчал исполинский каменный помост, на нем высилось четыре широких полуразрушенных мраморных столба, расставленных по углам на равном удалении. А за ними с двух сторон, чинно глядевшие друг на друга, полусидели две элегантные крылатые статуи, и кончики их расправленных крыльев едва не касались потолка. Они обладали телами огромных холеных кошек: их передние и задние лапы покоились на песке, но лица принадлежали отстраненным, однако прекрасным женщинам. Закрыв глаза, сфинксы сидели неподвижно, охраняя каменные двери. Взобравшись на помост, мы остановились у края и уставились на гигантских созданий. И хоть до дверей за массивными лапами сфинксов было всего пару метров, никто не посмел встать между ними.

– Ха. – Пак поднял голову и посмотрел на невозмутимые лица статуй. – Значит, загадка сфинксов? Просто очаровательно. Как думаете, они могут нас сожрать, если мы что-то поймем не так?

– Ты, – заговорил Грималкин, прижав уши, – будешь хранить молчание, Плутишка. Сфинксы не терпят непочтительности, а твои надуманные ремарки здесь хорошо не примут.

– Эй, – возмутился Пак, скрестив руки. – Чтоб ты знал, я уже встречался со сфинксами, котяра. Не один ты тут умеешь решать загадки.

– Заткнитесь, – зарычал Волк на них обоих и, сморщив морду, указал наверх. – Что-то начинается.

Мы задержали дыхание и стали ждать. Мгновение ничего не происходило. Затем сфинксы одновременно распахнули кристально чистые бледно-голубые глаза без зрачков и радужек. Я ощущал их древние, расчетливые взгляды, и потом, как только помещение со свистом обдул теплый легкий ветерок, статуи заговорили, и в их голосах чувствовалась извечная мудрость и могущество.

Время – тот винтик, что колесо вращает.

Зима незаживаемые шрамы оставляет.

Лето огнем обжигает внутри.

Весна – это бремя, что тяжко нести.

Осень и смерть всегда бредут вместе.

Ответ искать в песках уместней.