Здравствуй, ледяной принц

– В каком вы клубе? Название, адрес, – только и спросила у брата.

– «Вашингтон», на Июльской.

– Хорошо, пока. – И отсоединилась.

Спокойно! Винтер не ребенок, сам днем это доказывал. Скорее всего, идет домой пешком. Только города он не знает. А адрес наш? Внутри поднималась волна паники. Он снова один где-то, второй раз за день, но теперь никакой Ярик его на авто не подвезет.

Винтер же был с телефоном! Спешно набрала номер. После гудков ответил мужской голос:

– Алло?

– Винтер?

– Ой, Алена. Нет, это Мирик. А он телефон на стойке забыл, я тебе завтра на работу закину, хорошо?

И что делать, что? И в милицию не пойдешь – документов у Вина нет. И не поможет никто. Быстро оделась и вылетела из квартиры. Надо идти пешком ему навстречу, чтобы не пропустить, не разминуться. «Вашингтон» находится не так далеко, идти минут двадцать, полчаса от силы. Найду!

Надежда гнала меня вперед. Найти Винтера, пока с ним ничего не случилось. Вспомнилась ночная дорога, четыре тени, пинающие пятую. Нет, нельзя поддаваться панике, нужно просто искать. Я вылетела на улицу и помчалась по направлению к клубу, выглядывая среди прохожих знакомую походку и черную куртку. Ну же, Вин, где ты?

Винтера нигде не было. Добежала до «Вашингтона» – никого. Захотелось зайти внутрь и высказать кузенам все, что о них думаю. Но разве они виноваты, что Винтер – иномирянин, который не просто находится в чужом городе, а не знает реалий нашей жизни? Побежала обратно к дому. Никого похожего. Так, надо взять себя в руки, иначе сердце выпрыгнет. Думай, Алена, думай. Где он может быть? Кому звонить?

Где-то был телефон одноклассника, Сашки Пирогова, вроде он работает в полиции. Надо подняться и найти номер в старой записной книжке, потому что в новый телефон я его не внесла. Снова взлетела на седьмой этаж, вышла из лифта – и тут же наткнулась на знакомую фигуру, замершую на ступеньках. Винтер сидел, как в первый день нашей встречи, прислонившись лбом к перилам. И даже не услышал, как остановился лифт?

– Вин! – позвала его.

– Алена? – обернулась моя пропажа, поднимаясь. – Извини, забыл ключи у тебя на работе.

– Ты бы еще голову там забыл! – Поняла наконец, что могу дышать. – Ты что обещал днем?

– Что не буду ходить один. – Он отвел взгляд.

– А сделал что? Что, Винтер? – шипела, открывая дверь квартиры, не кричать же на всю лестничную площадку.

– Мне не понравилось место, куда мы поехали, – объяснял Винтер, вешая куртку на крючок. – Я решил уйти, а парни остались. Скажи, Алена, почему в вашем мире все такое… невыносимое?

– Это ты о клубе? – Еще бы, для Винтера наши нравы были чем-то запредельным.

– Да. Неужели людям нравится… себя продавать?

– Многим нравится развлекаться и тратить время впустую. Ладно, ты не захотел там оставаться. Но почему не позвонил мне?

– Ты была занята, я же знаю.

– Я бы вызвала тебе такси.

Винтер покачал головой. Выглядел он очень усталым. Вместо того чтобы продолжать разговор, прошел в гостиную и почти упал на диван, откинул голову на спинку.

– Ты себя хорошо чувствуешь?

Села рядом, прикоснулась ко лбу. Холодный, как и всегда.

– Да, отлично. Ты не против, если я лягу спать?

– Конечно ложись! – Злость растаяла. Что-то было не так. Я чувствовала, знала. И от этого становилось еще хуже. – А как ты домой добрался? – спросила осторожно.

– Пешком дошел. Спросил у людей, как пройти по указанному адресу, – устало пробормотал Винтер.

– Вин, я пробежала весь путь до «Вашингтона». Как же мы разминулись?

– Может, я свернул куда-то не туда? Не знаю, шел долго. Главное, что добрался.

Да, это главное. Но все равно не покидало ощущение ненормальности происходящего, будто упускаю какую-то деталь. Но Винтер вот он, сидит со мной на диване. С ним все в порядке, все хорошо.

– Прости, Ален, я устал.

Поняла, что меня так тревожило. Он не смотрел мне в глаза. Но, может, рано паниковать? Может, и правда устал? День выдался насыщенный для нас обоих, Винтеру стоит отдохнуть.

