Здравствуй, ледяной принц

– Да, когда завязываются магические узлы, – подтвердил Вин.

– А вы можете проверить магическую совместимость до брака?

– Конечно. И проверяем. Никто не будет соединять пару узами просто так. Если есть магический отклик, значит, у супругов могут быть дети.

– То есть мы с тобой могли провести ночь и не стать мужем и женой? Я же с Земли.

– Теоретически – могли, – кивнул Винтер, – но это редко бывает. Магическая совместимость совсем другая, чем телесная. И если есть печать, то мы полностью совместимы. Кстати, для мужчин моего рода выбрать пару не так-то легко, у нас ведь особая сила магии. Не всем подходит.

Я совсем запуталась. Зато как просто! Проверил совместимость, переспал – и женаты.

– А в твоем мире у тебя была любимая девушка? Невеста?

– Была, – не стал отрицать Винтер, – невеста, не любимая девушка. Но мы с ней не сочетались узами. Должны были вскоре, когда бы она достигла совершеннолетия. В королевских семьях ищут совместимость, как только рождается ребенок. Иногда на это уходят годы.

– И что теперь будет с твоей невестой?

– Найдет себе другого, – беспечно ответил Винтер. – Наша помолвка разорвана, ведь я теперь вне закона.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Неужели за двадцать пять лет тебе не понравилась ни одна девушка? Есть ведь естественное влечение и все такое… – Не все же ему личными темами сыпать.

– Почему ни одна? – Винтер снова покраснел и отвернулся. – Нравились, конечно. Но нельзя же. И потом, после магических тренировок можно думать лишь о том, как собрать тело в единое целое, а не о девчонках.

– А балы? А темные ниши где-нибудь на балконах? Ну, Вин! – Так и хотелось добавить: «Признавайся. Ты мне муж или кто?»

Смешной он, мой ледяной принц. Оказалось, что невозмутимого Винтера так легко смутить. Я начинала верить, что опытом в отношениях там и не пахнет, все ухаживания сводились к прогулкам под луной. Хотя целуется он классно. Да и то, что сохранила моя стыдливая память о первой встрече, тоже вполне можно назвать приятным.

– Допустим, – ответил Винтер. – Но девушки же знали, что у меня есть невеста. Нечего ожидать.

– А если бы одна из них стала твоей? Помолвку разорвали бы?

– Да.

– Так неужто никто не пытался?

– Пытались. Только у нас с отношениями вне брака очень строго. И когда я вижу, что в вашем мире не так, мне немного не по себе. И когда думаю, что у тебя был жених, тоже. – И уставился на меня в ожидании.

Что я должна ему сказать? Что между мной и Сергеем ничего не было? Не собираюсь врать, да и он не мальчишка, понимает. Что я Сережу не любила? Любила.

– Другой мир, другие правила, – ответила наконец. – Это не плохо, это просто иначе.

– Я понимаю. Умом понимаю, Алена, а принять не могу.

– Всему свое время. А теперь извини, я поработаю немного, хорошо? Хоть Сережа и козел, но все-таки мой начальник. Не будем давать ему повода рычать на меня за несделанную работу.

– Ты работаешь на него?

– В том-то и дело, что да.

– А если я против?

– Винтер, – пристально взглянула ему в глаза, – про штамп в паспорте напомнить? Нет? Вот и умница! А работу все равно буду искать другую. Не хочу видеть эту его… Анфису.

– Он тебе изменил? – Кажется, Винтер решил взять меня измором.

– Да. Он мне изменил. Доволен?

– И его никак не накажут?

– Его уже судьба наказала. Мозгами обидела, понимаешь? Я – выгодная партия, а Анфиска его – так, однодневка. Но мне от этого не легче.

– Любишь его?

– Это допрос?

Мы замерли, глядя глаза в глаза. Оба почти закипали от раздражения, и оба не собирались уступать.

– Просто скажи. Ты любишь своего Сергея? – медленно, почти по слогам повторил Винтер.


– Любила. До того как увидела его с другой. А сейчас – не люблю и прощать не собираюсь. Ты это хотел услышать?

Вин пожал плечами, но было заметно, что слегка успокоился. Не говоря ни слова, развернулся и пошел в гостиную. Смотреть новый блок рекламы, который, судя по звукам, как раз начинался. И что мне с ним делать? Вроде и понимает, что не брак у нас, а тьфу! И осознает, что мир не его, и правила диктовать не стоит. Но при этом и отступать не собирается. Смотрит на меня, как на собственность. Будто ему меня на всю жизнь отдали. Мра-а-ак. Работать перехотелось, но и идти в комнату к Винтеру – тоже. Поэтому включила музыку, легла и закрыла глаза.

