Железный цветок

– Это верно, – со смехом подтверждает Джулиас.

И как бы мне ни было грустно, я улыбаюсь смеющемуся Джулиасу и крошечной искорке надежды, которая витает в воздухе вокруг нас.





Глава 3. Гостеприимство




Через два дня, ночью, мы собираемся в лесу возле круглого домика Андраса неподалёку от пещеры, где когда-то жила Нага. Мы разжигаем костёр и все вместе усаживаемся вокруг: мои братья, Айвен, ликаны, Тьерни, Андрас, Винтер, Ариэль и даже Валаска с Алдер. Последними приходят Каэль и Ррис – их белые одежды смутно сияют среди чёрных стволов деревьев.

Диана настояла, чтобы мы все пришли, но не сказала зачем. И вот она стоит перед нами вместе с Рейфом и широко улыбается, всё сильнее распаляя наше любопытство.

– Сегодня утром мне сообщили очень важную новость, – со счастливой улыбкой говорит Диана. – Мой отец согласился приютить фей и укрывавших их родственников на земле ликанов.

Тьерни тихо вскрикивает, остальные тоже не сдерживают изумлённых восклицаний. Да и моя рука взлетает к губам, из которых вырывается изумлённый вздох.

Рейф широко улыбается Диане.

– Ликаны никак не могли решиться, – говорит мой старший брат, – пока дочь одного всем известного вождя стаи Гервульфа не взяла всё в свои руки.

– Диана, я вечно буду тебе благодарна, – едва дыша, произносит Тьерни. – Вечно.

Ликанка нетерпеливо отмахивается.

– Я просто поговорила с кем следовало, и больше ничего.

Айвен застыл, будто поражённый молнией.

Тьерни начинает тихонько всхлипывать, и Андрас нежно обнимает её за плечи. Раздаются радостные возгласы, все обнимаются и по очереди подходят к Тьерни.

– И это ещё не всё, – произносит Рейф, сияя улыбкой. – Ликаны предлагают защиту на своих землях всем икаритам и прочим жителям Западных земель, которым угрожает любая опасность. И они ни от кого не требуют становиться ликанами.

Винтер замирает, потом закрывает глаза и медленно прижимает руку к груди. Каэль с облегчением вздыхает и роняет голову на руки, а Ррис умиротворённо оглядывается. Ариэль, не в силах произнести ни слова, смотрит на Рейфа широко раскрытыми глазами.

– Рейф, – вдруг выдыхает Тристан, – значит ли это, что…

К моим глазам подступают слёзы. Ликаны примут всех. И мой младший брат будет в безопасности.

– Конечно, мы будем тебе рады. Ты член семьи, – тепло улыбается Тристану Диана.

Тристан не двигается с места, но в его глазах бушует настоящая буря.

– А дядя Эдвин? – прерывающимся голосом спрашиваю я.

– Мы будем рады всем, – с улыбкой подтверждает Диана.

– Рейф, – наконец произносит побледневший Айвен. – Скажи, ликаны примут потомков любых фей?

– Да, Айвен. Не припомню никаких ограничений.

– И у нас тоже есть новости, – включается в разговор Валаска, глядя то на Айвена, то на Тьерни. – Амазы согласны предоставить всем беженцам – и мужчинам, и женщинам – право прохода по окраинам наших земель по руническому коридору в земли Северных ликанов.

– Неужели Северные ликаны тоже примут фей? – сквозь слёзы спрашивает Тьерни.

– Да, – подтверждает Диана. – Мой отец обо всём договорился.

Валаска смотрит на меня, и я улыбаюсь ей сквозь катящиеся по щекам слёзы.

Все, кто мне дорог, найдут убежище в безопасных землях, у друзей.

– Спасибо, – борясь со спазмами в горле, говорю я Диане. – Я так тебе благодарна!

– Я всего лишь передала вам новости, – непринуждённо отметает благодарности Диана.

Однако я знаю, что она хитрит. Представляю, чего ей стоило уговорить ликанов принять это решение.

Айвен сидит неподвижно, будто потеряв дар речи, и, собравшись с силами, вопросительно поднимает на меня глаза.

– Скажи им, – ободряюще киваю я ему. – Можешь больше не скрывать свою тайну.