Поднялась и пошла переодеваться. Надо бы поужинать, но кусок не лез в горло. Ограничилась кофе и бутербродом с сыром, мне хватит. По дороге в спальню решила заглянуть в гостиную. Винтер так и сидел на диване, задумавшись, и меня не замечал.

– Пойдем спать, – позвала его тихонько.

– А? – Он чуть не подпрыгнул. – Нет, Ален, я тут лягу, не хочу мешать.

– Ты не мешаешь.


Предлога отказаться не было, и он потащился за мной в спальню. Нырнул к стене, оставив мне большую часть кровати. Я прилегла рядом, провела рукой по вмиг напрягшейся спине.

– Вин, если ты обижаешься на моих кузенов, не злись. Они просто остолопы и язвы.

– Я не обижаюсь, – донесся ответ. – Сам решил уйти, мне просто было… неприятно. Ничего такого, Ален. Спи.

Наверное, правда стоило оставить его в покое. Пусть отдохнет, потому что завтра нам предстоял нелегкий день. Коснулась поцелуем плеча, прижалась к нему и закрыла глаза. Неужели этот жуткий денек закончился? И что я все-таки упустила?





Глава 14

Случайные встречи, случайные знакомства





Винтер


Свою жизнь за последние пару недель я мог назвать одним словом – безумие. Сначала мятеж, который провалился, едва начавшись. Затем краткий суд и приговор отца. Я был уверен, что меня казнят. Даже думал, что смерть – не худший исход, если быстро и сразу. Но когда отец огласил приговор, показалось, что под ногами разверзлась пропасть, и я лечу в нее, лечу, а дна все нет. Приблизительно то же я испытал, проходя через портал в земной мир.

Первым ощущением был холод. В Ледяных чертогах было холодно большую часть года, но благодаря магии я никогда этого не чувствовал и воспринимал как данность. А здесь холод сковывал по рукам и ногам, забирался под куртку, проникал в самое сердце. Чужой мир, чужие правила. Жуткие монстры, несущиеся по улицам. Странные люди, норовившие задеть, толкнуть. Некоторые ругались в лицо – не стой на пути. А как не стоять, если не знаешь, куда идти? Сначала шел за толпой. Здесь все было не таким. Дома упирались крышами в небо. Все время что-то гудело, шумело, звенело. Мнилось, что начинаю сходить с ума. Идти? Зачем? Забился на какую-то скамейку и сидел, пока не перестал ощущать руки и ноги. Снова поднялся и пошел, чтобы чувствовать, что жив.

Самой страшной была первая ночь в новом мире. Вокруг мрак, и мне казалось, что безумие – вот оно, лишь руку протяни, и ощутишь. Но затем рассвело, стало немного легче, и я снова брел куда-то. Пробовал обратиться к кому-то из местных, но на меня кричали и спешили по своим делам. Больше не пытался. Быструю смерть отец заменил долгой, как жуткий сон.

Я выбрал очередную скамейку и решил, что дальше не пойду. Нет смысла. Какая разница, умереть здесь или в другом месте? Уже чувствовал, как сознание медленно ухает куда-то в пустоту, когда ко мне подлетела какая-то девушка, начала тормошить, требовала пойти, что-то сделать. Я не понимал, чего от меня хотят, но она обещала накормить. И если сам я решил умереть, то глупое тело желало жить.

Сейчас, глядя на Алену, вспоминать тот вечер было по-прежнему жутко, но в то же время приятно. В ее офисе было светло и тепло, играла музыка, все веселились, а она выглядела измученной и несчастной. Мы пили шампанское, потом, кажется, танцевали. Дальнейшее приходило урывками. Ее теплая ладонь в моих руках, сладкий вкус губ, когда мы целовались в автомобиле. Легкое головокружение из-за выпитого. Ее квартира. Смешная Алена, которая никак не могла снять сапог. И – наша первая ночь.

«И последняя», – злорадно подсказал внутренний голос.

Но тогда я ни о чем не думал. Хотелось жить. Хотелось слиться с ней в едином порыве. В родном мире все желания по отношению к женщинам гасила магия. После выматывающих тренировок не оставалось даже мыслей о чем-то другом. А тогда магия отступила, и желание взяло верх. Я вспоминал теплую молочно-белую кожу, бархатистую, удивительную. Поцелуи, которые пьянили больше напитков их мира. Каждый вздох, каждое прикосновение. Алена забыла, а я постепенно вспомнил и теперь не выпускал из памяти. Моя Алена…

Протянул руку, коснулся щеки, стараясь не разбудить. Если бы не Алена, меня бы уже не было в живых. А в ту ночь… Все казалось правильным и понятным. Я, конечно, не думал, что в немагическом мире можно создать магическую брачную печать. Оказалось, можно. Вот только моя жена не желала этого признавать, оставаясь дальше всех светил. Все, что я от неё чувствовал, – жалость. Так жалеют зверушку, оказавшуюся на морозе. Или раненую птицу, не способную летать. А для меня ее жалость была унизительна.

