Железная дочь

– Я с тобой, – прошептал он, проводя длинными пальцами по моим волосам. – Помни об этом. Что бы ни случилось, я буду тебя защищать. – Он наклонился и прижался лбом к моему лбу. Его дыхание пахло яблоком, в его глазах я увидела свое отражение. – Я никогда тебя не оставлю, что бы с нами ни случилось. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Сердце колотилось в ушах. Я осознавала, что стою на краю огромной пропасти и смотрю вниз. Осознавала, что должна отстраниться, что если не сделаю этого, то пересеку черту, и назад пути не будет.

Но вместо этого я закрыла глаза. И Пак поцеловал меня.

Поначалу губы его были робкими, будто давая мне шанс отступить. Когда я прижалась к нему, он обхватил мою голову и поцеловал всерьез. Я обняла его за шею и притянула к себе, желая забыть обо всем, отдаться чувствам. Может, зияющая боль и одиночество отступят хоть ненадолго. Пак смахнул тарелку с кровати и откинулся назад, притянув меня к себе. Неожиданно губы его коснулись моей шеи, обжигая кожу.

– А можно не трясти кровать так сильно? – раздался саркастический голос у изголовья. – Или переместитесь на пол вообще.

Покраснев, как рак, я подняла глаза. Грималкин лежал на подушке и смотрел на нас одурманенными, полуприкрытыми глазами. Пак проследил за моим взглядом и вздохнул.

– Я говорил, что ненавижу кошек?

– Не смей меня винить, Плут. – Грималкин моргнул, умудряясь говорить одновременно и скучающе, и возмущенно. – Я тут никого не трогал, пока вы с принцессой не начали любиться, как кролики.

Пак фыркнул. Перевернувшись на живот, он, оттолкнувшись от кровати, встал и потянул меня за собой, заключив в свои объятия. Лицо мое вспыхнуло, но от неуместных замечаний Грималкина или от чего-то еще – я так и не поняла.

– Лучше пойду, – вздохнул Пак неохотно. – Я обещал Железному Коню взглянуть на кое-какие чертежи, которые Кими откуда-то умыкнула. – Его взгляд остановился на разбросанной по полу еде – бутерброды и яблочные дольки – и подавил робкую улыбку. – Извини за бардак, принцесса. И не переживай из-за кода, что-нибудь придумаем. Постарайся поспать, хорошо? Мы будем рядом.

Пак наклонился, будто намереваясь меня поцеловать, но я отвернулась, не в состоянии смотреть ему в глаза. Он промолчал, затем легонько поцеловал меня в лоб и ушел, закрыв за собой дверь.

Я рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Что я наделала? Я поцеловала Пака, потому что он был рядом. Потому что мне было страшно и одиноко. Пак любил меня, а я поцеловала его по совершенно неправильным причинам. Я целовала его, но думала об Эше, и… мне понравилось.

Меня грызло чувство вины. Тоска по Эшу разрывала меня изнутри, но при этом мне хотелось, чтобы Пак вернулся и целовал меня снова и снова.

– Я все испортила, – пробормотала я, плюхаясь обратно на кровать. Трещины на потолке ухмылялись мне, я застонала. – Что же мне делать?

– Страдать молча, чтобы я мог поспать, – сказал Грималкин, не открывая глаз. Вонзив когти в мягкую ткань, он зевнул и зарылся глубже в подушку. – Или заняться расшифровкой кода, чтобы мы нашли скипетр. Не хотелось бы, чтобы все это было зря.

Я взглянула на него. Он был прав. И, возможно, это отвлечет меня от мыслей о Паке.

– Ну в смысле это же не измена Эшу, – рассуждала я, подняв скомканный листок бумаги и забравшись обратно в кровать. – Это он бросил меня и велел забыть о нем. Между нами все кончено. Да я даже не уверена, было ли между нами вообще что-то.

Грималкин ничего не ответил, и я понимала, что занималась самоубеждением. Я таращилась на код, тяжело вздыхая, поскольку казалось, что цифры ползали по бумаге, как муравьи.

– Мне никогда с этим не разобраться, Грим, – пробурчала я. – Безнадежно. Нужно быть математическим гением, чтобы это разгадать.

Грималкин хлопнул хвостом и повернулся ко мне спиной.

– Посмотри на код, как на загадку, а не как на математическое уравнение, – пробормотал он. – Не пытайся решить это по какой-то формуле? Железные фейри все-таки фейри, загадки у них в крови.

Загадка, значит? Нахмурившись, я опять посмотрела на цифры, но все равно не получалось понять этот глупый код, сколько бы я на него ни пялилась.

3

13

1113

3113

132113

1…





– Грим, я не…

– Прочти вслух, человек. – Грим казался раздраженным, но будто смирился с тем, что не уснет, пока не поможет мне. – Если хочешь поболтать, то хоть с пользой.

