Зеркальный страж

— Мое имя — Филипп Вейран, — представился тот. — Позволите проверить состояние вашего здоровья?

— А вы точно целитель? — с сомнением покосилась на него Надин.

— Точно! — вместо Фила ответил я. — И проверяй тщательнее, братишка. Вдруг осталось что-то от проклятия?

Или, лучше сказать, не осталось, чтобы я избавился от назойливой девицы.

— Хорошо.

Фил замер перед Надин, сосредоточился. Я не стал мешать. Он действительно лучше понимает, все ли с ней в порядке. Филипп долго вглядывался в ауру девушки, а затем удовлетворенно кивнул.

— Отлично. Остаточного следа нет, проклятие прошло без угрозы для жизни. Завтра сможете вернуться домой.

— Что? — побледнела Надин. — Нет, вы, наверное, невнимательно посмотрели. Мне нельзя домой!

И едва не рухнула на диванчик, но Фил остался непреклонен:

— Вашему здоровью ничего не угрожает. А почему вам нельзя домой? Поссорились с близкими?

— Ну… да, — растерянно ответила она. — Почти. Не важно.

— Что ж, тогда выздоравливайте. Андре, проводишь меня?

— Само собой, — кивнул я, и мы покинули Надин.

Снаружи было прохладно. Фил кутался в плащ с неизменной восьмиконечной звездой, а я свой забыл, и теперь зябко пытался согреть окоченевшие пальцы.

— Оделся бы, — заметил брат.

— Не стану возвращаться. Ночью закончу настройку зеркала…

— Но теперь ведь Анри знает, куда я хожу, и не возражает. А ты будешь тратить силы.

Ничего, мне самому интересно, — ответил брату. — Не о чем беспокоиться. Придешь вечером, проверим.

— Завтра не выйдет. — Фил будто вспомнил о чем-то. — У меня вечером зачет. А вот послезавтра приду, хорошо?

— Конечно.

Значит, выпроваживать девицу мне самому. Хотя Филипп и не стал бы помогать, он у нас парень вежливый. А мне придется постараться, потому что у Надин на лбу написано: по какой-то причине она хочет остаться. В то, что она рассказывала, я почему-то не поверил. Интуиция, чуйка — можно называть как угодно. Наверное, это и было одной из главных причин, почему хотел от нее избавиться. В любом случае завтра все решится.

— До встречи. — Фил остановился на привычном месте. — И не обижай девушку, может, это — твоя судьба?

И подмигнул, а я едва не запустил в него каким-нибудь чесоточным заклинанием.

— Да шучу я! — Филипп примиряюще поднял руки. — Ты совсем не улыбаешься, решил развеселить.

— Не до того, — отмахнулся я.

— А когда будет до того, братишка? Жизнь одна, хватит хмуриться.

Знал бы он больше о моей жизни, так бы не говорил. Но я не собирался рассказывать. Вместо этого махнул Филу рукой и пошел прочь. Не хмуриться, да? Чудо, что после пяти лет в пустоте я все еще в здравом уме. А он требует веселья. Хотя общество Пустоты никогда меня не тяготило. Наоборот. Правда, возвращаться туда перехотелось. Пока что перехотелось. Кто знает, как повернется жизнь? Она любит подставить подножку, когда меньше всего ожидаешь. Увы…





ГЛАВА 12




Надин



Я наблюдала в окно, как две фигуры удаляются от башни. Младший был ниже ростом, кутался в темный плащ и шел чуть быстрее. Старший, напротив, ступал медленнее, будто крался за кем-то. Его лицо за эти дни я выучила наизусть. Казалось, закрою глаза — и тут же увижу высокий лоб, большие зеленые глаза, жесткий контур губ, словно высеченный скульптором, чуть выдающийся подбородок… Но главное, что поражало в магистре пустоты, — это взгляд. Он смотрел на меня как дикий зверь — казалось, вот-вот прыгнет, если я сделаю хоть одно неловкое движение. Иногда он даже принюхивался, как настоящий хищник. В такие минуты сердце замирало — а затем пускалось вскачь. Страшно! Страшно до безумия.

Андре пугал меня с первой минуты, как встретила его там, в переулке, и увидела, что он сделал с теми, кто должен был изобразить нападение. Инсценировать, разыграть. Инсценировка зашла слишком далеко и стоила наемникам жизни, а я очутилась в башне пустоты с одной главной целью — вызнать, как открыть врата пустоты, а затем убить магистра.

Убить… Я никогда никого не убивала, но все говорили, что Андре Вейран — чудовище. И за те дни, которые удалось провести в башне, пришлось убедиться, что это действительно так.

