Жажда

– Я ведьма, Грейс.

Я проигрываю эти слова у себя в голове один раз, другой. Из всего, что я выслушала за сегодняшний день, это кажется мне особенно нелепым.

– Что-что?

– Ты меня слышала. – Теперь она смотрит на меня с самодовольной ухмылкой: – И хочешь знать еще кое-что?

– Теперь уже нет, не хочу. Совсем. С меня хватит. Мой мозг…

– Ты тоже должна была стать ведьмой.





Глава 40

Бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться




Не может быть, говорю себе я. Это просто абсурд.

– Какая чушь. – В который раз за последние минуты я воззряюсь на мою двоюродную сестру так, будто сейчас она начнет летать по комнате на метле. – Какой бы розыгрыш ты ни замыслила, последнее твое утверждение – это уже слишком. Потому что, кем и чем я бы ни была, я не ведьма.

Я машу рукой, словно взмахивая волшебной палочкой.

– Как видишь, ничего не произошло. Никаких отравленных яблок или волшебных зеркал. Никакого волшебства. Так что я точно не могу быть ведьмой.

Мэйси смеется:

– Я и не говорю, что ты ведьма. Но, если бы твой отец не влюбился в твою мать, ты, скорее всего, стала бы ей.

– Погоди, ты утверждаешь, что мой отец был ведьмаком?

– Да. Как и мой. А я ведьма. Это у нас семейное.

Как это может быть?

– Что-то я не пойму. Как мой отец мог быть ведьмаком, а я ничего об этом не знала?

– Дело в том, что он потерял свою колдовскую силу, когда влюбился в твою мать. Ведьмы и ведьмаки не должны вступать в брак с обычными людьми – это разжижает их кровь. Поэтому, влюбившись в кого-то из таких людей, они… утрачивают свой дар.

– Значит, мой отец был ведьмаком, а потом перестал им быть. И поэтому я не стала ведьмой?

– Да, именно так.

– Ты морочишь мне голову, Мэйси? – Я не могу не задать этот вопрос. – Пытаешься разыграть меня, да?

– Нет, Грейс.

– Ты уверена?

Она обнимает меня:

– Еще бы.

Я сижу, пытаясь примириться с тем, что она говорит.

– И мой отец был не против? Он был готов утратить свой дар?

– Мой отец говорил, что да. Твой отец очень любил твою мать.

– Да, он ее любил. Они очень любили друг друга. – Я не могу не улыбнуться, вспомнив их. – Они не могли не касаться друг друга. Я все время твердила им, что это вульгарно, хотя, по правде сказать, это было довольно мило. То, что они продолжали любить друг друга даже после того, как прожили вместе столько лет.

– Это точно, – с печальным вздохом соглашается Мэйси.

– Стало быть, – говорю я, делая вид, что воспринимаю ее откровения спокойно, – моя родня – это ведьмы и ведьмаки?

– Да. Тебе это кажется странным?

– Немного. – Я смотрю на нее с любопытством. – И ты можешь… летать по комнате или что-то в этом духе?


– Чтобы доказать, что я не пытаюсь тебя разыграть? – Она выгибает бровь.

– Наверное.

– Нет, летать по комнате я не могу.

– Почему? – спрашиваю я, испытывая некоторое разочарование.

– Это же не какая-то книга, а реальная жизнь. Таких вещей просто не бывает.

– Что же ты за ведьма, если не можешь сделать то, что под силу одиннадцатилетнему ребенку?

– Выдумки Джоан Роулинг тут ни при чем. – Она взмахивает рукой, показывая на электрочайник, всегда стоящий на холодильнике, и от него сразу же начинает идти пар.

Я пытаюсь сказать себе, что чайник и так был включен, но тут же вижу, что его вилка даже не вставлена в розетку.

Однако это еще не конец. Моя двоюродная сестра опять машет рукой, что-то тихо бормочет, и я как зачарованная смотрю, как она заваривает чашку чая, не сходя со своего места рядом со мной.

– Это настоящий чай? – спрашиваю я, когда чашка проплывает через всю комнату и повисает в воздухе возле нас.

– Разумеется. – Она берет чашку и протягивает ее мне: – Хочешь?

Ну нет, сейчас я скорее выпью крысиный яд.

– Нет, спасибо.

Она пожимает плечами, подносит чай к своим губам и отпивает глоток.

– Почему ты не рассказала мне об этом, когда я приехала сюда? И твой отец тоже?

На ее лице отражается неловкость.

– Думаю, он собирался тебе сказать, но ты постоянно попадала в какие-то переделки, так что ему так и не представился случай просветить тебя.

– Наверное, сообщать, что монстры существуют, вообще нелегко. – Я качаю головой: – Поверить не могу, что это правда… просто не могу, и все.

– Можешь, можешь. – Она лукаво улыбается. – Иначе ты бы так не психовала.

– Я вовсе не психую. Ну да, я сижу на полу и не чувствую своих ног, но, по-моему, в остальном я неплохо справляюсь с ситуацией.

– Ну да, конечно. – Она ухмыляется: – Вот только все последние десять минут ты не говоришь, а верещишь.

– Я не… – Я замолкаю и прочищаю горло, потому что допускаю, что мой голос стал немного писклявым. – А чего ты ожидала? Ведь вы с Мекаем пытаетесь убедить меня, что я оказалась в менее кровавой версии «Игры престолов». И что пришла зима.

Мэйси смеется, затем поднимает одну бровь:

– Не можешь же ты в самом деле полагать, что эта версия «Игры престолов» менее кровава, а? Сколько раз ты здесь чуть не погибла?

– Да, но ведь это происходило случайно. Я хочу сказать… ведь все это было просто стечением обстоятельств, да?

– Возможно, – она кивает. – Может быть. Но Джексон психует, хотя такого с ним не бывало никогда, так что…

– Он психует, потому что меня кто-то укусил. Не он, а кто-то другой. – Я опять отдираю пластырь и поворачиваю голову, чтобы она увидела следы укуса под отметиной от пореза.

– А, так вот в чем дело? – В ее голосе звучит облегчение, что странно – ведь я только что сказала ей, что меня без моего разрешения укусил какой-то вампир.

Но спрашивают ли они разрешения, прежде чем укусить? И если да, то кому взбредет в голову дать такое разрешение? Это еще один из тех бесчисленных вопросов, которые мне не терпится задать Джексону.

– Я могу все это объяснить, – небрежно говорит Мэйси.

– Ну, давай, объясняй. – Я взмахиваю рукой: – Начинай, не стесняйся.

– Это сделала Мэриз.

– Ваша школьная медсестра? – Не понимаю, почему это так шокирует меня, но что есть, то есть. – Мэриз тоже вампир?

– Да. И у нее не было выбора. Она должна была укусить тебя, иначе ей бы не удалось заделать разрыв в твоей артерии.

Я прищуриваюсь.

– Я думала, это был порез.

– Нет, это был разрыв. И ты чуть не умерла. Собственно, ты бы сейчас не говорила со мной, если бы Джексон не оказался рядом и не спас тебя.

– Ты хочешь сказать, если бы он не отнес меня сразу в кабинет медсестры? – Мой голос опять срывается на писк.