Земля матерей

– Я тебя люблю, Билли. Но я не обязана тебя прощать.

Билли кивает. Кивает еще раз, опуская голову. Хорошо. Хорошо-хорошо-хорошо-хорошо. Она складывается пополам, опускаясь на колени. Сжимается в комок, покачиваясь из стороны в сторону. Хорошо. Кровотечение не останавливается. Она ранена. Она осталась одна. Никто ей не поможет. Никому нет до нее дела.

– Простите… – всхлипывает она.

Но кто-то гладит ее по спине. Большая женщина, все еще в одних трусах и лифчике, кожа покрыта мурашками.

– Все в порядке, сестра. Я здесь.

– Она меня бросила!..

– Но я знаю того, кто тебя не бросит. Никогда. Если ты примешь его в свое сердце. Если покаешься. Ты уже произнесла самое главное слово. Самое трудное слово. И я здесь для того, чтобы сказать тебе, сестра моя: ты потерялась, но теперь тебя нашли. Тебя узнали. Я с тобой.

– Что? – спрашивает Билли. – Нашли?

– И узнали. Но слушай, ого, кровотечение сильное. Пожалуй, тебя нужно отвезти в больницу.

– Я не хочу, чтобы меня узнали! – бормочет Билли. Вместе с головокружением накатывает паника. Потеря крови. Всему виной потеря крови. Монашка поднимает ее словно мешок картошки. Безжизненный вес. – Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, что мне пришлось пережить. Что я сделала. Ты не знаешь. Не можешь этого знать.

– У тебя еще будет время пройти через все печали. Когда ты выздоровеешь. Присоединяйся к нам. Мы о тебе позаботимся.





Эпилог: всплытие на поверхность




Поверхность моря вздымается и опускается подобно груди огромного дышащего животного. Майлс никак не мог предположить, что океан способен принимать такие разные формы. Белые гребешки, горные хребты, гладкое стекло. Амихан встает рядом с ним у леерного ограждения, ростом такая же, как и он, под сенью нагроможденных у них за спиной контейнеров, красных, синих и оранжевых, похожих на кубики «Лего». Вокруг суетятся женщины в комбинезонах, затягивая тросы, очищая от ржавчины стойки. Амихан улыбается, открывая кривые зубы. Одного резца нет, остальные сгрудились в кучу. Но Амихан откладывает деньги, заработанные в плавании, на то, чтобы привести зубы в порядок. «Принцесса Диана» зайдет сначала в Браззавиль, затем в Уолфиш-Бей, в Намибии. Там они сойдут на берег. Кел и Сисонке приедут за ними. Это до сих пор кажется несбыточной мечтой.

– Ты занимаешься тагальским языком? – спрашивает Амихан.

– Да! Мадаганг арав! Прекрасный день!

– Почти в точку. Ма-ган-данг арав. Мысленно представляй себе красную бейсболку Трампа. Ма-га[112].

– Спасибо, эта ассоциация мне совсем не нравится! – корчит гримасу Майлс.

– Зато не забудешь.

– А как твой зулусский?

– Соу-бвана, – неуверенно пробует Амихан.

– Савубона, – смеется Майлс.

– А как по-зулусски: «Где твоя мать?»

– Ответ: у нее по-прежнему морская болезнь. Внизу в каюте. Ее выворачивает наизнанку.

– Думаю, ей бы лучше подняться на палубу. – Амихан показывает на воду. – Она должна взглянуть на это.

Майлс несется вниз по трапам, так, как научился у моряков, соскальзывая на руках по поручням, в каюту, где забилась его мама. Он распахивает дверь и плюхается на койку.

– Мама! Вставай! Ты должна пойти со мной!

– Нет, я умираю. Иди без меня.

– Ты должна!

– Позвоните в службу опеки, – стонет мама, уткнувшись лицом в подушку. – Здесь есть мальчик, его нужно отдать в другую семью.

– Мам, я не шучу. Вставай! Это нужно, поверь мне.

– Что, уже показался африканский берег?

