Зеркальный страж

— Где он сейчас находится? — спросил Филипп.

— Я не скажу, прости. С Денни я буду разбираться сама.

— Надин, ты хоть понимаешь…

— Понимаю, Филипп, — перебила его. — Но Андре пострадал из-за меня. И все, чего я сейчас хочу, — зашвырнуть Денни в пустоту.

— Тогда скажи, где он, и мы поможем.

Я сделала вид, что задумалась, а затем назвала старый адрес Денни. Впрочем, его давно там не было. Но с Денни мне хотелось разобраться самой, не подвергая опасности Филиппа либо кого-то еще.

— Значит, у меня правильные данные, — неожиданно ответил Фил. Получается, он и в самом деле подобрался близко. — Еще один вопрос. Кем приходится Денни бывшему светлому магистру Таймусу?

— Таймусу? — Я замерла ошеломленно. — Понятия не имею, он никогда не упоминал об их родстве. А теперь могу ли я видеть Андре?

— Иди за мной, — хмуро сказал Филипп.

Мы миновали длинный коридор и очутились перед закрытой дверью. Фил отворил ее, и я увидела Андре. Едва сдержала крик. Он был бледным до синевы. Руки перебинтованы. Грудь тяжело вздымалась, и было заметно, что у него жар. У постели сидела Полина. Андре нас недавно знакомил на празднике.

Она ничего не сказала, ни о чем не спросила, только сделала шаг в сторону, а я опустилась на колени рядом с кроватью. Погладила пальцы с запекшейся кровью под ногтями. Андре, милый мой, любимый! Только живи. Прошу тебя, умоляю, только живи! Я все забуду, все исправлю. И потом… возможно, мы поговорим.

— Время. — Филипп был неумолим.

— Иду.

Поднялась, осторожно коснулась губами щеки Андре и пошла прочь. Фил вышел за мной.

— Если что-то узнаешь о планах Денни, сообщи, — попросил он. — Я все равно доберусь до этой сволочи, но ты мне бы очень помогла.

— Договорились, — ответила, понимая, что не сдержу слово. — Спасибо. Не говори Андре, что я приходила.

Поспешно попрощалась с Филиппом и пошла прочь. Рассказать о планах? Возможно, но не сейчас. Для себя я уже приняла решение, и оно казалось мне единственно верным. Остановить Денни будет непросто, но в самый важный момент я буду рядом — для того, чтобы у него ничего не вышло.

Ускорила шаг. Вскоре мимо потянулись опрятные домики, расположенные в районе светлого магистрата. Всегда хотелось здесь жить, но не сложилось. Зато именно тут находилось место, которое Денни выбрал, если так можно выразиться, для своего штаба. То самое, куда приходила минувшей ночью.

Постучала в дверь. Открыли мне быстро. Жаль, не сам хозяин дома, а один из его последователей.

— Луи, Денни у себя? — спросила я.

Ага, пришел недавно, — весело сообщил Луи. — А ты вернулась, Надин?

— Вернулась.

— Вот и отлично! Удачи!

Я обошла Луи стороной, миновала коридор и очутилась у двери Денни. Стучать не стала — просто распахнула ее и замерла на пороге. Денни скользнул по мне прохладным взглядом, но затем, видимо, вспомнил о своей роли, потому что приторно улыбнулся.

— Надин, я не ждал тебя так скоро!

А я пришла. — Заставила себя тоже улыбнуться в ответ. — И знаешь что? Ты прав. Давай и дальше действовать вместе.

— Правильное решение, дорогая моя. — В глазах Денни мелькнул хищный огонек.

Да, правильное. Надо было принять его еще раньше и обо всем рассказать Андре. Но сейчас я справлюсь и сама. С тем, чтобы разрушить план Денни и не допустить, чтобы Пустота оказалась на свободе.





ГЛАВА 33




Андре



Эти дни были кромешным безумием. Я то метался в бреду, то вдруг возвращался в реальность — ровно для того, чтобы выхватить какую-то часть происходящего и снова ухнуть куда-то. Чаще всего — в пустоту. Сама Пустота не показывалась, но я знал, что она рядом. Кожей ощущал ее присутствие. Она была неизменна. А вот в комнате в ненавистном мне доме все менялось. Хотелось одного — очутиться как можно дальше от семейства Вейранов, но пока что я не мог даже подняться с кровати и чувствовал себя настолько жалким, что хотелось умереть. Не дали.