– Ладно! – пробурчала я. – Но все равно ничего не получится.

Грим не ответил, так что я начала читать с самого начала.

– Три. Один-три. Один-один-один-три. Три-один-один-три. – Я замолчала, хмурясь. Вслух и правда звучало иначе. Я еще раз прочла третью строчку. – Один-один, один-три.

Одна единица. Одна тройка.

Я зажмурилась. Неужели все так просто? Я пробежалась по всем строчкам еще раз, чтобы убедиться, и все встало на свои места.


– Я… я поняла! Кажется. Погоди-ка… – Еще раз изучила цифры. – Да, все правильно! Это не просто числовая загадка, но языковая. Ты был прав, Грим! Гляди. – Я сунула листок бумаги Грималкину под нос, он продолжал меня игнорировать, но я продолжила: – Каждая строчка описывает предыдущую. Первое число – тройка, поэтому вторая строчка – одна тройка. Следующая строчка одна единица, одна тройка и так далее. Если все так, то последняя строчка загадки и есть решение кода, а значит… – Я продолжила перечислять числа в голове. – 1–1–1–3-1–2–2–1-1–3. – Я испытывала гордость и возбуждение, потому что каким-то образом знала, что права, и не могла сдержать широкой улыбки от уха до уха. – Я ее разгадала! Мы добудем скипетр!

Грималкин молчал. Глаза его были закрыты, и я не понимала, спит он или притворяется. Я хотела было найти Пака и Железного Коня и рассказать им о своей маленькой победе, но, хорошенько подумав, решила, что сейчас видеть Пака не очень хочу. Так что я просто лежала, слушала, как суетятся домовые, убирая остатки яблока с пола, и воспроизводила в памяти поцелуй Пака, пока эти воспоминания не впечатались в мой мозг навсегда. Меня поочередно охватывало то чувство вины, то возбуждение. В какой-то момент я была готова затащить сюда Пака, чтобы мы закончили то, что начали; но затем меня до боли в груди накрывала тоска по Эшу. Слишком взволнованная, я так и не смогла уснуть. Наконец, в спальню заглянул домовой и сказал, что уже рассвет и Леананши нас ожидает.





Глава 15

Операция «Скипетр»




Поверх золотистой оправы очков, презрительно поджав губы, на меня смотрела деловая женщина. На ней был черный деловой костюм, облегающий стройное тело, волосы были собраны в тугой, но элегантный пучок, придавая ей суровый вид. Макияж был безупречным, а высокие черные каблуки делали ее выше и еще внушительнее.

– Что думаешь, дорогуша? – спросила Леананши довольным тоном. – Очки могут быть лишними, но сегодня рисковать нельзя.

Женщина в отражении смотрела на меня, как и я, раскрыв рот от изумления.

– Я себя не узнаю, – признала я. – Я как адвокат какой-то!

– Надеюсь, это поможет тебе сегодня попасть в «СайКорп», – промурлыкала Леананши, и неожиданно страх и паника, с которыми мне успешно удавалось справляться все утро, поднялись, как цунами. Я тяжело сглотнула, подавляя тошноту и жалея, что съела те сахарные пончики, которые Кими принесла на завтрак. Не сильно профессионально я буду выглядеть, если меня вырвет прямо на эти дорогущие туфли.

Пак, Кими, Нельсон и Железный Конь столпились в фойе вокруг чертежа, когда мы вошли. Я шагала за Леананши, балансируя на высоких каблуках. Грималкин дремал на пианино, касаясь хвостом клавиш и не обращая на нас никакого внимания. Я заметила, что Леананши бросила на него неодобрительный взгляд, будто уже представляя себе оставленные на полированном дереве царапины.

Пак взглянул на меня и улыбнулся. Он протянул руку, и я, пошатываясь, подошла к нему и вцепилась в него, чтобы удержаться на ногах. Пальцы ног болели, и я прижалась к другу, чтобы переместить вес. Как женщины ходят в таких туфлях целыми днями, не ломая лодыжек?

– Ну как, получается? – спросил Пак тихо, чтобы услышала только я.

– Заткнись! – Я шлепнула его по руке. – Еще учусь, понятно? Это как ходить на зубочистках. – Пак хмыкнул, и я переключила внимание на разложенную перед нами карту с чертежами. – Что это?

– План, – ответила Кими, склонившись над столом на цыпочках. – Это вход в «СайКорп», – продолжила полуфука, указывая на бледную линию в нижней части листа. Я прищурилась, но не смогла ничего толком разглядеть среди множества сплошных линий. – Если верить Уоррену, – продолжила Кими, проводя пальцем вдоль другой линии, – Скипетр хранят здесь, между двадцать девятым и тридцатым этажами.

– Все равно не понимаю, как это возможно, – пробормотала я. – Как между этажами может находиться еще один этаж?