– Лучше! – Он сияет.

– Надеюсь. Ради твоего же блага, молодой человек. Кстати, я тебе говорила, у тебя папина улыбка.

– Ты постоянно мне это говоришь, но тут ты неправа. Это не его улыбка. Это моя улыбка.


Майлс поддерживает маму, когда они идут по коридору (хотя он и подозревает, что она отчасти притворяется), помогает ей подняться на палубу и подойти к ограждению. Амихан протягивает ему бинокль, но в этом нет необходимости, они так близко.

Перед ними простирается океан, такой огромный, что виден изгиб земной поверхности, горизонт искривляется.

– О господи! – бормочет мама. – Море по-прежнему здесь. Где мы его и оставили.

– Не это! Прояви немножко терпения! – В глубинах прячутся чудовища, другие измерения, а иногда и целые семейства. Но там есть и что-то хорошее.

– Помнишь, как твой папа заставлял нас смотреть на закаты? Все мы лежали на земле и смотрели, как солнце скользит за горизонт.

– А потом мы вскакивали на ноги, чтобы увидеть заход солнца во второй раз. Два по цене одного.

– На что я смотрю?

Они смотрят на море, и вдруг поверхность воды разрезает плавник, невероятно высокий.

– Это акула?

– Нет. И не дельфин.

– О господи! – восклицает мама.

– Киты-убийцы, – выпаливает Майлс. – Знаешь, почему их так называют? Потому что они убивают китов. И акул. Подныривают прямо под брюхо большим белым акулам и выгрызают им печень!

– Они убивают больших белых акул?

Косатка поднимает голову над гребнем волны – бело-черную, как панда. На белом золотистый налет. Наверное, какие-то водоросли. Косатка выписывает в воздухе изящную дугу и снова ныряет. Другой плавник вспарывает воду позади нее, затем третий, прямо рядом с бортом корабля.

– Целая стая! – Мама в восторге. Майлс знал, что так и будет.

– И это матриархальное общество! Амихан говорит, что стаей заправляют бабушки и матери.

– А что происходит с самцами?

– Амихан говорит, они приходят, спариваются и уходят.

– Гм. – Мама пожимает ему руку. – Возможно, иногда их тоже нужно отпускать. Надеясь, что они вернутся.

– Когда будут готовы, – говорит Майлс.

– Когда будут готовы, – соглашается мама, глядя на то, как большие плавники разрезают воду в ста футах под ними, а затем снова скрываются в океане.





Благодарности




Каждая книга – это гора, и не важно, сколько вершин ты уже покорил, эта – новая и неизведанная, по-своему коварная и смертельно опасная. Литературное творчество подобно альпинизму, вроде бы должно быть сольным предприятием, но мы являемся людьми благодаря другим людям, и я не написала бы эту книгу без любви, заботы и поддержки своих потрясающих друзей и великодушных незнакомцев.

Сэм Бэкбессинджер и Хелен Моффет, вы подталкивали меня все выше и выше и подхватывали, когда я падала. Спасибо. Сара Лотц, как всегда, я признательна за всё. Спасибо, Дейл Халворсен, за то, что ты был моим сообщником; также спасибо доктору Нанне Вентер, которой на написание диссертации потребовалось вдвое меньше времени, чем мне на эту книгу.

Я бесконечно признательна команде в моем углу: Оли Мансон, Анджеле Чен Каплан и всем в издательстве «Эй-Эм Хит и Чен Каплан», моим замечательным редакторам Джошу Кендоллу, Джессике Лийк и Фури Боте, а также Клио Корниш, Гиллиан Тейлор, Эмили Джилерьяно, Хелен О’Хейр, Катрионе Росс, Келли Норвуд-Янг и Эмад Ахтар.