Внутри росла растерянность, потому что я не знала, как с этим быть.





Глава 11

Особая дата




Ближайшие два дня стали для меня братьями-близнецами. На голову неожиданно свалилась она – работа, и я в спешном порядке вытаскивала сотрудников из-за новогодних столов, иначе мы могли пропустить выгодный контракт. Параллельно с этим продолжала делиться с Винтером знаниями о родном мире. Пока что самыми элементарными – Вин наконец-то сладил с кранами, не поддающимися его магической логике, и другими бытовыми приборами в окружающем нас пространстве. Перекрестившись предварительно, я даже рассказала ему, как использовать газовую печь. Только попросила пощадить квартиру и не сжигать ее.

А еще я продолжала украдкой наблюдать за Винтером и видела, что он постепенно приходит в себя. Он стал разговорчивее, но опасных тем больше не заводил. Чаще улыбался, хоть синие глаза и оставались ледяными, и постоянно крутился где-то рядом. К его присутствию я тоже неожиданно привыкла. К тому, как он ходит по дому, как наблюдает за моей работой на компьютере, выискивает что-нибудь вкусненькое в холодильнике. И – о чудо – мне нравилось, что Вин рядом. Никогда и ни с кем я не ощущала себя настолько комфортно.

Когда наступило пятое января, мне оставалось только добавить общие черты в почти заключенный договор и отправить его юристам, чтобы те уже шли к высокому начальству в лице Сергея Вадимовича, поэтому я, едва умывшись, села за ноутбук. Часа через три работа была завершена.

– Ура! – сказала сама себе, отправила документы и вдруг поняла, что за все время до полудня не видела Винтера.

Он ни разу не прошел мимо, даже на кухню, не сунул любопытный нос, что же я делаю. Может, заболел? Соскочила со стула и поспешила в гостиную, полностью отданную на растерзание принцу.

Винтер, как и ожидалось, не спал. Вот только шторы в гостиной были почти задернуты, и комнату окутывал полумрак, в котором тем не менее легко было разглядеть фигуру в кресле у окна. Место, которое для себя облюбовал Вин, – и к елке поближе, и можно наблюдать за тем, что происходит снаружи. Сделала пару шагов, и сразу стало понятно, что его высочество с утра не в духе.

– Доброе утро, – сказала, замечая и хмурое лицо, и взгляд, прикованный к оконному стеклу. – Или лучше день?

– Доброе, – откликнулся Винтер, не поворачивая головы.

Не с той ноги встал? Или и правда заболел?

– А что ты здесь сидишь один?

Преодолела остатки разделяющего нас расстояния.

– Ты же занята.

Можно подумать, это ему когда-то мешало. Нет, дело было в другом, и я это видела. Только не знала, как разговорить застывшую статую.

– Кофе будешь?

– Нет, спасибо.

Да, была в характере Винтера такая прелестная черта, как непробиваемость. Я успела заметить, что, если он что-то втемяшил себе в голову, выбить это оттуда было почти невозможно. Я села на ручку кресла, надеясь, что не так уж много вешу, чтобы она треснула. Коснулась упрямой морщинки между бровями.

– Что случилось?

– Ничего.

Исчерпывающий ответ!

– Винтер, я же вижу, что-то не так. Давай поговорим.

Подбирать слова было сложно, но что поделаешь, если сейчас он был ледяным в прямом смысле слова?

– Ален, я не хочу. – Вин упрямо качнул головой. – Все отлично, правда. Я не болен, если ты об этом.

– Тогда что? Говори сам, иначе, предупреждаю, я придумаю версию в сто раз страшнее.

Винтер посмотрел на меня с легким непониманием. Да, убийственная логика русской женщины. «Признайся сам, или я придумаю что-то хуже».

– Мне начинать? – Поняла, что каяться никто не собирается. – Раз не болен, значит, что-то с магией? Или ты решил принять предложение службы правопорядка и переселиться в другой мир? Или…

– Хватит. – Винтер все-таки бледно улыбнулся. – Все куда проще. У меня сегодня день рождения.

Приехали! Вот такого развития истории я точно не предполагала. Потому что, если верить выражению лица Винтера, в его семье в этот день не родился кто-то, а, наоборот, умер.

– Тогда к чему вселенская тоска? Радоваться надо. Это же праздник.

– Радоваться – чему? Что я один в незнакомом мире, а моя семья, скорее всего, думает, чтобы лучше бы и не рождался? Мне не хватает их, Алена. Сестер. Даже отца. Так глупо!