Светлый магистр приходил трижды в день. Сначала усиливал исцеляющий полог, затем — проверял, как заживают раны. Мне хотелось послать его к демонам, но вместо голоса раздавался только сии. А Анри Вейран с деловитым видом отдавал указания прислуге — какие приготовить лекарства, как давать. Затем уходил, и в комнату тянулись все кому не лень. Начинало казаться, что это не гостевая спальня, а проходной двор. Каждый час заглядывал Филипп. Брат казался неизменно бледным, взъерошенным и утомленным. Пытался сказать ему, что не стоит волноваться, но в эти дни я даже воду глотал с трудом. Видно, поработал проклятый Денни хорошо, раз уж при уровне целительской магии светлого магистра я все еще валяюсь кулем в постели.

В то время, когда братьев не было поблизости, рядом с постелью постоянно кто-то дежурил. По утрам это чаще всего была Полина Вейран. Я мечтал о том, чтобы эта девушка не уходила, потому что она сидела тихо-тихо, чаще всего читала или вышивала, лишь время от времени проверяя мое состояние и помогая выпить лекарство. Но у Полины были дети, и когда она уходила к ним, в дверях появлялась другая женщина, и начиналась пытка.


Анжела Вейран. Я раньше видел ее всего раза три или четыре всегда рядом с отцом, кроме того случая, когда мы случайно встретились в городе. Она казалась величественной и гордой. И ожидать того, что богиня снизойдет до нас, смертных, не приходилось. Но когда мадам Вейран садилась у моей постели, она не молчала в отличие от невестки. Нет, она говорила со мной, и становилось тошно. Потому что не было возможности заткнуть уши, укрыться с головой одеялом, сбежать.

— Ничего, детка, — повторяла она, гладя по голове или по ладони, — все пройдет. Надо бороться. Надо быть сильным. Раз уж мы тебя вытащили с того света, борись!

А мне хотелось провалиться сквозь землю — от собственной беспомощности. От того, что даже до уборной не мог дойти сам и приходилось звать прислугу. От того, что эта женщина с улыбкой богини жалела меня. Слушать ее было больно, потому что больше всего хотелось довериться, поддаться, позволить себе побыть слабым хоть немного, но я знал, чем это всегда заканчивается. А заканчивалось плохо…

Но мадам Анжела не сдавалась. Она приходила снова и снова. И даже гоняла сыновей, чтобы не утомляли меня своими визитами. Фил возмущался, Анри улыбался, но оба слушались и оставляли меня в покое. Они — но не она.

В этот вечер Анжела снова сидела у моей постели.

— Надо поужинать, — убеждала она. — Если ты будешь пить одни лекарства, то знаешь, как долго придется выздоравливать?

— Я не хочу, — ответил полушепотом, потому что ко мне наконец-то вернулся голос.

— Ну что ты как маленький? — улыбнулась мадам Вейран. — Уговаривать съесть по ложке за каждого члена семьи? Так семья у нас большая, каши не хватит.

— Вы бы еще с ложки покормили, честное слово.

— Надо будет — и покормлю. Поэтому не упрямься и ешь.

Я попытался сесть. Тело сразу пронзило болью.

— Осторожнее, — перехватила меня Анжела. — Куда так дергаться? Садись аккуратно.

И тарелка замаячила перед носом, а я почувствовал себя еще хуже, потому что хотелось взвыть и биться головой об стену. Каша была пресной на вкус. К счастью, правая рука пострадала меньше, и ложку я держать мог, иначе вообще бы не помнил себя от позора. Проглотил ложку — аппетит не появился.

— Мне начинать? — с шутливой угрозой спросила Анжела. — Что ж, уговорил. Ложку за Фила…

— Не надо! — тут же перебил я и попытался проглотить как можно больше и как можно быстрее.

— Вот так бы сразу, — обрадовалась мадам Вейран и позвала служанку, чтобы та убрала посуду. — Теперь пей отвар — и спать.

Не хочется. — Я взял стакан. Варево отличалось приятным вкусом, вот только я не понимал, приправлено ли оно магией, потому что из всех трех стихий ко мне частично вернулась одна пустота. Ни света, ни тьмы. То ли я был слишком слаб, то ли зелье Денни до сих пор действовало.

— Тогда давай поговорим.

Надо было соглашаться на сон. Но уже поздно, потому что я начал понимать, как эта женщина тайно командует мужем и двумя сыновьями. Она просто не знает слова «нет»!