Я хотел быть с ней. Хотел обладать целиком и полностью. Не потому, что много выпили, а на самом деле, здесь и сейчас. Внутри все сводило от желания, но благодаря остаткам магии получалось хоть как-то себя контролировать и ничем не нарушить покой Алены. Пару раз я обещал себе уйти, но решимости хватало ненадолго. А потом она и вовсе растаяла. Конечно, я приврал насчет брачных печатей, в нашем мире это куда более долгий ритуал, пропитанный магией. Но главное действо одно, да и печати на наших запястьях не оставляли вариантов. Все случилось, как случилось. И я был этому рад. По крайней мере можно было лежать рядом, вот как сейчас, неуловимо касаться, вглядываться в девичье лицо и мечтать, что однажды все изменится.

День выдался по-настоящему безумным. Поначалу я намеревался послушать Алену и остаться дома. Да, был зол. Да, мы почти поссорились, но что теперь? В ее словах был здравый смысл. Я действительно больше мешал, чем помогал. И на работе отвлекал бы. Да я послушался бы! Но в офисе Алену ждал Сергей. Этот тип не понравился мне с первого взгляда, еще тогда, на вечеринке, когда мы не были женаты. Бывают такие люди: красивая оболочка, а внутри – гниль. Оболочку, впрочем, нельзя было назвать особо красивой, но гнили хватало. А когда оказалось, что это – бывший жених Алены, я и вовсе его возненавидел. И теперь этот бывший будет все время рядом. Как знать, а вдруг Алена его простит? Эта мысль не давала покоя, заставляла метаться по квартире и, в конце концов, позвонить Ярику.

Алена разозлилась, но я этого ожидал. Конечно, я ей мешаю. Мало того что дома, так еще и на работе. Поэтому постарался вести себя тихо и незаметно. Но когда на пороге появился Сергей с новым заданием, соблазн превратить его в ледяную скульптуру был велик. Ладно, на целую скульптуру магии сейчас не хватит. Но хотя бы на половину?

Итог был закономерен: Алена осталась на работе, отправив меня ужинать с Яриком и Мириком. Но их планы быстро изменились. Стоило автомобилю тронуться, Ярик заявил:

– Слушайте, раз уж мы чисто мужской компанией, может, в клуб?

Слово «клуб» говорило мне крайне мало, поэтому я согласился. На свою голову. Оказалось, клуб – это душное помещение, как рыбой в банке, набитое людьми. Все они шумели, дрыгались, как в конвульсиях, кричали, чему-то радовались, а мои мысли были с Аленой.

– Ты что такой кислый? – сквозь шум старался докричаться Ярик. – Может, выпьем?

– Нет, не буду. Не воспринимаю местный алкоголь.

– Как хочешь.

Кузены Алены выпили какой-то напиток, кажется, он назывался виски, и отправились танцевать, а ко мне подсела какая-то девица. Поначалу решил, что девушка забыла надеть что-то поверх нижнего белья. Потом понял, что, видимо, это нижнее белье и есть «что-то». Жуткий мир, жуткие нравы.

– Скучаешь? – Девица улыбнулась так, как в наших сказаниях скалится дева безумия.

– Нет.

– А я надеялась развеять твою скуку. Выпивкой угостишь? – И она придвинулась еще ближе.

– Не пью и тебе не советую.

– У-у-у, какой бука, – проворковала девчонка. – Ну ничего, я тебя развеселю. Хотя бы потанцевать со мной ты можешь?

Хотел отказаться, но это было бы невежливо по отношению к женщине, поэтому протянул ей руку, и мы присоединились к танцующим. Странная музыка, которую и музыкой-то назвать нельзя, сменилась медленным протяжным мотивом. Покосился на другие пары и опустил руки ей на талию. Девушка тут же прижалась ко мне всем телом, аж жарко стало. Сложнее всего было сохранять спокойствие и не нагрубить, потому что в нашем мире после такого танца ее бы ни в один приличный дом не впустили.

– Нравлюсь? – спросила она, кончиком языка проведя по губам.

– Нет, – честно ответил.