Железный король

Я шла за Грималкиным по тротуару, солнце садилось за горизонт, и уличные фонари оживали один за другим.

Я всюду мельком примечала фейри: они проходили мимо, болтали в темных переулках, крались по крышам и прыгали по линиям электропередач. Как я могла быть так слепа раньше? Мне вспомнился разговор с Робби у меня дома, в гостиной, как будто это было вечность назад. «Как только начнешь видеть, перестать уже не сможешь. Знаешь, говорят, неведение – благо, так?»

Если бы я его тогда послушала.

Грималкин прошел еще несколько улиц и внезапно остановился. Через дорогу сиял розово-голубыми огнями двухэтажный танцевальный клуб. Вывеска гласила «Голубой хаос». Парни и девушки с осветленными волосами ждали в очереди, сверкая украшениями и металлическими пайетками. Изнутри доносилась громкая музыка.

– Пришли, – сказал Грималкин, довольный собой. – Энергия тропы никогда не меняется, хотя в прошлый раз здесь все выглядело по-другому.

– Хочешь сказать, клуб – это тропа?

– Нет, она внутри, – ответил Грималкин, демонстративно выказывая терпение.

– Мне туда ни за что не попасть! – воскликнула я коту, оглядывая клуб. – Там очередь на километр, и не думаю, что несовершеннолетних туда пускают. Меня не пропустят.

– Я думал, твой Пак хоть чему-то тебя научил. – Вздохнув, Грималкин проскользнул в ближайший переулок. В замешательстве, я пошла за ним, гадая, пойдем ли мы искать другой путь.

Но Грималкин запрыгнул на переполненный мусорный контейнер и посмотрел на меня парящими в воздухе желтыми глазами.

– А теперь, – начал он, взмахнув хвостом, – слушай внимательно, человек. Ты наполовину фейри. Что еще важнее, ты дочь Оберона, и пришло время тебе научиться пользоваться той силой, которой все так боятся.

– Нет у меня никакой…

Грималкин прищурился:

– Конечно, есть. Ты излучаешь силу, вот почему фейри реагируют на тебя так остро. Ты просто не знаешь, как ею пользоваться. Что ж, я научу тебя. Так будет проще, чем самому провести тебя в клуб. Готова?

– Не знаю.

– Годится. Во-первых… – Глаза Грималкина исчезли. – Закрой глаза.

Не испытывая ни малейших опасений, я закрыла глаза.

– Теперь протяни руку и почувствуй чарв вокруг тебя. Мы совсем рядом с клубом, чар там в избытке. Чары подпитывают нашу силу. С их помощью мы можем менять форму, убивать одним пением и становиться невидимыми для глаз смертных. Чувствуешь?

– Я не…

– Хватит болтать, просто почувствуй!

Я пыталась, хоть и не понимала, что должна чувствовать, но испытывала лишь неловкость и страх.

Внезапно словно вспышка света ослепила меня, и я почувствовала их.

Они были похож на разноцветные эмоции: оранжевая страсть, алое вожделение, багровая ярость, голубая печаль – гипнотический круговорот ощущений в моем сознании. Я ахнула, и Грималкин довольно замурлыкал.

– Да, это чары. Мечты и чувства смертных. А теперь открой глаза. Начнем с самого простого: умение исчезать, становиться невидимым.

С трудом справляясь с потоком бурлящих эмоций, я кивнула.

– Ладно, стать невидимой. Звучит несложно.

Грималкин впился в меня взглядом.

– Неверие тебе же во вред, человек! Не надо думать об этом как о невозможном, иначе так и будет.

– Ладно, ладно, извини! – Я подняла руки. – Что делать?

– Мысленно представь чары. – Кот снова прикрыл глаза. – Будто это плащ, который полностью тебя скрывает. В твоем воображении чары могут быть чем угодно, даже воздухом или пустым местом. Накидывая на себя чары, нужно поверить, что никто тебя не видит. Вот так.

Кошачьи глаза исчезли вместе с остальным туловищем хозяина. Даже зная, что Грималкин так умеет, все равно жутко видеть, как он исчезает прямо у меня на глазах.

– А теперь… – глаза снова открылись, за ними обнаружилось и все тело, – …твоя очередь. Как только поверишь, что ты невидима, пойдем.

– Что? А мне не нужно тренироваться или типа того?

– Человек, все, что нужно, – это поверить. Если с первого раза не поверишь, что ты невидима, станет только сложнее. Пойдем. И запомни, никаких сомнений.

– Ну да, никаких сомнений. – Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза. Я вообразила, как исчезаю, накидываю на плечи плащ из света и воздуха и натягиваю капюшон.

«Никто меня не видит, – думала я, ощущая себя глупо. – Я невидима».

Я открыла глаза и посмотрела на свои руки.


Они были на месте.

Грималкин качал головой, когда я, расстроенная, подняла на него глаза.

– Не понять мне людей, – пробормотал он. – Ты видела магию, фейри, монстров, чудеса и все равно не веришь, что можешь стать невидимой! – Тяжело вздохнув, он спрыгнул на землю. – Прекрасно. Полагаю, все придется делать мне.





Глава 14

«Голубой хаос»




Мы стояли в очереди уже где-то час.

– Всего этого можно было избежать, если бы ты делала то, что я сказал, – пробормотал Грималкин раз, наверное, в сотый. Он впился когтями мне в руку, и я едва сдержалась, чтобы не бросить его через забор, как футбольный мяч.

– Не дави на меня, Грим. Я старалась! Остынь уже. – Я игнорировала косые взгляды прохожих, которым казалось, что я разговариваю сама с собой, как ненормальная. Не знаю, что они видели, глядя на Грима, но уж точно не говорящего кота. До чего же он тяжелый.