Все разговоры умолкают, и взгляды устремляются на Айвена.

– Среди моих предков были феи, – со вздохом признаётся он.

– Огненные фейри? – уточняет Рейф.

– А ты-то как догадался? – смеётся Тристан.

– Да видел, как он играет с огнём. И уж точно больше, чем раз или два, – пожимает плечами старший брат.

Глаза Айвена изумлённо округляются.

– Не переживай, – улыбается ему Рейф. – Больше никто не видел. Просто я такой необыкновенно наблюдательный.

Диана и Джаред, однако, ничуть не удивлены.

– Ты знала? – спрашиваю я Диану.

Она уклончиво дёргает плечом.

– Всё дело в запахе. От него разит дымом.

– Моя мать тоже наполовину фея, – говорит Айвен. – Как вы думаете, её примут ликаны?

– Даже не сомневайся, – уверяет его Диана. – Уж я об этом позабочусь.

Айвен на мгновение застывает, глядя на костёр. Когда наши глаза встречаются, по его лицу струятся слёзы. Я тянусь к нему, но тут подходит Тьерни, и мы втроём обнимаемся, поражённые невероятным поворотом событий.

– Оказывается, ты играешь с огнём? – шутливо улыбаюсь я Айвену.

– Иногда, – отвечает он, смахивая слёзы. И, взглянув на Рейфа, добавляет: – Я-то думал, меня никто не видит.

– Хотела бы я взглянуть, как ты это делаешь, – игриво прошу я.

Айвен в замешательстве оглядывается, все подходят ближе и тоже просят его показать огненные фокусы.

– Хорошо, – наконец соглашается он. – Отступите на шаг, – просит он, – все, кроме икаритов, конечно.

Ариэль широко улыбается и подходит ближе к костру.

В наступившей тишине Айвен вытягивает руку ладонью вперёд, сжимает пальцы, будто приказывая что-то огню, и пламя принимается танцевать и вдруг тянется к нему, словно прислушиваясь. Айвен протягивает к костру другую руку и отводит её назад, будто дёргая за невидимую верёвку. Огонь склоняется к нему ещё немного, и вдруг длинный язык пламени отрывается от костра, устремляется к открытой ладони Айвена и сливается с его телом.

Айвен закрывает глаза и откидывает голову. Он дышит глубоко и размеренно, будто наслаждаясь приятными ощущениями. Костёр становится всё меньше, языки пламени один за другим тянутся к Айвену и исчезают в его руке. Наконец мы остаёмся в полной темноте, потухший костёр больше не спасает нас от ночной прохлады.

Айвен роняет руки и довольно улыбается. Когда он открывает глаза, они сияют золотом, словно освещённые изнутри факелом. Такого яркого взгляда я у него ещё не видела. Его глаза одновременно страшат и очаровывают.

– Что ты чувствуешь? – спрашиваю я.

– Это очень… приятно, – радостно улыбается он. – Во мне будто струятся потоки магической силы.

Я вздрагиваю от этого признания, и Айвен удивлённо хмурится моей реакции. Он снова тянет руку к кострищу и один за другим выпускает из ладони языки пламени. Не успевшие остыть дрова разгораются, на нашу поляну возвращаются тепло и свет.

Айвен вытягивает перед собой руку. На кончиках его пальцев, будто на свечах, пляшет пламя. Сложив губы трубочкой, он по очереди задувает четыре огонька, а пятый, на большом пальце, поколебавшись и бросив на меня лукавый взгляд, подносит к губам и гасит во рту.

Он снова смотрит на меня своими золотыми, пылающими огнём глазами.

– Какой вкус у огня? – зачарованно выдыхаю я.

Его голос звучит низко и ласково, в нём проскальзывают чувственные нотки.

– Медовый.

О Древнейший на святых небесах…

– А-а-а, – тяну я, не в силах произнести ничего членораздельного.

– Я тебе кое-что принёс, Рен, – совсем рядом раздаётся голос Рейфа.

Брат подаёт мне футляр со скрипкой.

Эту скрипку мне подарил Лукас. Но неважно. О нём я сегодня думать не хочу.

– У нас прекрасный повод отпраздновать, – сообщает Рейф. – А какое веселье без музыки и плясок у костра?