– Так же, как у меня есть особняк между миром смертных и Небылью, дорогуша, – ответила Леананши, бросая косые взгляды на Грималкина, будто ей не терпелось прогнать его с фортепьяно. – У Железных фейри есть свои жуткие чары, как и у нас свои. Мы превращаемся в кроликов, они пожирают банковские счета. Грим, дорогой, обязательно спать там?

– Вы с Паком и Железным Конем войдете здесь, – продолжила Кими, постукивая пальцем по чертежу. – За дверями будет контрольно-пропускной пункт, где ты просканируешь свою карточку. Пак и Железный Конь будут невидимы для смертных, так что о них можно не беспокоиться.

– Что, если на первом этаже будут Железные фейри? – спросил Пак.

– Их не будет, – ответила Кими. – Мы с Нельсоном проверили. Если Железные фейри и входят в здание, обычным парадным входом они не пользуются.

Это звучало зловеще, будто Железные фейри могли иметь свои скрытые двери и тропы, о которых мы не знали, но уже ничего не поделать.

– Как только пройдете контрольно-пропускной пункт, лифты вот здесь, – Кими проследила пальцем вдоль линии и серьезно на нас посмотрела. – И тут все немного сложнее. Я не знаю, как вам подняться на лифте на двадцать девятый с половиной этаж. Может, там есть кнопка, которую видят только обладающие Зрением; может, там стоит пароль или просто нужно нажимать на кнопки в определенной последовательности. Без понятия. Как вариант, можно подняться по лестнице, а это значит, преодолеть тридцать пролетов и все равно не найти этот двадцать девятый с половиной этаж.

– Будем решать проблемы по мере их поступления, – сказал Пак, переходя к следующей задаче. – Что насчет места хранения скипетра? Что нас там ждет?

– Минутку, – перебила я, положив руку ему на грудь. – Это может быть ужасно опасно. То есть мы даже не уверены, что вообще сможем попасть на этот двадцать девятый этаж? И это хороший план?!

– Двадцать девятый с половиной, – поправил меня Пак. – И нет. В смысле план, не хороший, да. Но посмотри на это иначе. – Он ухмыльнулся. – Либо доверимся чутью, либо вообще не идем туда. Выбор небольшой, принцесса. Не переживай ты так. – Он обнял меня за плечи. – Тебе не нужен план, у тебя есть Пак, забыла? Я в этом ас. Мне не нужен продуманный план.

Раздался громкий лязг фортепьяно – Леананши наконец убедила Грималкина поспать в другом месте. Раздосадованный кот соскользнул со своего теплого местечка и, шумно приземлившись лапами на клавиши, спрыгнул на стул.

– Не волнуйся, человек, – вздохнул кот, встряхнувшись. – Я тоже иду с вами. При всем образцовом планировании Плута тебе понадобится тот, кто укажет верный путь.

– Ха! – Пак фыркнул и вперился взглядом в кота. – Какое благородство. Тебе-то оно зачем?

– Мы с Грималкиным кое-что придумали, дорогой, не беспокойся. – Леананши мельком взглянула через плечо Пака на чертежи и отмахнулась от них, хмыкнув. – Помните, котики, как только окажетесь на нужном этаже, где находится скипетр, будьте готовы ко всему. Робин, вы с Железякой защищаете принцессу. Я совершенно убеждена, что они не станут хранить скипетр там, где его любой найдет. Его наверняка будут охранять стражники и прочие паразиты.

– Я защищу принцессу ценой своей жизни, – прогремел Железный Конь, заставив Пака поморщиться, а Кими прижать уши. – Клянусь, покуда я живу и дышу, с ней ничего не случится. Мы вернем скипетр или умрем пытаясь.

– Лично мне умирать не хочется, – добавил Пак. Я хотела было с ним согласиться, но в коридоре раздался шум, и через секунду в зал ворвался человек. То был Чарльз, пианист, выглядел он таким диким и напуганным, как никогда прежде, даже при той стычке с красными колпачками. Его страдальческие карие глаза встретились с моими, и он рванулся вперед, но Железный Конь остановил его, встав передо мной и зарычав.

– Она… она уходит?! – Чарльз выглядел совершенно подавленным, заламывая руки и покусывая нижнюю губу. – Нет, нет, нет! Она не может снова уйти. Не исчезай. Останься!

– Чарльз! – От голоса Леананши воздух содрогнулся, и бедняга посмотрел на нее испуганно. – Что ты здесь делаешь? Возвращайся в свою комнату.

– Все хорошо, Чарльз, – поспешила я сказать, когда мне показалось, что он вот-вот расплачется. – Я ухожу не навсегда. Я вернусь, не волнуйся.

Чарльз перестал заламывать руки, выпрямился и пристально посмотрел на меня. На мгновение я увидела его ясный взгляд. Должно быть, таким он был… когда-то. Молодой, высокий, привлекательный, несмотря на морщины. Доброе, но усталое лицо. И такое знакомое.