– Простое заклинание невидимости. Что может быть проще? Котята умеют это делать, еще не начав ходить.

Я бы нашла, что ему ответить, но мы приближались к вышибале, сторожившему вход в «Голубой хаос». Темнокожий мускулистый громила проверил документы стоявшей перед нами парочки и пропустил их. Грим вонзил свои когти мне в руку, и я шагнула вперед.

Холодные черные глаза оглядели меня с головы до ног.

– Я так не думаю, дорогуша, – сказал вышибала, поигрывая мускулами. – Почему бы тебе не пойти домой, завтра в школу.

Во рту пересохло, но Грим заговорил тихим, успокаивающим голосом.

– Посмотри на меня как следует, – промурлыкал он, хотя громила даже не взглянул на него. – На самом деле я старше, чем выгляжу.

– Да? – Кажется, его это не убедило, но и за шкирку он меня не выбросил. – Посмотрим-ка документики.

– Конечно. – Грим пнул меня, и я переложила его на другую руку, чтобы достать школьный билет. Вышибала подозрительно всматривался. Живот скрутило, по спине струился холодный пот, а Грималкин продолжать мурчать, лежа у меня на руках, совершенно невозмутимо. Вышибала с неохотой вернул мне карточку.

– Ну ладно, проходите. – Он махнул рукой, и мы вошли.

Внутри царил полный хаос. Я никогда раньше не бывала в ночных клубах и на мгновение оцепенела от яркого света и шума. По полу клубился сизый пар, похожий на туман из дикого леса. Цветомузыка превращала танцпол в электронную сказочную страну всех цветов радуги. Музыка звенела в ушах, легкая вибрация проходила по всему телу. Как в такой какофонии можно общаться?

Люди двигались, кружились и покачивались в ритм музыке; они танцевали так энергично, что пот с них струился ручьями. Кто-то в одиночку, другие парами, не в состоянии оторваться друг от друга, излучая энергию и страсть.

Среди них, корчась и извиваясь в безумстве, подпитываясь изливающимися чарами, танцевали фейри.

Я видела фейри в кожаных штанах и блестящих костюмах, струящихся платьях и рваных джинсах, что сильно отличалось от средневековых нарядов Летнего Двора. Девушка с птичьими когтями и перьями вместо волос порхала сквозь толпу, царапая кожу молодых людей и слизывая кровь. Худой, как щепка, парень обвивал своими тремя руками танцующую пару, заплетая длинные пальцы им в волосы. Две девушки с лисьими ушами прижимались к молодому человеку, он в экстазе откинул голову назад, не подозревая об истинном обличье девушек.

Заерзав, Грималкин выпрыгнул из моих рук. Он побежал в конец зала, его хвост был похож на перископ, торчащий в океане пара и дыма. Я пошла за ним, стараясь не пялиться на мистических танцоров, кружащихся в этой массе людей.

Рядом с баром в самом конце зала была небольшая дверь с надписью «Только для персонала». Она мерцала чарами так, что на нее трудно было смотреть. Я беззаботно шагнула к двери, но не успела подойти ближе, как из-за барной стойки выскочил бармен и пристально на меня уставился.

– Лучше не стоит, милочка, – предупредил он; темные волосы собраны в хвост на затылке, на лбу два загнутых рога. Он подошел к краю, и я услышала стук копыт по деревянному полу. – Поди сюда, налью тебе чего-нибудь. За счет заведения, м-м?

Грималкин запрыгнул на барный стул и положил передние лапы на стойку. Человек на соседнем стуле потягивал свой напиток, словно ничего и не происходило.

– Мы ищем Шард, – сказал Грим, и бармен бросил на него раздражённый взгляд.

– Шард занята, – ответил сатир, избегая взгляда кота, и принялся протирать барную стойку. Грим продолжал смотреть на него, пока сатир наконец не поднял глаза, опасливо прищурясь. – Я сказал, она занята. Почему бы тебе не свалить отсюда, пока красные колпачки не сунули тебя в бутылку, а?

– Давид, нельзя так с клиентами, – раздался сладкий голос за спиной, и я подпрыгнула. – Особенно со старыми друзьями.

Женщина, маленькая и хрупкая, с бледной кожей и неоново-синими губами, оглядывала нас, хищно улыбаясь. Колючие, словно иглы, волосы торчали во все стороны; окрашенные в синие, зеленые и белые оттенки, они были похожи на ледяные кристаллы, вырастающие из черепа. На ней были облегающие кожаные штаны, короткая футболка, едва прикрывавшая грудь, и кинжал на бедре. Лицо блестело от бесчисленных пирсингов: в бровях и в носу, в губах и в щеках, серебряные и золотые. В ушах сверкали кольца, гвóздики и клипсы, отражаясь в свете огней, словно инкрустированные драгоценностями миниатюрные кинжалы. В пупке красовалась серебряная игла с подвеской в форме дракона.

– Здравствуй, Грималкин, – покорно сказала женщина. – Сколько лет, сколько зим! Что привело тебя в мой скромный клуб? Да еще и с щенком из Летнего в придачу. – Она с любопытством изучала меня искрящимися зелено-голубыми глазами.

– Нам нужен проход в Тир-на-Ног, – без колебаний ответил Грималкин. – Сегодня, если можно.

– А не много ли просишь? – Шард ухмыльнулась, приглашая нас пройти в угловую кабинку. Усевшись, она откинулась назад и щелкнула пальцами. Из тени выскользнул человек, высокий и долговязый, и встал рядом, глядя на нее с обожанием.

– Яблочный мартини, – сказала она ему. – Пролей хоть каплю – и проведешь остаток жизни тараканом. Вы двое что-нибудь будете?

– Нет, – решительно ответил Грималкин. Я покачала головой.