— Тебе нужно стать для магистра своей, — поучал меня Денни, человек, которого я всегда тайно любила. — Значит, нужной, незаменимой. Магистр не женат, он пять лет провел в пустоте. Легче легкого будет увлечь его в свои сети. Ты ведь женщина! Действуй.


Надо же… Денни заметил, что я — женщина. Мне всегда казалось, что являюсь для него кем-то вроде младшего товарища. Правда, это не мешало нам иногда делить постель, только для Денни это ничего не значило. Зато когда речь зашла, как подобраться к вновь ожившим вратам, он сразу вспомнил о моей половой принадлежности.

Действуй. Легко сказать. Стоило переступить порог этой самой башни, как поняла — просто не будет. Андре шарахался от меня как от зачумленной. Стоило коснуться его, даже невзначай, как он едва ли не начинал шипеть и царапаться. И откуда такая реакция? Может, такой он человек? Но для всего в мире есть причины. Правда, копаться в прошлом магистра пустоты я не собиралась. Главное — задержаться здесь. Проклятие, которым меня одарил Денни, не помогло. Этот мальчик, брат Андре, слишком хорошо постарался, даже следов не осталось. А я уже приготовилась к неприятным последствиям. Странно, что их не последовало.

Умом я понимала, что завтра Андре выставит меня за дверь. Пока магистра не было, мы дважды пытались открыть врата, но оба раза — бесполезно. Оказалось, что они «мертвы», пока магистр находится в пустоте. Интересно, если бы он остался там насовсем, врата так и остались бы неживыми? Не то чтобы хотелось проверять, но было любопытно. А еще, пока Андре провожал брата, мне выпал редкий шанс — проверить, что изменилось в главном зале. Денни снабдил меня амулетом, позволяющим обойти любую защиту. Их было-то несколько на столицу, и как Денни достал один, я не знала. Зато теперь кралась наверх, туда, к вожделенной двери.

Сейчас в зале пустоты царил полумрак. Здесь было тихо и торжественно, но что-то однозначно переменилось. Сама атмосфера была другой. Воздух будто наполнял серый туман. Он стелился под ногами, обнимал за плечи. Я подошла к вратам и замерла. Протянула руку, намереваясь коснуться символов, но вдруг передумала, засомневалась. Нет, пока нельзя. Нужно лишь проверить, не изменились ли символы, и доложить Денни. Рисунок на арке остался прежним, но теперь его будто наполняла жизнь. А еще я ощутила ряд печатей, которые ограждали пустоту от постороннего вмешательства — и в то же время защищали мир от нее. Магия Андре чувствовалась особо остро. Однако на миг показалось, что тут не только она. Об этом тоже стоит доложить.

Я спустилась по ступенькам в свою комнату, бывшую наверняка гостиной предыдущего магистра пустоты. Встала на колени и достала из тайника, который устроила под диваном, чуть распоров обивку, свой визор и бегло написала:

«Завтра постараюсь привести объект на исходную точку. Ждите, сам не ходи. Руны на месте, сверху печати, их придется снимать. Проблем с передвижением в башне нет».



«Понял», — пришел ответ, отпечатавшийся на дощечке. В отличие от листа бумаги ее можно было использовать много раз, затирая предыдущую запись.

Понял. Не спросил, как я, а вдруг он меня обижает. Денни, как всегда, видел во мне лишь свое орудие, а я мечтала, чтобы, когда все это закончится, он разглядел во мне человека.

Видимо, зря… Тем не менее нас вела общая цель. Освободить Пустоту — и уничтожить навсегда. Никто не забыл события пятилетней давности, когда две мощнейшие стихии вырвались разом. Тогда люди и поняли, как слаб магистрат. И когда я смотрела на Андре, начинала задумываться, сможет ли этот худощавый нелюдимый мужчина удержать ту силу, которая ему досталась? По всему выходило, что нет.

Андре возвращался. Сама башня откликалась на приближение магистра, будто с каждым его шагом силовые поля защиты вокруг становились мощнее. Я сжалась в комок. Мне было страшно рядом с ним! Представила, что придется снова заглянуть в зеленые омуты глаз, — и едва удержала дрожь. Но ради Денни и нашей цели придется постараться. Не просто остаться в башне пустоты, но стать той, кому Андре Вейран доверяет. А это будет нелегко.

Быстрые шаги послышались на лестнице. Сейчас он войдет в комнату… Я затаила дыхание и нацепила на лицо глупенькую улыбку, чтобы выглядеть наивной дурочкой, которую так хочется защитить от жестокого мира. Но Андре прошел мимо, поднялся наверх — и я наконец-то выдохнула со смесью облегчения и разочарования. Ведь все время, пока он поднимался по ступенькам, почти не дышала. Однако с ним надо было поговорить. Или утром? Конечно, утром, когда можно будет попросить его проводить меня — и предоставить действовать Денни. А если Андре откажется? Только почему-то крепла уверенность, что нет.