У меня были братья по оружию, с которыми мы вместе работали каждый над своим проектом, собираясь у кого-нибудь в гостях или удаляясь в пристанища для писателей. Спасибо вам, Клара Левер, за прогулки и разговоры, Чарн Лавери, за убийственные салаты и Антарктиду, Софи Аль-Мария за мускат и пышные вечеринки в пустыне – и да, даже за коттедж серийного убийцы в горах с этими жуткими лягушками, затаившимися в лужах. Спасибо и тебе, Саймон Дингл.

Я консультировалась с различными учеными, которые помогли мне создать убивающий мужчин вирус, не связанный с тестостероном или хромосомами, и в первую очередь доктором Джанин Шолфилд и доктором Бриджет Калдер; доктором Керри Гордон; экспертом по общественному здравоохранению Лидией Николас (вам правда следует подумать о том, чтобы стать профессиональным консультантом писателей, работающих в жанре постапокалипсис); а также Хейли Томес, которая в ближайшее время защитит докторскую диссертацию, за то, что она позволяла мне торчать у нее в лаборатории и смотреть на срезы головного мозга крыс, хотя это на самом деле не имело никакого отношения к книге. Все неточности и вольности в обращении с наукой исключительно на моей совести.

Медицинскую информацию по вирусам и черепно-мозговым травмам я получила от своего любимого специалиста по биоинженерии Мэттью Проксеноса и знакомых врачей доктора Джоффа Лоури и доктора Рейчел Блокленд. Старшая медсестра травматологического отделения Фиона Питерс очень любезно старалась переписать эту книгу так, чтобы кому-либо из героев сделали компьютерную томографию. (Опять же, все ошибки и неточности мои.)

Экономику я обсуждала с Джеймом Уотсоном и Ханнес Грассенджер, иммиграционные законы – с Томми Торторичи, а социологию – с доктором Эринном де Казанова. Скотт Хансельман и Катерина Фицпатрик любезно поделились опытом воспитания детей-мулатов в Америке. Джеми Эштон познакомила меня со своей диссертацией о Еве и половом вопросе в религии, что помогло создать Церковь всех печалей; Кирен О’Нейл рассказала о конце света, а Мэттью Шелтон просветил меня об эпикурейцах и сторонниках теории атомизма, хотя я так и не смогла придумать, как включить их в свою книгу.

В своем романе я ездила по разным дорогам, и я признательна своим гидам в городах, встретившихся на моем пути: Эшли Саймону в Солт-Лейк-Сити, Дамьену Вулвену и Кристен Браун, показавшим мне Атланту, Ане Джозеф, сводившей нас в местный храм, сопровождавшей меня в «Клермон» (вдохновивший «Барбареллу») и познакомившей меня со своей мамой, Бонитой Уайт. В Майами Парс Тариги ответственна за мамонта, Дональд и Эрик Уилсоны – за местонахождение Храма радости, а Айсис Масуд – за общее впечатление о городе.

Также я хочу поблагодарить всех тех, кого встретила в пути, кто провел меня через хитросплетение мироустройства и гендерной политики. Я знаю, что пропустила несколько имен. Пожалуйста, простите меня!

Ничего этого я не смогла бы сделать без поддержки Мэттью Брауна и Ли Джарвиса, без той помощи, которую на протяжении многих лет мне оказывали Дориан Дютриё, Дженни Уиллис, Люсьен Бестолл, Ника Корнелл и Фани Байс, а также мой очаровательный сосед Ричард Питерс, поддерживавший в живых кошек и растения, пока я пропадала в отъездах.

Мелоди Пик-Корнелиус, Мерайка Вульф и Лиз Легг помогали мне сохранить рассудок, поскольку психическое здоровье жизненно необходимо для творчества и для жизни, а Тони-Линн Монджер и Улика Сингх помогли мне раскрыть собственное тело и понять весь калечащий идиотизм кабинетной работы, не идущей ни в какое сравнение с лазаньем по горам.

Я признательна фонду Рокфеллера за то, что меня приняли в пансионе Белладжо, что позволило мне писать в невероятном месте, в окружении выдающихся людей. Если вы продвинулись на любом поприще и готовы бросить вызов миру, советую вам подать заявку в фонд.