— Андре, дорогой, тебе плохо? — встревожилась она моим долгим молчанием.

— Нет, все в порядке. — Я лег, потому что долго сидеть пока было тяжело.

— Послушай…

— Мадам Вейран, не травите душу! Пожалуйста. Как только мне станет лучше, я вернусь в башню, и на этом все закончится. А сейчас просто забудьте обо мне, прошу.

— Вот упрямый мальчик. — Анжела покачала головой. — Во-первых, не мадам Вейран, а Анжела. Во-вторых, это и твой дом тоже, а в башню мы тебя одного не отпустим, это сейчас опасно. Того типа, который напал на тебя, так и не нашли. Фил рвет и мечет. Два магистрата шерстят город.

— Думаете, он хочет, чтобы его нашли? Нет, мадам Анжела, теперь Денни будет осторожен. А вы бы лучше присмотрели за детьми. Все, что он хотел знать, — кто установил оставшиеся печати. А догадаться ведь нетрудно.

— Тогда тебе тем более нужно остаться здесь. Он ведь снова придет к вратам, ты понимаешь?

— Вполне. Но на этот раз я буду готов.

— Вот когда будешь готов, тогда и поговорим. А пока отдыхай, выздоравливай и набирайся сил. Спокойной ночи, дитя.

Анжела легонько коснулась губами лба, уменьшила огонь в светильнике и вышла из комнаты. Хотя бы ночью я мог остаться наедине со своими мыслями, и мысли эти были серыми и безрадостными. Потому что они тянулись к Надин. Я хотел забыть ее. Больше всего на свете! Но не мог. Снова и снова прокручивал в памяти ночь, которая едва не стоила мне жизни. Вот Надин целует этот урод в зеркальном отражении, вот она стоит передо мной жалкая, растерянная. Я причинил ей боль. Нет, не жалел, потому что мне тоже было больно, но где-то в глубине сердца будто сидела заноза. И от нее не спасет светлая магия Анри Вейрана. А еще по ночам приходили тени. Это было, как подозревал, последствием примененного Анри заклинания — привязки к роду. Я слышал о таком, когда учился в «Черной звезде», но его мало кто использовал. Слишком много требовалось сил, и болезнь, которую исцеляли таким способом, никуда не девалась, а делилась на тех троих, кто брал на себя ответственность. Ладно Фил, но отец-то зачем согласился? Ему уж точно все равно, умру я или останусь жить.

Тени появлялись под утро: мужчины и женщины разных возрастов. Они спорили, что-то обсуждали, чуть ли не разглядывали меня под лупой. При этом мужская часть рода Вейранов утверждала, что не стоило и пытаться вытаскивать меня, а женская, наоборот, встала на мою сторону. Или это я потихоньку сходил с ума? Мне были знакомы шаги подступающего безумия. Тот год, который провел перед зеркалом с отражением отца, я чувствовал, как оно подходит близко-близко, и с каждым днем становилось все хуже. Пустота облегчила мою боль, но была не в силах забрать целиком.

К рассвету тени исчезали, и я засыпал — ненадолго, чтобы проснуться в обществе Полины или Анжелы. Когда утром приходил магистр света, я в последние дни чаще всего не слышал. А дни шли, похожие друг на друга, словно близнецы. Пока меня выпускали из виду, я старался сползти с постели и хотя бы пройтись по комнате. Сначала получалось с трудом, затем — немного лучше, но умом понимал, что дальше порога дома все равно не уйду, не хватит сил. А чтобы уйти через зеркало, надо сначала его настроить.

Я даже сбился со счета, какой сегодня день. Но он неуловимо отличался — хотя бы тем, что проснулся от чужого взгляда. Рассчитывал увидеть привычных сиделок, но вместо них на стуле сидела Мелани, маленькая дочка Полли.

— Привет, дядя Андре, — весело сказала она, заметив, что не сплю.

Интересно, ее мать знает, куда подевалась дочь? Скорее всего, иначе уже подняла бы шум.

— Здравствуй, Мелани, — ответил ей. — Ты что здесь делаешь?

— Пришла поздравить тебя с днем рождения, — ответила она. — Вот это тебе.

Я замер, уставившись на девочку. С днем рождения? А она протягивала мне круглое зеркальце в серебристой оправе. Протянул руку, и зеркальце перекочевало в мою ладонь.