Я тихонько вздохнула, поправила единственное платье, больше напоминавшее тряпку. Все-таки надо идти! Вышла из комнаты и постучала по перилам, давая знать, что поднимаюсь. Ответа не последовало. Ступенька за ступенькой… Я проверяла каждый шаг, опасаясь, что сработает защита или какая-нибудь ловушка. Шаг, еще шаг. Вот она, дверь комнаты Андре. Комнаты, в которую мне не было доступа.

Постучала, и тут же щелкнул замок.

— Вам снова дурно, мадемуазель? — уставился на меня хозяин башни, и я потеряла дар речи. Он успел переодеться и, кажется, умывался — с волос стекала вода, а рубашка была застегнута только на две пуговицы.

— Простите, что побеспокоила, — скользнула взглядом по груди, потому что не могла смотреть в глаза. — Ваш брат сказал, что завтра можно возвращаться домой. Но моя просьба остается неизменной. Я прошу справедливости пустоты.

— Нет.

Четко и ясно. Андре так и не предложил мне войти. Я мялась на пороге, чувствуя себя мушкой, попавшей в паутину. Страх липкими коготками царапал душу, напоминая, что передо мной — не просто человек, а магистр. Одно его желание, и меня не станет.

— Почему? — спросила тихо.

— Потому что вы не знаете, о чем просите. Как только вы перешагнете врата, вас не станет. Конечно, Пустота предложит вам на выбор — умереть или пройти ее испытания. Вот только за все это время прошедших можно сосчитать на пальцах одной руки, и женщин среди них не было. Вряд ли вы станете первой, уж извините. И потом, в Пустоту следует отправить не вас, а ваших обидчиков. К чему наказывать себя за их преступления?

— Мне некуда идти.

— На самом деле всегда есть куда идти, — отрешенно ответил Андре. — Только варианты могут вам не понравиться.

— Какие варианты? — Я удивленно вскинула брови.

— Снять дешевую комнату, найти работу, раз вы не можете вернуться домой. Да, работу не особо прибыльную или почетную, но уж в поломойки вас возьмут, Надин.

— Да как вы смеете! — вспыхнула от таких слов. Меня — в поломойки?

— А вы считаете эту работу постыдной? — удивился Андре. — Тогда идите в бордель. Там и зарплата выше, и условия лучше, а внешностью вы не обделены. С другой стороны, на каждый типаж есть свой любитель. Как считаете?

Я готова была убить его. Спокойно и размеренно магистр втаптывал меня в грязь. Он даже не задумывался, что оскорбляет и унижает меня, не имея на то права и повода. И как же хотелось хоть чем-то унизить его в ответ!

— Наверное, вы там завсегдатай, раз так рассуждаете? — спросила раньше, чем подумала.

— Нет, я там ни разу не был, — спокойно пожал плечами Андре.

— Что, даже в борделе не дают магистрам?

А вот теперь его глаза угрожающе вспыхнули. Я тут же опомнилась, проклиная собственную глупость и длинный язык. Говорил мне Денни, что лучше молчать! Целее буду. А теперь я пятилась к лестнице, надеясь, что если меня все-таки убьют, то смерть будет быстрой.

— Я считаю ниже своего достоинства пользоваться любовью шлюх, — неожиданно ответил Андре. — Но вам, видимо, этого не понять. Утром провожу вас домой — и делайте, что хотите. Ваша судьба меня больше не касается.

И дверь закрылась, а я медленно села на ступеньку и закрыла лицо руками. Сердце ушло в галоп. Было так страшно! Что же я наделала? Хотелось рвать на себе волосы, но могла только тихонько всхлипывать и кусать губы, вспоминая себя последними словами. Бежать! Бежать на два этажа ниже, запереть засов и не выглядывать до самого утра. Но тогда меня точно выставят за ворота. И… я ведь действительно обидела его.

Заставила себя подняться и замерла перед жуткой дверью. Постучала. Скрипнула створка, и магистр, все такой же невозмутимый, оказался передо мной.

— Что вам еще нужно? — спросил он. — Хотите уточнить какие-то данные по поводу моего морального облика, раз уж это так вас беспокоит?

— Нет, — опустила глаза. — Я вас обидела. Простите. Но вы сами начали этот разговор про бордели, и…

— Я на вас не злюсь, если вы об этом. Думайте, что пожелаете.

А самому извиниться? Подняла голову, чтобы замереть загипнотизированной птичкой. Действительно, никаких посторонних эмоций во взгляде. Только пустота. Неужели ему все равно? Но как такое может быть? Почему?